2. Есть хоть какая—то зацепка?
Земля – станция слежения за Лунным поселением «Сокол».
Оксана вот уже почти полчаса пыталась связаться с дежурным оператором, который работал на временном модуле «Верба». Это передвижной дом, где можно несколько дней жить: он предназначался для дальней разведки, но сейчас вот уже как час не подавал сигнала. Она перепробовала все, но электроника на Луне молчала. Таких операторов, как она, в зале было с десяток. Оксана уже хотела набрать номер старшего по смене, но увидела, что на консоли телефона все кнопки горят красным цветом.
– Что—то случилось? – снимая наушники, спросила Олега, сидевшего справа от нее. Его глаза были округлены ни то от удивления, ни то от ужаса. – У меня молчит станция, связи нет, а у тебя?
– Нет, – коротко ответил он и его пальцы быстро застучали по клавиатуре.
– Твоя база тоже молчит?
– И у вас пропал сигнал? – спросил Галкин из другого конца зала.
Оксана еще раз попробовала дозвониться до старшего по смене, но все линии были заблокированы. Не стала оттягивать время, поднялась и быстрым шагом направилась в другой зал, где находился штаб управления лунным поселением «Сокол». Стоило выйти в коридор, как чуть было не столкнулась с мужчиной, что так же, как и она, спешил в штаб.
– Что—то произошло? – неуверенно спросила.
В ответ он сквозь зубы что—то пропищал и скрылся за дверью. Оксана имела допуск и, приложив электронный ключ, вошла в штаб – все, кто был в зале, смотрели на большой экран. Камера плавно поворачивалась. Это был лунный отсек для питания. Здесь всегда много народу, но сейчас не было никого. Камера опустилась. Тут же за спиной у Оксаны кто—то охнул.
– Что это?
– Не знаем, – тихо, чтобы не потревожить тишину, ответил Бобров.
На экране замелькали кадры с других камер и везде было одно и тоже – все поселенцы Луны лежали на полу.
– Утечка воздуха? Вспышка? – сделал предположение Абакумов.
– Нет, – тут же ему доложил оператор, что не подымая головы проверял показатели воздуха.
– Все в норме, давление не упало и нет загрязнений.
– Вспышка не обнаружена и предупреждений не поступало, – сообщил другой оператор.
Лунные строения – это не космическая станция, которая находится под защитой магнитного поля Земли. У нее мощная броня как от радиации, так и от тех самых солнечных вспышек.
– Тогда что же произошло? Отравленная вода?
Похоже Абакумов не знал с чем столкнулся, в прочем это не знал никто. Ладно если бы это был единичный случай смерти, но сейчас показатели станции работали исправно, сбоев не было, и все люди были мертвы.
– У меня станция Верба не отвечает, – тихо произнесла Оксана.
– А у меня станция Плутон.
– Разведка Карась затерялась.
Все без исключения понимали, что произошла трагедия и она коснулась не только тех, кто был в основном модуле «Сокол», но и тех, кто находился за ее пределами.
– Живой! – кто—то радостно крикнул и камера соскользнула в сторону, затем в миг развернулась обратно.
– Включите громкую связь, пусть слышит нас.
– В этом отсеке ее нет, но он услышит.
Мужчина был в защитном шлеме, что применялся в экстренных случаях, если вдруг произойдет разгерметизация станции.
– Говорит Земля. Вы меня слышите? Говорит Земля! – мужчина на экране остановился и замотал головой.
– Кивните, если слышите.
Руслан так и сделал: кивнул и, развернувшись, пошел на голос.
– Я тут… – он с трудом говорил, чувствовалось, что напуган.
– Вы один? – сев в свободное кресло Абакумов взял микрофон.
– Я даже…
– Вы знаете что произошло?
– Нет, я только…
– Не спешите, главное – вы живы, – в разговор вступила женщина, она посмотрела на Абакумова и тот молча кивнул.
– Скажите с вами все хорошо?
– Да.
– Мы наблюдаем с Земли, что все члены команды «Сокол», лежат на полу, что случилось? Живы?
– Нет, они мертвы, все мертвы. Я уже проверил некоторых, они не подают признаков жизни.
– Хорошо, главное – вы живы. Сейчас готовится команда для вашей эвакуации, но для начала следуйте моим приказам. Договорились?
– Да.
– Зайдите в медотсек, знаете, где он?
– Да.
– Идите, правая дверь, откройте ее.
Руслану стало легче: ведь теперь он был не один, вошел в медотсек, нашел ту самую дверь, толкнул, но она не открылась.
– Ничего страшного, с правой стороны панель, разбейте стекло и наберите код 2887443.
– Сделал, – нажав на последнюю кнопку замок щелкнул.
– Что дальше?
– Это отсек жизнеобеспечения всей команды, нужно проверить кто остался в живых.
– Никого, – тут же ответил Руслан. – Я был за пределами станции, проверял сейсмоприемник. Примерно за полчаса до возвращения «Сокол» перестал отвечать, я исследовал не все помещения, но у восьмого ангара группа готовилась к выходу. Они уже одели скафандры, один отстегнулся от шлюза, а двое еще нет.
– Вы хотите сказать?..
– Да, они тоже умерли.
Абакумов посмотрел на женщину, что вела переговоры, кто—то за спиной прошептал: «какой ужас».
– Откройте панель, введите пароль GO876P91Z.
Пальцы Руслана быстро застучали по клавиатуре, на экране побежали показатели таблицы, он не знал, что это, но в конце каждой строки горел красный сигнал.
– Они все мертвы, – как факт произнес оператор и еще раз сверился с данными. – Отсутствующих нет, выжил только один человек.
* * *
Обсерватория Жигунова.
Егор Данилович, именно так, с отчеством, к нему обращались на работе, но для жены он был – Егорка. Женщина давно его разлюбила, вспыхнувшая в юности страсть через пару лет угасла: сперва дети, а после опасения, что останется одна, она так и не рискнула уйти от мужа. Над ним посмеивались, за спиной крутили у виска, мол, свихнулся. Егор не обращал внимания на сарказм, почти каждый вечер подымался в старую Уссурийскую обсерваторию, которую давно хотели снести. Но ему удалось ее выкупить и теперь это самое крупное вложение в недвижимость за всю его жизнь.
– И что же это у нас было?
Найти на Земле точку для наблюдения за небом трудно, города подступают к горам и небо по ночам начинает светится. И все же он не оставил детскую мечту найти свидетельства посещения НЛО на Земле, вот и сейчас проверял сотни снимков, которые сделала его автоматическая камера. Раритетный фотоаппарат Nikon D6 Body всего 20 мегапикселей, его чувствительность доходила аж до 102 400 единиц ISO, формат матрицы – FX, маловато, конечно но на лучшую камеру денег не было.
– Что такое?
Мужчина увеличил изображение на экране: снимок был четким, виден каждый кратер на Луне, но сбоку проглядывалась маленькая черточка, словно это старый снимок и царапина – брак на пленке. Он проверил настройки камеры, посмотрел другие снимки: на них тоже была царапина.
– Брак? – предположил он, но через десяток снимков царапина исчезла. Взяв в руки калькулятор и вооружившись карандашом, тут же сделал расчет. – 37 474 057 м/с, это получается одна восьмая от скорости света. Выходит это не лазерная вспышка, а что—то иное? А что тогда?
Ему стало любопытно. В его архивах хранилась не одна тысяча снимков, но, в основном, это были спутники и их осколки. Иногда удавалось заснять испытание двигателей для космических станций, но эта царапина по длине составляла несколько тысяч километров, а для двигателя – это слишком длинная дуга.
– Оружие? – предположил Руслан, и откинувшись в кресле, стал вспоминать, что у него есть в архивах.
Хоть испытания в космосе и были запрещены, но кто на это обращает внимание. Вспомнил скандал, что разразился несколько лет назад: тогда Китай уничтожил с десяток спутников, которые болтались над Индией. А до этого Россия установила термоядерный реактор на свою космическую платформу. Американцы тоже не отставали, да и Франция с Англией частенько нарушали мораторий.
– Неужто мои гости прилетели?
Руслану хотелось бы обрадоваться, но он так часто ошибался, спешил сообщить о сенсации, что к его снимкам стали относится, как к фэйкам.
– Надо проверить, подождать, надо разобраться и еще раз все просчитать.
Новые расчеты мало что изменили, он на максимум увеличил изображение, выругался, что матрица маленькая и не все видно. Но теперь царапина приобрела более четкий след: она была идеально ровной и если бы камера могла позволить, то засняла бы движение.
– Это не лазер уж точно – его не увидишь. Спутников в той зоне нет, спектр холодный, как у молнии.
Руслан знал, что цвет молнии меняется в зависимости от состава атмосферы. Красная вспышка, значит в облаке дождь, голубая – град, желтая – пыль. А вот на высоте более 70 км. под воздействием азота молния становится ярко—красной. – Но ведь там нет атмосферы. Тогда, что это?
* * *
Комиссия по расследованию катастрофы.
Антон Серебров вошел в состав комиссии, чтобы разобраться, почему команда Лунного поселения «Сокол». погибла. Да, именно погибла, другого мнения не могло быть. Некоторые жертвы даже не проснулись, лежали в спальных отсеках, они не пошевелились, а значит тому виной – не удушье. Были те, кто находился в скафандре как внутри модуля, так и снаружи, а вот Руслан, что производил замену датчика, был в шестидесяти километрах.
– Это целенаправленная атака, – предположил Бондарев, он тоже входил в комиссию. – Точка удара идеальная.
– Не знаю, – засомневался Антон.
– Линзовая атака, ее в теории разработали в СССР.
– Нет, тогда была бы повышена радиация, а ее нет, все в норме, ни один датчик не сработал.
– Отравленная вода или в воздухе были примеси. Нам нужно забрать тела и обследовать их.
– Пока это невозможно, зону закрыли и мы можем только в теории сделать расследование, – Серебров перебрал с десяток версий, но при скрупулезном взвешивании они рассыпались.
– Все произошло так быстро, что никто из поселенцев не успел подать тревоги, кто где находился – все просто упали. Вот смотрите на снимок, – Галина Дятлова развернула экран. – Он явно шел с подносом от раздаточной панели, после что—то произошло и он упал: горячий кофе обжёг руку – вот пятно и лужа – он даже не отдернул ее.
– Может их вырубили сигналом? Американцы давно этим хвастались.
– Да, но станция не только наша, но и их, какой в этом прок. Да и по отчетам на орбите в этот момент над «Соколом». не было спутников. Не могли же они выстрелить из—за Земли?
– Нет, такая мощность и чтобы пробить щит, это просто невозможно. И не забывайте: в помещении радиация в норме – вообще все в норме.
– Вот это и странно.
Серебров налил себе кофе, голова гудела, им дали только день для предварительного заключения, после – весь мир узнает о трагедии.
– Это китайцы, они что—то испытывали в последнее время, – прервал молчание Бондарев.
– Двигатели и солнечный парус, – тут же сказала Дятлова.
– Вспомните, что было у них с американцами, когда они вместе подписывали карту Луны. Китайцы блокировали связь, а после запустили нейробомбу, которая вывела из строя энергоподстанции трех штатов: Орегон, Невада, Калифорния…
– Это не доказано.
– А что по этому поводу говорят астрономы? – Серебров уже связался с Роке—де—лос—Мучачос, Кека и РАН. Те еще не знали о том, что произошло на Луне, поэтому сделали чистый отчет. – Может и правда было излучение, но несолнечного характера и невоенного.
– То есть? – отложив в сторону свои записи, спросил Бондарев.
– Может тому виной не человеческий фактор, а он был извне. Например, взрыв сверхновый…
– Нет—нет, – тут же запротестовала Дятлова. – если бы она была, и ее силы хватило убить всех на станции, то почему другие поселения не пострадали? Посмотрите на карту, чуть левее Японская станция, тут Корея, а здесь Индия, с другой стороны – Китай. И они все на одной стороне Луны, а значит должны пострадать. И не забывайте: Руслан, что остался в живых, находился рядом, по меркам спутника, почти внутри комплекса.
– Ты права, и все же не стоит отбрасывать эту теорию, – постукивая карандашом, сказал Серебров.
«Если сверхновая, то в обсерватории наверняка знали бы, но они промолчали, значит просмотрели или не знают куда смотреть, – рассуждал Антон. – Для солнечной системы радиус поражения ничтожен, а в масштабах галактики и подавно. У Земли есть магнитное поле и если было излучение, то оно не достигло поверхности, а значит, – Серебров обрадовался, но тут же понял, что его вывод опять не верен».
– А что у нас со спутниками – все целы?
– А что с ними не так?
– Может есть повреждения, вышли из строя? Ну должна быть хоть какая—то зацепка.
– Нам нужно их достать, – сказал Бондарев имея в виду тела погибших.