Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Снова 31 октября, 22:30 Дальневосточный отель Карибский лаунж с открытым бассейном
Ён Джун встал с дивана, взволнованно проведя рукой по волосам. Сделав глубокий выдох, он пробормотал что-то невнятное, словно был под воздействием гипноза.
– Секретарь Ким…
Ён Джун окинул стеклянным взором своих спутников, которые не сводили с него глаз. Но из-за сильных переживаний он не рассмотрел лиц присутствующих и даже не понимал, кто есть кто. Он бросил свой взгляд на окружающих просто на автомате. В голове вице-президента всё перемешалось, а грудь сдавливало так, что нечем было дышать. Казалось, он сходил с ума.
– Секретарь Ким… Почему так внезапно? Почему?
Кажется, Ён Джун только сейчас осознал причину того, почему он не мог сомкнуть глаз на протяжении всей прошлой недели.
Ми Со с такой легкостью говорила о своей личной жизни, свиданиях и замужестве, словно это совсем не предопределяло её будущего. Но проблема была в другом. Во всех ее грядущих жизненных планах не было ни единого намека на Ён Джуна.
– Почему? Да почему же, в конце концов?!
Ён Джун продолжал стоять в элегантной позе, смотря куда-то вдаль. Но вдруг он резко указал пальцем на сидящую на полу Джи Ран и сказал:
– Ты!
– Что я?
– Что ты обо мне думаешь?
– Что? Что за внезапные вопросы?
– Я спросил, как я тебе?
Джи Ран растерялась, потому что никак не могла понять, что именно он хочет от неё услышать. Заикаясь, она осторожно произносила, подбирая каждое слово:
– Ты гений, и у тебя много денег. А ещё у тебя достаточно способностей, чтобы управлять такой большой компанией… – Джи Ран не знала, правильно ли она ответила, но выражение лица Ён Джуна стало немного мягче. Войдя в азарт, Джи Ран решила продолжить свои хвалебные речи более высоким тоном: – А ещё ты красивый и высокий, у тебя превосходные манеры и хорошо поставленная речь. Ты очень обаятельный и… сексуальный! – Джи Ран посмотрела на Ён Джуна многозначительным взглядом и слегка подмигнула, а затем добавила, протянув руку к его щиколотке: – Дорогой, до каких пор ты собираешься испытывать моё терпение?
– Так, ты что, заранее не получила от секретаря Ким список предупреждений?
– Что? Какие ещё предупреж…
– Один из пунктов этого списка гласит: «Запрещаются любые прикосновения».
Испугавшись убийственного взгляда, брошенного на неё сверху вниз, Джи Ран молниеносно убрала руку. А Ён Джун, в свою очередь, задал второй вопрос, намерения которого невозможно было предугадать:
– Хорошо, я спрошу по-другому. Ты бы стала заглядываться на другого, имея меня в своём ближайшем окружении?
У Джи Ран широко распахнулись глаза от удивления. Отрицательно помотав головой, она в ту же секунду ответила:
– Такое невозможно! Ни за что и ни-и-икогда! Как может кто-то даже просто попасться на глаза, когда ты рядом?!
– Уверена?
– Разумеется!
– Вот именно! Да как можно просто посметь обратить внимание на другого, когда есть я!
– Ага!
– Но всё же…
Остановившись на полуслове, Ён Джун провел рукой по волосам и убрал их наверх со лба. Нервно постукивая ногой, он прошептал не свойственным ему тревожным голосом:
– Тогда почему секретарь Ким так поступила? Почему? Что же случилось с секретарем Ким?
«Секретарь Ким, секретарь Ким, секретарь Ким…», – только и слышалось из его уст. Эти два слова бесконечно повторялись, словно стук крутящегося колеса.
– Ты ведь тоже девушка, как и она! Ты должна знать! Отвечай быстрее!
Ён Джун отдал приказ таким мощным голосом, какой только позволял воздух в лёгких. А его спутники, продолжавшие наблюдать за ним, сидели словно на иголках. «Он сошёл с ума? Белены объелся? Какая муха его сегодня укусила?» – только и думали они, глядя на Ён Джуна.
– От-откуда мне знать? Такие вещи надо спрашивать у человека лично, – дрожа, ответила Джи Ран.
– Спросить напрямую? О нет! А как же моя гордость? Нет…
Пытаясь побороть свои собственные чувства, Ён Джун резко встал, а потом также резко рухнул на диван. После того, как это повторилась несколько раз, он в конечном счете, поднял голову к небу и взвыл, как страшный зверь:
– КИМ МИСО! КАК ТЫ МОЖЕШЬ ТАК ПОСТУПАТЬ СО МНОЙ?!
Крутя ватной палочкой в ушах, пытаясь унять зуд, который мучал её весь вечер, Ми Со пристально смотрела на правый нижний угол экрана ноутбука, где было отмечено время:
22:40
– Неужели прямо сейчас вице-президент вспоминает обо мне недобрым словом, раз так чешутся уши?
До этого она вовсю занималась тем, что составляла подробные инструкции для свой преемницы, который вскоре займёт её место. Затем некоторое время она просидела неподвижно перед ноутбуком, но потом в итоге решилась открыть окно интернет-браузера.
На экране в строке поиска замигал курсив.
Ми Со колебалась целую вечность, то прикасаясь к клавиатуре, то затем убирая руки. Наконец, с трудом сглотнув пересохшим горлом, она ввела в поиск несколько слов.
Не прошло и секунды, как экран наполнился всевозможной информацией. Ми Со пролистывала веб-страницу за страницей, но ее выражение лица ничуть не изменилось.
– С чего вдруг я думала, что найти все будет так просто?
Она посидела еще немного в раздумьях, а затем добавила ещё пару слов к строке запроса:
Несчастное происшествие, дети
Ми Со так и продолжала сидеть за ноутбуком, переходя то по одной ссылке, то по другой. И только спустя некоторое время, отрицательно покачав головой, она глубоко выдохнула.
С самого детства Ми Со назойливо донимала отца и сестёр вопросами о том, не терялась ли она когда-нибудь в раннем детстве или не была ли заперта в каком-то темном месте на долгое время? Но из года в год ответ был один и тот же – никогда.
Иногда она даже подозревала их во лжи, но и это казалось неправдоподобным. Особенно судя по реакции старшей сестры, ведь любая ложь Пиль Нам всегда отражалась у нее на лице. Она точно не могла лгать на протяжении столь долгих лет.
Тогда что же это всё-таки было? Может, это действительно просто сон?
– Не плачь, Мисо, не плачь.
– Мне страшно! «…» выглядит странным!
– Это не «…» Просто из-за темноты «…» выглядит словно «…»
– Тогда что это?
– Ммм, дай подумать. Это «…»
– «…»?
В её воспоминаниях мальчик сидел вплотную рядом с ней. Ми Со было тогда где-то четыре или пять лет. Сколько же лет было ее загадочному другу? Шесть? Или семь? Скорее всего, он тогда уже учился в начальной школе.
Немного погодя в голове у Ми Со заиграл расплывчатый мотив. Она не могла точно определить, что это была за мелодия. Но одно она могла сказать точно – это была детская песенка.
Воспоминание собиралось из нескольких кусочков. Обрывистый диалог, в котором было множество пробелов, словно кто-то намеренно стёр ластиком некоторые слова. Леденящая душу атмосфера. Ласковый заботливый голос, от которого каждый раз накатывали слёзы:
– Я помогу тебе. Я развяжу тебя. Давай вместе выберемся отсюда.
Возможно ли, что они с этим мальчиком были вместе связаны и заперты где-то? Может, их кто-то похитил в детстве?
Правда, сколько бы Ми Со ни меняла слова в поисковом запросе, результат всегда был один и тот же. Что вчера, что сегодня, нигде не было ни малейшего намека на информацию, которую она искала.
– Что же делать? Откуда и с чего лучше начать поиск?
Ми Со убрала руки с клавиатуры и почесала голову. Снова глубоко выдохнув, она пробормотала:
– А если найду его, что я буду делать? Помнит ли он меня? Нет, постой-ка, он же был старше, значит, точно должен был меня запомнить.
Это всё, на самом деле, могло быть сущим пустяком и не играло такой весомой роли в жизни Ми Со, как она думала. Но почему же она так зациклилась на этом воспоминании?
Кто знает, может это и вовсе игра её воображения, и она подсознательно додумала многое сама.
Мама, которую она не помнила. Вечно занятый отец. Сестры, которых приходилось опекать из-за их излишне мягкого и безвольного характера. С самого детства никто не заботился о Ми Со. Вместо того, чтобы жить обычной жизнью самого младшего ребёнка в семье, находящегося под надёжным крылом родных, она сама присматривала за ними.
Может, поэтому она всегда чувствовала себя такой одинокой?
Почти всю свою жизнь Ми Со только и делала, что заботилась о других, и терпела все свои горести, жертвуя собой и ставя себя на второе место. Плюс её профессия секретаря тоже основывалась на постоянной опеке.
Теперь эта забота обо всех, кроме себя, утомила.
Возможно, Ми Со выудила из памяти то воспоминание, потому что ей не хватало ощущения, когда кто-то искренне и самоотверженно заботится о ней. Пронеся сквозь года память о мальчике, оказавшем ей когда-то теплое чувство поддержки, она сделала его своим идеалом и хотела, чтобы её будущий парень был безумно похож на него.
Когда Ми Со откинулась на спинку крутящегося стула, на неё разом нахлынули усталость и дремота.
– Ах, как же до смерти хочется спать. Но уверена, как только я закрою глаза, вице-президент точно позвонит. Может, взять и правда выключить телефон? Ну почему же он вызывает меня каждый раз, когда выпивает? Что за привычка поручать мне работу водителя…
Ми Со все бормотала, еле сдерживая то и дело закрывающиеся веки. Через мгновение её глаза крепко сомкнулись, и она провалилась в сон.
– L’araignée gypsie monte à la gouttière…
В её подсознании заиграл причудливый мотив. Мелодия казалась девушке безумно знакомой детской песенкой, чьи слова почему-то звучали на другом языке. Неужели тот мальчик был иностранцем? Нет, для иностранца он слишком хорошо говорил на корейском.
– Я развяжу тебя, – зазвучал в голове его голос.
Ножницы. На фоне лунного света виднелись длинные ножницы с черными ручками и лезвиями с изображениями голубей.
– Давай убежим отсюда. Ни за что не смотри в ту сторону и не открывай глаза до того момента, пока я не разрешу. Ни за что. Поняла? Пообещай мне.
– Обещаю.
– Хорошо, крепко держись за мою руку.
Ми Со не осознавала, абстрактный сон ли это или кошмар, но прикосновение тёплой и мягкой руки ощущалось таким реальным.
Они прошли так около пяти шагов. Внезапно откуда-то послышался неприятный скрежет.
– Я слышу какой-то звук.
– Там нет никакого звука.
– Есть, я уверена.
– Этот звук ничего не значит. Поэтому не обращай внимания и ни в коем случае не открывай глаза. Это просто сон. Сон, который забудется, как только ты проснешься. Знаешь же такие сны, после которых вырастаешь наутро? Вот, это всего лишь плохой сон.
– Правда?
– Да, правда. Как только мы отсюда выберемся, ты обо всём забудешь.
Ужасный звук продолжал скрипеть в ушах, словно ржавые качели на игровой площадке. Будто что-то достаточно тяжелое равномерно качалось и издавало неприятный звук трения и скрежета.
Скрип… Скрип…
– Что это? Паук! Паук! Не-е-ет! Мне страшно!
Перепуганная Ми Со вздрогнула от ужаса и, съёжившись, чуть не свалилась со стула.
Скрип. Скрип.
Старый стул крутился и издавал такой пугающий звук, что мороз шёл по коже. Похожий звук и сейчас отдаленно звучал в подсознании.
– Как же страшно! Страшно!
Ми Со никак не могла побороть этот тяжелейший кошмар. Схватившись обеими руками за голову, она сжалась, не в силах унять дрожь.
Странно. Это точно был паук?
Какой бы маленькой она тогда не была, разве бывают на свете настолько огромные пауки?
Что же это? Чем же это могло быть?
– Всё в порядке. Всё хорошо. Это всего лишь сон. Когда ты проснешься, это всё покажется пустяком. Ты обо всём забудешь. Поэтому не плачь. Улыбнись. Попробуй улыбнуться так же, как ты улыбалась несколько минут назад. Хорошо, Ми Со?
– Нет. Я не могу. Мне страшно. Очень страшно. Пожалуйста, кто-нибудь… Кто-нибудь…
В ту же секунду в месте, куда бы Ми Со смогла дотянуться, если бы выпрямила руку, зазвонил телефон.
Лишь когда звуки маримбы зазвучали в седьмой раз, едва придя в себя и продолжая дрожать всем телом, Ми Со ответила на звонок:
– Ал-алло.
– Это я.
Звонивший оказался Ли Ён Джуном.
– Вице-президент…
Судя по всему, Ми Со показалась ему необычно встревоженной, ибо затем Ён Джун спросил у нее, немного повысив тон:
– Что с твоим голосом? Что-то случилось?
В любой другой раз Ми Со поразилась бы догадливости Ён Джуна, который даже по простому телефонному разговору, словно незримо был сейчас в этой комнате, понял, что с девушкой что-то не так. Но сегодня она была только благодарна его излишней проницательности. Даже в ее самом близком окружении вряд ли нашелся бы такой человек, который по голосу собеседника моментально мог понять, что произошло что-то скверное.
– Нет, все в порядке. Я просто немного вздремнула. За вами выехать?
– Нет, не надо. Я прямо у твоего дома.
– Правда? Так быстро? Вот и отлично. У вас завтра забито всё расписание, так что хорошенько отдохните. Рано утром я заеду за ва…
– Открой дверь.
– Что? Какую дверь?
– Нам надо поговорить.
– Что?!
Несколько мгновений Ми Со неподвижно сидела, не понимая, в чем дело. Затем она пару раз моргнула и немного пришла в себя, поэтому тотчас же побежала в прихожую и глянула в дверной зрачок.
Сквозь выпуклую линзу голова вице-президента выглядела такой круглой и большой, словно он был каким-то персонажем из мультфильма. За дверью стоял Ли ЁнДжун собственной персоной, который свалился как снег на голову.
