Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 4
Где-то в высоком синем небе пел дрозд.
Было в его пении что-то странное. Анна не сразу поняла, что песня эта слишком чиста – словно ее записали и обработали в профессиональной звукозаписывающей студии. Ни малейшей шероховатости, никаких посторонних шумов, идеальное птичье пение в идеальном мире.
«Будильник, – сообразила Анна, – это просто не вовремя зазвонил будильник. Надо его выключить и поспать еще, потому что голову от подушки не оторвать».
Не открывая глаз, она протянула руку, но вместо гладкой, отполированной пчелиным воском поверхности прикроватной тумбочки пальцы нащупали что-то колючее и мокрое.
«Трава? Откуда в моей спальне трава?»
Анна вскочила, толком не понимая, по какую границу сна и яви находится, и увидела серое яйцо, вкопанное в землю тупым концом. Яйцо было неправильной формы, шершавое на вид и огромное, метра полтора высотой и около метра в диаметре. На конической его верхушке сидела маленькая черная птица – тот самый дрозд, что разбудил ее своим пением.
Она протерла глаза, попятилась и уперлась спиной в стену. Со сдавленным криком отпрыгнула назад и поняла, что это не стена, а еще одно яйцо – больше и выше того, другого. За ним вздымалось в небо еще одно. И еще. И еще.
Хватая ртом воздух, Анна огляделась по сторонам. Закружилась голова, закружился мир вокруг, и ей показалось, что яйца шевелятся, двигаются, готовятся треснуть и выпустить наружу ужасных чудовищ. Чтобы не упасть, она схватилась рукой за ближайшее яйцо и ощутила тепло, идущее изнутри.
«Камни, это же просто камни! Изъеденные временем и ветрами и, если без паники, совершенно неподвижные и не такие уж и огромные».
Анна досчитала до двадцати и, убедившись, что сердце перестало выпрыгивать из груди, двинулась вперед. Довольно большой участок земли с пробивающимися тут и там пучками колючей травы был заполнен камнями, разными по размеру и форме. Одни, почти круглые, лежали на земле. Другие, длинные, вытянутые, сужающиеся к концу, стремились вертикально вверх.
– Где это я? – дрожащим голосом пробормотала Анна.
Дрозд бесшумно взлетел с валуна и исчез в небе.
Однажды она уже видела нечто отдаленно похожее: летом Дина возила ее в знаменитую деревню Монсанту, построенную на склоне холма среди гигантских камней. Камни там были размером с дом, а некоторые и просто домами, вырезанными в гранитной толще гигантских валунов. Но это точно не Монсанту, потому что никакой деревни тут и в помине нет. Тут вообще ничего нет, даже линии электропередач.
Далекий горизонт закрывали деревья, и нельзя было разглядеть, что за ними. И это делало местность похожей на декорацию к фильму про динозавров. Разумеется, хищных.
– Ой-ой-ой, – тоненько проскулила Анна. Откашлялась, набрала в легкие побольше воздуха и завопила: – Люди! Лю-ю-ю-ю-ю-ди-и-и-и-и!
Людей не было тоже. Да и откуда им тут взяться. Может, они вообще еще не появились. Может, эволюция пока не превратила рыб в млекопитающих. Может, это Земля каких-то доисторических времен. Или вовсе не Земля.
– Так, спокойно. Спокойно… – Анна похлопала себя по щекам. – Не знаю, где я и как здесь оказалась. Не знаю, какой сейчас день и год. И где моя сумка.
«Нелсон, смотри за сумкой».
Последнее, что она помнила, была тяжелая, пропитанная запахом ладана портьера в церкви Носса Сеньора да Сауде.
«Лиссабон две тысячи двадцатого года, – напомнила себе Анна. – Ноябрь. Накануне я встречалась с Джоном, вечером ужинала с Диной, а утром следующего дня по дороге на рынок зашла в церковь. Там тетка расставляла цветы у алтаря, а потом пришел Нелсон и велел не выходить из церкви. Я не послушалась. И вот теперь я здесь».
– Давай успокоимся и посмотрим на ситуацию с точки зрения здравого смысла, – твердо произнесла Анна.
Собственный голос показался чужим, но Анна понимала: надо нарушить эту звенящую тишину, от которой она сначала оглохнет, а потом сойдет с ума.
«А кроме того, – и эта мысль на мгновение показалась ей здравой, – если говорить громко и злобно, то, возможно, динозавры, которые собираются меня сожрать, испугаются и убегут».
– Какие, твою мать, динозавры, что ты несешь? – вслух произнесла Анна. – Меня не похитили инопланетяне, потому что инопланетян не существует. Я не провалилась во временную дыру, потому что временных дыр не существует. Я просто каким-то образом оказалась… не знаю, где… и не знаю, когда. И не знаю, зачем. Но знаю, что отсюда надо линять.
В кармане кожаной куртки – «Ну какая же я молодец, что не выскочила из дома в одной рубашке!» – что-то пискнуло. Телефон! Сумка осталась в церкви, но телефон-то всегда с собой!
Трясущимися руками Анна достала аппарат и первым делом посмотрела на дату.
«Тот же день, да. На рынок я шла сегодня утром, а сейчас около четырех часов дня. Получается, путь из церкви в это странное место занял пять часов. За пять часов можно пересечь всю Португалию. Можно доехать до Севильи. Ладно, сейчас добрый геолокатор покажет, куда меня занесло».
«Нет сети, – сообщил телефон, – соединение невозможно». И, словно этого ему показалось мало, пискнул снова: «Заряд батареи двадцать процентов». Услужливая память немедленно вытащила все фильмы про несчастных, которых закидывало в другое время, про параллельные пространства, временные парадоксы и прочую ахинею, которая так хорошо идет под пиво и пиццу.
«Ясное дело, нет сети! Ее, небось, изобретут через пару миллионов лет!»
Уголком сознания Анна понимала, что все это чушь – никакими временными парадоксами не пахнет и никаких динозавров нет. Но паника поднималась в ней, подобно цунами, перехватывая горло и разгоняя пульс до скорости звука. И остановить это безумие не хватало сил.
Она опустилась на колени, обхватила себя руками и приготовилась душераздирающе взвыть, как вдруг увидела у ближайшего валуна нечто, что заставило ее броситься вперед.
– Окурок! Окурочек мой дорогой, бычочек ненаглядный, – приплясывая, запричитала она. Противно пахнущий, пожеванный фильтр со следами губной помады держала в ладони как драгоценность. – А еще есть?
Короткая экспедиция принесла Анне несколько смятых жестянок из-под колы, осколки пивных бутылок, пластиковые пакеты, рваную коробку с логотипом «Макдональдса» и пакетик от презерватива. Последним находкам она обрадовалась как родным.
«Моя планета, мое время, нормально все! Люди тут бывают, даже гадят, но, наверное, не на закате осеннего дня».
Анна побродила между камней, безуспешно пытаясь найти сеть и кляня себя за то, что не завела привычку заряжать телефон по ночам. Небо стремительно темнело. Она осмотрела несколько камней, выбрала самый устойчивый и, чертыхаясь, полезла на него.
«Хоть окрестности разгляжу, – убеждала себя Анна, неуклюже карабкаясь на верхушку валуна. – Должна же тут быть какая-то дорога и должна же она куда-то вести».
Оказавшись наверху, Анна обвела взглядом открывшуюся панораму и замерла в невольном восхищении. Закатное солнце окрасило камни мягким розовым светом, земля, расчерченная тенями, выглядела как шахматная доска. Каменный лес оказался не так уж велик и был заключен в кольцо старых оливковых деревьев.
«Оливы – значит, юг, – подумала Анна. – Значит, не Норвегия какая и не Псковская область. Уже что-то».
Солнце опускалось все ниже, и восторг сменился ощущением необъятного одиночества, от которого внутри все стынет и замирает, и ты готов отдать последнее, лишь бы услышать чье-нибудь живое дыхание.
Анна выхватила из кармана телефон и с облегчением увидела, что сеть появилась.
– Алло.
Голос Дины показался ей спасательным кругом – ухватиться за него, выплыть из этой чертовой фантасмагории в реальность, просто услышать, что где-то существует что-то, кроме камней и чернеющего неба. Только говорить надо быстро, четко и по делу, ведь если сядет батарейка, отсюда не выбраться.
– Дина, где я? – четко и по делу спросила Анна.
– Опять заблудилась? – засмеялась Дина. – Как тогда, на станции Камполиде?
– Да кто же знал, что их две, – огрызнулась Анна. – Нет, я не в городе.
– Ты заблудилась за городом? К морю ездила?
– Да нет же! Я не понимаю, где нахожусь!
– Опиши, что ты видишь вокруг, – Дина глубоко вздохнула.
– Камни.
– А кроме камней?
– Тут одни камни! И немного деревьев.
– Погоди. Ты ехала к морю или в горы?
– Я никуда не ехала, я на рынок шла! Блин, Дина, мне очень страшно. Я не знаю, где нахожусь. Тут совсем нет людей, и машин тоже нет, и ничего нет. Только камни и я.
Откуда-то снизу раздалось громкое и требовательное «мяв». Анна присела и увидела у подножия валуна котенка – худого, рыжего, ушастого.
– И кот. Хотя, возможно, у меня галлюцинации.
– Что ты пила? – осведомилась Дина.
– Кофе! Я пила только кофе, я не пьяная!
– Так, сфотографируй, что видишь, и пришли.
Трясущимися руками Анна отправила картинку и тут же услышала потрясенный голос Дины.
– Что ты там делаешь???
– Где «там»? – заорала Анна. – Что это за место?
– Слушай, этого не может быть. Ты, наверное, ошиблась и прислала что-то не то. Давай-ка еще раз.
– Все я правильно прислала! Где я, на хрен??? Что это за хрень вокруг?
– Это Алмендриш. Мегалитический комплекс эпохи неолита. Самый крупный на Полуострове, между прочим.
Анне показалось, она ослышалась.
– Межгалактический что?
– Мегалитический. Мегалиты там. Камни такие здоровые. С резьбой и дырками. Им десять тысяч лет.
– Это хоть Португалия? – простонала Анна.
– Еще какая. Это Алентежу, неподалеку от Эворы. Что ты там делаешь? – в голосе Дины зазвучало беспокойство.
– Стою на камне…
– Ты залезла на менгир?
– Пришлось. Тут связь плохая. Дина, короче, я все объясню потом. Скажи, как мне попасть домой. Уже темнеет, холодает, и вообще довольно стремно. Особенно когда знаешь, что торчишь на доисторическом капище!
– Да это километров сто от Лиссабона. На чем ты туда добралась?
– Не знаю. – Анна старалась говорить спокойно, чтобы Дина не подумала, будто у нее истерика. – Я вышла из церкви, хотя Нелсон просил не выходить, а потом проснулась здесь. Звучит дико, понимаю. Но так уж случилось, и теперь мне нужна помощь. Ты можешь меня забрать? У меня скоро сядет телефон, времени мало.
Она услышала в трубке шуршание и поняла, что Дина уже одевается. Зазвенели ключи от машины.
– Сиди там, никуда не уходи. Я скоро приеду. Часа через полтора, а по пустым дорогам даже и быстрее. Никуда не уходи, слышишь??
«Да куда тут идти? – тоскливо подумала Анна. – Скоро совсем стемнеет, а за оливами этими сплошные поля, ни деревни, ни домика, ничего. Дождаться бы Дину, сесть в теплую машину, заехать на заправку… Там свет, люди, отвратительные вчерашние сэндвичи – красота!»
Она неловко слезла с камня, который Дина назвала менгиром.
«Неолит, значит. Эх, загуглить бы, но батареи осталось мало, не время для самообразования».
В ноги ткнулось что-то теплое: рыжий котенок смотрел на нее круглыми янтарными глазами и чего-то ждал.
– Ну ладно, я. А ты что тут делаешь? Или ты тоже из этих, первобытных? Ладно, иди сюда, – вздохнула Анна. – Но не царапаться и не линять!
Котенок охотно запрыгнул к ней на руки и замурчал так, что все его худое тельце завибрировало, а кончики ушей затряслись. Прижимая к себе кота, Анна пошарила в карманах куртки и нашла леденец от кашля.
– Вряд ли ты станешь это есть, а больше у меня ничего нет. Подождем. Я уверена, Дина захватит еду. Ты же местный, да? Значит, в курсе, что португальцы всегда думают о еде. Вот и Дина подумает, и все у нас будет хо- рошо.
Она говорила и говорила, боясь остановиться и начать думать о том, о чем не следу- ет думать, когда ты в ста километрах от дома, а вокруг ноябрьские сумерки и древние камни.
– Вот, смотри, Рыжий, Дина звонит. Наверное, хочет спросить, что нам привезти.
Но Дина звонила не за этим.
– Машина не заводится, – нервно сообщила она. – Не знаю, почему. Вчера все было нормально. Сейчас попробую кого-нибудь найти, но это может занять время. Сама не верю, что это говорю, но нужно звонить Джону. У тебя есть его номер? У меня только электронная почта.
– Нет, – растерялась Анна. – Я никогда ему не звонила. Мы по емейлу списывались.
– Я уже бегу к нему домой, – пропыхтела Дина. – В крайнем случае, возьму машину напрокат. Ах ты, черт, у нас же карантин! Поездки по стране запрещены. Я даже на другой берег Тежу без веской причины поехать не могу.
– У тебя есть веская причина! – завопила Анна. Кот от испуга впился когтями ей в плечо, но мурчать не перестал. – Твоя подруга торчит в каких-то мегалитах!
– Я и говорю, придумаю что-нибудь. Все, пока, я уже в Байше.
Через десять минут стало понятно, что придумывать надо быстрее.
– ЭТОГО нет дома, – раздраженно сообщила Дина. – Звонила, стучала, без толку. Он же больной весь, куда его все время носит? Сколько у тебя осталось телефона?
– Десять процентов.
– Что на тебе надето?
– Рубашка, куртка, джинсы. Кроссовки.
– Околеешь, – констатировала Дина. – Пока найду машину, пока доеду, а ночи сейчас холодные. Так… Там неподалеку, километрах в пяти, есть деревня, название – Гваделупе. Иди туда. По навигатору найдешь.
– Если включу навигатор, останусь без связи очень быстро.
– Тогда слушай. У входа в комплекс есть карта с пешими маршрутами. Найди указатель на менгир Алмендриш и иди к нему. А там будет указатель на Гваделупе.
– А сейчас я где? – тупо спросила Анна. – Не у менгира?
– Нет, ты в кромлехе.
– Это еще что такое?
– Это когда много менгиров собраны в круг. Stone circles, понимаешь? А тот менгир отдельный. Говорят, ритуальный.
«Да сколько ж их у вас, господи», – простонала про себя Анна.
– О, слушай, рядом с менгиром вроде даже имеется хостел. Сейчас, скорее всего, закрыт, но ты постучи, вдруг там кто-то есть.
«Пустой хостел. Норман Бейтс и его мама, а рядом ритуальный камень. Интересно, что там за ритуалы проводились десять тысяч лет назад? Нет уж, спасибо».
И тут Анну осенило.
– А такси из этой Гваделупе вызвать нельзя?
– Нет там такси, – Дина протяжно вздохнула. – И «Убера» нет. Там живет-то человек сто, на фиг им такси!
– Тогда мы подождем здесь, – решительно заявила Анна.
– Мы? Ты там не одна?
– С котом.
Рыжий, понимая, что говорят о нем, потерся мордой о воротник куртки.
– С каким еще котом? Ладно, неважно. Значит, слушай меня внимательно и делай, что я говорю. Видишь дорогу? Вы такие называете «грунтовка». По краям живая изгородь и деревья. Сядь где-нибудь там и не высовывайся, поняла? Я приеду так быстро, как смогу. Увидишь меня – выходи. А до этого сиди тихо.
– Потому что тут дикие звери? – пискнула Анна.
– Дикие звери, дикие люди, откуда я знаю. Просто найди безопасное место и жди меня. Скоро буду. Как подъеду, просигналю «“Спартак”» – чемпион».
Анна пересекла каменный лес, прошла по утоптанной тропинке мимо груды битого кирпича и оказалась на широкой грунтовке, посыпанной гравием и с обеих сторон обсаженной колючим кустарником. За кустами виднелись деревья – пробковые дубы и вязы.
– Нет, Рыжий, мы туда не полезем, а то шкуры порвем, и твою, и мою, – Анна погладила кота. – Подождем здесь. Ничего с нами не случится.
Котенок резко поднял мордочку и сдвинул назад огромные уши, пытаясь уловить заинтересовавший его звук. Через секунду и Анна его услышала – звук автомобильного мотора.
– Разум подсказывает, что это хорошо, – пробормотала она. – Попросим водителя подкинуть нас до этой самой Гваделупе. Черт, а маски-то у меня нет… Ладно, как-нибудь.
Гул все нарастал, Анна уже слышала шуршание колес по гравию. Котенок прижался к ней всем телом и затрясся.
«В ж… разум, – подумала Анна и, увидев небольшой просвет в кустах, юркнула внутрь. – Иногда надо слушать инстинкт, особенно если он буквально орет, что это приближаются не крестьяне и не припозднившиеся туристы. Это приближается опасность. Может, даже смертельная».
– Она на месте. Все готово к передаче.
Магистр удовлетворенно хмыкнула.
– Мне не дает покоя одна деталь.
Женщина по ту сторону молчала, и он расценил это как разрешение задать вопрос.
– Зачем так сложно решать такую, в общем-то, простую задачу?
– Потому что простые пути мы исчерпали. Вы удивитесь, но в нашем мире еще остались люди, на которых бесполезно давить. Давление приводит лишь к еще большему сопротивлению.
– Вы сейчас описали фанатиков.
– А почему вы решили, что имеете дело с кем-то другим?
