Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
«В парке Чаир распускаются розы»
Однако Владимiр Николаевич оружия складывать не собирался, пытаясь разыграть новую комбинацию.
Вслед за Великим Князем Николаем Николаевичем и его супругой Великой Княгиней Анастасией Николаевной, уехавшими в их крымскую резиденцию Чаир, за ними последовали князь В.Н. Орлов с женой.
Вскоре к ним присоединился и их единственный сын Николай – главный предмет нашего интереса.
Имение Чаир
Николай Владимирович родился в Петербурге 12 марта 1896 г.
Получив домашнее образование, он поступил в Императорский Александровский лицей, который закончил в 1915 г. Затем было Михайловское артиллерийское училище, в котором, после ускоренного восьмимесячного курса, в том же 1915 г. он был выпущен в Лейб-Гвардии конную артиллерию прапорщиком.
Находясь в составе 1-й батареи Гвардейской конно-артиллерийской бригады, в течение года он получил чин поручика, а заодно и флигель-адъютантские аксельбанты.
Служба Николая Владимiровича проходила на Кавказе под началом Великого Князя Николая Николаевича. В 1915–1917 гг. его направляли с двумя миссиями: в Персию и на Турецкий фронт. Вместе с отцом он в марте 1917 г. сопровождал Царского дядюшку в Ставку…
При Временном правительстве князь Н.В. Орлов остался на службе. Летом и осенью 1917 г. он был со своей батареей в районе Стохода и Тарнополя. После прихода к власти большевиков был избран солдатами членом Совета артиллерийского дивизиона. Дальнейшие события заставили его в конце декабря бежать в Крым к семье.
«Остроумный и обаятельный человек с большим знанием света, он был типичным представителем аристократической культуры и кроме родного языка владел английским, французским, немецким, итальянским, испанским и сербским», – так пишет о нем Джон Стюарт – английский эксперт, готовивший к продаже на аукционе «Сотбис» архив Н.А. Соколова, оказавшийся в ведении наследников князя Н.В. Орлова.
На своего сына у Орлова старшего были далеко идущие планы. Дело в том, что по соседству с Чаиром, в имении Дюльбер обосновался брат бывшего Кавказского Наместника – Великий Князь Петр Николаевич с супругой Великой Княгиней Милицей Николаевной и детьми.
Среди них была младшая дочь – Княжна Императорской Крови Надежда Петровна, появившаяся на свет 3 марта 1898 г. как раз в этой крымской резиденции своего отца, внука Императора Николая Павловича, на мысе Мисхор.
Имение Дюльбер
К тому времени она пережила большое горе, потеряв жениха – Князя Императорской Крови Олега Константиновича (1892–1914) – четвертого сына Великого Князя Константина Константиновича. Он был единственным представителем Императорской Фамилии, получившим не военное, как обычно, а светское образование, окончив Александровский Лицей двумя годами ранее князя Н.В. Орлова.
Княжна Надежда Петровна с братом Князем Романом Петровичем. Крым. 1917 г.
С Олегом Константиновичем Надежда Петровна была знакома с детства, встречаясь с ним не только в Петербурге, но и в Крыму. Он приходился ей троюродным братом. Помолвка состоялась в начале 1914 г., а вскоре началась война…
«Мы все пять братьев, – записал Князь Олег в своем дневнике, – идем на войну со своими полками. Мне это страшно нравится, так как это показывает, что в трудную минуту Царская Семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчеркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне радостно, что мы, Константиновичи, все впятером на войне».
Князь Олег Константинович. Февраль 1914 г.
Князь Олег Константинович скончался 29 сентября 1914 г. от ран, полученных им в первом же бою, став единственным Членом Российского Императорского Дома, погибшим в Великой войне.
Весть о гибели жениха Княжна Надежда Петровна получила в Киеве, где с матерью и сестрой они работали сестрами милосердия в госпитале при Покровском монастыре, основанном их бабушкой – Великой Княгиней Анастасией Петровной, в монашестве Анастасией.
Княжна Надежда Петровна с братом Князем Романом Петровичем. Крым. 1917 г.
С тех пор минуло два с половиной года. И вот, находясь на изломе времен, в обстановке безвременья и неясностей, на пороге новых, еще более грозных событий и еще более крутых перемен, был заключен этот союз, пусть и морганатический, неравнородный, но зато проверенный временем и испытанием на верность между родителями жениха и невесты.
Таким образом, герой нашего разыскания – князь Николай Владимiрович Орлов – изначально оказывался встроенным в интригу Великого Князя Николая Николаевича и своего отца, имевшую ярко выраженный антираспутинский оттенок, которую им впоследствии удалось ретранслировать и следователю Н.А. Соколову, к тому времени вполне готовому к восприятию этого посыла.
Последнее подмечал даже помянутый нами Джон Стюарт: «Слухи вроде тех, что распространял [В.Н.] Орлов, сыграли видную роль в подготовке почвы для крушения Монархии в феврале 1917 года. […] [Н.А.] Соколов также был убежден в темной природе влияния Распутина на Императрицу и в его участии в германском заговоре, направленном на уничтожение Царской Семьи».
Храм Святой Равноапостольной Нины в Хараксе. Фото 1918 г.
Знакомство Княжны Надежды Петровны с будущим мужем произошло еще в Тифлисе, во время Кавказского наместничества ее дяди.
Венчание состоялось в храме Святой Равноапостольной Нины в Хараксе, имении Великого Князя Георгия Михайловича, 10 апреля 1917 г. (иногда, правда, называют и другую дату: 12 апреля).
Жениху исполнилось двадцать четыре. Невесте было девятнадцать.
Князья Орловы: Николай Владимiрович и Надежда Петровна. В день венчания
Свадебные торжества, учитывая политическую обстановку, прошли весьма скромно. И на венчании и на свадебном застолье присутствовали только самые близкие родственники.
Савелий Сорин. Портрет княгини Ольги Константиновны Орловой. 1917 г. Бумага на коленкоре, карандаш, сангина, белила. Государственный Русский музей в Петербурге
Царские Дочери, будучи в Царскосельском заточении узнав об этом событии, расспрашивали своих немногочисленных корреспондентов о подробностях.
В течение двух лет – с весны 1917-го до весны 1919-го – молодые супруги безвыездно прожили в Крыму.
Савелий Сорин. Портрет княгини Надежды Петровны Орловой. 1917 г. Бумага, карандаш, цветные мелки. В 2009 г. подарен Государственному Эрмитажу Морисом Барошем, владельцем парижской художественной галереи
Летом 1917 г. среди беженцев, наполнивших Ялту, оказался модный в то время художник-портретист Савелий Абрамович Сорин (1878–1953) – сын еврея-портного из Полоцка и матери-молоканки.
Изрядно постаревшая, но все еще молодящаяся светская львица княгиня Ольга Константиновна Орлова тотчас же заказала ему портрет своей невестки, ну и свой, конечно.
Портрет княгини О.К. Орловой кисти Савелия Сорина находится ныне в Русском музее в Петербурге, рядом со знаменитым серовским ее портретом.
У Сорина, пишут искусствоведы, она «не менее надменна и своенравна, чем это показал Серов». Однако, в отличие от предшественника, С.А. Сорин «никогда оценок не ставил, наоборот, он, скорее, стремился “войти в положение” модели, быть по-человечески расположенным к ней даже в том случае, когда в жизни она не вызывала у него особых симпатий. Он оставался искателем “правды-красоты […] В этом смысле его портрет Орловой можно причислить к безусловным удачам».
Это, между прочим, признавал и сам портретист. В 1929 г. он в письме баронессе М.Д. Врангель называл этот портрет среди своих «наиболее отмеченных» работ.
Свадьба единственного сына была, пожалуй, одним из последних событий, в котором участвовали оба супруга.
Дело в том, что князь Владимiр Николаевич Орлов влюбился. Избранницей его сердца стала графиня Елизавета Александровна Лидере (Людерс) – Веймарн (1883–1969), разведенная супруга ротмистра Н.И. Кавелина.
В день свадьбы. В пером ряду (слева направо): Великий Князь Николай Николаевич, князь Н.В. Орлов, княгиня Н.П. Орлова и князь В.Н. Орлов. Во второго ряду: Великая Княгиня Анастасия Николаевна, Великий Князь Петр Николаевич, Великая Кянгиня Милица Николаевна и княгиня О.К. Орлова
Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна, благоволившая князю, весьма неодобрительно высказывалась по этому поводу, выказывая сочувствие Ольге Константиновне.
Вот свидетельствующие об этом записи из Ее дневника.
17 мая 1917 г.: «Встретили Орлова, ехавшего с какой-то дамой и двумя дочерьми, он пришел в замешательство, не мог решить, то ли здороваться с нами, то ли нет».
5 июля 1918 г.: «Накоротке побеседовала с Ольгой Орловой, которая рассказала, что ее муж был у нее в первый раз за целый месяц. Так дело продолжаться не может, мне ее очень жаль».
Влюбленные хотели даже покинуть Крым. «…Сообщили, – говорится в дневниковой записи от 23 сентября 1918 г. Государыни, – что наш славный Влади Орлов принял решение уехать отсюда в пятницу со своей мадам – вот уж действительно стыд и срам и такая глупость! Все, кто любит его, возмущены». Однако замысел расстроился и отъезд пришлось отложить.
Разница в возрасте между князем В.Н. Орловым и графиней Е.А. Лидерс-Веймарн была значительной: 15 лет. Однако, сильно похудев, князь как будто даже постройнел и помолодел.
Тем временем у молодоженов появился первенец: 17 марта 1918 г. в Кореизе у них родилась дочь Ирина.
Князь В.Н. Орлов с тросточкой во френче. Фрагмент групповой фотографии, сделанной в Дюльбере. 1918 г.
Тогда они еще не предполагали, что над всеми обитателями крымских романовских резиденций, живших уже в условиях большевицкого режима, нависла смертельная угроза.
В то время в Дюльбере, кроме Великого Князя Петра Николаевича, его семьи, включая зятя князя Н.В. Орлова, жили его брат, Великий Князь Николай Николаевич с семьей. Сюда же была перемещена вдовствующая Императрица Мария Феодоровна с дочерью, Великой Княгиней Ксенией Александровной и зятем, Великим Князем Александром Михайловичем и их детьми
Все они находились под домашним арестом, числясь за Севастопольским советом, чьи права активно оспаривал более радикальный Ялтинский совет, решивший в апреле 1918 г. казнить всех Романовых, проживавших в Крыму.
От этих крайних мер их спас комиссар Задорожный, по не до конца выясненным причинам симпатизировавший Великому Князю Александру Михайловичу.
Благодаря этому обстоятельству была спасена и жизнь князя Николая Владимiровича Орлова.
«В своих постоянных сношениях с Москвою, – вспоминал Великий Князь Александр Михайлович, – Ялтинский совет нашел новый повод для нашего преследования. Нас обвинили в укрывательстве генерала, Орлова, подавлявшего революционное движение в Эстонии в 1907 году. Из Москвы был получен приказ произвести у нас обыск под наблюдением нашего постоянного визитера, врага Задорожного.
Дворец Великого Князя Петра Николаевича в Дюльбере
В соседнем с нами имении действительно проживал бывший флигель-адъютант Государя князь Орлов, женатый на дочери Великого Князя Петра Николаевича, но он не имел ничего общего с генералом Орловым. Даже наш непримиримый ялтинский ненавистник согласился с тем, что князь Орлов по своему возрасту не мог быть генералом в 1907 году. Все же он решил арестовать князя, чтобы предъявить его эстонским товарищам.
– Ничего подобного, – возвысил голос Задорожный, который был крайне раздражен этим вмешательством: – в предписании из Москвы говорится о бывшем генерале Орлове, и это не дает вам никакого права арестовать бывшего князя Орлова. Со мной этот номер не пройдет. Я вас знаю. Вы его пристрелите за углом и потом будете уверять, что это был генерал Орлов, которого я укрывал. Лучше убирайтесь вон.
Молодой человек в кожаной куртке и галифе побледнел, как полотно.
– Товарищ Задорожный, ради Бога, – стал он умолять дрожащим голосом: – дайте мне его, а то мне несдобровать. Моим товарищам эти вечные поездки в Дюльбер надоели. Если я вернусь в Ялту без арестованного, они придут в ярость, и я ни знаю, что они со мною сделают.
– Это дело ваше, – ответил, насмешливо улыбаясь, Задорожный: – вы хотели подкопаться под меня, и сами себе вырыли яму. Убирайтесь теперь вон.
Он открыл настежь ворота и почти выбросил своего врага за порог.
Около полуночи Задорожный постучал в дверь нашей спальной и вызвал меня. Он говорил грубым шёпотом:
– Мы в затруднительном положении. Давайте, обсудим, что нам делать. Ялтинская банда его таки пристрелила…
– Кого? Орлова?
– Нет… Орлов спит в своей постели. С ним все обстоит благополучно. Они расстреляли того болтуна. Как он и говорил, они потеряли терпение, когда он явился с пустыми руками, и они, его пристрелили по дороге в Ялту».
Члены Дома Романовых после освобождения Крыма от большевиков немцами во дворе дворца Дюльбер
Окончательно от опасности обитатели Дюльбера были спасены лишь после прихода в Крым немцев в апреле 1918 г.
Вдовствующая Императрица переселилась в Харакс – имение Великого Князя Георгия Михайловича.
Великий Князь Александр Михайлович с семьей – в свой Ай-Тодор.
Великие Князья Николай Николаевич и Петр Николаевич с семьями, а также князья Орловы остались в Дюльбере.
