Я буду сверху

Глава 2

Усевшись за стол, Денис окинул нас недобрым взглядом и грубо спросил:

– Ну?

«Баранки гну», – хотела съехидничать я, но сдержалась. Еще, чего доброго, разозлится дядя, и треснет мне по голове. А голову я свою очень любила и ценила, считая, что главное в каждой женщине – это мозги.

– Здравствуйте еще раз, – деловито начала Милка, и заерзала на стуле. – Мы хотели бы поговорить о флешке.

– Что, надумали отдать? – усмехнулся начальник безопасности. – Это правильно вы решили. На кой черт она вам? Давайте ее сюда.

Громила протянул ладонь вперед, и уставился на Милку, ожидая возвращения флешки. Милка сглотнула, и, побледнев, с тоской пролепетала:

– Нет у нас никакой флешки, я же уже вам говорила. Но мы хотим помочь.

– Это чем? – заинтересовался Денис, и обрадовался: – А, знаете, кто ее спер?

– Не знаем, – вмешалась я. – Но попытаемся узнать.

Громила нахмурился и убрал руку обратно, засунув в карман. Мы с Милкой переглянулись: уж больно жест выглядел угрожающим. А ну вдруг у него там пистолет?

Доставать пистолет Денис не спешил. Подумал о чем-то, пожевал нижнюю губу и заявил:

– Слушайте, сыщицы хреновы. Через три дня Тагалов вернется, и флешка должна быть у него. Делайте, что хотите, но если через двое суток ее не будет…

– То нас убьют, – закивали мы с Милкой. – Да поняли мы, поняли. Только флешки у нас нет.

– Допустим, – согласился громила. – Тогда где она? Рабочие и дизайнер одни не оставались, только с тобой. Спальня была закрыта на ключ, а он был среди прочих в связке, которую отдали тебе.

Он бесцеремонно ткнул в Милку пальцем.

– Вспоминай, может, уходила куда? К любовнику бегала?

– Нет у меня любовника, – оскорбилась Милка. – И к работе я ответственно подхожу.

– Ну-ну, – громила хмыкнул и оценивающе уставился на Милкин бюст. Сестрица мгновенно покраснела.

– Что такого особенного в этой флешке? – быстро спросила я, покуда они не начали флиртовать прямо тут. – Кому была выгодна ее пропажа?

– Там информация. Ценная и важная, – в который раз подчеркнул Денис. – А кому выгодна… Многим. Но выделю я, пожалуй, Сильвестра Топорина.

– А это кто?

Денис усмехнулся и ткнул пальцем в потолок. Я задрала голову и с интересом посмотрела наверх. Работает он что ли тут, этот Сильвестр Топорин?

Милка ткнула меня в бок локтем и горячо зашептала:

– Прекрати позориться, дура. Топорин – наш любимый и глубокоуважаемый мэр.

– А-а-а, – сообразила я. Взгляд опустила, и неловко принялась рассматривать стол.

Ну, вот и приплыли. Получается, Тагалов решил напакостить мэру, тот об этом узнал и послал людей спереть флешку. При чем в очень удобный момент – когда Тагалов затеял ремонт в квартире. Тоже, кстати, дурак – кто ж оставляет такие вещи в месте, где ежедневно толкается куча незнакомых людей?

– Ну, есть какие-то идеи? – обвел нас взглядом Денис. – Нет? Я так и знал. В общем, два дня вам. И даже не думайте смыться из города. Из-под земли достану.

С этими словами начальник безопасности с грохотом отодвинул стул и вышел. Милка заскулила, и, спрятав лицо в ладонях, тревожно пискнула:

– Все пропало, Лар. Ну, если флешку украл мэр, что мы делать будем? К такому уважаемому человеку нас и близко не подпустят.

– Нас – да, – согласилась я. Милка убрала руки и с надеждой уставилась на меня. – А вот Стаса – запросто.

– Он не поможет, – убежденно ответила сестрица. – Не поверишь, но его ненависть к тебе все так же сильна.

– Да? Это почему ты так считаешь?

– Говорят, к нему как-то на работу сотрудница устраиваться пришла. Умница, два высших, большой опыт. Ее заместитель Стаса у конкурентов увел, год переманивал. Ну, в итоге она согласилась, и к Стрелецкому пошла. А тот, когда узнал, что ее Ларисой зовут, уволил на хрен. Вот так.

Я удивленно вздернула брови. Эк его разбирает. Неужели Стаса настолько разозлил мой поступок? Сотни людей расстаются каждый день, иногда и гораздо хуже.

– Ненормальный, – решила я, и пожала плечами, хватая свою сумку. – Пошли, с твоими коллегами побеседуем. Авось чего путного узнаем.

Вера Тюрина, числившаяся дизайнером в Милкиной фирме, выглядела более чем экстравагантно. Цветастая юбка в пол, зеленая блузка, поверх нее – розовый меховой жилет и куча бус. На голове – черный платок, намотанный на восточный манер, на ногах – остроносые туфли. Завидев Милку, она вскочила со своего места и заохала, точно курица, увидевшая, как ястреб уносит ее цыплят.

– Милочка, – заверещала тонким голосом Вера, – какое несчастье, какая наглость…

Милка закивала, оставшись стоять посреди кабинета, а я прошла вперед и уселась на стул. Закинув ногу на ногу, спросила:

– Это вы о чем?

– Как о чем, – растерялась дизайнер. – А вы кто?

– Это Лара, моя сестра, – представила меня Милка.

– Да? – Вера с сомнением уставилась на меня. – Здравствуйте. Вроде бы ты одна в семье?

– Мы двоюродные сестры, – пояснила я. – Так о каком несчастье вы говорили?

– Как о каком, – всплеснула руками Вера и прижала к глазам красный шелковый платок. – Я про пропажу эту… Приходили ведь люди, эти, кто у Тагалова работают. Хмурые все, грубые, кучу вопросов задавали.

– Каких?

– Ну, сколько раз я приходила в квартиру, оставалась ли там одна, не заметила ли чего-то подозрительного, – охотно сообщила Вера.

– А вы заметили?

– Нет. Я и была-то там два раза: в первый осмотрела кабинет, сделала фотографии. И второй раз, уже перед самым завершением работ. Оба раза при Милочке это было.

Милка кивнула, и добавила:

– Так и есть. Я ее лично от двери встретила и проводила.

– Ясно, – вздохнула я. Очевидно, Вера нам ничем не поможет. Простившись с охающей Тюриной, мы вышли в коридор. Милка направилась к дальней двери, постучалась. Тишина.

– Наверное, опять домой слинял, – с досадой бросила сестрица. – Вообще работать не хочет.

– Это кабинет Константина? – спросила я.

– Да. У него собственная бригада рабочих, так что он с нами по контракту работает. Бывает так, что и другие заказы берет, когда у нас простой. Поехали, по пути ему позвоню.

В машине Милка набрала номер коллеги и долго вслушивалась в гудки. Разозлившись, сестрица покраснела и от души треснула руль кулаком.

– Придурок! Где его черти носят?

Сначала мы поехали к дому Кости, но там нам тоже никто не открыл. Затем Милка вспомнила, что рабочие живут на окраине города в каких-то вагончиках, и сейчас вроде помогают рыть котлован. Мы направились туда и не прогадали – черти носили Костю среди строительных материалов и мужчин в оранжевой форме.

– Мила?

Костик сильно удивился, увидев сестрицу, но пошел навстречу, отложив разговор с каким-то молодым пареньком.

– Что ты тут делаешь? – спросил Костя. Тут он заметил меня и нахмурился: – Твоя подруга?

– Сестра. Ларой зовут. Слушай, нужно поговорить. У тебя тут найдется тихое местечко?

Костя чуть помедлил, рассматривая нас, и кивнул, приглашая следовать за ним. Очевидно, что любопытство взяло верх, и он жаждал узнать тему разговора.

Мы завернули за один из зелененьких вагончиков, и остановились. Повернувшись к нам, Костя развел руками и сказал:

– Ну, прекрасные дамы, слушаю. Полагаю, речь о нашей таинственной пропаже?

– Ты что-то об этом знаешь? – немедленно уцепилась я за его фразу. Костя хмыкнул.

– Так все знают. Тагаловская служба безопасности приезжала, с рабочими разговаривала. Напугали всех до смерти, придурки.

– А тебя?

– Что – меня? – удивился Костик.

– Тебя тоже напугали?

– Нет, я пуганый уже, – заверил меня Милкин коллега. Ох, и не нравился он мне. Скользкий тип, несмотря на доброжелательность.

– Кость, твои рабочие ничего не заметили странного? – вступила в разговор Милка. – Может, кто отлучался или еще чего?

– Ну, Мил, – вздохнул Костя. – Я же всегда с ними. Да и дверь в спальню была заперта, а ключ только у тебя. Как они бы смогли туда пробраться?

– Откуда ты знаешь, что дверь была заперта? – спросила я.

– Так мне эти, Тагаловские сказали, – пожал плечами Костя и уставился на нас честным взглядом.

«Врет, как пить дать, врет», – разозлилась я. В Костины честные глаза мне верилось слабо.

– Ладно, спасибо, – нехотя попрощалась Мила, поняв, что ничего путного нам тут не светит. – Если что вспомнишь, позвони.

– Обязательно, – закивал головой Костик и любезно проводил нас до машины.

Усевшись в салон, мы с Милкой посмотрели друг на друга. Вздохнув, сестрица постучала пальцами по рулю и сказала:

– Какие мысли?

– Никаких, один ветер в голове. А если серьезно, то твой Костик мне не понравился. Чует мое сердце, врет он.

Милка скривилась и завела машину.

– Даже если и так, что толку? Не клещами же его пытать. Ладно, поехали домой, пообедаем.

При мысли о правильной еде, которая ждала меня у Милки, мой живот нещадно скрутило. Боюсь представить, что меня ждет на обед. Борясь с искушением попросить сестрицу заехать в магазин, я молча сидела всю дорогу, тренируя силу воли. Как оказалось, напрасно, поскольку пообедать у нас не вышло.

Едва зайдя в квартиру, Милка охнула и заматерилась так, что наш сосед, сантехник дядя Боря, наверняка достал блокнот для записи особо интересных выражений. Я оглядела пространство и присвистнула: ну и дела. Все вещи перевернуты, часть мебели сломана, из шкафов все вытащили и разбросали на полу. Часть посуды перебита, обивка дивана разрезана ножом, и как вишенка на торте – расколошмаченное окно.

Я с досадой посмотрела на осколки стекла и заметила:

– Ну и паразиты. Ведь не май месяц на дворе, сентябрь. Прохладно будет.

– Тебя только окно возмутило? – рявкнула Милка, бегая по квартире. Наконец она угомонилась, опустилась на единственный уцелевший стул и схватилась за сердце. – Нет, я этого не выдержу.

– Да куда ты денешься, – философски сказала я и достала мобильный, чтобы позвонить в полицию.

Доблестные стражи порядка заявились через полтора часа. За это время мы с Милкой успели сходить в магазин, купить там вредные чипсы и готовые сендвичи, отчего Милка разозлилась еще больше, и наспех перекусить. В общем, встречали мы бравых ребят сытыми, но злыми.

Впрочем, два парня в форме, зашедших в квартиру, на бравых ребят не тянули – один был такой худой, что смотреть на него было больно, а второй, напротив, выделялся необъятным животом и семью подбородками.

– Лейтенант Стырко, – бодро сообщил тот, что потолще, огляделся и добавил: – Мама миа! Это чегой-то у вас тут произошло?

– Нападение, ограбление, называйте как хотите, – заверещала Милка, которая уже десять минут мечтала кого-нибудь прибить. – Залезли в квартиру, все перевернули, уроды!

– Какие уроды? – робко спросил второй мент. Про себя я окрестила его Щуплым.

– Да откуда ж я знаю, какие? Обыкновенные уроды, – всплеснула руками Милка. – Сначала угрозы, потом – это! Что делается, а? Вы работать вообще собираетесь?

– Мы работаем, гражданочка, – важно заверил лейтенант Стырко. – Давайте все по порядку.

Милка начала красочно живописать события последних дней. Через десять минут она выдохлась и закончила свою пламенную речь гневной фразой:

– Я требую охрану!

Доблестные стражи переглянулись и скуксились. Как только прозвучала фамилия Тагалова, они сразу потеряли боевой настрой, и слушали Милку чисто из вежливости.

– Не положено, – промямлил Щуплый. – Охрану не положено. Нападения не было, ограбления… У вас украли чего?

Милка вытаращила на него свои огромные голубые глаза и приложила руку к сердцу.

– Да как же я могу знать, украли или нет? Кругом такой бардак!

– На нет и суда нет, – оптимистично ответил Щуплый, поймал Милкин взгляд, и спрятался за спину более массивного товарища.

– Это произвол, – задохнулась сестрица. – Да как вы смеете…

– Гражданочка, ну что вы, – засуетился лейтенант Стырко. – Сейчас все запишем, не волнуйтесь. А что касается господина Тагалова – ну вы сами подумайте, он на вас заявление не писал, хотя мог бы. А ребята его с вами вежливо разговаривали, просили пропажу вернуть. Где же тут произвол?

– А это? – Милка справедливо обвела рукой разбросанные вещи вокруг себя.

– А с чего вы решили, что к этому причастен господин Тагалов? – прищурился Щуплый. – Может, вы дверь не закрыли, или обманутый любовник разбушевался…

Милка, которую за сегодня уже второй раз обвинили в наличии любовной связи, аж покраснела от гнева. Закашлялась и рявкнула:

– Вон!

– Заявление писать отказываетесь? – уточнил Стырко, пятясь к выходу.

Милка скрипнула зубами и сравнялась по цвету со спелым помидором.

– Понял, – кивнул храбрый полицейский, и, схватив за шиворот своего дохлого напарника, скрылся из виду.

Мы с Милкой остались в разгромленной квартире одни. Пока сестрица жадно пила воду из-под крана, наплевав на заботу о здоровье, я рассеянно бродила среди погрома. Если предположить, что это ребята Тагалова постарались, (а больше некому), то какой в это смысл? Напугать?

– Что думаешь? – булькнула Милка, не отрываясь от стакана.

– Думаю, что все это бессмысленно, – поделилась я. – По-хорошему, как только ребята Тагалова узнали о пропаже, они должны были сразу твою квартиру обыскать. А сейчас какой прок? Ты могла бы уже эту флешку триста раз перепрятать.

– Тогда кто это сделал? – напряглась Милка. Я пожала плечами.

– Понятия не имею. Может, просто напугать хотели. Но тоже странно: мы сегодня разговаривали с Денисом, и он вроде бы был настроен адекватно. Вот что, позвони-ка ты ему.

– Почему я? – возмутилась Милка.

– А кто еще? Не я же.

Милка неодобрительно поджала губы, но отправилась к сумке и достала телефон. Спустя пять минут Денис ответил, и она включила громкую связь.

– Ну? – рявкнул он.

«Баранки гну», – снова подумала я и чертыхнулась. У нас что, каждый раз такой мысленный диалог будет происходить?

– Вы зачем мое имущество портите? – строго спросила Милка.

– Чего? – изумился на том конце провода начальник охраны. – Какое имущество?

– Дорогое моему сердцу. У меня, между прочим, столько денег нет, чтобы квартиру ремонтировать. А у вас совести нет.

– Ты о чем говоришь вообще?

– О том, что ваши ребята влезли в мою квартиру и все сломали. Скажите им, чтобы так больше не делали. Я уже и полицию вызвала, кстати. И заявление написала.

В трубке воцарилась тишина. Мы с Милкой напряженно поглядывали на телефон, гадая, почему эта новость повергла в шок Воркутова. Затем он откашлялся и спросил:

– Ты где?

– Дома, где же еще. Оплакиваю чистоту и порядок.

– Я сейчас подъеду, – сообщил Денис и отключился. А мы с Милкой стали ждать.

Воркутов прибыл в рекордные сроки – через двадцать минут мы услышали тяжелые шаги в подъезде, а потом и сам он появился в квартире. Оглядел беспорядок, нахмурился и с любопытством спросил:

– А ты больше ни у кого ничего не крала?

Милка оскорбилась, и надула щеки.

– Может, сестра твоя кому дорогу перешла? – повернулся ко мне Денис. Я тоже покачала головой и на всякий случай пояснила:

– Я тут вообще второй день. Живу в Москве, здесь года четыре не появлялась.

– Ага, – кивнул он и усмехнулся. – Ладно, подождите тут.

Воркутов ушел на кухню, откуда кому-то позвонил и долго расспрашивал с пристрастием. Вернулся и буркнул:

– Это не мои ребята. Никто из наших не причастен.

– Точно? – усомнилась Милка.

– Точно, – зло посмотрел на нее Воркутов.

– А нам что сейчас делать? – заволновалась сестрица. – Жить негде, а ну как эти опять придут? Возьмут и задушат ночью.

– Чем? – обалдело спросил Денис.

– Да хоть проводом от лампы, – оптимистично заявила Милка, и преданно уставилась на меня. – Лара, придется на улицу идти.

– Зачем же на улицу? Приберетесь и дело с концом.

– А с окном как? – назидательно поинтересовалась сестрица. – Оно разбито. А сейчас не май месяц. Сентябрь. Холодно.

– Предположим. А от меня вы чего хотите?

– Узнать, кто это был, – влезла я в разговор. – Если это не ваши сотрудники, тогда чьи?

– Топорина? – предположила Милка и перекрестилась. Денис задумчиво посмотрел на нее, и произнес:

– Значит, вы утверждаете, флешку не брали.

– Нет, – хором ответили мы с Милкой.

– Но она пропала. Тагалов думает, что вы украли ее для Топорина, но если это не так, то Топорин думает, что вы украли ее для кого-то другого. И поспешил выкрасть флешку у вас.

– Получается, третье лицо – это и есть вор? Который хочет столкнуть Топорина и Тагалова лбами? – спросила я.

– Получается, так, – кивнул Денис.

– И кто это может быть? – нахмурилась я, поскольку высокопоставленных лиц нашего города вообще не знала. – Есть какие-то идеи?

– Идеи есть, – туманно промямлила Милка, и почему-то насупилась. Я моментально заподозрила неладное. Ох, чует мое сердце, то, что они сейчас скажут, мне не понравится. Сильно не понравится.

– Стрелецкий, например, – сказал Дэн.

Ну, ясно. Я вздохнула и уставилась в разбитое окно. Приплыли. Значит, Стасу выгодно рассорить Топорина и Тагалова. Зная методы старшего Стрелецкого, можно не сомневаться, что он бы так и сделал: украл важную вещь, а потом потешался, глядя на конкурентов. А Стас так сделал бы? Раньше – нет. Но прошло столько времени, и он мог измениться.

«Вернее, он точно изменился», – поправила я себя, и повернулась обратно.

– Выходит, это ребята Топорина шарились в квартире?

– Не доказано, – развел руками Денис. – И я вам, кстати, тоже не верю.

– Это еще почему? – обиделась Милка. – Не брала я ничего, сказала же уже. Ну, хочешь, клятву дам?

– Перебьюсь.

Денис обвел нас взглядом и посоветовал:

– Отправляйтесь-ка вы в гостиницу. Целее будете.

И направился к выходу, что-то насвистывая.

– Спасибо за помощь, – ехидно крикнула ему Милка в след. Потом обратилась ко мне: – В отель?

– А куда еще, – вздохнула я. – Давай хоть какие-нибудь уцелевшие вещи найдем. Пригодятся.

– Ну, давай, – согласилась Милка.

Минут десять мы ползали среди тех развалин, в которые превратилась некогда уютная Милкина квартира. Наконец, отыскав самые необходимые вещи, мы покидали их в сумки и уже собирались идти на выход, как в коридоре раздалось чье-то копошение.

Мы с Милкой переглянулись.

– Эй, кто там? – крикнула она, подозрительно глядя на дверь, ведущую в коридор. Звуки стихли, затем послышались шаги, и вскоре в поле нашего зрения появился мужчина. Я даже не успела разглядеть его лицо – все мое внимание приковал пистолет в его руке, черный, кажущийся слишком массивным.

«Ой, мамочки», – подумала я, испытывая желание грохнуться в обморок. Милка отреагировала иначе: расправила плечи, задрала подбородок и сделала шаг вперед.

– Ты еще кто? – рявкнула моя сумасшедшая сестрица. Мужчину такое обращение явно оскорбило: он наставил на Милку пистолет и глухо пролаял:

– Где флешка?

– В Караганде, – не растерялась Милка. – Нету у меня вашей флешки! Задолбали уже!

– Да? – усомнился мужчина. – А если так попробовать?

И перевел пистолет на меня. Я икнула. Умирать в расцвете сил мне не хотелось, тем более от рук чокнутого маньяка. Мне мечталось, что этот мир я покину старой и элегантной леди, в окружении внуков и правнуков.

– Эй, ты чего? – забеспокоилась Милка. – Она тут вообще не при чем. Давай спокойно поговорим?

– Флешка где? – прорычал неадекватный гость. – Говори, или я ее пристрелю!

Милка уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, как послышался хлопок, будто петарду взорвали. Мужик вдруг странно дернулся, и, закатив глаза, рухнул на пол. Мы синхронно завизжали от ужаса.

– Хватит орать, – рявкнул Денис, стоящий позади мужика в дверном проеме. В его руке был дымящийся пистолет. – Заткнулись обе!

Мы с Милкой, не сговариваясь, захлопнули рты.

– Ты что, его убил? – шепотом спросила сестрица, глядя на Дэна округлившимися от страха глазами.

– Нет, блин, он отдыхает, – не сдержался Воркутов и выматерился. – Что ему надо было?

– Он флешку искал, – подсказала я.

– И что, нашел?

Я развела руками.

– Так нету у нас ее. А ты как тут оказался?

– Я кошелек забыл, – хмуро ответил Денис и посмотрел на перевернутый комод. На его краешке и впрямь лежал дорогой мужской кошелек из натуральной кожи. – Вернулся, а тут этот хмырь.

Денис брезгливо пнул безвольное тело ботинком. Милка истерично затряслась.

– Так ты ж его убил! В полицию звонить надо.

– Рехнулась? – вроде бы ласково поинтересовался Денис, но угрожающе повел пистолетом. – Никакой полиции. Ковер в доме есть?

– Нету, – пискнула Милка.

– Одеяла?

– Одеяла есть, – влезла я, и уточнила: – Ты хочешь труп в одеялах вынести?

– А есть другие варианты? – огрызнулся Воркутов. Я подумала и покачала головой. Других вариантов не было. Тут до Милки дошло, что мы вроде как собираемся избавляться от трупа, и она заголосила:

– И не думай даже! Никакие трупы я выносить не буду!

– А куда ты денешься? – удивился Денис и помахал пистолетом. – Будешь, еще как будешь.

Его слова оказались пророческими – труп мы втроем кое-как закатали в одеяла, предварительно обшарив карманы. Ничего интересного не нашли: мятая тысяча рублей и паспорт на имя Семенихина Петра Андреевича. Телефона при покойном не было, ключей тоже. Паспорт Денис убрал в свой карман, и кивнул на труп:

– Я беру ту часть, где голова, а вы хватайтесь за нижнюю.

– А если соседи? – обмирая от ужаса, прошептала Милка.

– Молись, чтобы их не было. И да: надумаете выкинуть какой-нибудь фортель, я вас лично найду и закопаю. Или ребятам своим скажу. Это понятно?

– Понятно, понятно, – мелко закивали мы. Преодолевая брезгливость, я схватилась за одеяло с другой стороны и приподняла вверх. Двигаясь осторожно, мы вышли в подъезд и спустились по лестнице. На наше счастье, никого по пути не встретили.

Машина Дениса стояла у самого подъезда. Он открыл багажник, и мы, беспрестанно озираясь, закинули туда свою ношу и одновременно выдохнули с облегчением.

– Чего стоим, кого ждем? – недоуменно спросил Денис, видя, как мы с Милкой замерли у машины. – Садитесь, поедем от трупа избавляться.

Покинув город, мы свернули с трассы на проселочную дорогу и проехали какую-то заброшенную деревеньку. Джип Дениса, подпрыгивая на ухабистой дороге, устремился в лес, и вскоре остановился.

– Дальше дороги нет, – почесывая затылок, сообщил Воркутов. – Придется пешком тащиться. Посидите пока тут, я сейчас.

Как только Дэн вышел из машины, хлопнув дверью, Милка вытаращила глаза и уставилась на меня.

– Л-лара, – заикаясь, проговорила она, – а что если он вместе с трупом нас… Того?

– Чего того?

– Ну… Того самого. От свидетелей же принято избавляться.

Я, признаться, тоже чувствовала некоторый дискомфорт: во-первых, на моих глазах только что убили человека, пусть и отъявленного мерзавца, но все же живого. Во-вторых, находиться в лесу в компании трупа и убийцы тоже было как-то не очень.

Поразмыслив, я сказала:

– Вряд ли. Дэн же нас все-таки спас. Зачем спасать, а потом убивать? Да, и он считает, что флешка у тебя, поэтому можешь радоваться: пока она не найдется, ты в безопасности.

Милка малость успокоилась, но все равно тряслась. Когда Денис открыл дверцу с ее стороны, сестрица шарахнулась в сторону и заверещала не своим голосом.

– Хорош орать, – прикрикнул Воркутов. – Вылезайте, пойдем от багажа избавляться.

– Никуда не пойду, – отрезала Милка. Денис перевел взгляд на меня, потом многозначительно хлопнул рукой по карману, в котором лежал пистолет. Я вздохнула. Ну, куда деваться?

Выйдя из автомобиля, мы вытащили тело и понесли его к озеру. Денис, идущий впереди, объяснял:

– Тут место заброшенное, глухое. Авось недельку-другую пролежит.

– А потом? – спросила я.

– А потом суп с котом, – разозлился он. – Надо отыскать того, кто его послал. Если бы не я, одна бы из вас уже была мертва, а вторая…

Денис скорбно покачал головой, давая понять, что участь второй была бы еще более печальной. Мы с Милкой впечатлились, и я даже почувствовала некую благодарность по отношению к Денису.

Благополучно устроив труп в озере, мы вернулись к машине и расселились по местам.

– Ну, куда вас отвезти? – бодро поинтересовался Воркутов. – В гостиницу?

Мы с Милкой переглянулись, потом сестрица тихонько проблеяла:

– А нам разве можно оставаться одним? Вдруг кто-нибудь еще нападет?

– Так отбивайтесь, – благодушно разрешил Денис. – Мне с вами некогда возиться. Нужно про нашего покойничка узнать.

– А нам расскажешь? Когда новости будут, – влезла я.

– Перебьетесь. Вот что, – наморщил лоб Денис. – Езжайте в гостиницу и сидите там. Никуда не высовывайтесь, ясно?

Мы с Милкой закивали, как китайские болванчики, демонстрируя согласие. Это Дениса успокоило, и остаток дороги он даже соизволил пару раз пошутить, разрядив тем самым обстановку.

А вот мне было не до веселья. Вместо отдыха у ласкового и теплого моря мне подсунули малоприятную поездку с трупом к озеру, да еще и жизни угрожают. Моя психика явно страдала, я злилась и боялась, отчего чувствовала себя паршиво.

Заселившись в гостиницу – мы взяли двухместный номер на двоих, чтобы приглядывать друг за другом, мы спустились на первый этаж в ресторан. Есть хотелось зверски, несмотря на недавние приключения. Едва мы устроились за столом и заказали еду, как в зале появился Стрелецкий.

– Ух ты, черт, – прошипела я, прикрываясь кожаной папкой. Милка с интересом оглянулась, желая узнать, чего я так дергаюсь. Заметив Стаса, она понимающе кивнула.

– Расслабься, он все равно к нам не подойдет, – успокоила меня сестрица.

– А что он вообще тут делает?

Милка пожевала лист салата, подумала и объявила:

– Так это его гостиница.

– Класс. В другую нельзя было поехать?

– Это самая лучшая. Не вредничай, говорю же – у Стаса при виде тебя башню сносит, так что к нам он не рискнет подходить.

– И зря, – проворчала я. Милка насторожилась.

– Это еще почему?

– Потому что Денис сказал, что Стрелецкому крайне выгодна пропажа флешки. Если он хочет столкнуть лбами Тагалова и Топорина, то это очень удачный шаг. Поэтому не мешало бы с ним поговорить.

Милка озадаченно пошевелила бровями и махнула рукой.

– Не думаю, что Стас на такое пошел бы. Даже если и так, с нами он откровенничать не будет.

Зная характер бывшего возлюбленного, я понимала, что Милка права. Делиться тайнами он точно не будет, а что касается того, мог или не мог Стас украсть флешку, то тут я считала, что сестрица слишком наивна. По мне – так вполне мог. Еще и сестру мою подставил, гад.

– И все же попробуй с ним поговорить, – попросила я. – Он к тебе нормально относится.

Милка вздохнула.

– Ладно, если ты настаиваешь.

Она отодвинула тарелку и встала, направляясь к столику, за которым сидел Стас. Улыбнулась и махнула ему рукой. Стрелецкий, который, кстати, сидел за столом с грудастой брюнеткой стервозной внешности, любезно пригласил Милку к себе. Брюнетка встала и отошла к бару, а Стас с сестрицей пару минут пошушукались, затем Милка пошла обратно.

– Ну? – спросила я, едва она уселась на стул.

– Ничего интересного. Стас сказал, что ему эта флешка даром не нужна, и его все устраивает. Хотя о пропаже он уже слышал. Значит, и остальные в городе тоже в курсе. Еще он сказал, что кое-кому эта флешка была позарез необходима, настолько сильно, что в прошлом месяце этот человек устроил покушение на Тагалова.

– И как?

– Судя по тому, что Тагалов в Красноярске, покушение не удалось, – пожала плечами Милка.

– А фамилия у неудачного киллера имеется?

– Конечно. Рамов Максим Сергеевич. Крупный бизнесмен. Стрелял, естественно, не он, но ходят слухи, что оплатил заказ именно Максим Сергеевич. Они с Тагаловым конкуренты по бизнесу.

– Ага, – я побарабанила пальцами по столу, и задумалась: – Выходит, это Рамов тоже мог украсть флешку, чтобы Тагалов и Топорин уничтожили друг друга?

– Выходит. А может, и не он. Лар, что нам-то делать? В пропаже флешки обвиняют меня.

– Надо искать исполнителя, – решила я. – Когда узнаем, кто именно украл флешку из квартиры Тагалова, сможем выйти на заказчика. И все будет ясно.

С этими светлыми мыслями мы покинули гостиницу и на такси доехали до Милкиного дома. На всякий случай оглядевшись, я констатировала: двор пустой, опасности нет. Мы добежали до Милкиной машины и, усевшись внутрь, перевели дух.

– Страшно как, – сказала сестрица. Я была с ней солидарна. – Куда поедем?

– К Агапу. Он все там же живет?

Милка неодобрительно вскинула брови, но промолчала, отделавшись кивком. Агапа она терпеть не могла, считая плохим парнем, что, вообще-то, было правдой – он был старше нас на четыре года, и во времена, когда я заканчивала школу, торговал травкой и тусовался с уличной шпаной. Ко мне Агап по неизвестной причине благоволил, не позволял хулиганам меня обижать, но никогда не нарушал дружеские границы. Долгое время я недоумевала, почему он меня терпит, а потом забила на это, и просто наслаждалась дружбой.

Когда я уехала в Москву, точнее, убежала, роняя тапки, наше общение практически прервалось. Мы исправно поздравляли друг друга с праздниками, но прежних душевных разговоров не вели. И все же я надеялась на его помощь. Агап, насколько мне было известно, связи с уличной шпаной не потерял, напротив – стал у них одним из главных.

– Боже, какие люди, – заголосил Агап, встречая нас на пороге в махровом халате. Сграбастав меня в крепкие объятия, он расцеловал обе мои щеки и отметил: – В жизни ты еще красивее, чем на фото.

– Быть не может. Они тщательно отфотошоплены.

– Брось, – рассмеялся Агап и махнул рукой, приглашая нас зайти. Я направилась внутрь, следуя за хозяином квартиры. Милка, скривившись, потопала за мной.

В просторной гостиной царил беспорядок. На белых кожаных диванах валялись шмотки, на стеклянном столике возвышалась груда коробок из-под пиццы, пара пустых бутылок из-под вина. Возле телевизора горели оплавленные свечи.

– Романтика, – фыркнула Милка за моей спиной, а я уставилась на девушку, мирно спящую на диване. Мадам в красном шелковом халате вольготно раскинулась на подушках, светлые волосы в беспорядке обрамляли ее личико с алой помадой на губах, на одной ноге висела туфля с меховой отделкой.

– Шик, – сказала Милка. Я, признаться, даже почувствовала себя неловко при виде всего этого великолепия. Может, надо было боа какое-нибудь нацепить?

– Эй, Светка, вставай, – Агап бесцеремонно потряс блондинку за плечо. Та села, сонно моргая, заметила нас и запахнула халат.

– Иди, на кухне посиди. И кофе мне сваргань, – шлепнув девицу по попе, Агап выпроводил ее из гостиной, закрыл дверь и повернулся к нам. – Ну, чего стоите? Присаживайтесь.

– А это точно безопасно? – осведомилась Милка, брезгливо поглядывая на диваны. Агап хохотнул.

– Сестра у тебя, Лара, все такая же язва.

– Есть в кого, – туманно ответила я и села в дальнее кресло. Агап устроился напротив и склонил голову набок, давая понять, что внимательно слушает. Милка так и осталась стоять, переминаясь с ноги на ногу.

– Меня интересует один человек, – начала я. – Семенихин Петр Андреевич. Ты случайно о таком не слышал?

Агап почесал подбородок, подумал и ответил:

– Нет. А должен был?

– Агап, – проникновенно глядя ему в глаза, я вежливо попросила: – Этот человек меня очень заинтересовал. Ты не мог бы разузнать о нем побольше?

– Мог бы. Если скажешь, зачем.

– Скажу так: в последнее время он проявил яростный интерес к моей персоне. Мне это не понравилось, – я развела руками. – И хотелось бы знать о нем больше, чем просто имя.

– Ладно, – кивнул Агап. – Сделаю. Слыхал, у твоей сестры проблемы?

И он метнул быстрый и неприязненный взгляд на Милку. Та выпрямилась и ответила не менее грозным прищуром. Я покачала головой: годы идут, а эти двое не меняются. Как ненавидели друг друга со школы, так и продолжают.

– Это наши с ней общие проблемы.

– Не лезла бы ты в это, Лара, – посоветовал Агап.

– Я сама решу.

– Это конечно. Только вот ты в городе давно не была, и не знаешь, как тут все поменялось. Старые друзья могут оказаться врагами.

И Агап заговорщически мне подмигнул.

– А поподробнее? – заинтересовалась я.

– Я готов тебе душу вывернуть наизнанку, если поужинаешь со мной.

– Шантажист, – беззлобно отметила я, и согласилась: – Давай завтра. Созвонимся.

Агап вышел нас провожать, и долго махал вслед, пока Милка разворачивала машину в его тесном дворе. Как только мы выехали на дорогу, она заворчала:

– Между прочим, по нему тюрьма плачет. Он вор и преступник.

– Мила, – укоризненно вздохнула я. – Хватит.

– А что хватит? Каким был, таким и остался. Как можно рассчитывать на помощь бандита?

– В нашей ситуации любая помощь незаменима, – пробормотала я. Глаза слипались, день уже клонился к вечеру, и мое измученное тело требовало теплого душа и мягкую кровать. – Поехали в отель, а? Спать хочу. И есть.

– Закажем еду в номер, – кивнула Милка.

Так мы и сделали. Усевшись на кровати, включили фильм про любовь, и предались обжорству. Милка, подвергшаяся стрессу, любезно согласилась на вредную пиццу и калорийный десерт, сказав что-то вроде: «Помирать, так не на голодный желудок».

Когда я, разомлевшая после горячей ванны и наевшаяся до отвала, валялась на своей кровати под мирное сопенье сестрицы, неожиданно зазвонил мобильный. Машинально глянув на часы, я нахмурилась – почти полночь. И кому же это я понадобилась?