Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Вечером
Из черных и белых деталей Лего Эдди соорудил на полу своей спальни шахматную доску. С одной стороны выстроились рыцари, с другой – разбойники. Он играл против самого себя, человечки перескакивали друг через друга, ведомые его рукой. Между ходами Эдди щурился, будто пытался забыть разыгранную минуту назад стратегию противника.
В какой-то момент он поднялся, чтобы воспользоваться ванной, и замер посреди комнаты так, будто заметил что-то необычное. Его взгляд заскользил по комоду, мягкому креслу, гардеробу. Он немного наклонился и заглянул под кровать. Весь его вид выдавал зародившееся где-то внутри чувство беспокойства, словно дрожь впилась в его плечи, дышала в затылок. Возможно, причина была всего лишь в том, что последний час он притворялся двумя разными людьми.
Эдди зашел в их общую с братом ванную комнату и опасливо прикрыл за собой дверь. Он пробыл там недолго. Звук слива означал, что следующие двенадцать-пятнадцать секунд Эдди, над раковиной, будет тщательно намывать руки лимонным мылом. А громыхание вешалки для полотенец возвестило, что дверь ванной вот-вот распахнется.
Поначалу никаких изменений он не обнаружил. Кровать была застелена по-маминому – с откинутым сверху покрывалом. Некоторые книги на полке лежали горизонтально, а некоторые стояли вертикально – он любил складывать их именно так. Фигуры на шахматной доске из Лего остались на прежних местах: пара разбойников метила в дамки, у доски их уже ожидали королевские регалии в виде корон и лошадей.
На какое-то время Эдди снова погрузился в игру. А потом он заметил. Кое-что изменилось в замке, который он закончил накануне, в единственной башне, растущей из самого его сердца. В «Обсерватории» – так Эдди представил ее своей пустой комнате, когда наконец достроил. Из окон и порт-кулис то тут, то там выглядывали рыцари и волшебники, но на верхней площадке башни он оставил лишь длинный телескоп с выпуклой алмазной линзой.
Эдди сжал губы. На башне появилась одинокая фигура. Она прогнулась в талии, то ли смеясь, то ли вглядываясь в небо, и протянула руку к телескопу. Эдди не ставил ее туда. Даже не доставал из коробки. Это была маленькая ведьма.
Трудно понять, о чем думает человек, бросая на него лишь короткие, осторожные взгляды. Почти невозможно уловить что-то, кроме отдельных движений. И уж тем более догадаться, что он подумывает оглядеться в пустой вроде бы комнате и спросить:
– Кто здесь?
