Черная звезда

16 октября

– Тебе нужно поспать, – бросила Роби, не отрываясь от просмотра видеозаписей.

На часах было уже почти шесть утра, а мы все еще просматривали видео с городских камер наблюдения Портленда, которые нам сбросил Чарли следом за фотографиями Кайли из Сакраменто. Теперь нам предстояло отсмотреть все видеозаписи с тех улиц, где свидетели видели похожую по описанию девушку, а это десятки, а может даже сотни часов.

Девушку действительно видели в Портленде. На одной из пленок мы заметили тот же фургон, в который ее затащили при похищении. Размытое изображение черной тонированной машины без номеров – это все, что у нас сейчас было.

– Я не понимаю, почему в полиции не завели дело о похищении. Видно же, что ее насильно сажают в машину, – недоумевала я, игнорируя замечание девушки и свою усталость. Робин была права, сон мне был просто необходим, учитывая, что док отменил мои таблетки. Иначе это может очень хреново сказаться на моем самочувствии. Но внутри жажда докопаться до истины не давала покоя. Я просто была обязана помочь Кристоферу найти его дочь. И я сделаю это, даже если мне придется отказаться от сна насовсем.

– Позвони, – бурчит Роби и замолкает.

– Что?

– Ты знаешь. Позвони ему.

Меня передергивает. Конечно, я прекрасно поняла и с первого раза, о чем она говорит. Иногда мне приходилось обращаться за помощью к Дамиану Сантано, но я делала это, если выбора совсем не оставалось. Он оказывал мне иногда некоторые услуги, но взамен просил слишком большую плату.

– Нет, – отрезала я, – это крайние меры.

– Разве похищение подростка не относится именно к таким мерам?

– Роби, – нервно протянула я, потирая переносицу, и девушка замолчала, продолжая смотреть бесцветный ролик на мониторе.

– Вы спали? – в дверях появился Крис, словно бесшумное приведение. Выглядел он все также неважно – уставший и помятый.

– Нет, – Роби поднялась со стула, уступая мужчине место, а сама отхошла к кофемашине, заправляя ее кофейными зернами.

– Она всегда такая милая? – тихо спросил у меня мужчина с акцентом на последнее слово, усаживаясь на стул.

– Ты привыкнешь, – улыбнулась я.

– Что мы смотрим?

– Видеозаписи с городских камер наблюдения Портленда. Те дни и места, где возможно она появлялась. Чарли, наш юный хакер, прогнал ее фото, что ты дал, по серверам, чтобы найти совпадения с Кайли, – при упоминании имени дочери Кристофер заметно оживился и начал сосредоточено смотреть в экран. Я должна была показать ему фото из Сакраменто, что прислал Чарли, но для него это означало бы, что все его опасения подтвердятся. Его дочь похитили. Поэтому я бессовестно продолжала умалчивать об этом, чего нельзя сказать о прямолинейной Роби.

– Чарли нашел фото с камеры наблюдения, где Кайли запихивают в фургон, – спокойно заявила она, ставя перед гостем чашку свежесваренного кофе. Его лицо побледнело даже несмотря на темную кожу. Кажется, его вот-вот стошнит или он потеряет сознание. Он, уставившись на мою помощницу, сжал край стола так сильно, что послышался хруст дерева. Но она продолжала спокойно стоять и смотреть на него, будто ничего не произошло. В ее глазах полнейшая безмятежность и безразличие. Иногда мне кажется, что это она на таблетках, а не я.

Господи, Робин, зачем так резко.

– Я хочу видеть, – шепнул Крис хриплым голосом, и Роби, щелкнув пару раз мышкой, открыла фотографию.

Двое мужиков затаскивают сопротивляющегося подростка в открытую дверь, удерживая ее под руки, пока она отталкивается ногами о фургон. Кристофер тяжело вздохнул, но взгляда от фото не оторвал, продолжая рассматривать его в упор.

– А это кто?

– Ты о ком? – не поняла я.

– Вот здесь, – друг тыкнул пальцем в экран, где в углу виднелась машина, стоящая у соседнего дома. За рулем сидит мужчина, и он явно видит то, как девушку силой толкают в фургон, потому что с его ракурса виден вообще весь обзор.

– Твою… – шепчет Роби, приглядываясь к фото, – как мы его не заметили?

– Роб, пробей номер, – затараторила я, замечая отчетливые номерные знаки на машине. – Это что, регистрационные номера нашего штата?

Девушка быстро перебирает своими тонкими пальцами по клавиатуре.

– Да, штат Орегон. Машина зарегистрирована на… – она делает паузу, выискивая нужную информацию. – На Майкла Прайса.

Все конечности тут же простреливает электрическим током. Я не могу почувствовать ничего, кроме животного ужаса, который накрывает меня с головой. Я с силой сжимаю кулаки, чтобы успокоить предательскую дрожь в пальцах, но это не может остаться незамеченным. Я всматриваюсь в нечеткое лицо мужчины за рулем на фото, пытаясь отыскать на нем знакомые черты, но это не он. Это не тот Прайс, которого я знаю. Последний раз я слышала про Майкла в участке. Точнее там находилась его отрезанная голова.

– У тебя лицо, будто ты приведение увидела, – тихо бубнит Роби, будто нас могут подслушивать. Она всегда понижает свой голос, когда замечает, что я начинаю впадать в ступор. Девушка почти ничего не знала о моем последнем деле, когда я работала репортером Таймс. Но она знала о Маркусе, о том, что я его убила и винила себя за это и о его боссе, который хотел меня убить. Мне пришлось рассказать о них лишь потому, что она задавала слишком много вопросов по поводу моих кошмаров.

– Что о нем известно? – только и смогла выдавить я. Это может быть обычным совпадением, хотя уверенна, что это не так. Жизнь научила меня, что ничего не случается просто так.

– Он врач в Портленде. И он… умер?! – восклицает Роби, снова перечитывая информацию. – Два года назад он…

– Я знаю, – перебиваю я ее, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, а затем вскакиваю со стула и несусь в свой кабинет, чтобы засыпать с себя добрую часть успокоительных. Крис и Роби следуют за мной и в тишине наблюдают, как я трясущимися руками рассыпаю по своему рабочему столу белые маленькие таблетки, не в состоянии совладать с тремором.

Закинув в себя несколько таблеток, я усаживаюсь на стул и закрываю глаза, считая до десяти. До двадцати. До тридцати.

Но это не помогает.

Перед глазами образ молодого доктора, который работал на Темного. Который заказал мое похищение и убийство.

Меня касается нежная прохладная ладонь Роби, заставляя вздрогнуть и открыть глаза, но в итоге все сводится к одному – Его образ в моей памяти все еще остается слишком четким. Образ мужчины, которого я любила, который погиб от моей руки.

Маркус.

Воспоминания мерзким болезненным комком подошли к горлу, скручивая желудок и ускоряя сердцебиение. Все слишком связано. Слишком переплетается.

Я должна была отпустить его. Должна была стать холодной, как сталь и бесчувственной, как стихия. Но что-то пошло не так. Что-то постоянно идет не так в этом сраном городе, который пропах смертью и отчаянием.

– Лиз, – голос Роб выводит меня из транса, ее лицо беспокойно напряженно. А я начинаю ощущать долгожданную безмятежность, которую мне дарят таблетки.

В глазах немного плывет, но я уверенно встаю и молча иду в сад, открывая настежь непробиваемые стеклянные двери. На дворовом уличном диванчике лежат пожелтевшие листья, на которые я просто усаживаюсь сверху, будто так задумано декоратором.

– Это очень хреново, – шепчу я куда-то в пустоту, обхватывая голову руками, запуская в распущенные волосы потные ладони.

– Что нам нужно знать? – встревоженно спрашивает Кристофер, усаживаясь в кресло напротив. Робин стоят рядом с ним. Они ожидают, что я что-то скажу, но гребаный язык меня больше не слушается.

Что им нужно знать? Что им нужно знать?

Хотела бы я сама что-то знать.

Но я не знаю нихрена.

– Что Майкл Прайс был не очень хорошим парнем. А тот, на кого он работал, почти смог меня отправить на тот свет. Так что, если это похищение как-то связано… Мы в такой беспробудной жопе… Что я даже не знаю, что нам может помочь.

«Слова ранят сильнее ножа» – говорю я себе, но продолжаю резать Криса острием честного лезвия, избегая его взгляда. Мутная пелена перед глазами накрывает меня теперь с головой, и я начинаю куда-то понемногу падать.

– Твою мать, Лиз, ты снова приняла слишком много таблеток за раз, – рассерженно бубнит Роби, подхватывая меня под руки.

Она помогает мне подняться, и на ватных ногах я иду внутрь, уваливаясь на диван. Конечности онемели, голова кружится, будто после сильнейшей ночной попойки. Я больше ничего не говорю. Только слушаю.

– Док, она таблеток нажралась, – бубнит Роби. Она явно звонит моему психотерапевту, чтобы настучать на меня. Где-то слышатся непрекращающиеся тяжелые шаги Криса. Он наматывает по комнате круги.

Да какого хрена мое сознание не отключается. Я хочу провалиться в темноту и поспать.

– Чертова зависимая дура, – ругается себе под нос Робин, усаживаясь рядом, а затем, по-видимому, обращается к нашему гостю, – док сказал, что беспокоиться не о чем. Скоро эффект седативных пройдет.

Конечно, пройдет глупышка. Я же всегда так делаю.

А затем наступает тихая тьма.

Голова раскалывается, но это лишь доказывает, что я все еще жива. В комнате пусто и почти темно, как и на улице.

Сколько я проспала?

– Роб, – выкрикиваю я в сумрак офиса, но никто не отзывается. Отвратное тошнотворное чувство в желудке по-прежнему со мной. То ли от последней новой информации, то ли от таблеток. Я знала, что угроблю себя. Это был лишь вопрос времени.

С трудом прогнав туман в голове, я натянула пальто и нащупала на столе ключи от машины. Нужно было сказать Сэму о том, что мы сегодня узнали, потому что я просто не вытяну этого одна. Плевать, как сильно мы отдалились. Только он знает, что мне пришлось тогда пережить.

Я тягостно вышла из офиса, набирая номер Робин, закрывая армированную дверь. Легкий прохладный ветер потрепал мои волосы и освежил лицо, помогая понемногу преодолеть тошноту. Несмотря на опустившийся на город темный вечер, на улице было все еще оживленно. Люди куда-то торопились, а веселые парочки проходили мимо, хихикая.

Сразу же я пытаюсь отыскать чертову машину, но даже не могу вспомнить, где припарковалась вчера. Мой взгляд пробегается по гулкому авеню вдоль и поперек, пока не замирает на знакомом силуэте, застывшем через дорогу. В трубке слышится встревоженный голос Робин, которая ответила на мой звонок, но я не слышу, что она говорит. Она – шум в ушах. Потому что Он смотрит на меня глубоким и невозмутимым взглядом. В его глазах тьма, в сердце лед.

От одного его вида меня тут же выворачивает наизнанку. Желудок напрягается в резком спазме, а горло раздирают остатки немногочисленной еды, вылетая на тротуар под ногами. Несколько человек, проходящих мимо, в смятении отпрыгивают прочь, словно я чумная.

Спешно вытерев рот рукавом пальто, я поднимаю глаза, но через дорогу больше никого нет. Он испарился вместе с чужаками, которые пробегают куда-то прочь. Исчез, словно туман в ясную погоду.

Я сошла с ума.

Эта грань, которую я переступила, больше никогда не вернет меня обратно.

Всего лишь галлюцинация от передозировки.

Как полтора года назад, когда я перепутала свои таблетки.

Будто он здесь. Будто он снова жив.

Но еще никогда он не был настолько мертвецки холоден.

Валлес.