Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
LXXXVIII
Самая черная точка этого ослепления – в жизни Франциска загадка темнейшая – передача им власти над Братством отъявленному плуту и негодяю, брату Илье Кортонскому.
«Именем святого послушания приказываю, per lo merito della santa ubbedienza»,239 – вот, кажется, магическое слово, которым свяжет Франциска, по рукам и ногам, чтобы отдать его в руки ставленнику своему, брату Илье, папский викарий, верховный наместник Братства, кардинал Уголино, будущий папа Григорий IX, один из умнейших и благороднейших людей Римской церкви, искреннейший друг св. Франциска и сам почти святой. Как же это могло случиться, – вот загадка.
Кто такой брат Илья? Великий «приобретатель-собственник», великий «делец», «спекулянт», по-нашему, «вор», по-тогдашнему. Первый увидел он в братстве Нищих выгоднейшее «торговое дело» и начал его, вероятно, еще при жизни Франциска, а кончит уже по смерти его, когда на собранные – краденые деньги от постройки великолепной Ассизской базилики, богатейшей могилы Прекрасной Дамы, Бедности, и возлюбленного ее, св. Франциска, заживет как владетельный князь, в богатстве и роскоши. Когда же, отлученный от Церкви, заключит против нее союз с императором Фридрихом, «апокалипсическим Зверем», как назовет его папа Григорий IX, тот самый кардинал Уголино, что поставил брата Илью папским наместником в Братстве, то не будет уже никакого сомнения, что брат Илья продал душу дьяволу.240
Как бы воплощенный дьяволом смех над св. Франциском – дьявола с «игрецом Божьим» игра; как бы исполнившееся над сыном проклятье отца, – вот что такое брат Илья в жизни Франциска. Сын восстал на отца, честного «собственника», Пьетро Бернардоне и покорился плуту; честного отца возненавидел и вора возлюбил. «Матерью» своей называл Блаженный брата Илью», – вспоминает легенда.241
Что же все это значит? Чем такого Святого очаровал такой негодяй? Кажется, ключ и к этой загадке в жизни Франциска – все в том же его глубочайшем признании: «О, если бы люди знали обо мне все, как бы они пожалели меня». Больше, чем за то, что происходит между ним и Церковью, пожалели бы его, может быть, за то, что происходит в нем самом.
Самое в нем жалкое и неизвестное людям знал только один человек, – брат Илья. Кто кого знает, тот тем и владеет. Вот почему Франциском владел, как никто, брат Илья. Кажется, есть на это глухой намек и в легенде.
