Фаетон. Книга 12. Гравитационный циклон

Глава восьмая

В офицерском общежитии военного городка, в одной из комнат, на первом этаже, пили. Двенадцать человек молодых парней, призванных вместе с Виталием на два года для службы на космодроме Байконур, тринадцатым был Виталий. Сначала была водка, затем вино. Юра Силантьев техник- лейтенант заплетающимся голосом обратился к Виталию: – Э-э, Виталька, ты не жалей, что генерал тебя выгоняет.

– Да хозяин со мной даже разговаривать не захотел, – отозвался врач.

– Э- э, ты, – обводя осоловелым взглядом товарища, Юра продолжал. – Э- э, понимаешь, ты полез не в свои дела.

– Да наплевать мне на них, и вообще, пошли они все куда подальше!

Обиженный недавней взбучкой младший лейтенант Елдин навострил уши: – Виталька, а Виталька, а ты мог бы, вот так запросто, пойти в столовую? – и лошадиная челюсть Елдина отвалилась, изобразив знак вопроса. Виталий посмотрел затуманенным взглядом на младшего лейтенанта- техника Елдина, и злость постепенно превратилась в досадную слезливость: – Друг, – заплакал Виталий. – Ты меня понима-ашь. Ты меня понима-ашь. Идем! Он полез к часам на левой руке. Взгляд выхватил из хороводной пляски цифру 13-00, время обеда. Елдин вскочил с койки: – Кто с нами, вперед! – пошатываясь, направился к двери. Но все, кроме Виталия сидели притихшие без признаков участия в густом синем сигаретном дыму. Виталий обвел друзей вопросительным взглядом, махнул рукой и вышел вслед за товарищем. В столовой сидело несколько офицеров из подготовительной группы во главе с руководителем подполковником. Друзья уселись за свободный столик: – Официант! – громко, на всю столовую, крикнул Елдин. Соседи за соседним столиком дружно повернулись в сторону пьяных друзей, возле которых уже хлопотала официантка. Кое- как, поев, друзья встали и, пошатываясь, вышли из столовой. Триста метров отделяли столовую от офицерского общежития. Но на их пути был штаб полка, в котором служили двухгодичники, а в дверях штаба поджидал заместитель командира эскадрильи по политчасти майор Ведерников. Обезьянья внешность этого не красавца офицера, отличавшегося от оной тем, что кожа у него была какого- то не естественного цвета, похожая по цвету, скорее на высушенный табачный лист, подготовленный для сворачивания сигар. Подчеркнуто, аккуратен в ношении формы, он ходил всегда в свежей рубашке и тщательно отутюженных брюках. Осведомитель доложил майору о двух пьяных офицерах, обедавших в это время в столовой.

” А, так это двухгодичники. Можно отстреляться по всей программе. А интересно, кто же там?” – думал с охотничьей страстью майор, с нетерпением дожидаясь друзей. Когда они появились в поле зрения Ведерникова, и он увидел, что их шатает из стороны в сторону, то сразу принял решение о том, что на этом можно сыграть и его, наконец, то заметит генералитет. Елдин первый увидел среди стройных тополей и чисто подметенной площадки опасность.

– Там, майор. Иди ровнее.

– А мне наплевать, – расхрабрился вдруг Виталий. Воистину, правда – пьяному море по колено. Ведерников обрадовался, увидев, кто идет:” А, так это же гражданский врач. Федоров не зря не хотел их принимать к себе. Это еще один плюс мне, врача недолюбливает генерал, тем лучше”, – в слух сказал: – Товарищи! Подойдите ко мне!

Виталий, затуманенным взглядом обвел майора, смутно различая фигуру майора:” Как шимпанзе в военной форме, вот урод. Да пошел он…”, – в слух сказал: – А, – отмахиваясь, как от назойливой мухи, рукой. Елдин же, трусливо выровнялся, изобразив трезвого, проследовал мимо майора молча. В голове Ведерникова, от такого наглого игнорирования, вспыхнули искры лютой ненависти к этому образованному” сопляку” посмевшему его, кадрового офицера, проигнорировать приказ:” Ах, так! Ну, погоди, сопляк, ты у меня попляшешь”, – ненависть захлестнула разум. Ведерникову вспомнились измены жены, вот с такими молоденькими и красивыми офицеришками. Как он тогда страдал, из- за этого, из- за своей внешности. Он вспомнил службу в Китае, где они стажировали китайских товарищей на самолетах МГ- 21. Как он, чуть не утопил свое страдание в выпивке и в опиуме. И как его спас один китаец, мастер боевых искусств” Ушу” Цзин У. Он объяснил, тогда, молодому и горячему лейтенанту, что Ушу – это не только приемы рукопашного боя, но и сила духа, овладев этим искусством человек, может достичь намеченной цели во всем. Ведерникову фактически в руки пришла спасительная панацея от всего, от своей обезьяньей внешности, от неудач с женщинами, и от неуверенности в свои тщедушные физические силы. И он стал ходить на занятия, вести строгий, по военному расписанию, уклад аскетический образ жизни. Девушка, за которой он тогда ухаживал, после развода с гулящей женой, отдала сердце другому, широкоплечему красавцу старшему лейтенанту Сапсаю. Они вместе учились в Черниговском летном училище и служили теперь вместе в Китае. Даша, дочь капитана интендантской службы полка, перестала смотреть даже в его сторону и только лишь соглашалась на свидание, если с ними будет Сапсай. Так униженный и угрюмый Ведерников бродил за ними по улицам Шанхая, вздыхая от отчаяния и безысходности. И, когда он уже сомневался в спасительной системе Ушу, пятеро нищих грабителей китайцев, угрожая ножами, стали требовать от гуляющих деньги, Ведерников уложил двоих. С переломанными ключицами их забрала китайская полиция. И Даша бросила трусливого Сапсая. Ведерников был вне себя от счастья. Фанатично преданно он любил свою Дашу, любил службу и забросил за ненадобностью Ушу… А вот теперь он покажет этому лейтенантишке, где раки зимуют, да и лишний раз засветится перед командованием с положительной стороны, глядишь очередное звание, а там и перевод в Москву обеспечен. Главное теперь правильно составить донесение. И он, потирая руки, отправился домой, обдумывать, как с максимальной выгодой для себя написать рапорт начальству. А друзья, проигнорировав майора, проследовали в общежитие. Всей группе полагалось быть на площадке для построений к 14- 00, но в знак протеста против досрочного увольнения Виталия в запас, приказ на демобилизацию врача пришел с Министерства обороны спустя один год и шесть месяцев его службы, остались” дома” и продолжали пить. Когда дверь отрылась, впуская Елдина и Виталия в синюю гущу табачного дыма комнаты, их встретили троекратным:” Ура! Ура! Ура!” Вечер застал всех стонущими на смятых койках и на полу в лужах блевотины, пьяных двухгодичников, цвет наших вооруженных сил. Дальнейшие события развивались по классически отработанному сценарию. На утреннем построении всего личного состава, Виталий стоял лицом к строю офицеров и солдат. Рядом майор Ведерников и неторопливым уверенным тоном в голосе, мастерски лепил, как искусный скульптор- интриган, из врача классического” Козла Отпущения”, который при случае вывезет майора куда- ни будь, ну если не в Москву, то, по крайней мере, на теплое местечко с присвоением очередного звания подполковника ВВС Российской Федерации. Стояло прекрасное прохладное утро. Палящее Казахстанское солнце еще не успело подняться в высь. Роса еще не успела опасть с трав, а солдаты- строители уже маршировали по городку с песнями, собираясь выехать на космодром для ремонтных работ.