Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© Вероника Тутенко, 2019
ISBN 978-5-0050-2460-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
(История в лицах)
Предыстория
С какого момента в истории соловьиного края началась польская страница? За ответом на этот вопрос мы отправились в Курский областной краеведческий музей.
…Одна из экспозиций на первом этаже посвящена периоду, вошедшему в историю как Смутное время. Из глубины веков смотрит на нас с портрета неизвестного художника Лжедмитрий Первый. Черты молодого человека соединяют в себе и некое благородство и в то же время у него выражение глаз человека, который что-то замышляет. Хотя, возможно, так только кажется, поскольку мы, потомки, знаем, чем закончилась история одного из самых известных самозванцев, который, заручившись поддержкой польского короля, отправится с походом на Москву. По пути войско проходит через Северские земли, к которым относилась и Курщина. В самом Курске Лжедмирий не был, однако доподлинно известно, что ему принесли нашу главную святыню— Икону Божией Матери Знамение.
«Возможно, завладев этой иконой, самозванец хотел показать, что он будто бы, действительно, царевич Дмитрий, сын Ивана Грозного, а значит и дело его правое, – полагает Ирина Трубинова, научный сотрудник отдела истории Курского областного краеведческого музея. – В 1615 году, по окончании Смутного времени, чудотворный образ был возвращен из Москвы в Курск по указу царя Михаила Романова».
Колорит той эпохи помогают воссоздать макет курской крепости и рыцарские доспехи, сверкающие последним блеском уходящего в небытие рыцарства.
Как известно, Лжедмитрий продержался на троне десять месяцев и успел обвенчаться с дочерью польского воеводы Мариной Мнишек – это было не первое в истории родство коронованных русских и польских особ. Так, в далеком 1042 году польский король Казимир I вступил в брак с сестрой Ярослава Мудрого Марией Добронегой, а в 1103 году Болеслав III Кривоустый женился на дочери князя Святополка – Сбыславе.
Такие союзы, естественно, способствовали укреплению дружеских отношений между государствами.
В периоды ослабления польского государства его земли нередко отходили к соседним державам. Часть их, впрочем, впрочем, удалось вернуть, чему способствовал, в частности, Варшавский договор. По инициативе СССР в состав Польши, выступавшей союзников в Великой Отечественной войне, вошли обширные земли, прежде принадлежавшие Германии – Померания, Силезия, а также южная часть Восточной Пруссии.
В разные периоды истории Россия и Польша в зависимости от внешних обстоятельств, отношений с другими соседними державами, внутренних настроений выступали на международной арене и как союзники, и как противники.
Истоки истории поляков в России восходят к 1863 году. После подавления крупного восстания порядка 45 000 человек были сосланы вглубь Российской Империи, в том числе и в Курскую губернию.
Постепенно полячество ассимилировалось с российской культурой, сохраняя однако при этом свою самобытность. Те участки Курска, где постепенно обживались поляки, по-прежнему сохраняют тот колорит, который порой побуждает не только историка замедлить шаг на улице Марата и прилегающих к ней и попытаться вглядеться, вслушаться в толщу веков, чтобы хотя бы отчасти разгадать ее тайны…
И если бы возможно было услышать сквозь столетья голоса людей, причастных к этой истории, любопытные услышали бы польскую речь.
Поляки стали обзаводиться своими домами, но Костела пока не было. Именно благодаря курским полякам в Курске появилось это таинственное здание необыкновенной красоты и с такой же необыкновенной историей…
Со строительства этого величественного и таинственного здания, собственно говоря, и началась история курского полячества, о которой на страницах этого издания расскажут не только документы, но и сами очевидцы, люди, чьи судьбы так или иначе стали уже частью истории.
Книга предназначена для всех, кто интересуется историей. Архивные данные и сведения из официальных источников перемежаются с воспоминаниями очевидцев.
Историческая справка:
Первый Католический приход в России был создан при Петре I в Москве. Католицизм продолжил свой путь по державе при Екатерине Великой. Будучи сама Православной, императрица поддерживала и братскую религию.
Так, в девятнадцатом веке в России насчитывалось уже около миллиона Католиков, для которых были открыты ворота около 150 храмов. Манифест Николая Второго о веротерпимости 1905 года способствовал, в частности, оседлости польского контингента, и, конечно, широкому распространению Католицизма в Российской империи, однако Октябрьская революция обернулась для верующих гонениями. Первое время Католиков это затронуло в меньшей степени, чем Православных, но в конце концов пострадать за веру довелось всем Христианам.
Одновременно в конце XX века началось в России и возрождение Православных и Католических храмов, поэтому иногда их история переплетается…
11 февраля 2002 года Апостольские Администратуры для Католиков латинского обряда возведены в России в ранг Епархий. Объединяющую их Митрополию возглавил архиепископ Тадеуш Кондрусевич.
МЕЧТА ВОПЛОТИЛАСЬ В КАМНЕ
«С точки зрения градостроительной и архитектурной костел стал уникальным сооружением для среднерусского города. Здание его при небольших размерах играет доминирующую роль для обширного района центральной части города»
Курская энциклопедия. Краеведческий словарь-справочник.
«Разговорчивая архитектура»
– Здание Римско-католического костела не просто необычное – подобного, в готическом стиле, в Курске нет, но, если сравнивать с другими российскими крупными городами, такие сооружения с чертами прибалтийской архитектуры, традиционные для готического стиля, встречаются во всех областных центрах, где есть католические общины, – комментирует начальник отдела эстетики комитета архитектуры и градостроительства г. Курска Наталья Дульская.
Готический и, в частности, неоготический стили в России редкость, но тем более загадочными и таинственными кажутся здания со шпилями и характерными арками…
«Польский костел» создает колорит прилегающих улиц – Марата, Ендовищенской, Сосновской, Центрального рынка. Погружая в атмосферу прошлого, сам стиль, между тем, из века в век не остается неизменным.
«Здание костела выполнено из отборного красного кирпича под расшивку швов. Для карнизов, тяг, арочных наличников и других деталей применен фигурный кирпич разных форм и профиля. Внутреннее пространство образуют трехмерные сводчатые объемы с тягами, интерьер украшают разноцветные витражи в оконных проемах», – так описывает неоготическое здание архитектор Марк Теплицкий. (Марк Теплицкий. Автографы в камне (Архитектурная летопись Курска), Курск – 2001, литературный редактор В. В. Кулагин. Отпечатано в Курской городской типографии).
Во все времена в тех пор, как появилось само слово «готика» оно неизменно вызывает ассоциации с чем-то таинственно-возвышенным.
«Великая эпоха создала великое искусство, но почти ничего о нем не сказала, – так характеризует готический стиль в архитектуре специалист по культуре и искусству средневекового Запада, ординарный профессор Высшей школы экономики Олег Воскобойников. – Архитектура сама говорит с человеком на языке, у которого нет никаких экивоков, соединяя небо и землю, отрицает законы земного притяжения. За это готику называют «разговорчивой архитектурой».
И все же именно благодаря некоторой недосказанности, налету таинственности каждый может прочесть архитектурное послание из прошлого по-своему и даже, возможно, увидеть в нем ответы на какие-то свои вопросы.
Готический стиль формировался постепенно. Так, витражи появились еще в античные времена, но именно в контексте готики они прозвучали как Великое Искусство.
Созданная форма искала новые способы выражения. Так появится неоготический стиль, который в Курской области представлен не только зданием костела, но и его элементы использовались при строительстве таких зданий как усадьба Нелидовых (Моква), усадьба Иофиса Викторова «Дворец для любимой» (Кореневский район, с. Сафоновка).
– Любой архитектурный стиль эволюционирует во времени и пространстве. Это связано с появлением новых материалов и технологий строительства, – поясняет Сергей Каренгин, художник замка Гарибальди, уникального современного архитектурного объекта. – Это относится и к неоготике, когда зданию придают готический облик, не используя типичный для готики конструктив. Это вполне понятное явление, потому что строительство в строгом соответствии с готическими прототипами было бы неоправданно трудоемким. Но при этом всегда остается дух стиля. Неоготика, как мне кажется, это и воплощение романтического представления о Средневековье, и желание повторить красоту удивительных сооружений того времени. Это цитаты из готики, которые заимствуют архитекторы и художники, но переосмысленные и наполненные личным видением и отношением к старому стилю. Готика фрактальна по своей природе, она завораживает и вдохновляет к новому творчеству.
– Каковы перспективы неоготического стиля?
– У нас этот стиль не прижился на пике своей популярности. Не думаю, что у него есть какие-то значительные перспективы и в будущем. За исключением отдельных строений, которые появляются лишь благодаря энтузиазму частных заказчиков, вряд ли мы увидим что-то еще. А в общем развитие неоготики, на мой взгляд, происходит в двух направлениях – упрощение в художественном плане и использование современных материалов и технологий.
– Как, на Ваш взгляд, неоготический стиль вписывается в современный облик российской провинции?
– Для нас этот стиль, конечно, экзотика – и в прошлом, и теперь. Но в любом случае, интересные и уникальные проекты, которых единицы, могут служить украшением любой местности, если они сделаны с душой и умом.
Детище Мотузза
Архитектура Курска далека от готики. Тем загадочнее здание, расположенное по улице Марата, 31, чуть в сторону от центра. Тянется шпилями ввысь старинный костел, приглашая к размышлениям… А на Рождество, когда мягкий отблеск витражных окон ложится на снег, оно, одновременно такое уютное и величественное, что, кажется, вот-вот сами откроются ворота, приглашая пройти в прошлое.
Несмотря на относительно небольшой размер, здание придает особый колорит прилегающим улицам Марата, Ендовищенской, Сосновской. Средний из трех нефов неоготического здания возвышается над боковыми. К западному фасаду привлекают внимание две угловые башни. Внутри костела многообразие архитектурных деталей складывается в стройное и ажурное пространство, для которого, кажется, стены – лишь необходимая по земным законам условность.
«Польский костел», как издавна называют таинственное здание, не преминут показать гостям города, расскажут его удивительную историю…
С римско-католическим храмом Успения Божией Матери г. Курска так или иначе связаны многие известные имена: Казимир Малевич, Блаженная Болеслава Лямент, фотохудожник Геннадий Бодров и другие.
Готические шпили старинного костела издалека притягивают взгляды. Еще больше подогревают интерес мемориальные таблички на фасаде одного из самых необычных в Курске архитектурных сооружений:
«Первому настоятелю и строителю этого храма во славу Божию отцу Георгию Матуззе в знак почитания и благодарности
Прихожане
15.08.1896 г.»
«В курском римско-католическом храме венчался известный художник, автор картины „Черный квадрат“ Казимир Малевич», – гласит вторая надпись.
И если имя эксцентричного деятеля культуры широко известно, то о Георгии Мотуззе (в разных изданиях может быть разночтение – Матузз или Мотузз) знают не все. Между тем, оба сыграли важные роли в истории русских поляков, на соловьиной земле неразрывно связанной с историей Костела.
Когда же в Курской губернии обосновались первые поляки, еще не было ни величественного здания, ни его деревянного предшественника.
В середине XIX – начале XX века на территории региона сложилось довольно большое сообщество поляков, по тем или иным причинам оказавшихся в регионе. Для многих из них он стал второй родиной. В те годы в Курской губернии оказалась, например, семья Э. М. Плевицкого – мужа знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой.
Панство постепенно обживало ту территорию города, где сейчас пролегают улицы Семеновская, Золотая, Марата. Большинство поляков являлись католиками. Первые богослужения проводились в домах Гринецких, Валевских, Гладковских.
Когда поляки-католики решили объединиться в общину и обратились с прошением к государю, удовлетворено оно было не сразу. Губернатор Извольский сослался на малочисленность католиков – всего 80 семей, тогда как требовалось «сто дворов в каждом по четыре души».
О костеле же пока и вовсе не шло речи. С конца шестидесятых годов девятнадцатого века мессы служились в небольшом доме на Верхнегостинной улице недалеко от месторасположения будущего костела священником из Чернигова Андрушкевичем.
Первые упоминания о римско-католическом приходе, которые можно отыскать в архивах, отсылают к 1864 году.
Новый виток его истории начался, когда из Чернигова был прислан ксендз Георгий Мотузз, назначенный в 1885 году католическим священником в Курске.
К тому времени на курской земле число католиков значительно увеличилось, на 5 июня 1890 года уже составляло 1583 человек в Курске, а всего в губернии – 3382.
Прежде Георгий Мотузз служил настоятелем церкви Святой Варвары в Витебске. В Курск его перевели, по данным департамента духовных дел МВД, «за фанатическое направление и вредную деятельность».
Курскому губернатору было поручено установить за ксендзом наблюдение, однако за последующие пять лет местная полиция так и не заметила за священнослужителем ничего подозрительного. Напротив, его моральный облик оставался настолько безукоризненным, что ксендз заслуживал почетной награды департамента. Тем не менее, о Мотуззе, равно как и о викарии Виткевиче, в официальных кругах не спешили кардинально менять мнение и даже, помня о наказе департамента духовных дел, не допустили Мотузза и И. И. Витвевича к исполнению треб в базировавшихся в Курске войсках, где служили и католики.
Объяснение этому было все то же – прежняя «вредная» деятельность. О каком «фанатизме» шла речь, история умалчивает. В Курске же, напротив, о Мотуззе остались самые светлые воспоминания. Известно, например, что он был противником любых раздоров среди Христиан.
Курат Мотузз показал себя человеком, настойчивым в достижении благих целей, и мечта многих людей о величественном здании, где будут звучать звуки органа и слова молитвы, постепенно обретала реальные очертания…
В 1890 Георгий Мотузз письменно обратился к Его Преосвященству Курской Православной Духовной Консистории с просьбой начать строительство каменного костела на месте молельного дома. Через месяц пришел ответ: «препятствий на постройку римско-католического храма у Курского епархиального начальства не предвидится».
«… На основании определения, состоявшегося 3 февраля и утвержденного Его Преосвященством 4 февраля, сим имеем часть уведомить Вас, что к построенному на Кондыревской улице, на усадьбе Вишнякова новой Римско-Каталической Церкви вместо невместительной существующей со стороны Курского Епархиального начальства не встречается», – уведомлял Г. Мотузза член Консистории Протоиерей Г. Лащенков (ВПИ Курская Духовная консистория февраля 6 дня 1890 №1052).
«Курат Курского Римско-Католического прихода священник Мотузз донес мне, что 13 числа сего мая месяца представил Вашему превосходительству план и смету на утверждение и разрешение постройки в г. Курске Римско-католической церкви, – писал из Санкт-Петербурга на официальном бланке 22 мая 1891 года управляющий архиепархией Приллт (МВД Управление Могилевской Римско- Католической архиепархии). – Примите во внимание, что в Курском приходе, числящем более 3 тысяч душ, по настоящее время не имеется церкви, в которой встречается крайняя нужда.
Я имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство не отказывать в своем распоряжении к удовлетворению ходатайства Курата Мотузза и о последующем почтить меня уведомлением».
Удовлетворено и прошение Георгия Мотузза о возведении костела на Верхнегостинной улице начальнику Курской губернии генералу-майору фон Валлю.
В прошении, к которому прилагались проект и смета, говорилось: «Вверенный мне курский римско-католический приход настоящей церкви не имеет. Богослужения совершаются во временной невместительной молельне…
Имею часть высокопокорнейше просить Ваше превосходительство сделать зависящие распоряжения об утверждении проекта и сметы и исходатайствовать от вашей власти распоряжение на сказанную постройку…»
Ksi; dz Georgi Matuza
(1891 rok stycze; 27 dnia miasto Kursk).
Прошение курата было представлено на рассмотрение Министра Внутренних дел, и вскоре Департамент Духовных Дел Иностранных Исповеданий Министерства внутренних дел запросил сведения о завещанном дворянкою Марией Родзиевской на возведение костела капитале.
Таинственная героиня истории
В истории костела остается немало тайн. Одна из загадочных и светлых фигур в ней – дворянка из Орловской губернии Мария Родзиевская. О судьбе ее практически ничего не известно, но ее доброе имя вписано в историю.
Приводим ниже текст завещания, сыгравшего столь важную роль в судьбе курской Католической общины (с сохранением орфографии и пунктуации оригинала).
«Выписка из актовой книги на недвижимое имение Мало Архангельского нотариуса Савицкого за 1889 год, стр. 14, стр. 15, №82
Тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, августа одиннадцатого дня.
Я, Альфонс Осипович Савицкий Мало Архангельский нотариус, имеющий контору на Нижней улице в доме Голованова по приглашению дворянки девицы Марии Осиповны Рудзиевской направлялся в дом ее, находящийся в селе Упалом Колодезе Мало Архангельского уезда, где она, г. Рудзиевская, лично мне известная и имеющая законную правоспособность к совершению актов, в присутствии трех, лично мне известных свидетелей: священника Упалого Колодезя Алексея Ивановича Красовского, Коллежского Секретаря Бронислава Антоновича Долячко и Мало Архангельского мещанина Александра Петровича Никулина, живущих: Красовский в селе Упалый Колодез, Никулин – в селе Коротеевка Мало Архангельского уезда, Долячко – в г. Москве, на Большой Молчановке, дом №33, объявила, что желает совершить духовное завещание следующего содержания: «Я, нижеподписавшаяся, дворянка девица Мария Осиповна Рудзиевская, находясь в здравом уме и твердой памяти, на случай моей смерти признаю за благо настоящим моим духовным завещанием, совершенным мною у Орловского нотариуса Архиреева двадцать четвертого января тысяча восемьсот восемьдесят четвертого года, стр. 36 №16 и взамен такового объявляю посмертную волю мою в нижеследующем: 1. соответственно мне принадлежащее, мною благо, приобретенное недвижимое имение, состоящее в Орловской губернии Мало Архангельского уезда при селе Упалый Колодец и заключающееся в земле разного качества и наименования, с домом и иными всеми постройками, всеми вообще угодьями, завещаю я в вечную и потомственную собственность родным братьям дворянам Смоленской губернии Ихновского уезда капитану Николаю и подпоручику Андрею Ивановичам Подгорецким в их общее владение, в равных частях с тем, чтобы они из доходов означенного имения выдавали ежегодно сестре своей Елизавете Ивановне Протопоповой по день ее смерти по сто рублей серебром, т.е. каждый по пятидесяти рублей; 2. Все расходы, как по утверждению к исполнению настоящего моего духовного завещания, так и по исполнению изложенной таковой моей воли, а также и на мои похороны должны быть уплачены из принадлежащих мне денег, находящихся по книге вкладов за № семьсот четвертым в Орловском Отделении Государственного Банка, остаток которых, словно бы такового не оказалось, я завещаю на постройку размещенного в г. Курске Римско-католического костела, с тем, чтобы деньги эти после моей смерти были обращены в Государственные процентные бумаги и сданы на хранение в Государственный Банк или его отделение в г. Курске. Из процентов по этим бумагам, ежегодно по триста рублей должно выдаваться ныне находящемуся в г. Курске костелу на его украшение и нужды, а остальные проценты должны быть присоединены к капиталу. По открытию постройки нового вышеописанного в г. Курске костела, должны выдаваться по частям в суммах, надобность которых будет доказана лицами, заведующими постройкой костела; 3. Душеприказчиком по исполнению настоящего моего духовного завещания назначаю помещика Мало Архангельского уезда Андрея Христофоровича Языкова, которого прошу и поручаю ему все мои распоряжения исполнить в точности; 4. Цену завещаемому имуществу предоставляю право объявить по совести при предоставлении этого духовного завещания на утверждение к исполнению проекта сего акта читать завещательницу Марией Осиповной Рудзиевской в присутствии вышеупомянутых свидетелей, и по одобрению его, и удостоверении, что она, Рудзиевская, по доброй воле желает этот акт совершить и понимает его смысл и значение. Внесен в актовую книгу, из которой вновь может быть прочитан под тем же порядковым номером».
Выписка на восьмидесятикопеечном гербовом листе следует выдать завещательнице Дворянке девице Марии Осиповне Рудзиевской, после смерти которой в течении годового Срока, должно быть представлено в Орловский Окружной Суд на утверждение к исполнению. К сему духовному завещанию дворянка девица Мария Осиповна Рудзиевская, живущая в селе Упалом Колодезе Мало Архангельского уезда, а по слабости руки из-за болезни и по ее личной Просьбе приложил руку, псаломщик села Упалый Колодез Мало Архангельского уезда Василий Михайлович Звягинцев. При совершении этого духовного завещания дворянкою девицею Марией Осиповной Рудзиевской, которую я вдел и нашел в здравом уме и твердой памяти.
В том, что за слабостью руки по болезни завещательницы Рудзиевской, по ее личной просьбе к этому духовному завещанию приложил за нее псаломщик села Упалого Колодезя Василий Михайлович Звягинцев, свидетелем был и руку приложил священник села Упалого Колодезя Мало Архангельского уезда Алексей Иванович Красовский, живущий в том же селе.
В том же свидетелем был и руку приложил Мало Архангельский мещанин Александр Петрович Никулин, живущий в селе Коротеевке Мало Архангельского уезда.
Нотариус А. Савицкий.
Выписка эта слово в слово, сходная с подлинным актом записана в реестре 1889 года под №1107 и выдана дворянке девице Марии Осиповне Рудзиевской тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, августа одиннадцатого дня. Нотариус А. Савицкий.
Подлинные подписи».
Сумма завещанного капитала, хранившаяся до поры в государственном банке, по тем временам была внушительной – 15 554 рублей. Также на строительство костела Георгий Мотузз пожертвовал собственные средства.
Завершение строительства Костела
Протокол, подписанный губернским инженером и губернским архитектором, гласил: «Строительное отделение Курского Губернского правления, рассмотрев составленную младшим архитектором и проверенную губернским архитектором Чуриловым смету на постройку римско-католического костела в г. Курске и проекта на указанную постройку, находит, что они составлены правильно, и потому полагает утвердить эти документы и препроводить их в канцелярию Господина Курского Губернатора согласно его предложения за №2362 и дело закончить». (4 июня 1891 г.)
Проект будущего костела, по одной из версий, разработал архитектор С. И. Пекалкевич из Люблинской губернии, проживавший в Курске с 1885 года.
Однако есть и другая версия, согласно которой имя истинного архитектора «польского костела» неизвестно.
Разгадка, вероятно, в самой подписи на проекте, которая, к сожалению, неразборчива, и, возможно, принадлежит, не Пекалкевичу.
«Он только подписал смету на постройку костела», – считает А. Травина, заведующая отделом публикаций и использования документов Госархива Курской области. («Городские известия» №135, 14 ноября 1995 года «Как строили костел». А. Травина).
После рассмотрения проекта и сметы Министерством Внутренних Дел и Департаментом Духовных Дел Иностранных Исповеданий в Курск прибыла бельгийско-польская строительная бригада из Кракова, но неожиданно работа оказалось под угрозой срыва. Штаб Киевского военного округа в январе 1892 года запросил у курского губернатора католических священников исповедовать «военных чинов» во время Великого Поста. Однако строительство костела могло при этом сорваться, и Георгию Мотуззу ничего не оставалось кроме как ходатайствовать о том, чтобы курские католические священники оставались в это время в Курске. Усилия ксендза оказались не напрасны. Строительство продолжалось…
Постепенно в городском пейзаже отчетливо проступали очертания кирпичного здания с тремя нефами в неоготическом стиле (также его определяют как «псевдоготика»), которому свойственны вимперги, фиалы, скульптуры, высокие стрельчатые витражные окна и другие элементы, создающему особую точеную ажурность.
Исследователи единогласно отмечают огромный вклад ксендза Мотузза, волей самого Провидения оказавшегося в соловьином крае, в строительство костела.
Мотузз около двадцати лет возглавлял кафедру католического храма в Курске. В помощь настоятелю Георгию Мотуззу был назначен викарий Виткевич, священник из Витебска. Он умер 11 октября 1897 года и был погребен перед входом в костел. Священнослужитель прожил 76 лет.
К сожалению, сведений о Георгии Мотуззе сохранилось немного, неизвестна даже точная дата его смерти. Предположительно, он отошел в мир иной в 1917 году. Похоронен первый настоятель в ограде Костела. Долгие десятилетия было точно не известно, где находится его могила.
Также был построен двухэтажный приходской дом, не сохранившийся до наших дней.
«В 1892 году был построен двухэтажный хозяйственный приходский дом (сейчас это ул. Марата, д. 29), который в наше время при строительстве областного Агропрома был снесен (сейчас здесь находится областной суд), в 1892 г. был также построен дом для священника по ул. Верхненегостинной, 1 (ныне – у/т, Димитрова, 1), по другую сторону от храма, – рассказывается на официальном сайте костела www.uspenie.kursk.com. -Все эти исторические факты подтверждают сегодня наши прихожане: Сковронская Виктория Иосифовна и Торчевская Мария Стефановна.
В приходском хозяйственном доме проживали: органист Лоскутов Тихон Матвеевич, Бурцевы Любовь Андреевна и Павел, Сметанкиных Лидия Петровна с сыном Станиславом, Тутова Вера Ивановна, Громовы Виталий и Людмила, Силаковых Мария.
Во флигеле того же дома проживали: Калинская Мария Михайловна, Вайнер Елена, Лапинска (инициалы не известны), Раубо Казимира Людвиговна, Седых Матрёна, Степуро Сергей, Сковронская Виктория Иосифовна. Из Польши была оказана благотворительная помощь по внутреннему и внешнему убранству храма, также был установлен духовой орган».
В 1896 году новый костел был освящен во имя Успения Божией Матери. О том, насколько он был красивы, свидетельствуют старые фотографии.
«Архитектура выполнена в неоготическом стиле, с двумя башнями-шпилями, с 27 позолоченными крестами, расположенными на портале и по бокам храма, мозаикой, изображающей икону Успения Богородицы, на портале крана, круглая розетка также с мозаичной иконой и трехлистниками-розетками, красиво выложенными цветным стеклом внутри, – рассказывается на официальном сайте костела www.uspenie.kursk.com -Внутри можно увидеть расписные своды и колонны храма, красивый главный алтарь со статуями Девы Марии и апостолов, ажурная предалтарная низка перегородка, резные скамьи, двери, алтари и витражи. Вспоминает Сковронская Викторин Иосифовна:
– Помню, что сегодняшние скамьи для прихожан практически идентичны тем, старинным, но витражи, конечно же, были другими. Насколько известно, храм внутри был небесного цвета, с готической росписью, выполненной позолотой». (www.uspenie.kursk.com.)
Как жили в Курске поляки до революции?
Наиболее полную картину о курском панстве на тот период времени дают сведения Первой всеобщей переписи населения в 1897 г. Они показывают, что больше всего поляков проживало в самом Курске – 1222. Польское землячество в городах и селениях Курской губернии включало как выходцев из Царства Польского, так и уроженцев белорусских и украинских губерний, а также иностранных подданных: чаще австрийских, реже германских, что являлось спецификой заселения поляками данного региона.
35% польского этноса относились к дворянам и чиновникам, почетные граждане и купечество составляли 1,8%, крестьяне – 43, 6%. Преимущественно поляки являлись католиками (94, 9%), 2% – православные, 0,7% – лютеране. Что касается профессиональной принадлежности панства, кстати, отличавшегося высоким уровнем образования, то здесь мы видим и авторитетных деятелей администрации – 163 человека, в том числе управляющего Курской контрольной палатой И. В. Сченсновича из Витебской губернии, и даже сотрудника Курского окружного суда И. К. Багоцкого. Немало среди курских поляков тех времен представителей интеллигенции: педагогов и музыкантов, адвокатов и инженеров, врачей и так далее (245 человек). Служащих железнодорожного транспорта – 182 чел. Среди них и знаменитый впоследствии художник Казимир Малевич.
В сельской местности поляки востребованы в управлении и на производстве: от управляющих помещичьими имениями до технического персонала завода.
Октябрьская революция разделила польскую диаспору региона на ее противников и сторонников
«В общем итоге значение этой диаспоры, представленной мигрантами и их обрусевшими потомками для Центрального Черноземья и самого региона для данных поляков оказалось обоюдно полезным: регион быстро получил в нужный момент немало образованных и квалифицированных специалистов в дефицитных сферах труда и обогащение своей культурной жизни, включая прорелигиозную и этноментальную новизну; поляки именно здесь нашли искомые рабочие места и знание русского языка, удобные условия для несения военной службы и отбывания сроков ссылки. В тяжелую эпоху Первой мировой войны Курская губерния стала убежищем для беженцев, принял с запада ссыльных и пленных, впоследствии освобожденных Февральской революцией», – подводит итоги Михаил Пекарский в своем труде «Польская диаспора Курской губернии на 1861—1917 гг.». (Государственная высшая профессиональная школа в Новом Сонче «Язык в культуре. Культура в языке» под редакцией Моники Мадэй-Цетнаровской Новы-Сонч, 2014 г.)
Предвоенные, военные и послевоенные годы
С началом Первой мировой войны число католиков в Курской области увеличилось. Приход пополнили беженцы и военнопленные.
В тридцатых годах общину возглавлял ксендз Александр Притулло.
«С 1924 по 1931 гг. настоятелем нашего храма был Александр Фомич Притулло, уроженец хутора Кошубо Романовской волости, Сокольского уезда, Гродненской губернии, в Курске отец Александр проживал по адресу: ул. Золотая, д. 20. Здание хорошо сохранилось и ныне, сейчас тан находится аптека», – рассказывается на сайте www.uspenie.kursk.ru
Посетив Костел, вы как раз сможете увидеть на старых фото о. Александра Притулло у главного алтаря.
«Службы в храме продолжались до конца тридцатых годов, когда было вынесено соответствующее постановление культовой комиссии. В разгар эпохи атеизма пострадали многие верующие, под удар попали как Православные, так и Католики. Договор с римско-каталической общиной был расторгнут, расстреляны настоятель Александр Фомич Притулло и его сподвижники служители Храма Розенбах Яков Иосифович, Любенский Игнатий Адольфович и группа верующих, – приводятся сведения из исторических документов на сайте www.uspenie.kursk.ru. – Настоятель Александр Фомич Притулло был арестован 5.06.1937 г. УГБ НRDL БССР в поселке Логойск Минской области и расстрелян 27.08.1937 г.
К 1 июня 1937 г. было зарегистрировано 90 прихожан. В это время в нашем приходе служили следующие священники: Любенский Игнатий Адольфович и Розенбах Яков Иосифович. Долгое время приходу была неизвестна их дальнейшая судьба, но…
В начале февраля 2005 г, настоятель о. Анджей Гжибовски на свой запрос о предоставлении сведений о священниках Мотуззы Г., Любенского И. А., Розенбаха Я. И. получил письмо из прокуратуры Курской области (ул. Ленина, 21) за №13/1-257-04 от 23.12.2004г., из которого здесь и приводим следующие строки:
«Прокуратурой области получен ваш запрос о предоставлении сведений об арестах и судимостях священников Мотузы Г., Любенского И. А., Розенбаха Я. И. В ходе проведенной проверки установлено, что в архиве ОРАФ УФСБ РФ по Курской области на хранении имеется архивное уголовное дело в отношении Любенского Игнатия (Игната) Адольфовича.
Сообщаем, что Любенский И. А. родился в 1878 (1877) г. в м. Бобиничи Витебской губернии (Белоруссия), проживал в г. Курске (ул. Семеновская, д. 72), по национальности – поляк. В 1906 г. окончил Житомирскую Духовную Семинарию и был посвящен в сан ксендза римско-католического вероисповедания. В период войны СССР с Польшей был ксендзом католического прихода в г. Бреславле и по занятии города белополяками, обслуживал свой приход. При разгроме белополяков остался на территории СССР, где до 1928 г. проводил контрреволюционную работу в пользу Польши.
В 1928 г. за проведение контрреволюционной деятельности был осужден и приговорен к пяти годам заключения в концлагере и пяти годам высылки. Находясь в концлагере, ежемесячно получал денежную помощь и посылки через Польский Красный Крест. После освобождения из концлагеря, в 1933 г. Любенский И. А. прибыл в г. Курск, где обслуживал польский костел, сколотил вокруг себя католический актив антисоветски настроенных лиц, участников организации ПОВ, с которыми проводил антисоветскую работу. В кругу этих лиц вел контрреволюционную фашистскую пропаганду в пользу Польши. Поддерживал связь с ксендзом-фашистом Розенбахом Я. И. и немецким пастором Башвицем.
07.12.1937 г. Любенский И. А. был арестован УНКВД курской области по обвинению в проведении на территории СССР активной контрреволюционной и шпионской деятельности, содержался под стражей в Курской тюрьме. Постановлением НКВД и прокуратуры СССР от 02.01.1938 г. осужден по статье 58—6 ук РСФСР, приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 10.04.1938 г. Любенский Игнатий Адольфович реабилитирован по данному делу 02.02.1999 г. прокуратурой Курской области в соответствии со ст. ст.3;5 Закона РФ «О реабилитации жертв политический репрессий».
В архиве ОРАФ УФСБ РФ Курской области на хранении имеются два архивных уголовных дела в отношении священника Розенбаха Якоба Иосифовича. Сообщаем, что Роэенбах Я.И, родился в 1886 г. в колонии Мариенфельд [Поволжье). По национальности – немец. Был судим Особой сессией Днепропетровского окружного суда, проводившейся с 30,03.1930 г. по 02.04,1930 г. по ст. 54—10, ч, 2 и ст. 170—3 УК УССР, приговорен к пяти годам лишения свободы, с запрещением проживания в 12 пунктах Уральской области и месте, откуда был выслан.
Розенбах Я. И. отбывал наказание в Соловецких лагерях, а 22.03.1933 г. был досрочно освобожден. По освобождении из Соловецких лагерей в 1933 г. был завербован польский послом Патеком для целей шпионажа в польскую разведку. Административную ссылку отбывал в Курске. В 1935 г. Розенбах Я. И. обвинялся в преступлении, предусмотренном ст. 17—58 п.п. 10, 3 УК РСФСР приговором Курского областного суда от 26—28.02.1935 г. Оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления.
Розенбах Я. И. также был арестован 06.12.1937 г. по обвинению в преступлении, предусмотренной ст. 58—6 УК РСФСР и обвинялся в там, что являлся агентом польской и германской разведок, был участником контрреволюционной фашистско-шпионской организации, на момент ареста был ксендзом римско-католического вероисповедания курской общины. Содержался в Курской тюрьме с 07.12.1937 г. На основании постановления Особого Совещания НКВД и Прокуратуры СССР от 02.01.1938 г. приговорен к высшей мере наказания – расстрелу (протокол №687).
Сведений об арестах, судимостях и применений политических репрессий в отношении Мотуззы Георгия в архивах ИЦ УВД и ОРАФ УФСБ по Курской области не имеется».
Последняя группа прихожан нашего храма е количестве 13 человек была арестована НКВД Курской области 24 августа 1937 г. Эта операция получила громкое название «Дело Форстмана». Все эти прихожане были репрессированы по статьям 58—6, 58—11 УК РСФСР и через три дня они были расстреляны. По протесту прокурора Военный трибунал Воронежского военного округа 29.11.1957 г. прекратил дело в отношении указанных лиц из-за отсутствия в их действиях состава преступления и реабилитировал. …Примечателен один факт. 26 ноября 2000 года, после концерта органной музыки, один незнакомый человек, по имени Альберт, принес следующие церковные ценности, как оказалось, принадлежащие нашему приходу: две большие иконы «Святейшее Сердце Иисуса» и «Пресвятое Сердце Девы Марии», небольшую икону в киоте «Божия матерь Ченстоховская» и малое бронзовое распятие Иисуса Христа. Со слов Альберта выяснилось, что его отец был прихожанином нашего храма, и во времена разграбления безбожниками церквей, смог спрятать, вывезти в другой город и сохранить до сегодняшнего времени эти иконы и распятие от уничтожения. К большому сожалению, Альберт почему-то не захотел назвать свою фамилию и оставить адрес, попросил только помолиться за него.
Судьба остальных литургических ценностей нашего прихода пока до сих пор не ясна, имеется надежда, что какая-то их часть находится в запасниках Курского городского
краеведческого музея».
Само здание костела по решению культовой комиссии было передано под антирелигиозный музей, а иконы, хоругви, книги, чаши, ризы выступали экспонатами, иллюстрирующими мировоззрение дореволюционной России и непартийных россиян. В те годы были утрачены алтарные фигуры Святых Апостолов Петра и Павла, Пресвятой Девы Марии, часть внутреннего декора и орган.
Один из главных экспонатов музея маятник Фуко показывал, как происходит вращение Земли. Рядом с неоготическим зданием располагалась площадка, где желающие могли в телескоп полюбоваться вечерним небом.
Каким-то образом все это, по задумке создателей музея, видимо, должно было убедить курян и гостей города в превосходстве атеистического мировоззрения над мировыми религиями.
В сорок первом, во время фашистской оккупации, музей прекратил свое существование. С 1941 по 1943 годы верующие приходили в костел. Во время войны в одну из башен попала бомба, разрушив шатер с острым завершением.
Общая судьба
В послевоенные годы здание «польского костела» использовалось под склады универмага. В семидесятых-восьмидесятых годах в здании велись основательные ремонтно-восстановительные работы силами Курского ремонтно-реставрационного участка.
Как ни парадоксально, но отчасти именно благодаря тому, что в здании костела был размещен антирелигиозный музей, сохранилась литургическая утварь. Большое Распятие и дароносица до 1997 года были укрыты в старинном Курском Православном храме – Сергиево-Казанском соборе, особом для жителей нашего города. В его возведении принимали участие родители одного из самых почитаемых Православных святых Серафима Саровского – Исидор и Агафия Мошнины. Конечно, в годы атеизма участь быть разрушенным угрожала и прекрасному собору, автором которого по одной версии является В. Растрелли – выдающийся архитектор середины XVIII века, по другой версии – школа Растрелли, что никак не умаляет архитектурной ценности здания.
Так как в прямом, так и в переносном смысле у Православных Храмов и Костелов оказался общий Крест. История их во многом похожа.
В 1933 году партийными властями было принято решение о расторжении договора с Сергиевской религиозной общиной и уничтожении собора, однако курским художника П. К. Лихину и Г.А Шуклину удалось отстоять здание. Колокольный звон в нем смолк в 1934-м, а с тридцать пятого до начала Великой Отечественной войны в здании Храма находилась Областная картинная галерея и художественная студия. В 1941-м здесь планировалось разместить антирелигиозный музей и уже была собрана «экспозиция», разграбленная во время оккупации. Экспонаты картинной галереи, которые пытались спрятать, замуровав в стене подвала собора, немецко-фашистские захватчики обнаружили и часть их вывезли в Германию. Однако в войну здесь были возобновлены Богослужения. Собор был переосвящен в середине XX века.
Историк Юрий Озеров считает, что Католическое Распятие могло оказаться в Православном храме, вероятнее всего в 1933 году, во всяком случае – после 1917 года.
«… Сохранившиеся старые фотографии алтарной части интерьера костела свидетельствуют о том, что до революции описываемого распятия здесь не было» (Юрий Озеров. «Тайна старинного распятия», «Курская правда», 9 июля 2011 г.).
После того, как здание костела было передано католической общине, архиепископ Ювеналий благословил передачу распятия, находившегося в левой части Сергиево-Казанского собора, приводятся факты в статье.
Также Юрию Озерову удалось собрать из зарубежных источников сведения о создателях распятия:
«Сальваторе Альбано (1841—1893/94) родился в итальянской Калабрии, был самоучкой. В юности, упражняясь в моделировании и вырезании, он обратил на себя внимание, став учеником скульпторов Тито Анджелини и Джованни Дюпре. По окончании Академии искусств он получил большую известность благодаря своей работе «Граф Уголини» 1864 года. На следующий год Сальваторе удостоился Золотой медали в Академии Неаполя за «Христа в Гефсиманском саду». В конце 1870-х Альбано учредил студию, которая стала одним из самых примечательных мест во Флоренции. Здесь останавливались американские туристы, некоторые из них заказывали различные бюсты и фигуры в полный рост.
Работы талантливого скульптора неоднократно экспонировались на разных художественных площадках. В частности, в Парижском салоне, где в 1878 году его творчество было отмечено медалью 3 класса. Там же, спустя три года, он представил своих «Мефистофеля и Маргариту». В то время произведения Альбано вышли на один уровень с лучшими мастерами классической скульптуры, характеризуясь проработкой мельчайших деталей передаваемых образов. В 1888 году в Королевской академии Лондона художник демонстрировал много аллегорических фигур и композиций из мрамора и бронзы, возведенных общественным признанием в ранг образцовых. Итальянский скульптор также был известен своей оперативностью исполнения образов из глины и алебастра. Некоторые такие произведения им изготавливались за два дня или того меньше.
Известные работы С. Альбано – «Шьющая девочка» (1880), «Амур и Психея» (1881), «Восставшие ангелы» (1893) и др. Они находятся во многих великих музеях мира, в том числе Метрополитен-музее, Бруклинском, а также частных собраниях.
Литейщики братья Галли Фузеро из Флоренции также известны созданием многих монументов. Они, в частности, изготовили памятники президенту США Дж. Вашингтону в Милуоки Р. Парка (1885), «Американский индеец в триумфе над поверженным бизоном» в Денвере П. Пауэрса (1892), копию скульптуры святого Элигия во Флоренции (1898) и многое другое». (Юрий Озеров. «Тайна старинного распятия», «Курская правда», 9 июля 2011 г.)
В советские годы, когда были разрушены многие храмы, эта участь могла не обойти стороной и католический костел. Однако решению власти о сносе костела решительно воспротивилась курская молодежь. Под руководством активиста Александра Зудова были собраны тысячей подписей, спасших памятник культуры от уничтожения. В конце семидесятых было решено отреставрировать «польский костел».
В 1978 году здание костела по решению облисполкома было признано памятником архитектуры.
«…Взносы десятков тысяч жителей города пошли на восстановление храма. В то время я был председателем бюро первичной организации Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры завода „Маяк“, – рассказывал историк Владимир Степанов („Курская правда“, 1 октября 1997 года, „Возвращение костела“ Владимир Степанов). – Старожил города Г.А Каминский вспоминает, как в двадцатых годах он приехал сюда на извозчике со своим другом Женей Зданевичем и его мамой. Тогда мальчика поразили фигуры святых, установленные в нишах главного фасада у входного портала. Множество золотых крестов блестело на фиалах граненых шпилей на высокой крыше и фасадах храма».
Здание, реставрированное впоследствии за счет бюджетных средств города, было передано под Дом музыки, преобразованный впоследствии в Дом культуры, где организовывались различные выставки, творческие встречи, проходили занятия кружка баянистов, выступала хоровая капелла…
– Вы обращали внимание на отпечатки детских пальчиков на кирпичах костела? – загадочно начинает Лауреат Всероссийских и Международных фестивалей и конкурсов музыкального семейного творчества, заслуженный работник культуры РСФСР Лилия Балахнина. – Я бы, может, и заметила, если бы мне не сказал об этом работник костела, который наверняка знал и изучил хорошо кладку стен. Мы с ним долго стояли на пороге, и я поневоле вглядывалась в кирпичную стену. Так и возник этот разговор. Работник из этого здания сказал, что, видимо, на кирпичном заводе работали маленькие дети и складировали кирпичики, когда они еще были горячими… Вообще о костеле ходило много легенд… Когда мы репетировали, хотя это и был городской Дом культуры, мне лично как-то было не по себе от разудалого пения веселых русских народных песен… Что-то смущало… А занималась я там одно время по приглашению в ансамбле гармонистов «Тальяночка». Они разучили со мной ряд песен, с которыми я выступала в их сопровождении. Кстати, там мне на балалайке играл отец Игоря Скляра… Я всегда с таким интересом смотрела на него. Думала: " Надо же, мне играет отец знаменитого артиста!»
Возвращение Костела
…Лихие девяностые были еще и временем духовных исканий. Эпоха атеизма окончилась, но истинная духовность еще соседствовала с мнимой. В Россию хлынул поток информации об экстрасенсах, целителях, параллельных мирах, медитации и проч. Рубрики о вере подчас соседствовали на страницах газет со статьями о пришельцах или Шамбале. В Курске интересующиеся непознанным одно время собирались в городском Доме культуры, где было организовано что-то вроде эзотерического кружка. Сомнительное начинание, к счастью, просуществовало недолго.
Возрождение храмов не происходило в одночасье, но с каждым годом все больше куполов победно сияли на солнце.
«В 1991 году Курск приезжает Дёмина Любовь Васильевна, чтобы узнать о своей бабушке – Чупахиной Изабелле Игнатьевне, Чупахина Изабелла Игнатьевна была прихожанкой нашего католического храма, и в Курске в 1937 г. ее арестовали и расстреляли, – рассказывается на сайте www.uspenie.kursk.ru. – Дёмина Л. В. в ноябре 1992 года дает объявления в курские СМИ, чтобы все католики, какие еще остались в Курске и области, могли собраться у костёла по ул. Марата, 31. Первая католическая община после возрождения собиралась на квартире у Евгении Емельяновны Пономарёвой по ул. Красная Линия, д. 19. Пономарева Е. Е. работала бухгалтером ТМО-2. Вот первые прихожане этой общины:
Пономарева Евгения Емельяновна
Косьминина Альбина Станиславовна
Пекарский Сигизмунд Вячеславович
Румянцева Ядвига Викентьевна
Глебова Лилия Степановна
Моисеева София Авдисовна
Шалацкая Тамара Михайловна
Талиенко Наталья Викторовна».
С ноября 1992 года по воскресеньям и праздникам в «польском костеле» снова служили мессы.
Встал вопрос и о возвращении костела католической общине, однако городская администрация не спешила освобождать здание, ссылаясь на то, что трудно найти подходящее здание для городского Дома культуры.
Новая эпоха его возрождения началась с письма Пекарского Сигизмунда Вячеславовича епископу Тадеушу Кондрусевичу с прошением о назначении в Курск священника. Первую после столь большого перерыва мессу священник из Харькова Ежи (Юрий) Зиминский отслужил у стен костела. Отец Ежи периодически приезжал в Курск. В 1993—1994 гг. служил мессу в курском костеле раз в месяц. Священник привез из Москвы примерный Устав католической общины, молитвенники, розарий. Вскоре, 16 ноября 1993 года, была официально зарегистрирована католическая община, на тот момент она насчитывала 28 человек.
Первой прихожанкой, получившей крещение еще до официального возвращения костела католической общине, стала жительница улицы Володарского Нина Васильевна Бондаренко. Первыми вступившими в церковный брак прихожанами стали Елена Сигизмундовна Бондаренко (Пекарская) и Василий Викторович Бондаренко. Таинство совершил отец Иозеф Гунчага. Он возглавлял приход в 1995—1997 году. Помогали ему сестры ордена Кирилла и Мефодия – Ежина, Каролла и Ружина.
В 1995 г. по приглашению настоятеля Йозефа Гунчаги приезжает из г. Братиславы о. Владимир Юкл, рассказывается на сайте www.uspenie.kursk.ru
На воскресные службы сначала приходило немного людей – всего человек пятнадцать-двадцать, число прихожан увеличивалось постепенно. Официально костел все еще считался зданием Дома культуры, а на молитвы отводилось всего несколько часов в неделю – с 9.00 до 12.00 по воскресным дням, но католики не оставляли надежды вернуть храму его истинное назначение, продолжали писать по этому поводу во всевозможные инстанции города, области, в Москву.
Одно из таких обращений отца Иозефа, например, было опубликовано на страницах областной газеты «Курская правда».
«Думаю, что в Курске немало католиков, но они не знают, что возобновлены богослужения в польском костеле. В этом здании давно располагается городской Дом культуры. Хорошо, что несколько лет здесь не танцуют. Община католических верующих три года добивалась разрешения служить в храме, но без успеха. Богослужения проходили около храма или на квартире у кого-то из прихожан. Теперь нас наконец-то пустили в костел. Слава Богу, что первый шаг сделан.
К нам приходят молиться лица польского происхождения, а также литовцы, итальянские и румынские строители, работающие в Курске. Надеемся, что о нас узнают студенты из Африки, Латинской Америки и других католических стран, обучающиеся в курских вузах».
«Мы не собирается быть конкурентной церковью Русской православной церкви. Мы знаем, что Россия – страна православная. При моем приезде в Курск я был на приеме у архиепископа Курского и Рыльского Ювеналия, который дружески принял меня, потому что мы – христиане.
Католические священники во время гонений в СССР так же, как и православные, были репрессированы, подвергались преследованиям и запретам, многие умерли в ссылках». («В костеле идут богослужения», «Курская правда», 1995 год, 24 ноября).
12 октября 1995 г. католическая община получила из Министерства культуры России приказ о передаче Курскому Римско-католическому приходу здания костела. Управление по охране культурного наследия Министерства постановило использовать помещение храма приходу совместно с Домом культуры.
Накануне 100-летия со дня освещения костела, которое отмечалось 15 августа 1996 года, верующие на собственные средства заказали алтарь на фабрике «9 января». Прихожанка Анна Иосифовна Баранецкая подарила костелу ковер. Отца Иосифа в тот период временно заменял отец Владимир Юкл. На торжество приезжал и первый ректор Санкт-Петербургской Высшей Духовной Семинарии «Мария – Царица Апостолов» отец Бернардо Антонини.
Костел хоть еще и не был официально возвращен курским католикам, но снова стал центром их духовной и культурной жизни, чему, в частности, немало способствовали сестры Стефания (Байдарова), Ивета (Галченова), Алжбета (Копецка). Монахини приехали помогать костелу из Чехии и Словакии.
Решением Курской городской администрации от 25 июля 1996 года подписан совместный график проведения католического Богослужения в Костеле по воскресным и праздничным дням.
В эти дни в жизни общины происходит важное событие – в Курск была привезена статуя Фатимской Божией Матери. Католическую святыню, в изобилии украшенными белыми лилиями, радостно встречали не только католики, но и православные и лютеране. Все вместе прошли со статуей Фатимской Божией Матери через центр города – от Сергиево-Казанского кафедрального собора на улице Максима Горького до улицы Марата.
Администрация ДК продолжала борьбу за здание, и в первый день 1997 года Месса проходила на улице. Январский мороз не прошел бесследно для здоровья собравшихся. Несколько человек из числа прихожан-католиков и поддерживающих их простудились на морозе, и это стало «последней каплей», за которой последовало письменное обращение Курского римско-католического прихода генерал-губернатору Курской области господину Руцкому А. В., часть которого приводим ниже:
«Уважаемый Александр Владимирович!
С давних пор гражданами Российской империи наряду с Православными являлись Католики. Часть из них проживала в Курской губернии. В 1896 году на средства общины и вклады прихожан был построен католический храм Успения Божией Матери, о чем имеются документы, находящиеся в госархиве области и архиве общины.
В годы репрессий по приказу властей многие храмы, в том числе и католические, были частично или полностью разрушены, имущество разграблено или уничтожено. Так в 1938 году комсомольцами Курска был разломан и сдан на цветной металлолом уникальный орган, находившийся в католическом храме. До сих пор верующим не возвращены их храмы, в том числе и католической общине. В невозвращенных церквях располагаются учреждения, конторы, склады, деятельность которых противоречит основным канонам христианства.
В 1995 году после многочисленных обращений в администрацию области, общине было разрешено проводить воскресные и праздничные службы. Но уже с начала 1997 года директор городского дома культуры решил выгнать верующих. Своими действиями директор Дома культуры как официальное лицо пытается посеять неверие в справедливость новой власти в сердцах верующих, несмотря на то, что большая часть католиков и их семей проголосовали за «Державу» (а это не четырнадцать человек, как пытается утверждать директор ДК, а значительно больше).
Теперь о финансово-экономических аспектах. Нерентабельность городского ДК очевидна, вся его деятельность основана на действительно являющимся искусством творчестве хоровой капеллы».
Далее в обращении говорится о том, что если высокое искусство и просветительская работа уместны в костеле, то в нем совершенно немыслимы такие начинания как «полукружок-полусекта, занимающийся астрологией, проблемами переселения душ».
Авторы обращения предложили руководству региона перевести творческие коллективы в здания Домов культуры, которые используются не в полном объеме, а также церковный совет и прихожане Курской римско-католической общины пообещали, что храм по-прежнему будет открыт для горожан и останется памятником культуры.
Дело сдвинулось с места, но не сразу. Эксгутернатор выразил пожелание, чтобы просьба о возвращении костела католической общине исходила от самого папы Римского.
Вскоре Пекарский С. В. смог убедить губернатора Курской области А. Руцкого передать Костел католикам. Временно находившиеся в Православном соборе святыни – Распятие Иисуса Христа и Дарохранительница – вернулись в Католический храм.
Накануне передачи Костела наш древний город и жемчужину соловьиного края, дворцово-парковый комплекс Марьино, посетил епископ г. Шпайер Антон Шлембах.
Древний немецкий город сыграл особую роль в возвращении «польского костела» католиками. В 1997 году Сигизмунд Пекарский и Александр Зудов дважды встречались с бургомистром Шпайера Роландом Керном, после чего Роланд обратился к губернатору Александру Руцкому с просьбой о полном возвращении зданию костела его истинного предназначения.
17 мая 1997 года был подписан указ губернатора «О передаче здания в пользование Римско-Католическому религиозному объединению церкви Успения Божией Матери в установленном законодательном порядке».
В мае 1997 году губернатор Александр Руцкой подписал распоряжение о возврате католической общине костела: «Главе администрации г. Курска в срок до 1.07.97 обеспечить освобождение здания, расположенного по адресу г. Курск, ул. Марата, 31, и передачу в пользование римско-католическому объединению церкви Успения Божьей Матери в установленном законодательством порядке».
Благодарственное служение по случаю возвращения Костела прошло 30 августа 1997 года. Отслужил мессу епископ города Шпайера Антон Шлембах, приехавший с пастырским визитом.
С официального разрешения прихожанином Петром Юраковым, который не раз вместе со старостой прихода обращался к властям по поводу возвращения костела, была снята табличка Дома культуры и возвращено на место Распятие над входом. Моменты эти запечатлены на фотографиях, пополнивших архив прихода.
Наконец 17 сентября 1997 года Костел был официально передан католической общине. Внутри величественное здание и прилегающая территория требовали основательной уборки, электропроводка нуждалась в починке. Прихожане взялись за работу с воодушевлением, с каким художник пишет картину. Штрих за штрихом складывается единое целое, прекрасное и гармоничное.
Каждый старался внести свою лепту, делился кто чем мог – ковер на Алтарь, обогреватель… Книжные полки для библиотеки Костела, вывеска «История Курского католичества» также дело рук прихожан.
В дар возвращенному Костелу из города Шпайер были переданы иконы, литургические одеяния, Статуя Божией Матери и подсвечники.
Поддерживали и морально, и материально возродившийся костел и друзья из польских городов Рембишув, Карлина, Слупск, Кошалин.
Находящаяся в левом нефе икона Ченстоховской Божией Матери – Дар отца Станистава Малиновски (Польша), посещавшего приход в феврале 1996 г. В сентябре 1997 года был назначен настоятель прихода – тридцатишестилетний поляк отец Кшиштоф Збигнев Кемпа (г. Рембишув, Польша), продолживший дело своего предшественника Иосифа Гунчаги.
Отцом Кшиштофом было много сделано для возрождения костела, пребывавшего тогда отнюдь не в лучшем состоянии. Нужно было приложить немало сил, изыскать немало средств, чтобы костел засиял в прежнем великолепии. В этом благом деле «помогли католические организации из Германии, друзья из Польши, Мальты, Северной Америки и «Каритас» России, – рассказывал в 2003 году на страницах «Городских известий» Тагир Аглиуллин. («Городские известия» №66, 3 июля 2003 г.. Тагир Аглиуллин «Католики в нашем городе»). Вскоре был приобретен приходской дом рядом с костелом (по адресу ул. Марата, 33), чему способствовали благотворительные организации «Renovabis» и «Kirche in Not».
