Бей или беги

Глава 1

Перестройка, застала Курта Штраубе в одной из европейских стран как раз в период выполнения очередного задания полученного от куратора КГБ.

Всеобщий бардак, возникший в стране, одновременно распространившийся и в армии, давал нечистым на руку офицерам конторы, огромные возможности. Мало кто сейчас знает, что режимы многих «братских» африканских государств, стран Южной и Латинской Америки, был дружественен нам только благодаря постоянной финансовой подпитке.

В те времена было невозможно, как сейчас, перечислить денежные средства, например, на карточку какому-нибудь лидеру повстанческой армии. Все официальные банковские транзакции в валюте отслеживались международными системами финансового мониторинга. Вот поэтому и существовали специальные курьеры, перевозившие валюту налом под прикрытием дипломатических паспортов, министерства иностранных дел.

Само собой, что такие задания выполнялись специально подготовленными офицерами КГБ. И хотя страна уже рушилась, годами отлаженная система продолжала работать, финансовые потоки продолжали уходить за границу. Как и в старые времена в определенное время, определенные люди получали в специальных хранилищах металлические чемоданчики и отбывали в какую-нибудь малоизвестную страну в далекой Африке или Южной Америке. Где уже тоже, словно почуяв близкий конец хозяина, свергались прежние режимы, вспыхивали мятежи, перевороты и революции. Правда приходившие им на смену новые лидеры от халявных денег все равно, не отказывались и еще долгое время принимали их, не понимая даже за что и от кого.

Многие из тогдашних курьеров, вовремя вникнув в сложившуюся ситуацию, попросту перестали доставлять деньги до адресата. Чемоданчики они продолжали возить, только вот деньги уже оседали в банках каких-нибудь офшорных островов, где позднее оставались и сами перевозчики. Ведь документы у них были вполне легальные и даже при самой жесткой проверке принимающей стороной, выявить какие-нибудь нарушения не удавалось. Вот так и стали появляться молодые миллионеры где-нибудь на «крокодиловых островах», свободно, без акцента говорившие на русском языке с рязанским диалектом.

У Курта Штраубе такой возможности не было. Он от финансовых потоков был далек. Единственно, чем он мог бы похвастаться и то только перед самим собой, это специальной подготовкой агента-нелегала, специализирующегося, как принято сейчас говорить, на заказных убийствах. Тогда это называлось, агент-ликвидатор.

Менялись задания, менялись документы, легенды. Прежними оставались только задачи и способы их решений. Собственно документы австрийского рантье и путешественника Курта Штраубе, достались ему в результате последнего задания.

Как и положено, спустя месяц, после выполнения не особо и серьезного задания он, явившись в определенное место и в определенное время, никого не застал. Так повторилось трижды, после чего предписывалось дальше этот способ связи избегать, а воспользоваться запасным вариантом. Но, как ни странно, ни один из дублеров больше на связь не выходил.

Курт уже конечно знал, что его страны, на которую он работал, больше нет. Больше нет заданий, нет кураторов, а, самое главное, нет Василия Шатрова, вместо него остался Курт Штраубе. Но он все равно, упорно надеялся, что Родина, для которой он столько сделал, не бросит его на произвол судьбы. Документы и легенда были насквозь липовые, ведь они предназначались для разовой, быстротечной и незначительной акции. А теперь Василий в чужой стране, с фальшивыми документами, как говорится без флага и родины. Деньги подходили к концу. Он впервые остался один на один в чужой незнакомой стране без кураторов, дублеров и коридора для экстренной эвакуации. А тут еще прокатился слух о массовых предательствах генералов КГБ, направо и налево сдававших своих агентов за границей и у Василия Шатрова больше не было выбора, он перестал искать встречи с кураторами.

Можно было, конечно, другим способом пересечь границу и приехать в СССР, но что его там ждало, он не знал. Перспектива ареста или тайной ликвидации его не устраивала, и он решил пока повременить. Но, как говорится, кушать-то хочется.

И вот тогда-то Курт Штраубе и оказался у массивных дверей многоэтажного здания в Марселе. Вывеска на трех языках сообщала, что частная военная компания рада видеть его в своих рядах. Так Василий был принят добровольцем во Французский Иностранный легион.

В соответствии с уставом легиона, первый контракт на пять лет службы Василий должен был отслужить в звании капрала.

Как медицинский осмотр, так и проверку по физической подготовке, он прошел на отлично. А тестированием на интеллект, логику и психологические загадки он просто поразил комиссию и был сразу же положительно отмечен экзаменующим офицером.

Кто служил во Французском Иностранном легионе, наверняка помнит, что будь ты хоть семи пядей во лбу, офицером никогда не станешь, если ты не гражданин Франции. А поскольку в документах Василия было указано гражданство Австрии, то максимум на что он мог рассчитывать, это когда-нибудь получить звание сержанта.

После успешно пройденного кастинга, он в числе немногих кандидатов, был направлен на учебу в специальную школу в Кастельнодари, небольшой городок на Юге Франции, где и был расквартирован 4-й полк Французского Иностранного легиона.

Поселили Василия в небольшом коттедже, рассчитанном для проживания четырех человек. Когда он, прибыв в учебный полк, получил обмундирование и постельные принадлежности отыскал наконец-то, свое бунгало, был уже вечер. Голодный, уставший, Василий кивком головы поприветствовал троих парней, с которыми ему теперь предстояло, какое-то время, делить эту комнату с наслаждением плюхнулся на кровать и уснул. У себя на родине, в СССР он прошел специальное обучение, навыки которого позволяло ему в одно мгновение отключаться и засыпать, но даже во сне он умудрялся каким-то образом контролировать себя и окружающую обстановку. Периодически он слышал, как поддатые легионеры вначале просто обсуждали Василия, подсмеиваясь и зубоскаля, потом один из них решил поменять свое одеяло на новенькое, которое получил Василий и осторожно подошел к нему.

– Ты что-то хотел? – Не открывая глаз, спросил Василий, на английском языке и положил руку на одеяло.

Застигнутый врасплох, под хохот своих товарищей, легионер убрался восвояси, при этом пробурчав длинную тираду на арабском языке, дружно встреченную еще более громким хохотом. Арабский наемник фактически, в открытую изощренно оскорбил Василия и всю его родню обидными и уничижительными выражениями сопоставимыми, разве что, с грязными и мерзкими русскими матерками, затрагивающими мать. Он видимо считал, что европеец, в принципе, арабского языка знать не мог, и это было подло вдвойне.

Василий открыл глаза и медленно встал. Внутри у него уже появился знакомый холодок. Он возникал всегда, когда надо было принять опасное решение, может быть даже губительное и смертельное. Внешне ни жестами, ни мимикой он не дал понять, что прекрасно понял адресованное ему оскорбление. Не спуская глаз с обидчика медленно, почти в развалку, он прошел три метра разделяющие их и нанес короткий, резкий, почти незаметный, но страшный удар кулаком в горло, все еще смеющемуся арабу. Смех моментально перешел в хриплое бульканье. Араб, как подкошенный, с выпученными глазами упал на колени, потом схватился руками за горло и, потеряв сознание, ткнулся лицом в пол.

Василий, как ни в чем не бывало, равнодушно отвернулся и пошел к своей кровати. Он видел в зеркало, как за его спиной, в наступившей тишине двое арабов, переглянувшись медленно и осторожно стали подниматься из-за стола. У одного из них в руке вдруг появился длинный, узкий стилет. В зеркале, висевшем над его кроватью, оставшимся, видимо, от предыдущего постояльца, Василий встретился с ним взглядом. Волчий оскал рта, обрамленного седеющей бородой и ненавидящий взгляд черных глаз, красноречиво давали понять, что пощады не будет. Да он ее и не ждал. Резко развернувшись, уже в прыжке заметил, что второй тоже пытается что-то вытащить из-под подушки. Ребром ладони по шее Василий отправил его в глубокий нокаут. Выбить клинок из рук второго нападавшего для него не представляло никаких затруднений, одновременно он с такой силой крутанул его руку, что тот, взвыв, потерял сознание.

Василий сел на стул, закурил чужие сигареты, лежавшие на столе и оглядел «поле боя». Результаты для поверженной стороны были далеко не радостные. Вероятно в сознание, всем им предстояло прийти не скоро, да и после этого они уже не являлись для Василия серьезной угрозой. Первый, как минимум, дня три не сможет даже глотать пищу и говорить, второй, наверняка неделю не повернет голову, а вот третьему, который был с ножом, по всей видимости, понадобится квалифицированная медицинская помощь в стационаре.

Василий тяжело вздохнул. Ну, на хрена, спрашивается, им это было нужно. Он вдруг ощутил дикий голод. В небольшом холодильнике кроме пяти банок пива, был приличный кусок твердого сыра. Посчитав что, скорее всего, его соседи не будут возражать, Василий добросовестно съел весь сыр, запил его пивом и довольный собой лег спать.

Вот так закончился первый день, вновь испеченного легионера из Австрии, Курта Штраубе, который на самом деле был Василием Шатровым из уже несуществующего государства по имени СССР.