Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
«Третий Рим и четвертому не бывать»
До падения Константинополя Русь никогда не мыслила себя центром православного мира. Царьград, как русские называли столицу Империи, являлся для русских государей, Русской Церкви и русских книжников безусловным сердцем христианской вселенной, городом царей. В 1439 году это сердце изменило православию, а в 1453 году перестало биться, захваченное турками. Несколько десятилетий спустя на земле Московской Руси, ставшей Россией, в политическом и военном плане все было готово для того, чтобы объединенное Русское государство могло принять на себя миссию Империи.
Но осознание собственной центральной роли в судьбах вселенского христианства пришло не сразу. В полной мере правители России, Русская Церковь и ее мыслители приняли свое предназначение лишь при великом князе Василии III (1505–1533). При нем произошло утверждение идеи, которая сформировала наше самосознание на все времена. Идеи о Москве как о Третьем Риме.
Собор Святой Софии (Стамбул, Турция)
Племяннику преподобного Иосифа Волоцкого – выдающемуся русскому книжнику Досифею Топоркову – небезосновательно приписывается составление «Хронографа Русского». Это произведение было первым в отечественной литературе масштабным опытом соединения священной, всемирной и русской истории, который лег в основу всей русской историографии XVI–XVII веков. Один из ведущих мотивов «Хронографа» – скорбь об участи христианских народов, порабощенных османскими султанами. Автор видит в падении православных царств кару за грехи людей. Однако доколе сохраняется Православная Церковь, покуда престолы ее иерархов остаются семенем жизни, дотоле возможно и восстановление, в случае покаяния, православных царств, – это одна из центральных идей «Хронографа». «Господь не до конца положил в отчаяние благочестивые царства: если и предает их неверным, не милуя их, то отмщая наше прегрешение и обращая нас на покаяние. И сего ради оставляет нам семя, да не будем как Содом и не уподобимся Гоморре. Это семя яко искра в пепле – во тьме неверных властей; семя же глаголя – патриаршие, митрополичьи и епископские престолы». Произведение Досифея Топоркова проникнуто призывом к возрождению через покаяние всех православных народов.
«Хронограф» подчеркивает: другие «благочестивые царства» – Римское, Сербское и прочие – пали, а Русь уцелела. Богородица сохранила Московское царство. Недаром русские люди воспринимали свою столицу как «Дом Пречистой Богородицы», а главным храмом Московского Кремля был Успенский собор. Досифей уверен в том, что попечение Божией Матери о Руси не прекратится «до скончания века» – до Страшного суда.
Собор Успения Пресвятой Богородицы (Московский Кремль)
Именно через осознание реальности особого благоволения к России Пресвятой Богородицы, особой милости Божией, русские мыслители пришли к идее о Москве как о Третьем Риме, которому суждено нести крест, оказавшийся слишком тяжелым для Рима Ветхого и Рима Нового, Царьграда. Первые ростки этой идеи появились еще при Иване III: митрополит Зосима в своих пояснениях к Пасхалии, изданной в 1492 году, приравнивает Москву к Новому Риму, а Ивана III – к его основателю равноапостольному Константину.
Постепенно в умах русских православных мыслителей утверждается понимание Москвы как Третьего Рима. Совершенную и в смысловом, и в риторическом отношении форму этому пониманию придал Филофей, старец Псковского Елеазарова монастыря. Идея Третьего Рима нашла выражение в двух его посланиях: одно адресовано дьяку Мисюрю Мунехину, другое обращено непосредственно к Великому князю Василию III.
Полемической задачей Филофея было предостеречь русских государей от концепций, распространявшихся в Москве папскими дипломатами и их агентурой. Иностранцы хотели склонить русского Великого князя к походу на турок, битве за «Константинопольское наследие». Филофей, напротив, указывал на то, что сама Москва, само Российское царство, является теперь центром христианского мира. Только в Русской земле, как и учил ранее преподобный Иосиф Волоцкий, устояло истинное благочестие. А Ветхий Рим и Новый Рим пали из-за вероотступничества. В этом вопросе мнение Филофея твердо: «Девяносто лет, как греческое царство разорено и не возобновится: и все это случилось грехов ради наших, потому что они предали православную греческую веру в католичество». Старые державы православных государей «затоплены неверными». Но поскольку вера не порушена повсеместно, и Русь во главе с Москвой остается чашей, сберегающей веру от осквернения, то именно здесь произойдет возрождение самой сути истинного царства. Филофей писал: «Все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, по пророческим книгам, то есть Ромейском царстве, поскольку два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть».
ВАСИЛИЙ III ИВАНОВИЧ (1505–1533)
Русский государь уже является царем «христиан всей поднебесной», и Филофея нисколько не смущает тот факт, что московские государи пока еще формально не приняли царского титула. Ведь Ромейское царство вечно и несокрушимо. Империя может лишь переместиться. И она сделала это, обретя новую твердыню в России. По словам историка Н. Синицыной, ведущего специалиста по проблематике Третьего Рима, у Филофея Ромейское царство представлено как «…величина и функция, не имеющая единственной и постоянной пространственно-временной характеристики… „Ромейское царство”, „Третий Рим” Филофея – это не парадигма власти, завоевания или экспансии, но держава-вместилище истинной христианской Церкви».
Неразрушимая природа Ромейского царства – это не система управления и не вертикаль власти, а вертикаль духа. Русские государи призваны прежде всего выступать как защитники веры. Это серьезнейшая миссия и величайшая ответственность. По словам историка А. Ранчина, у Филофея «Москва является последним Римом, потому что приблизились последние времена, в преддверии которых число приверженцев истинной веры, согласно Откровению святого Иоанна Богослова, уменьшится. Именно поэтому эстафета передачи метаисторического Ромейского царства уже завершена. Но неизвестно, удастся ли и Москве – Третьему Риму исполнить свою миссию, свое оправдание перед Богом».
Имперский двуглавый орел на шпиле Государственного исторического музея (Москва)
Главная дума Филофея – о сохранении в Третьем Риме неповрежденной православной веры и жизни по заповедям. Только сохранив благочестие и чистоту, «урядив» страну по заповедям, русские государи смогут утвердить свое царство.
Идеи старца Филофея прочно утвердились в русской государственной идеологии в эпоху Ивана Грозного, а при его сыне, святом царе Федоре Иоанновиче, они были положены в основу «Уложенной грамоты» на утверждение московского патриаршества. «Великое Российское царствие» устами Иеремии, патриарха Второго Рима, прямо называется в ней Третьим Римом.
Еще раньше, в 1514 году, государя и Великого князя Василия III назвал императором и самодержцем Максимилиан I Габсбург, германский император. Таким образом, в XVI веке идея о Москве как о Третьем Риме не только стала внутренней доктриной Русского царства, но и была признана претендентами на политическое наследие Империи Нового Рима: константинопольским патриархом и императором Священной Римской империи германской нации.
