Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
О так называемой «новой оппозиции»
Какую же позицию заняла в этой борьбе партии с троцкизмом новая зиновьевско-каменевская фракция?
Открыто, со своей особой платформой «новая оппозиция» выступила на XIV съезде партии. Однако, разногласия с партией у Зиновьева и Каменева наметились значительно раньше. Еще до XIV партконференции Зиновьев и Каменев по существу перешли на позиции троцкизма. На заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) они заняли по основному вопросу разногласий троцкистов с партией одинаковую с Троцким позицию, доказывая невозможность построения социализма в СССР, ввиду технической отсталости нашей страны.
На XIV партконференции в апреле 1925 г. Зиновьев и Каменев, несмотря на наличие разногласий, еще не выступают открыто против партии. Больше того, по вопросу о возможности строительства социализма в одной стране они голосуют вместе с большинством ЦК ВКП(б) против троцкистов. Это не мешает, однако, Зиновьеву и Каменеву вести самую интенсивную подготовку к открытому выступлению против партии. Они переносят свою антипартийную работу в местные организации и в особенности в Ленинградскую.
Несмотря на то, что Зиновьев и Каменев заняли капитулянтскую, троцкистскую позицию в вопросе о дальнейших перспективах революции в СССР, основным оружием своих нападок на партию «новая оппозиция» избирает демагогическое обвинение большинства ЦК ВКП(б) в капитулянтстве перед кулаком, в «сползании в кулацкий уклон» и т. п. Иными словами она повторяет старые троцкистские измышления и демагогию.
Зиновьевско-каменевская группа делает попытку создать в Ленинграде, независимый от ЦК ВЛКСМ, фракционный центр комсомола для борьбы против Центрального Комитета партии. На городскую конференцию комсомола, без санкции бюро ЦК ВЛКСМ вызываются представители ряда губкомов комсомола (17 губкомов) с тем, чтобы превратить верхушку Ленинградского комсомола во всесоюзный центр, противопоставленный ЦК.
Летом 1925 года активисты-комсомольцы Ленинграда, под руководством Зиновьева, Сафарова и др. стали собираться в подпольные кружки. Зиновьевская группа изо-дня в день на тайных кружках в «семинаре Зиновьева» обрабатывала верхушку ленинградских комсомольцев, воспитывая из них организаторов заговорщической работы против Центрального Комитета партии. Этой верхушке комсомола прививалась мысль, что именно они, зиновьевцы, являются носителями истинного ленинизма, а ЦК партии – «проводит кулацкую политику».
Зиновьевско-каменевская группа обучала комсомольцев технике подпольной работы против партии, приемам конспирации и заговорщичества, всячески поощряя антипартийные и антисоветские выступления «комсомольских вождей» против руководства партии. Так, например, ныне расстрелянный белогвардеец Румянцев (тогдашний секретарь Ленинградского губкома комсомола), когда по решению ЦК был снят с работы секретарь Ленинградского губкома партии П. Залуцкий заявил на бюро губкома следующее:
«Нас ЦК бьет за то, что мы проводим ленинскую линию».
На бюро губкома это антипартийное выступление не встретило отпора.
Дело не ограничивалось только «подготовкой» комсомольцев. Постепенно в «семинары Зиновьева» вовлекаются в качестве преподавателей и слушателей – будущий основной актив зиновьевской оппозиции, предварительно проверенный с точки зрения готовности вести борьбу против ЦК ВКП(б). Однако, и этого уже оказалось недостаточно. Зиновьевцам нужна была открытая трибуна для борьбы против партии. Зиновьев ставит перед ЦК вопрос об организации в Ленинграде журнала «Большевик», противопоставляя его «Большевику», издаваемому ЦК ВКП(б). Фракционное назначение этого журнала не вызывало сомнений и по составу предлагаемой Зиновьевым редакции из числа наиболее проверенных его сторонников.
Началом открытого выступления зиновьевско-каменевской оппозиции против партии следует считать октябрьский пленум ЦК 1925 г. На пленуме оппозиция потребовала открытой дискуссии. В записке на имя ЦК ВКП(б) за подписями Зиновьева, Каменева, Сокольникова и Крупской Центральному Комитету партии предъявляется ряд. совершенно необоснованных обвинений, которые должны были стать основой для дискуссии.
Маневрируя, вынужденная отказаться от ряда предъявленных ЦК партии обвинений, оппозиция вместе с большинством пленума голосует за предложения ЦК. Единогласно решаются вопросы об организации деревенской бедноты и помощи бедноте, о двух уклонах в партии и борьбе с ними и, наконец, единогласно принимается постановление не открывать дискуссии.
Несмотря на единогласно принятое решение не открывать дискуссии, зиновьевская группа нарушает его на второй же день.
Ленинградский губком комсомола размножает и рассылает по районам, так называемую, «синюю папку». Папка имеет следующую надпись:
«Совершенно секретно». «На правах рукописи. Материалы к вопросу о классовой линии партии в деревне, опубликованные в партийной прессе за время с XIV партконференции по октябрьский пленум».
«Синяя папка» была составлена по указанию тогдашнего секретаря Ленинградского губкома комсомола Румянцева. В папке недобросовестно датировались отрывки из статей членов ЦК, к ним давались безграмотные примечания, которые должны были доказать, что произведения Зиновьева и Сафарова являются истинным толкованием ленинизма, а «ЦК ВКП(б) сползает в кулацкий уклон».
Выпуск «Синей папки» не только не встретил осуждения со стороны Ленинградского губкома партии, но на XXII Ленинградской губернской партконференции выступил с оправданием этого поступка тогдашний член ЦК партии Куклин.
Вот отрывок его речи на конференции:
«…Я рассматриваю вопрос таким образом. У меня на книжке Ленина мой сынишка нарисовал гуся и корову. Такое ли это преступление. Точно также и об этой книжке, ведь это сделано по недоразумению, по недомыслию, по молодости и ставить это в вину не годится».
Таким образом, зиновьевцы систематически натравливали комсомольцев против ЦК партии. Когда же партия разоблачала антипартийную деятельность ленинградских комсомольцев, то зиновьевцы брали их целиком под свою защиту.
Не случайно поэтому, что те комсомольцы, которые возглавляли в 1925 году ленинградскую комсомольскую организацию, оказались активными организаторами убийства С. М. Кирова. Расстрелянные Румянцев, Котолынов и Толмазов, присуждённые к разным срокам заключения Ив. Тарасов, Файвилович, Цейтлин и другие – вот тот комсомольский актив зиновьевцев, которые вели активную работу против партии в 1925 году и которые выполняли террористические задания Зиновьева против вождей нашей партии в 1932 – 1934 гг.
Накануне 14-го съезда партии открылась 22-я ленинградская конференция, делегаты которой тщательно «подбирались» на районных партийных конференциях.
Еще во время районных конференции зиновьевцы во всю развернули свою двурушническую работу. Зиновьевское руководство специально инструктировало партийный актив, как надо двурушнически готовить ленинградскую партийную организацию к своим конференциям и 14-му съезду партии.
Секретарь одного из ленинградских районов Черный, инструктируя о тактике зиновьевцев, заявил следующее:
«…Мы должны вести осторожно такую подготовительную работу к районным и губернским конференциям и к 14-му съезду, чтобы свою точку зрения перед всей партией и ЦК заявить: в четверть голоса – на районных конференциях, в полголоса – на губернской партконференции, и полным голосом должна будет заявить эту точку зрения наша делегация на 14-м партсъезде».
И действительно маскируя свою борьбу против партии, зиновьевцы на районных конференциях открыло не заявляли, что они выступают против ЦК партии в целом. На районных конференциях, а еще больше на 22-й губернской конференции эти двурушники взялись дискредитировать отдельных членов Политбюро, распространяя о них разные клеветнические слухи. В тоже время зиновьевцы лицемерно заявляли, что они за поддержку ЦК партии, чтобы этим скрыть свою действительную борьбу против ЦК. Поэтому Зиновьев свое заключительное слово по докладу о работе ЦК РКП(б), так закончил:
«…наша ленинградская организация, как один человек за ЦК, за единую ленинскую линию, за ленинизм».
(Стенографический отчет 22-й конференции ленинградской губернской организации РКП(б), 1-10 декабря 1925 г., Ленинград, рабочее издательство «Прибой», стр.16).
Так уверял Зиновьев ленинградскую организацию и всю партию, что он за ЦК. Как известно, на 14-м съезде партии, т. е. через 8 дней после этого лицемерного заявления, Зиновьев выступил против ЦК со специальным содокладом.
Эта двурушническая подготовка зиновьевцев к 14-му партийному съезду стала известна в других организациях. Поэтому Московская губернская партийная конференция, которая происходила одновременно с ленинградской, в своем постановлении резко осудила руководство ленинградской партийной организации.
Как же реагировал Зиновьев на постановление Московской конференции. В заключительной речи на конференции, Зиновьев заявил:
«Возможно, что наше положение на съезде окажется трудным. Тут нужна будет величайшая выдержка, дисциплина и величайшее железное единство, как в рядах нашей делегации, так и в рядах всей нашей организации. Мы, несомненно, выйдем из этого трудного положения, мы сумеем, я надеюсь, доказать правоту ленинградской организации в тех вопросах, в которых она разошлась с тем или иным товарищем, той или иной организацией, и сумеем вместе о тем подчиниться всякому решению, которое будет принято, конечно, и в тех случаях, если оно будет принято против нас».
Как видно двурушническая линия была Зиновьевым выдержана до конца. На конференции прения были целиком направлены против линии Центрального Комитета, но под видом критики отдельных членов Политбюро. И даже после постановления Московской губпартконференции, после специального обращения от московских большевиков к Ленинградской парторганизации, Зиновьев заявил, что у них разногласия только с отдельными товарищами и что они подчинятся постановлениям съезда партии.
Как мы видим зиновьевцы открыли огонь против ленинского ЦК с первого же заседания конференции. Ни у кого после этого не оставалось никаких сомнений в том, что оппозиция, нарушив решения пленума ЦК и элементарные правила партийной дисциплины, решила открыто выступить на XIV съезде партии против ЦК ВКП(б).
Так оно и было. Ленинградская делегация на XIV съезд была искусственно подобрана из лиц, готовых вести фракционную борьбу против партии. По требованию делегации Зиновьев выступил на съезде с содокладом по отчету Центрального Комитета.
В своем содокладе от имени оппозиции Зиновьев выдвинул ряд антиленинских положений. Исходя из троцкистских позиций о перспективах строительства социализма в СССР, он дал неправильное, антиленинское определение нашей госпромышленности, НЭПу и т. д.
Характеризуя НЭП, как сплошное отступление, нашу промышленность, как госкапиталистичоскую, он в панике отступает перед стоящими трудностями и пытается толкнуть партию на путь троцкистской политики авантюр и капитулянтства. Этих вопросов мы подробнее коснемся ниже. Здесь следует лишь отметить, что зиновьевская оппозиция в поисках «союзников» для борьбы против партии, уже на XIV съезде порвала со всякой принципиальностью. Демагогически обвиняя партию в недооценке кулацкой опасности, в «термидорианстве» и т. п., оппозиция потребовала легализации всех антипартийных групп и перманентной дискуссии.
В своем заключительном слове на XIV съезде партии Зиновьев от имени оппозиции требовал:
«…Поручить Центральному Комитету привлечь к работе все силы всех бывших групп в нашей партии…».
И далее:
«…нам надо создать, я думаю, при центральном органе партии постоянный дискуссионный орган, еженедельник, обеспечивающий подлинную свободу обсуждения возникающих спорных вопросов в товарищеских рамках. Я думаю, что без этого мы не можем обойтись при сложности проблем и при тех столкновениях, которые мы имеем сейчас».
Предложенная рядом делегаций резолюция по отчету ЦК, одобрявшая политику Центрального Комитета партии и осуждавшая взгляды оппозиции как неленинские, была принята подавляющим большинством съезда. Против резолюции голосовало только незначительное меньшинство – 65 делегатов-оппозиционеров.
Таким образом, на XIV съезде, при первой открытой вылазке против партии, «новая оппозиция» получила сокрушительный отпор.
Необходимо отметить еще и следующий характерный штрих. Зиновьевская оппозиция называла себя ленинградской на том оснований, что вожди ее работали в Ленинграде. Из демагогических целей они старались использовать боевое имя старейшей партийной организации города Ленина и утверждали, что именно эта организация является их опорой в борьбе против партии.
На деле, однако, ленинградская партийная организация была верной опорой ленинского ЦК.
Известно, что сейчас же после окончания XIV партийного съезда в Ленинграде членами ЦК партии была проведена отчетная кампания о съезде. В результате обсуждения оказалось, что за решения XIV партийного съезда голосовало 60.228 коммунистов, что составляет 96 % общего числа участвовавших во всех собраниях. За предложения оппозиции голосовало всего 2.190 чел., т. е. 3,5 %. Как видим, даже ленинградская партийная организация, которая по утверждению зиновьевцев являлась их опорой, на другой же день после XIV съезда подавляющим большинством высказалась против зиновьевцев, против, так называемой, «ленинградской оппозиции».
Следует сказать, что уже на этом этапе развития зиновьевской оппозиции ее вожди начали культивировать среди своих единомышленников и, в особенности, среди – молодежи – ненависть к основному руководящему ленинскому ядру партии.
В этом отношении показателен, например, следующий факт:
До XIV-го съезда партии и в особенности в ходе съезда, газета «Ленинградская правда» резко выступала против решений съезда. XIV-й съезд вынужден был поэтому особым постановлением снять редактора «Ленинградской правды» и послать на эту работу испытанного большевика И.И. Степанова-Скворцова.
Новый редактор столкнулся в Ленинграде с явлениями совершенно невиданными в истории нашей партии. Злобная кампания против партии, которую зиновьевцы вели еще до XIV-го съезда, вылилась в самые недопустимые формы. Так, тов. Степанов-Скворцов в телеграмме на имя XIV-го съезда партии и товарища Сталина, сообщил следующее:
«Делегации приходят одна за другой, остаются по нескольку часов, начиная с 5 часов и до 2 часов; кабинет Скворцова и другие заполнены делегациями, в самой недопустимой форме, с угрозами требующими помещения резолюций. Если и завтра газета будет с московским уклоном, – заявляет один из представителей зиновьевцев, – мы все придем, и вас здесь не будет: мы сами будем выпускать газету!
«Мы приведем больше тысячи рабочих и вышвырнем вас отсюда». – угрожает еще один представитель зиновьевцев.
Аппарат редакции не только саботирует работу, но и разжигает настроения делегаций, призывая к более решительным действиям. По адресу работающих товарищей бросаются не только оскорбительные замечания вроде «шпики», «провокаторы» но и прямые угрозы физического насилия. Особенно боевым настроением отличаются комсомольцы. Ответственный секретарь редакции Матвеев вносит наибольшую дезорганизацию в работу редакции, категорически отказался исполнить предложение Степанова передать дела Рафаилу и ушел из редакции вместе с другими ответственными работниками, демонстративно заперев двери своего кабинета.
Обстановка для работы совершенно невероятная. Благодаря организованным выступлениям демонстрантов и старого аппарата редакции можно ожидать завтра демонстрации. Скворцов-Степанов».
Эти фашистские приемы становятся нам понятными в свете того, что во главе редакции «Ленинградской Правды» стоял тогда зиновьевец – Закс-Гладнев, оказавшийся, как выяснилось впоследствии, активным террористом.
Пользуясь самыми беспринципными и антипартийными методами демагогии, травли и клеветы, особую ненависть среди своих единомышленников они культивировали в отношении товарища СТАЛИНА.
Вот, что, например, говорит о тогдашнем периоде один из участников зиновьевской оппозиции – бывший секретарь Ленинградского губкома комсомола Румянцев:
«Своей политической жизнью я обязан, в результате полученного мною воспитания у Зиновьева и Каменева… Верил, что Зиновьев настоящий ученик Ленина… Я перед XIV съездом партии противопоставлял комсомол партии. Я организовал дискредитацию членов Политбюро. Я организовывал комсомольский центр, я внедрял изучение антисоветских песен, направленных против руководства партии, создавал сомнения и подрывал авторитет партии и правительства по любому решению. Распространял нелегальную литературу среди беспартийных и комсомольцев, и все это делал под лозунгом: – «непойманный не вор», «ври и обманывай руководящий аппарат».
Таковы основные факты, характеризующие этот этап борьбы троцкистов и зиновьевцев с партией.
В целом он является этапом собирания и сколачивания оппозиционных кадров на базе антиленинских троцкистских положений для продолжения открытой борьбы против генеральной линии партии на строительство социализма в СССР.
Для этого Зиновьев и Троцкий от имени своих фракций требуют легализации всех антипартийных группировок, и перманентной дискуссии в партии.
Для этого раздувается бессовестная контрреволюционная демагогия по поводу несуществующих ошибок ленинского ЦК ВКП(б).
Для этого вытаскивается старая, истрепанная теория Каутского – Устрялова о термидорианском перерождении советской власти.
