Игра по чужим правилам

I

Я всегда любила просекко, особенно экстра драй. Сидя на удобном балконе с разными видами, я постоянно мечтала о чем-то большем в своей жизни. О новом, неизведанном, самолетах, новых странах, взаимной, большой и чистой любви. Грешна, батюшка, но кто ж не мечтает о внутреннем счастье и свободе?

Мама всегда была ко мне щедра и снисходительна. Ее слова о том, что я рождена для счастья и поэтому обязана быть счастливой вселяли в меня уверенность, схожую с доказанной теоремой Пифагора. Мамы. С ними сложно спорить, но вера в хорошее – часть существования, путь, если хотите, по которому ты идешь. Вообще, материнское слово очень сильное, как хорошее, так и плохое. Наши мысли тоже способны реализовываться, как плохие, так и хорошие. Во имя собственного счастья я искренне верила маме и только в лучшее. Да, оптимистами рождаются.

Не могу сказать, что работа приносила мне «душевный оргазм», но вполне терпимо было наблюдать с утра сонные лица коллег. Я старалась быть на своей волне, работать в отдельном кабинете, только чтобы не слушать очередные рассказы о том, кто и с кем проводил выходные. Нет, конечно, здорово, когда у тебя целая стая поклонников, но вопрос встает об их качестве – настолько ли они все хороши, что ты не знаешь кого из них выбрать на пятничный десерт? Меня всегда беспокоил вопрос о ненасытности некоторых дам. Что это? Попытка заглушить собственную несостоятельность или доказать себе, что я не «гадкий утенок»? Скорее, я больше молчала про себя, чем говорила с ними об этом за обеденным кофе.

– Кать, а ты уверена, что муж ничего не узнает? – спрашивала одна из самых любопытно-болтливых альфа-самок офиса.

– Ну если ты будешь держать свой рот на замке, дорогуша, то уверена, что и через год он ничего не узнает! – отвечала с тревогой, популярная у молодых парней, дама бальзаковского возраста.

Нет, я совершенно не против этих разговоров, особенно если они не относятся ко мне. Пусть болтают, не мое дело. Я все больше пребывала в иллюзорном мире грез о новом путешествии и загорелом принце на белом коне, хотя мне и было уже 24 года. Предполагаю, что многие к этому времени перестают мечтать и приводят иллюзии к режиму заземления.

– Аннушка, а ты не хочешь сходить с нами в субботу на вечеринку? – интересовались девчонки из бухгалтерии.

– Куда вы хотите на этот раз? Разве у нас не конец месяца? Шеф порвет всех, если не сдадим итоги!

– Нет, мы все успеем завершить до четверга, потому что он улетает в командировку, так что в наших же интересах все сделать в срочном порядке. Так что собирайся с нами в клуб.

– Я подумаю, девочки, спасибо – ответила я, а внутри терзала масса сомнений.

С одной стороны, я была не против, но лень явно пересиливала. Люблю иногда, знаете ли. Думала о том, что посмотрю несколько фильмов с американскими красавчиками, закажу пиццу и все выходные прохожу с немытой гулей на голове, в любимой пижаме с медведями. Я вполне общительная, особенно после шампанского, но в этот раз хотелось побыть одной. Случается, чего уж тут!

Несмотря на внутреннее сопротивление организма, в четверг я уже мысленно подбирала образ на субботу. Все же решила предаться загулу, чем горизонтальному положению дома. Тем более, что я давно не надевала платье и шпильки, а это, согласитесь, у нас аргумент железобетонный. Офис тем временем работал в обычном формате: крики шефа, хлопанья дверьми, змеиный шепот бухгалтерии об итогах месяца и о предстоящей командировке директора. Одни говорили, что он летит туда с секретаршей, другие уверяли, что все же с женой. Кому какое дело вообще с кем он летит и куда? Почему люди не в состоянии следить за собственными поступками? – думала я, глядя на весь этот гастрольный провинциальный цирк. Моя наивность, конечно, левел десять. Как бы сказала моя мама: «Ань, очнись!». Ну, уже, мам.

Мир не может быть идеальным, как и люди в нем, но мы не отчаиваемся и продолжаем искать тот баланс, от которого будет хорошо и морально, и физически. Мы искренне верим всегда во что-то лучшее и светлое, как бы жизнь нас ни кувыркала со своими испытаниями и подозрительными предложениями. В пятнадцать лет мне казалось, что страшнее, чем расставание с моей первой любовью Сашкой Ивановым – нет ничего, но как же я ошибалась. Все же сдать университетский экзамен по экономической теории старому профессору-извращенцу оказалось куда страшнее. Но и это удалось пережить без потерь своего достоинства и чести. Хотя, могла пойти по простому пути, но мы же этого не любим. Создать сложности и мужественно их решить – вот это по-нашему, я понимаю! Героиня и воительница, спасающая мир от зла и несправедливости – точно я.

В каждой сложной ситуации нам всегда кажется, что хуже быть уже просто не может, но это не так. Проходим, переживаем, восстанавливаемся и идем вперед, летим как фениксы, кто-то, как мотыльки – снова на огонь. Риск – добровольное дело, но шампанское мы тоже любим. Вот и как разорваться тут? Я часто задумывалась о том, почему жизнь разворачивает нас к истокам, возвращает вновь к похожим ситуациям. Позже я поняла, что подобное дается лишь потому, что мы не прошли испытание в предыдущий раз и больше похожи на людей, бегущих по граблям. Знаете, такое свежевыкошенное огромное поле, с запахом трав, усыпанное деревянными граблями. И ты бежишь такая вся красивая, в легком летнем платье в яркий цветочек и просто с первого удара понимаешь, что это случайность. Парадокс, что лишь к десятому удару возникает вопрос о закономерности явления. Да, наверно, соглашусь, что глупо делать одно и то же и надеяться на разный результат. Но мы бы были не мы, если бы не прочувствовали это на себе.

Красилась в тот вечер я отчаянно. Давно не делала вечерний макияж, да и коллегам хотелось предстать немного в другом свете. Не все же ходить в деловом костюме и очках. У меня было платье бордового цвета в пол с огромным декольте, туфли на высоком каблуке и ядовитая помада фирмы Armani в тон платью. Кажется, этот цвет больше известен под названием марсала, чем просто бордовый. Чувствовала я себя на миллион, хотя платье было сшито знакомой швеей. Ведь дело не всегда в стоимости наряда, а чаще в том, насколько ты себя в нем чувствуешь.

– Анька, ну ты шикардос! Вот шеф тебя не видит! А то бы полетела с ним в Новосибирск точно – с какой-то ноткой зависти шипела бухгалтерша по зарплате.

– Елена Викторовна, знаешь ли, он совершенно не в моем вкусе! – улыбалась я.

– А что тебе не так? По-моему, он очень симпатичный мужчина в самом расцвете сил. Кстати, Вика из кадров сказала, что у него большой член! Так что я бы на твоем месте задумалась, Анна – не унималась она.

– Послушай, даже если с ним реально заниматься сексом на расстоянии метра, он все равно мне не нравится! Его главный недостаток в том, что он женат. Не люблю мужиков, бывших в употреблении. Я брезглива в этом смысле.

– Извини, дорогая, но девственников твоего возраста и старше я еще за все свои сорок четыре года ни разу не встречала. Так и будешь старой девой сидеть, разгребая свои таблицы по финансовому мониторингу и мастурбировать в обеденный перерыв на задворках общественного туалета.

– Речь не о девственниках вовсе, Лен, а о том, что мне не нужен тот, который уже является чьим-то мужчиной. Я не хочу портить себе карму, кувыркаясь в отельных одеялах и зная, что его дома ждет жена, вечерний звонок теще, парочка неумытых детей с новыми рисунками и горячий ужин.

– Странная ты баба, Ань! До тридцатки самое время быть чьей-то любовницей, потом поздно будет, молодежь-то подрастает! Моргнуть не успеешь, как вырастут те, кто скинет тебя с олимпа под названием молодость.

Лена Викторовна (почему-то именно так ее все называли) к своим чуть за сорок имела два брака и дочь, которая осталась жить с отцом, – ее первым мужем. В ранней молодости она была красоткой, конечно, чего и сейчас не отнять. После школы она училась в институте, где ее приметил преподаватель одной из кафедр. Закрутился роман, и на 3 курсе Лена родила дочь, что не помешало ей вовремя закончить учебу. После окончания еще пару лет она прожила со своим кандидатом наук, а после ее увел дерзкий и молодой бандит, который окончательно снес Леночке крышу. Думаю, что после вечерних бесед о Гегеле и Марксе, шансончик, в тонированной машине с перебитыми номерами, ей казался сказкой. Первый муж, безусловно, любил ее, только она считала этот брак скучным и пресным. Лену утомляли вечные профессора в их небольшой квартирке, монотонный секс под одеялом с выключенным светом и больше всего раздражала его мать, которая так или иначе участвовала в их семейной жизни. Полагаю, что и без нравоучений не обошлось. Помните, в советское время книга была по домоводству? Думаю, свекровь одна из ее соавторов. Чаще она лезла туда, куда бы ей не стоило, но супруг все оправдывал тем, что мама слишком беспокойная дама и она искренне печется об их семейном благополучии. Викторовна со своим искрящимся темпераментом была полной противоположностью своего первого мужа-зануды. Ей хотелось праздника, развлечений и жизни, полной эмоций, радости и развратного секса.

Однажды ее подвез парень, который был в ее представлении тем самым из всех возможных. Они начали тайно встречаться и Лена потеряла голову, разум, верность и саму себя. У мужчин это называется «бес в ребро», а у женщин? Вскоре она ушла от своего профессора к тому, чей гардероб состоял из спортивных костюмов, штанов с лампасами, пары кепок и деревянных четок, подаренных кем-то из авторитетной шпаны. Ее не смущало, что она теперь живет в коммуналке, что спать приходится втроем – он, она и пистолет. Лена была счастлива несмотря на то, что первый муж так и не отдал ей дочь, с чем она вскоре смирилась и жила дальше. Выйдя замуж второй раз, она проявляла инициативу в делах мужа и помогала ему в различных делах. Капитал рос, она искренне в него верила, закрывая глаза на качество добытых денег. Ей было неважно откуда они брались в их доме, главное, что они были. Через несколько лет они уже жили в своем доме, небольшом, но все же своем, супруг продолжал слыть неблагонадежным товарищем среди коллег и партнеров по рэкету, но она им гордилась. Потом ее любимого бандита хорошо подставили и ему пришлось отбывать десятилетний срок в холодных просторах сибирского уезда.

Первые три года она ездила к нему очень часто, привозя разносолы и домашнюю выпечку. Потом встречи стали реже, Лена ушла в загул с очередным поклонником, который был близко знаком с ее вторым мужем. Не зря, наверно, говорят, что мужчины те еще сплетники, похуже женщин. Разумеется, узник Викторовны узнал обо всем еще до ее очередного приезда, что вызвало небывалый разбор полетов и вследствие – развод. Лене пришлось оставшиеся годы до возвращения экс-супруга усиленно трудиться, чтобы заработать на квартиру, так как своего угла у нее не было, а к родителям возвращаться было не комильфо. Дальше были многочисленные попытки устроить личную жизнь, альфонсы и мелкие врунишки, женатые и похотливые любовники, стареющие поклонники с одной розочкой в ажурном целлофане, проживающие с мамой; был и вдовец возраста, стремящегося на тот свет, но ей так и не удалось связать себя узами брака с кем-то еще.

– Ань, глянь, ты знаешь этого парня? – показывая глазами в сторону вип-зоны спросила меня одна из коллег. – Он прям глаз с тебя не сводит, сейчас шею себе свернет точно!

– Нет, впервые вижу. Вам показалось, девочки, он просто глазеет по сторонам в поисках очередной жертвы на ночь – придирчиво оценила я.

– Ну нет же! Он пялится на твои сиськи, я тебе точно говорю! – не унималась она. – Подмигни ему хоть что ли! Стоишь, как каменная, ни подойти, ни подъехать, ей богу, Ань! Ты так никогда не выйдешь замуж.

– Юль, это не панацея от всех бед, я туда не стремлюсь. Надо будет – подойдет и познакомится. Знаешь, если долго смотреть на женщину, то можно увидеть, как она выходит замуж за другого, а не смелые мне не нужны.

Я, конечно, заметила, что он пялится. Еще до бодрящих возгласов девчонок, но не пойду же я знакомиться! Бабушка обычно говорила: «Аня, никогда не стоит бегать за трамваями и мужчинами». Я помнила об этом и старалась придерживаться подобной тактики, но в нашей жизни, порой, все складывается совершенно иначе.

Черноволосый, достаточно высокий, с блестящими глазами парень, примерно на три года постарше меня, сидя на вип-зоне, сменил свое положение, чтобы не свернуть шею, а смотреть прямо. Мы случайно пересеклись в курилке через несколько минут. По рассказам окружения, он пошел за мной, когда увидел, что я выхожу из основного зала. Зная нашу бухгалтерию, мне эти рассказы можно смело было делить на семьдесят.

– Привет, красотка, я Дима. Как тебя зовут? – представился незнакомец.

– Привет, Аня, очень приятно. Часто тут бываешь?

– Да, почти каждые выходные, но тебя еще ни разу не встречал. Ты вообще местная? – любопытствовал он.

– Да, но здесь впервые. Я обычно бываю в других местах, где гораздо тише или предпочитаю быть дома.

– Обменяемся номерами? Я бы хотел пригласить тебя в кино, если ты не против.

– Не против, пиши.

Я не могу сказать, что он мне сразу понравился. Скорее, он был одним из осмелившихся, кто подошел и познакомился. После дерзкого и смелого Сашки Иванова, с которым я встречалась вплоть до окончания университета, он казался галантным парнем, стремящимся к уровню образованной интеллигенции.

Сашка после расставания нашел себе более выгодную партию для женитьбы и обзавелся двумя детьми и финансовой поддержкой тестя. Не могу сказать, что его жена была красоткой, но его устраивала, наверно, либо он приспособился, как и всегда это здорово делал. Он переехал к ней в квартиру, заделал первого сына, тем самым укрепив свое положение в семье банкиров из столицы. Что ж, я не в обиде. Видимо, каждый из нас выбирает то, что выбирает. У его новоиспеченной жены был собственный бизнес в сфере красоты и новенький лексус. Думаю, стремился он именно к этому.

– Лен, я через полчаса собираюсь домой, вы поедете? – спросила я у распивающих пятую бутылку шампанского коллег.

– Нет, моя хорошая, я еще не нашла себе жертву на бессонную ночь! Поэтому остаюсь тут до разбора всех щенков. Уезжай одна или спроси у Юли, может она соберется, вам, кажется в одну сторону.

– Юль, ты со мной?

– Нет, Ань, я сегодня к своему стареющему мачо мчу. Сказал, что соскучился по мне. Боже, дай мне сил пережить эту ночь после его возбуждающих таблеток! Шестьдесят пять лет, а все туда же! Ладно, хоть денег дает, можно и потерпеть немного. Так что мне в другую сторону.

Я вызвала такси и уже мечтала о своей пижаме, бокале просекко перед сном и вкусной сигаретке на унитазе. По пути я заехала в магазинчик, взяла небольшую бутылку шампанского и кофе в зернах, чтобы мое воскресное утро было еще прекрасней. К ужасу мамы, курила я с пятнадцати лет, а она с двадцати пяти. Ох уж эта молодежь! Самая идиотская привычка за всю мою жизнь, наверно. Хотя, стоит сказать, что некоторые начинали курить и раньше. Это и было моим оправданием в глазах окружающих. Перед самой собой мне было не стыдно, мне нравилось курить, особенно утром за чашкой кофе – уходила минимум половина пачки. Я всегда долго пью кофе. Это помогает настроиться на новый день и позволяет немного помечтать о чем-то высоком, представить вокруг море, себя на пляже, а не через час трясущейся в метро по дороге на сносную работу. То еще приключение, скажу вам, особенно в час-пик, что хочется закурить прямо в вагоне. Понимаю болгаров и греков, которые курят везде. Эх, надо было там родиться.