Восток-Запад

Глава 5

Прочитав письмо от Анны, Борис долго не мог прийти в себя. Слезы отчаяния душили его горло. Он посчитал, что эта война разлучила его с любимой, и он решил всеми путями мстить фашистам.

Друг Дольф привел его на сходку к подпольщикам. Это было старое заброшенное здание, оно пострадало от бомбежек, в подвале сидели люди. Много людей. Рабочие поприветствовали кивком головы юношей и уступили место вблизи стола, за которым заседали руководители партийной ячейки и социалы – демократы. Было уже темно, но постепенно пообвыкшись к сумеркам, Борис заметил сидящего за столом пана Яна, Дадеуша – младшего.

Выступал мужчина средних лет:

– Прежде всего, хочу сообщить вам, что я никакой не словак, но будучи врагом фашизма, помогаю и впредь буду помогать всем борющимся с фашизмом, независимо от их убеждений и политических взглядов. Надеюсь, в этом наши интересы полностью совпадают. До сих пор я не спрашивал вас о ваших политических убеждениях, – обратился он к коммунистам, – не интересовался целями, которых вы добиваетесь. Перед нами стоит главная и единственная задача – всеми силами бороться против фашизма.

Мужчина лет тридцать, сидевший рядом с Борисом, произнес:

– Раз это так, давайте заключим союз, объединим усилия.

– Согласны со мной? – спросил выступающий.

– Согласны, чего теперь уж, – произнес кто-то из толпы.

– Вполне, – ответил внимательно слушавший выступление руководитель социал-демократов Дадуеш – младший. Он встал и произнес: Хорошо ли проверены антифашисты – подпольщики, действующие с вами? – обратился он к предыдущему руководителю подпольной организации.

– Есть ли у Вас четко выработанная программа для дальнейших действий с нами?

– Программы у нас нет, а цель наша – уничтожить диктатуру Гитлера и восстановить в Польше демократические порядки.

– Всем нужно понять, – добавил пан Дадеуш, что сегодня успешно бороться с фашистами без коммунистов невозможно. Позвольте дать вам дружеский совет вам надо установить контакт с группой коммунистов, если не хотите объединиться с нами полностью и желаете сохранить организованную самостоятельность.

– Лично я считаю, что вы правы, – ответил представитель социал-демократической партии.

– Но прежде, чем принять какие-то решения, мне нужно посоветоваться с моими друзьями. Думаю, что они тоже поймут целесообразность контакта с вашей группой подпольщиков. Такая мысль у них уже возникала.

Подпольщики ему тихо зааплодировали. Все стали потихоньку расходиться.

Дольф спросил Бориса: Ты готов служить родине и избавлять народ во всем мире от фашизма?

– Раз я здесь, значит готов! – ответил ему Борис.

К молодым людям подошел пан Дадеуш.

– Дольф, молодец, что привел друга. Вам молодым нужно защищать родину, она в опасности.

– Его родина – Германия, он – немецкий еврей, сказал вместо Бориса Дольф.

– Евреям сейчас как никогда очень сложно. Только то, что он родился евреем, для фашистов является тем фактом, чтобы лишить человека жизни. Здесь людей объединяет не принадлежность к определенной нации, а их социальное положение.

– А чем коммунисты отличаются от социалистов? – спросил Борис.

– Вы, кажется, начинаете разбираться в политике? Убежден, что только коммунисты имеют право называть себя партией рабочего класса, а все остальные, в том числе и социалисты – так или иначе служат капиталистам и защищают буржуазный строй. Недавно коммунисты выступали с лозунгом организации Единого народного фронта против наступающей реакции. Вожаки социалистов, не говоря уже о других партиях, предпочитают соглашение с капиталистами и их объединение с коммунистами. Во всех вопросах, где только рабочие ведут против предпринимателей, социалисты всячески стараются сорвать единство рабочих. В то время, когда коммунисты смело призывают рабочих к борьбе с капитализмом, с полицейским произволом, социалисты вступают с ними в соглашение. Уже один тот факт, что все репрессии властей направлены только против коммунистов, говорит о многом.

Смутные мысли воспоминаний вихрем носились в голове и не давали покоя. Борис, откинув спинку сидения назад, закрыл глаза. И снова поплыли, поплыли картинки его юности.