Регуляторы. Книга первая. Цена говядины

Пролог

1

Темноволосый парень лихо опрокинул в глотку содержимое стакана и, слегка дернув щекой, прислушался к собственным ощущениям. Ощущения, по-видимому, оставляли желать лучшего. Слегка презрительно скривив губы, он очень мягко поставил стакан на стол, словно эта посудина была сделана не из мутного местного стекла, а имела европейские корни, причем, вполне возможно, даже из самих гор Богемии. Огладив короткие щегольские усы, явно составлявшие его тайную гордость, парень подхватил деревянную ложку, скептически ее оглядел, отковырял какой-то прилипший комок и занялся трапезой.

Поданные блюда не отличались какой-то особой изысканностью. Все те же, стандартные для пограничья, тушеные бобы с кукурузной лепешкой и кусок вареной говядины. Вот только парень умудрялся вести себя за столом так, словно находился на званом вечере у мэра Нового Орлеана и отдавал должное трюфелям и устрицам, а не бобам и кукурузе. Все его движения были четко выверены, немного вальяжны и слегка не торопливы, а оттого создавали ложное ощущение безобидности и безвредности данного джентльмена для окружающих, вообще, свойственное многим представителям южных штатов.

На вид южанину было сложно дать сильно за двадцать, но молодость, отнюдь, не выделяла его среди посетителей заведения, в котором лишь хозяин, с гарантией, достиг сорокалетнего рубежа. Одет парень был в непонятного грязно-серо-коричневого цвета макинтош, явно бывший в девичестве офицерским мундиром Конфедератов. Впрочем, получившаяся куртка была подогнана вполне по фигуре нового владельца, аккуратно заштопана и даже сохранила почти полный комплект латунных форменных пуговиц.

Из-под расстегнутого клапана выглядывала достаточно свежая белая рубаха с отложным воротником, а на шее был щегольским узлом повязан, в прошлом, ярко-красный платок. Бесформенные штаны имели цвет схожий с макинтошем, но с явным преобладанием светло коричневых тонов, несли на себе следы неоднократного ремонта, а также потертые кожаные вставки, однозначно показывающие, что их хозяин большую часть времени проводит в седле.

На ногах парня были надеты тяжелые тупоносые сапоги, когда-то ярко-желтые, ныне же, столь потертые и запыленные, что составляли со штанами практически единую цветовую гамму. Ну, а венчала этот наряд широкополая серая фетровая шляпа, всем своим видом говорящая, что ей довелось принять активное участие в гражданской войне. На украшенном патронташем оружейном поясе южанина справа была закреплена закрытая крышкой кобура с револьвером. Само ее положение говорило о том, что парень не был ганфайтером и привык зарабатывать на жизнь, не пуская в ход револьвер при каждом удобном случае и уж точно не участвуя в дурацких дуэлях на десяти шагах.

Когда миска с бобами стала приближаться к своему логическому финалу, за стол, занимаемый южанином, грузно плюхнулся длинноволосый русый широкоплечий парень в столь же запыленной, но явно менее ухоженной, одежде. Вновь прибывший первым делом схватил кувшин с водой, окинул стол в поисках пустой кружки, убедился в отсутствии искомого предмета и с выражением оскорбленной невинности принялся пить прямо из горлышка. Выхлебав не меньше половины, русоволосый расплылся в блаженной улыбке, но почти сразу собрался и сообщил:

– Чарли, хозяин гостиницы говорит, что этот адвокатишка сейчас в городе, так что, давай перекусим, пропустим по паре стаканчиков и наконец-то урегулируем наши разногласия с Джоном Чисамом! Признаться, мне до смерти надоел этот городишко!

– Мы же только вчера приехали? – хмыкнул южанин.

– Одной ночи для этого вполне достаточно! – поднял очи горе русоволосый, – В этой глуши, даже нет приличного публичного дома, а из развлечений, лишь игра в кости! Может хоть виски доброе?

– Нет, Фрэнк, с этим тебе тоже не повезло, – откинувшись на стену, сказал Чарли, – То пойло, которое здесь называют словом виски, дома отказались бы пить даже негры.

– Что, все так плохо? – поморщился Фрэнк, махнув рукой мексиканцу, подававшему блюда.

– Даже еще хуже! – проникновенно сообщил темноволосый южанин, – Но! Не попробовав, ты никогда не простишь себе, что испугался местной бормотухи. А, кроме того, будешь считать, что на свете есть нечто сопоставимое по вкусу и качеству с этой отвратительной отравой, которую гонят, не иначе, из местного свиного навоза.

– Да? – скептически вопросил русоволосый, – Ладно, будем считать, что ты меня полностью убедил и где-то даже заинтриговал. Составишь компанию или мне одному давиться?

– Куда ж деваться! – лениво развел руками Чарли, – В одном, ты совершенно прав, дружище, других развлечений в этом городишке не предусмотрено.

Через несколько минут на столе между ними появилась еще одна порция бобов, кусок мяса и бутылка виски объемом в одну английскую пинту. Пили практически молча, никуда не торопясь и редко перебрасываясь скупыми, по большей части, односложными восклицаниями и междометиями. За это время в кафе «Медвяный вереск», как называлось данное заведение, стало существенно больше народу. Заняты, оказались почти все столы и отнюдь не все взгляды, что ловили на себе южане, были благожелательны или нейтральны. Наконец из бутылки были разлиты последние капли, приятели отсалютовали друг другу стаканами и допили местное пойло.

– Пожалуй, ты прав! – глубокомысленно произнес Фрэнк, бесшумно поставил стакан и, пожевав губами, довольно таки громко продолжил: – В состав рецепта однозначно входит свинячье дерьмо, но также, ярко прослеживаются нотки ослиной мочи и еще что-то такое…, эдакое, в послевкусии…

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – покивал головой Чарли, слегка прикрыв глаза, – Но, уж прости, дружище, не могу найти источника, для этого мерзкого вкусового шлейфа. Хотя…

– Я весь внимание, не томи! – аж навалился на стол светловолосый, – Я уверен, ты сможешь определить недостающий ингредиент!

Чарли вновь кивнул головой, на его лице заиграла лучезарная улыбка, между тем царивший ранее в салуне гомон, практически улегся и в наступившей тишине, парень произнес:

– Дохлая крыса! Однозначно, дохлая крыса! – он вновь кивнул, открыл глаза и сказал: – Свиной навоз, ослиная моча и дохлая крыса!

– Потрясающе! – откинулся от стола Фрэнк, – Кто же сумел разработать столь потрясающий рецепт?

Чарли взял в руки бутылку, слегка прищурился и громко прочел:

– Компания «Эл-Джи Мерфи энд Ко.»

Реакция собравшихся в «Медвяном вереске», оказалась не однозначной. Большинство посетителей, выслушав Чарли, вернулись к своим делам, кто, посмеиваясь, а кто, поморщившись. Исключение составили лишь трое парней в обычной потрепанной одежде пастухов, синхронно вставших из-за соседнего стола. Самому старшему из них, здоровенному детине, на голову выше любого другого посетителя салуна, не было и тридцати, под бесформенным плащом у него обнаружился вполне еще годный мундир сержанта кавалерии.

– Я смотрю, еще не всех мятежников научили держать их поганые языки за зубами! – рявкнул детина, – Думаю, сейчас самое время вырвать парочку!

Фрэнк и Чарли переглянулись, причем в глазах светловолосого промелькнула неприкрытая радость.

– Чарли, ты не будешь «против», если я дам укорот этой чересчур брехливой собаке, которая прежде чем открыть свою зловонную пасть, даже не соизволила представиться? – продолжая сидеть спиной к троице, осведомился светловолосый.

– Ну, что ты Фрэнк! Если тебе так хочется марать руки об этого отставного сержанта, я не смею тебе мешать! – ухмыльнулся темноволосый южанин и плавно перетек в позу, позволявшую в мгновение ока выбраться из-за стола.

Дальнейшее произошло настолько быстро, что опрошенные, впоследствии, шерифом Брэди, свидетели, единодушно утверждали, что Грэг Мюллер сам упал, наверное, споткнулся. И хотя на руках у шерифа оказался свеженький труп отставного сержанта, идти против многочисленных свидетелей шериф не рискнул и от греха решил отвезти задержанных в форт Стэнтон.

Детина успел сделать пару шагов, размахнуться и нанести удар своим громадным кулаком в то место, где мгновение назад находилась голова Фрэнка. Вот только, каким-то неимоверным кульбитом, светловолосый южанин в момент удара оказался за спиной Мюллера. Бывшего сержанта по инерции крутануло, и он упал, ударившись виском об угол стола. Умер он, еще не достигнув, пола. Нужно заметить, что двое приятелей Мюллера не стали испытывать судьбу, а опрометью бросились из салуна, как они рассказывали позднее, в контору шерифа.

К их радости Уильям Брэди, вместе с тремя своими помощниками, как раз решил, что пришло время слегка промочить глотку, и даже мельком увидел концовку происшествия. Фрэнк Фримен, при виде четырех револьверов, направленных ему в грудь и живот, счел за лучшее, не оказывать сопротивление шерифу, а вот Чарли решил вступить в объяснения со служителями закона. Не смотря на то, что обвинять его было не в чем, его оружие находилось в застегнутой кобуре, а речь была тихой и спокойной, один из помощников шерифа – Джордж Хиндман, нанес парню удар рукоятью револьвера по голове. Чарли Боудри обернулся, удивленно взглянул на обидчика и кулем рухнул на пол.

Пока опрашивали свидетелей, уводили Фрэнка, вытаскивали из салуна тушу сержанта, Боудри так и продолжал валяться на полу.

– Слышь, шеф! А этот, разговорчивый, походу того, – спустя минут десять тихонько сообщил шерифу Билли Мэтьюз, еще один из помощников, пощупав артерию на шее южанина.

– Да и дьявол с ним, сволочью конфедератской, – тихо ответил Брэди, потом почесал кончик носа и добавил: – Бери Джорджа, и грузите этого в телегу. Выбросим его на полпути в форт Стэнтон, если что, скажем, что отпустили.

– А его дружок? – поинтересовался Билли.

– Я не думаю, что он доживет до встречи с судьей, – уверенно сказал шериф.

– О’кей, шеф! – кивнул Мэтьюз и заорал: – Джордж, иди сюда, помоги арестованного перетащить.