Трактир

Глава 4. Треск в конце тоннеля

Не смерти должен бояться человек; он должен бояться никогда не начать жить. (Марк Аврелий)

Колокольчик над дверью затренькал в начале пятого. На дворе было ещё совсем темно, осень, как-никак, и Марк, поднявшись, включил свет на обоих этажах. Теперь дом будет сиять издалека. А в холле лампы и так никогда не выключились, ведь гости могли нагрянуть в любую минуту. Вот как этот.

Жену будить он не стал, нутром чуял: его очередь. Спустившись в зал, первым делом прошёл к камину и подкинул сухих поленьев на подёрнутые золой угли. Рекс, зевая, вылез из своего укрытия и ткнул массивной головой ему под дых. Пёс по-прежнему был догом размером с телёнка, довольно редкого окраса: серый с голубым отливом. Стальные мускулы играли под лоснящейся шкурой, белая отметина на груди смахивала на манишку в вырезе фрака.

– Ну ты и расфрантился, приятель! – Марк погладил пса. – Что, нравится быть большим и сильным? Понимаю! Рекс, то бишь король, а приходится тявкать в виде шпица. Что ж, работа у нас такая – под каждого подстраиваться!

Пёс мотнул головой, то ли соглашаясь с хозяином, то ли вежливо возражая: дескать, благородную суть в любой оболочке видно. И вдруг застыл, резко повернувшись в сторону входа.

Дверь широко распахнулась. Увидев вошедшего, Марк полностью одобрил выбор своего пса.

Новый гость и сам чем-то напоминал крупную служебную собаку: высокий, под два метра, поджарый, широкоплечий. Бледно-голубые глаза ярко выделялись на загорелом лице, уставшем, с воспалёнными от нехватки сна глазами. Светлые коротко стриженные волосы были влажные от дождя. Держался он очень прямо и уверенно. Одет был просто: чёрные джинсы, такая же куртка, под ней водолазка. Офицер, хоть и в штатском, сходу определил Марк. Боевой офицер.

– Здравствуйте, к вам можно? – проговорил гость хрипловатым баском. – Я подумал, раз трактир, значит, круглосуточно…

– Так и есть. Добро пожаловать. Меня зовут Марк.

– Константин.

Марк шагнул навстречу посетителю, Рекс тоже.

– Ого, серьёзная у вас охрана! – Константин ни капли не испугался, наоборот, даже улыбнулся. – Высший класс!

– У нас здесь всё по высшему разряду, – заметил Марк. Жестом велев собаке вернуться на место, сам прошёл за барную стойку и осведомился тоном заправского трактирщика: – Чего желаете, сударь?

– Кофе, да покрепче – чуть не уснул за рулём. Сделаете?

– Всенепременно, – кивнул Марк. – Хотя я бы посоветовал сначала вздремнуть хотя бы полчасика, затем душ, горячий завтрак, а тогда уже кофе.

– Ха! И сколько мне будет стоить такое благолепие? – гость огляделся, слегка прищурившись. – Больно уж фешенебельное у вас заведение…

– А я сделаю вам скидку как первому сегодняшнему клиенту, хотите?

Посетитель сразу напрягся:

– Я в состоянии заплатить за себя!

– Ничуть не сомневаюсь! – развёл руками Марк, всем видом показывая, что просто пошутил, и потянулся к ящику стола. – Вот вам ключ от комнаты. Но сначала присядьте туда, к камину, а я сделаю вам стакан грога: отлично способствует расслаблению.

– А давайте, – легко согласился Константин. – И вправду надо поспать, иначе могу и не доехать…

Развернувшись, он прошёл в левую часть зала и опустился в глубокое кресло перед камином.

– Уф, хорошо, когда в доме живой огонь… Правда, охранник? – Константин подмигнул псу, который последовал за ним и уселся напротив.

Рекс коротко гавкнул в ответ.

– Тише, приятель, всех постояльцев перебудишь… Много у вас постояльцев, хозяин? – поинтересовался гость, когда Марк подошёл к нему со стаканом горячего золотистого напитка, в котором плавала долька лимона. Запах гвоздики приятно щекотал ноздри.

– Предостаточно, – кивнул Марк. – Только успевай вертеться.

Было видно, что Константину с трудом даётся вежливая беседа, настолько он был уставший. Опустошив стакан, он тяжело поднялся.

– Благодарствую. Теперь бы ещё до постели дойти…

– Наверх и налево, вторая дверь, – сказал Марк, кивая в сторону лестницы. – Отдыхайте. Душ в номере.

– Разбудите меня в семь… нет, в половине седьмого, ладно? Ух ты, а это что за зверь?

На нижнем столбике перил сидел рыжий кот. Соизволил-таки явиться, бродяга. И даже разрешил гостю себя погладить, мало того, громко заурчал, что в принципе с ним случалось редко.

– Уйду в отставку, заведу себе такого же, – проговорил Константин, почёсывая кота за ухом.

– А что сейчас мешает? – поинтересовался Марк.

– Так у меня пока что и дома нет: месяц там, два – сям…

– Могу одолжить нашего на пару часиков, если хотите.

– Хочу! – Константин потянулся к коту. – А ты хочешь?

Рыжий не колеблясь запрыгнул гостю на руки и дал себя унести.

Дождавшись, пока захлопнулась дверь наверху, Марк опустился в кресло, где только что сидел гость. Полтора часа пробегут быстро. А что дальше? Пока всё идёт гладко. Слишком гладко для столь непростого клиента…

В начале седьмого явилась Вероника, свежая и жизнерадостная, сварила кофе. Марк поведал жене о новом госте.

– Приготовлю-ка завтрак поплотнее, – сказала она, повязывая фартук и скручивая в узел длинные волосы.

– Давай. А я пойду разбужу нашего вояку, уже половина седьмого.

Однако гостя в комнате не оказалось. Марк осмотрелся: постель едва примята, куртка аккуратно висит на спинке стула, рядом стоят ботинки. В ванной тоже пусто, полотенца не тронуты. Пропал человек. Испарился. Сбежал босиком. Да ещё кота с собой прихватил! Хотя кот, пожалуй, мог и сам за ним увязаться…

– Так и знал, что с этим парнем будут проблемы, – сказал он жене, снова спустившись на кухню. – Придётся искать. А сколько времени это займёт, неизвестно. Управишься без нас? Рекса беру с собой, разумеется.

– Герман вот-вот вернётся, поможет, – успокоила мужа Вероника. – Иди, за нас не волнуйся.

Пёс вертелся вокруг хозяина в предвкушении долгой прогулки. Что прогулка будет долгой, Марк не сомневался. Невозможно предугадать, в которой из своих предыдущих жизней застрял Константин, а значит, придётся заглянуть в каждую, в обратном порядке. Он бегом поднялся на второй этаж, в комнату гостя.

– Ищи, Рекс!

***

Больше всего это смахивало на документальный фильм о крупнейших военных конфликтах двадцатого века, предельно объективный и безжалостно реалистичный фильм. Апрель 1985 года, Афганистан, провинция Кунар, рядовой в составе бригады спецназа; март 1965 года, Вьетнам, район Дананга, безусый лейтенант морской пехоты США; 1939 год, Испания, Арагон, подросток, затесавшийся в партизанский отряд после расстрела отца франкистами; февраль 1916-ого, Западный фронт, французский лётчик, сбитый в самом начале «Верденской мясорубки»… Каждый раз – ужасная, бессмысленная гибель. И каждый раз парню не больше двадцати. Он будто сам лез под пули…

– Похоже, наш добрый молодец совсем не дорожит жизнью, – проворчал Марк, глядя с вершины скалистого утёса на догорающую крепость Макдэлы, где только что покончил с собой эфиопский император Теодорос II, не пожелавший сдаться в плен британцам.

Рекс лежал рядом, устало опустив голову на вытянутые передние лапы. Он только что снова учуял след: среди двух десятков погибших солдат англо-индийских войск лежал и неугомонный Константин, или как там он звался в эпоху правления королевы Виктории. И снова они явились слишком поздно: каждый раз, когда они выходили на беглеца, тот был уже мёртв. Да, именно беглеца. Чутьё подсказывало Марку, что странный гость не случайно застрял где-то в собственных прошлых воплощениях: он намеренно вернулся туда.

– Он просто не хочет жить, вот и прёт, где погорячее, из столетия в столетие, – вслух рассуждал Марк, поглаживая пыльную спину пса. – Найдём причину этого нежелания – найдём и нашего неугомонного вояку. Имею в виду, живым… Ну что, передохнул, дружище? Тогда вперёд! То есть назад…

…Ландшафт почти не изменился: высокогорье, субтропики. Внизу по узкой долине бурной реки двигалась армия Симона Боливара. Он вернулся, чтобы вслед за Венесуэлой освободить от испанского господства всю Южную Америку. Среди отчаянных пастухов-льянерос, перешедших на сторону Боливара, был и тот, кого они искали. И снова он упорно двигался к смерти. А смерть была уже недалеко: за перевалом повстанцев поджидали части колониальных войск. Будет бой, Боливар прорвётся, но не без потерь…

– Хорошо хоть, в девятнадцатом веке он воплощался всего два раза, – заметил Марк, обращаясь к верному псу. Тот согласно кивнул массивной головой. – Что ж, на очереди восемнадцатый. Я тоже устал, дружище, но дело есть дело. Полагаю, наш драчун никак не мог пропустить Семилетнюю войну…

…Чутьё и в этот раз его не обмануло. Бесстрашный воитель нашёлся в штабе генерала Тотлебена. Молодой адъютант отличался отчаянной храбростью, лез во все стычки союзников с войсками Фридриха и погиб доблестно, своим телом прикрыв командира при взрыве пушечного ядра.

– Значит, причина кроется ещё глубже, – изрёк Марк, издалека наблюдая за торжественным погребением павших: трубы, флаги, аксельбанты, эполеты. – До сих пор наш герой ни разу не жил мирной жизнью крестьянина или торговца, учёного или хотя бы бездельника-аристократа. Такое впечатление, что он воплощается лишь для того, чтобы записаться в ближайшую армию, едва молоко на губах обсохнет, и тут же погибнуть. Но что-то же затянуло его в эту бесконечную бойню! Давай, Рекс, ищи… Стой! – он схватил за ошейник пса. – Вот я дурак, сразу не подумал! Надо искать не чокнутого храбреца, а нашего котяру! Понял, Рекс?

Пёс гулко гавкнул – что же тут непонятного? – принюхался и резко рванул вперёд… вернее, почти на сто лет назад.

Даже страна была та же, Австрийская империя, только называлась она тогда Священной Римской Империей, поскольку ненасытные Габсбурги вознамерились подчинить себе всю Европу. Османы желали того же – налицо конфликт интересов. Почти полтора века назад турки уже осаждали австрийскую столицу. Теперь же, крепко засев на Балканах и заручившись поддержкой мятежных венгров, они снова нацелились на Вену. Готовясь к неизбежной войне, император Леопольд срочно наращивал численность своей армии. А жители многонационального государства даже не знали, чего им больше бояться – войны или чумы. «Чёрная смерть», бушевавшая в Европе пять лет назад, унесла около миллиона жизней. Теперь, по слухам, со стороны Турции катилась новая волна эпидемии…

Обо всём этом возбуждённо переговаривались посетители кабачка на окраине небольшого селения в центральной части Богемии. Ремесленники, крестьяне, мелкие торговцы облепили длинные, чёрные от времени и пролитого пива столы. Марк же сидел в гордом одиночестве. Только сам хозяин, краснолицый рыжебородый здоровяк, осмелился подойти к нему – остальных пугал грозный вид огромного пса, лежащего у ног незнакомца.

– У нашего герцога почти такие же пёсики, – сказал хозяин, ставя перед гостем кружку пива и деревянную тарелку с жареными колбасками. – Их ещё называют кабаньими собаками.

– Герцог любит охоту? – полюбопытствовал Марк.

– Больше всего на свете!

– Это хорошо. Поскольку я намерен устроиться к нему на службу. Егерем, например.

– Можешь попытаться, конечно, – рассудительно заметил здоровяк-кабатчик. – Но у его сиятельства достаточно егерей. К тому же Иржи недавно вернулся, а он наш лес знает как свои пять пальцев.

– Откуда вернулся?

– Так говорили, он в Баварию подался, чтобы в императорскую армию записаться. Однако вернулся, когда услышал о смерти старого лесника.

– А что так?

– Ну так Элишка, дочь старика – вроде как невеста Иржи. Вот девка обрадовалась, поди! А то ведь одна-одинёшенька осталась…

– А где бы мне найти этого Иржи? – осведомился Марк.

– А тебе зачем?

– Если здесь не удастся устроиться, быть может, тоже в армию запишусь. Хотелось бы разузнать, что там да как.

– Эх, не пойму я вас, служивых – какая вам выгода за Леопольда помирать? – покачал головой здоровяк. – Но моё дело маленькое: пиво варить да колбасы шпиговать… А Иржи найдёшь в доме Элишки, где ж ему ещё быть?

Подробно разъяснив иноземному гостю, как добраться до избушки лесника и получив за это двойную плату, хозяин поспешил к новым посетителям: день был воскресный, народу хоть отбавляй. А Марк скормил Рексу знаменитые чешские колбаски, и спустя четверть часа они уже шагали по наезженной лесной дороге. В густой листве пели птицы, скакали по веткам белки, разок пятнистая косуля перемахнула через тропу, только сверкнул в кустах белый зад.

Марк не любил путешествия в прошлое. Никто из трактирщиков не любил – слишком много горя. В истории человечества крайне редко выпадали периоды мирного созидания. Таких мест и эпох, где Марк с удовольствием гостил, было всего ничего: можно глянуть на Фра Филиппо за работой, послушать фугу Баха, не дошедшую до потомков, поболтать с Хайямом о радостях жизни…

Увы, по долгу службы приходилось отправляться на поиски пропавших постояльцев, как правило, в не самые благополучные места и времена. Чаще всего люди застревали в прошлом с перепугу: поддавшись панике, забывали дорогу назад. В таких случаях достаточно было просто разбудить потерявшегося: ведь в предыдущем воплощении пребывало лишь сознание клиента, а тело продолжало спать в уютной комнате трактира.

Однако изредка случались и такие казусы, как с бравым воякой Константином: человек самостоятельно отправлялся в путешествие по своему прошлому, осознанно или неосознанно воспользовавшись порталом проводников. Заранее разглядеть в постояльце задатки темпорального путешественника было практически невозможно, поэтому приходилось разыскивать его уже пост фактум. Для этого и держали собак вроде Рекса – темпоральных ищеек. Правда, иногда мало было найти пропавшего: некоторые из них наотрез отказывались возвращаться. В таких случаях приходилось звать на помощь курьеров; Михаил, старший сын Марка и Вероники, как раз и был проводником-курьером, большую часть времени проводил на заданиях и к родителям наведывался, в основном, по делам. Полина работала в Италии экспертом по Позднему Средневековью и Возрождению. Герман пока учился и не спешил покидать отчий дом, ну а младшенькая, Алиса, была ещё ребёнком, хотя и самостоятельным не по годам. Они и помогали родителям в работе с постояльцами.

На поиски Константина Марк отправился лично: нутром чуял, что гость грамотно затаился. Вот только бравый солдат не догадывался об особенностях рыжего хозяйского кота, увязавшегося за ним…

Именно его, своего кота, Марк и узрел первым, едва приблизившись к жилищу лесника – аккуратной рубленой избушке с крышей из тростника. Рыжий грелся на солнышке, разлёгшись на дощатом крыльце. Во дворе, в тени навеса, девушка в крестьянской одежде сосредоточенно чистила ножичком крепкие белые грузди. Элишка заметила чужака, лишь когда скрипнула калитка, и поспешно встала, вытирая руки о передник. Раз или два она тревожно оглянулась на своего мохнатого волкодава: тот, как ни странно, даже звука не издал, продолжал лежать у будки, не обращая на чужаков никакого внимания. Породистая собака гостя, впрочем, тоже никак не реагировала на местного сторожа – застыла как вкопанная у ноги хозяина. Только кот встал, потянулся и принялся вылизывать лапы.

– День добрый, пани, – Марк намеренно обратился к хозяйке как к замужней женщине, у которой есть защитник. – Я приятель Иржи. Мне сказали, что найду его здесь.

– Добрый день, пане… – девушка, однако, испугалась ещё больше. Милое веснушчатое личико побледнело, даже руки слегка дрожали, когда она торопливо поправляла светлые волосы, выбившиеся из-под белой косынки. – А-а… зачем вам Иржи? – теперь её пальцы теребили передник поверх короткой, до середины икры, двухслойной юбки. Элишка нервно переминалась с ноги на ногу, поскрипывая новенькими башмачками, с пряжкой да на каблучке, как у настоящей городской барышни – жених подарил, кто ж ещё.

Марк без труда читал её мысли: девушка опасалась, что иноземный гость явился снова забрать у неё Иржи.

– Не волнуйтесь, пани, мне просто необходимо кое-что узнать у него…

По сути, он мог ничего не объяснять девушке, и так было понятно, где искать беглеца: из леса за избушкой доносился стук топора. Однако Марк не простил бы себе такую грубость. К тому же здесь, в Центральной Европе, к женщинам во все времена относились уважительнее, чем во многих других странах, по крайней мере, они не считались бесправными рабынями собственных отцов и мужей.

Элишка тоже поняла, что пришелец уже догадался, где Иржи, и нехотя указала:

– Обойдите дом слева, пане, там тропинка к просеке…

Рыжий кот, закончив умываться, наконец подошёл к хозяину. Не обращая внимания на изумлённый взгляд девушки, Марк взял кота на руки и неспешно направился по указанной тропинке вглубь леса. Рекс трусил следом.

Размеренный стук топора звучал всё громче. Вскоре они вышли на поляну, поперёк которой лежало несколько срубленных деревьев – корявых старых сосен, практически засохших на корню. Крепкий парень в одной холщовой рубашке, засучив рукава, обрубал сучья. Он выглядел моложе, чем Константин, явившийся в трактир, и не носил бороды, однако Марк узнал бы его под любой личиной.

Да и сам беглец не стал отрицать, кто он на самом деле. Заметив приближающихся, Иржи-Константин отложил в сторону топор, выпрямился во весь немалый рост и скрестил руки на груди.

– Здорово, служивый, – мирно поприветствовал его Марк и кивнул на соседнее бревно. – Я присяду?

– Садись, не жалко – волка ноги кормят, – проговорил беглец. – Нашёл, значит… – хмурый взгляд скользнул по собаке, затем упёрся в кота, преспокойно восседавшего на руках у хозяина. – Кот сдал? Сигналы, что ли, подавал, вроде трекера?

– Да, что-то в этом роде.

– А я, дурак, обрадовался, что по душе кошачьей пришёлся! – хмыкнул Константин с нескрываемой досадой.

– Мы бы всё равно тебя нашли, – ответил Марк, устраиваясь верхом на бревне. – Рекс – лучший в своём деле. Однако без помощи кота пришлось бы попотеть. И так насмотрелись не слишком приятного кино.

– Сплошные боевики, – согласился Константин с невесёлой усмешкой. – У кого свет в конце тоннеля, а у кого – сплошной мрак, треск и грохот… – Его лицо внезапно посерьёзнело. – Будешь меня арестовывать? Учти, без боя не сдамся!

– Я что, похож на жандарма? – парировал Марк. – Нет, я обычный проводник. Давай просто поговорим.

– Ну давай, коль не шутишь, – беглец уселся на ствол поваленного дерева лицом к трактирщику.

– Рассказывай, зачем сюда вернулся. Неужто из-за девушки? – Марк кивнул в сторону избушки лесника.

– Я поклялся, что её не брошу. Родители Элишки приютили меня, сироту, вырастили, её отец меня своему делу обучил. А когда мне взбрело в голову мир посмотреть, отпустил с Богом. Только просил дочь не оставлять на произвол судьбы – матушка её к тому времени скончалась уже. Да и полюбили мы с Элишкой друг друга по-настоящему, даром что росли под одной крышей как брат и сестра… Но затянула меня жизнь вольная, полная приключений. А тут приятель стал уговаривать вступить в имперскую армию: Леопольд издал указ в два раза увеличить численность как пехоты, так и кавалерии, поскольку турки явно готовились к наступлению. Меня, такого рослого, хотели взять в личную гвардию императора. И тут пришло известие с родины, что помер старый лесник. Элишка, значит, одна осталась… – Константин умолк, опустив голову на руки.

– Я так понимаю, тогда, в первый раз, ты к ней не вернулся? – спросил Марк, когда молчание затянулось.

– Думал, годик-два послужу, затем уволюсь и вернусь. Написал Элишке, чтобы пока пожила у тётки в соседнем селении, ну и чтобы ждала меня. Она и ждала… Но не дождалась.

– Что, замуж за другого вышла?

– Умерла. От чумы.

Константин снова умолк. Но Марку больше объяснений и не требовалось. Чувство вины – самый крепкий якорь! Вдобавок нарушенное обещание… Вот и бросался парень в самые горячие точки столетий, гонимый необъяснимой душевной мукой, словно Орест, преследуемый эриниями.

– А когда ты вернулся, воспользовавшись услугой нашего трактира, – продолжил Марк за беглеца, – то решил переиграть всё заново. Вполне логично. Но ты ведь понимаешь, что судьбу девушки этим не изменишь? Её всё равно унесёт чума…

– Понимаю, – кивнул Константин и вдруг резко поднял голову: в его стальных глазах читалась боль и решимость. – Зато умрёт она не в отчаянии и полном одиночестве, в пустом доме, проклиная весь род мужской – вероломный, подлый, недостойный доверия! Я бы мог подарить ей хоть недолгое, но настоящее счастье…

Марк задумался. Желание беглеца было понятно и по-своему резонно. Таким образом он действительно мог исправить если не нынешнюю, то хотя бы следующую судьбу девушки. Обиженным женщинам, ушедшим из жизни с ненавистью и недоверием к мужчинам, ох как непросто приходится в следующих воплощениях!

Не дождавшись его ответа, Константин продолжил:

– Ведь существует возможность исправиться, не так ли? Недаром же у тебя над дверью написано: «Исправленному верить»?

Марк не смог скрыть удивления, и Константин иронично усмехнулся:

– Не думал, что такой вечный солдафон как я, может знать латынь? Так ведь я честно пытался вырваться из заколдованного круга, получить мирную профессию, завести семью. И всё равно в итоге оказался в армии… Пожалуйста, брат, мне нужно всего три месяца!

– Так… мало? – невольно поёжился Марк.

– Да. Эпидемия уже перекинулась на Балканы. Скоро волна смертей достигнет и нашей Богемии. Когда всё будет кончено, я вступлю в армию императора…

– Нет.

– Нет?

– В армию уйдёт Иржи. И дальше проживёт свою жизнь так, как и в первый раз – бравым солдатом, – твёрдо сказал Марк. – А ты, Константин, возвращайся к нам, в трактир. Для людей с твоими способностями всегда найдётся работа.

С этими словами он встал, и Рекс, лежавший рядом, резво вскочил. Константин тоже поднялся на ноги:

– Я подумаю над твоим предложением.

– Подумай.

Они пожали друг другу руки, и Марк пошёл обратно. Бессмысленно было говорить что-то ещё, тем более желать удачи или всего доброго. Они оба знали, что ничего доброго Иржи-Константину здесь не светит…

Конечно, можно считать удачей то, что чума его не тронет – ни в Богемии, ни в Австрии, куда он отправится, похоронив молодую жену. Как и того уличного музыканта Августина, любимца жителей Вены, который, будучи сильно нетрезв, свалится в яму с телами жертв «чёрной смерти», где проспит до утра, однако останется жив-здоров; правда, счастливчик Августин всё равно вскоре умрёт, но уже после эпидемии, после знаменитой Венской битвы – от пьянства. Возможно, Иржи и весельчак Августин наравне с другими горожанами будут разбирать дома на окраинах австрийской столицы, чтобы турки остались без укрытия. Будут вместе сражаться на стенах осаждённого города, два месяца терпеть голод и лишения, пока не подоспеют войска короля Речи Посполитой и не разгромят полки султана. Битва под Веной станет переломным событием в трёхвековой войне государств Центральной Европы против Османской империи. А Иржи после снятия осады передумает вступать в личную гвардию императора, который бросил свою столицу на произвол судьбы, присоединится к войскам, гонящим турок из Европы, и погибнет в боях за Трансильванию.

Марк прошёл мимо избушки лесника, где с замиранием сердца ждала жениха юная Элишка, и удалился в сторону тракта, насвистывая не сочинённую ещё в народе мелодию – анахронизм, конечно, но ничто другое в голову не шло:

«Ах, мой милый Августин,

Августин, Августин,

Ах, мой милый Августин,

Всё прошло, всё!»

***

Константин появился в трактире почти месяц спустя. Стояла солнечная погода, редкая для поздней осени, и Марк трудился в саду. Нужно было порубить гору сухих сучьев, спиленных со старых деревьев – зимой пригодятся для растопки. Разогнувшись, чтобы стереть пот со лба, он увидел гостя, шагающего к нему со стороны дома.

– День добрый! – зычно поздоровался Константин. – Хозяйка сказала, ты тут…

Оба невольно вздрогнули – надо же, какое совпадение – и пожали друг другу руки.

– Второй топор найдётся? – спросил Константин.

Марк кивнул в сторону сарайчика:

– Выбирай.

Вдвоём быстро управились с ветками. На столе в беседке их уже ждал вместительный кофейник, кружки и корзинка с горячими булочками.

– Сто лет не ел домашней еды, – сказал гость, с аппетитом уплетая угощение. – Или все триста? Кстати, как проводники считают личное время жизни? Вот тебе, к примеру, сколько лет?

– Да никак. И нисколько, – ответил Марк. – С момента первого реального путешествия в прошлое этот вопрос в принципе перестаёт нас беспокоить. Живём себе и живём. Как бы вне времени.

– А ваши дети? Я видел девчушку на кухне с твоей женой… Они ведь взрослеют?

– Ну разумеется. Насколько им самим этого хочется.

– Чудеса! – подивился гость.

– У трактьеров, то есть проводников, вообще своеобразные отношения с материальным миром, – подтвердил Марк.

– Трактьер – это от слова «тракт»?

– Верно. Трактом мы называем путь перевоплощений: как почтовая дорога – от станции к станции… А трактир, трактирщик – ну, просто так совпало в данном регионе, – Марк усмехнулся в ус. – В других странах наши заведения называют соответственно местным традициям: караван-сарай, таверна, постоялый двор, просто гостиница.

– Понятно… Ты говорил, есть работа? – с надеждой спросил Константин.

– Что, надоело воевать?

– Сыт по горло.

Марк с пониманием кивнул:

– Работы полно. В последние десятилетия резко возросло количество желающих исправить ошибки прошлого. Видимо, от того, что рамки человеческого сознания значительно раздвинулись: сейчас уже никого не удивишь таким понятием, как «опыт прошлых воплощений». Да и сама идея реинкарнации перестала быть частью экзотической религии индусов или мистического учения теософов… Так вот, проводники трудятся в нескольких направлениях. Молодёжь больше тянется к курьерской службе, оно и понятно – постоянное движение, приключения и всё такое. А вот трактирщиков сильно не хватает. В Новой Зеландии, к примеру, нет ни одного. Поедешь туда?

– В Новую Зеландию? – опешил Константин. Но подумав, сказал: – А почему бы нет? Говорят, прекрасная страна – и люди, и природа. Вот только… – он замялся.

– Да? – подбодрил его Марк. – Что тебя беспокоит?

– Английский у меня не ахти, не говоря уж о немецком или французском. А там наверняка будут туристы со всего света!

– Насчёт этого не волнуйся. Вспомни, я общался с твоей невестой на чешском, причём на средневековом чешском, да и одет был соответственно месту и эпохе. Разве тебе это не показалось странным?

– Я как-то не обратил внимания, – признался Константин. – Не до того было. Это какая-то особенность проводников, полагаю?

– Темпоральная мимикрия – так мы это называем. Как она работает, не спрашивай, сам не знаю. Но работает безотказно. Внешность, язык, манеры – всё приходит само собой, как хамелеон желтеет на жёлтом фоне и зеленеет на зелёном.

– А ваши ищейки тоже мимикрируют? – поинтересовался гость, глядя на деловито трусящего к беседке Рекса. Пёс, снова в обличии серого немецкого дога, поприветствовал Константина как старого знакомого: ткнулся головой ему в колено и дружелюбно повилял хвостом.

– Тоже. Они меняют породу, подстраиваясь под психотип посетителей.

– Шутишь, что ли? – не поверил Константин.

– Нисколько. Ещё пару часов назад Рекс был забавным белоснежным пуделем, причём карликовым. Старая состоятельная, но одинокая дама, завтракавшая у нас, всё вспоминала, что точно такой был у неё в детстве – и заодно вспомнила о своей племяннице и её детях. Так что оставшиеся годы старушка проживёт в окружении шумных, весёлых родственников.

– Интересно! Вроде как: «Скажи мне, кто твоя собака, и я скажу, кто ты»?

– Верно. Схватываешь на лету.

– А если человек в принципе равнодушен к собакам?

– На этот случай имеется кот – он ведь не только трекером служит! – улыбнулся Марк. – Скоро ты сам во всём убедишься.

– У меня тоже будет собака-перевёртыш? – совсем по-детски обрадовался Константин.

– Разумеется. Какой трактирщик без собаки? Отправишься в питомник и сам себе выберешь помощника.

– А кот?

– Коты приходят сами – либо не приходят…. Однако, брат, нам пора, – сказал Марк, поднимаясь из-за стола. – Рекса жена моя прислала, чтобы нас поторопить. Видимо, новые гости пожаловали.

– И часто к вам люди заезжают? – осведомился Константин, шагая к дому рядом с хозяином.

– Скучать не приходится, – увернулся тот от прямого ответа. – Особенно, когда попадаются такие прыткие, как ты.

Но у Константина было ещё много вопросов.

– Я правильно понимаю, мне нужно будет приобрести подходящий дом где-то в Новой Зеландии? Места там сказочные, цены на недвижимость, небось, тоже. У меня, конечно, есть кое-какие сбережения. Надеюсь, этого хватит…

Марк на ходу похлопал по плечу будущего коллегу:

– Не беспокойся, брат: был бы трактирщик, а дом для него всегда найдётся! И вообще, если ты правильно выполнил работу над ошибками, мироздание непременно это оценит.

– Премию выдаст? – усмехнулся Константин.

– Всё может быть.

– А бывает так, что человек, попав в своё прошлое, не исправляет ошибки, а наоборот, усугубляет?

– Увы, иногда случается. Особенно, если человек в прошлом воплощении был значимой исторической фигурой. Значимость, на мой взгляд – сложнейшее испытание. На её преодоление уходит не одна жизнь. С такими посетителями труднее всего работать.

– Почему?

– Ты же видишь, что человек снова делает неверный выбор. Видишь, а подсказать не можешь – не имеешь права. Да и бессмысленно подсказывать, всё равно человек не сможет этим воспользоваться, только засуетится, ещё больше ошибок наделает. Каждый выбирает то, к чему созрел… Тем не менее, порой бывает нелегко смотреть, как ради глупой прихоти перечёркивается опыт столетий… Но ты пока не беспокойся об этом. Сначала обустроишься, а там и люди потянутся – такие, которым именно ты будешь в состоянии помочь.

– Хорошо, коли так. Я вот уже думаю, чем народ кормить буду. Разносолы готовить, как твоя жена, не умею… Ну да ладно, что-нибудь соображу!

Так беседуя, они вошли в дом через заднюю дверь, пересекли короткий коридор и оказались в зале. Вероника заваривала чай, а на высоком стуле у стойки сидела девушка и в ожидании заказа что-то рассказывала хозяйке. Заметив вошедших, гостья умолкла на полуслове и повернулась к ним поздороваться.

– Элишка! – выдохнул Константин. И застыл в крайнем изумлении.

Девушка тоже удивилась, усеянное веснушками личико порозовело от смущения.

– Вообще-то я Лиза, – сказала она. – Но когда училась в Брно, все меня так звали – Элишкой… Наверное, мы там встречались, в Чехии? Простите, ваше лицо мне знакомо, но не припомню, как вас зовут…

– Константин, – взяв себя в руки, представился бывший вояка.

Марк удовлетворённо хмыкнул: парню не занимать умения мгновенно перестраиваться. И это хорошо, ведь в их работе всякие ситуации случаются. Переглянувшись с мужем, Вероника пришла на помощь новоиспечённому коллеге.

– Вот и славно, Лиза, – сказала она, ставя перед гостьей чашку чая, – вы только что нашли лучшего попутчика, о каком можно мечтать. Наш друг Константин тоже отправляется в Новую Зеландию – удивительное совпадение, не правда ли?

– Т-тоже в Новую Зеландию? – Константин, казалось, всё ещё не до конца верил своим ушам и глазам.

– Да-да, представляете, какая-то дальняя папина родственница, о которой я и знать не знала, оставила мне в наследство дом близ Данидина! – захлёбываясь от волнения, затараторила девушка. – Я понятия не имею, где это и как туда добраться… Ой, я так рада, так рада, что буду не одна!

– Ничего, Элишка, как-нибудь разберёмся, – сказал Константин. По его суровому лицу расплывалась широкая улыбка. А в сердце разгоралось давно забытое чувство – жажда жизни.