Фаетон. Книга 12. Гравитационный циклон

Глава шестая

– Я спрашиваю вас, полковник! – орал на застывшего посреди персицкого ковра генерал, стоявший за массивным полированным письменным столом. За спиной генерала грозно сверкало стекло от портрета Феликса Эдмундовича. – Подойдите! Полковник, чеканя шаг, утопающий в ковре, подошел. Дзержинский проводил гостя портретным взглядом.

– Я спрашиваю вас, как могло случиться, что Грацис пробыла семь дней на орбите

не замеченной?! – выпучив, черные как смоль глаза на выкате, взглядом нетерпящим возражений, пожирал Смирнова, генерал.

– У нас записано все. Она исчезла с радаров и даже не была обнаружена разведслужбой в течении…

– Почему мне докладывают об этом с третьих уст?! – полковника передернуло: "Как в тюрьме, и здесь осведомители. По костям делают карьеру", – нелестно думал тяжкую думу полковник Смирнов. Глаза полковника тоскливо уставились на стройный кипарис за окном кабинета....

" Плакали погоны генерала. Уйду в отставку, к чертовой матери. Все пусть горит, синим пламенем. Пенсии полковника хватит", – спасительная мысль ласково коснулась виска.

– Идите! – неожиданно рявкнул генерал, – Майор! – до сознания полковника не сразу дошло последнее сказанное слово, но когда рука дотронулась до холодного металла дверной ручки:

"Как? Майор?!" – на миг Смирнов приостановился, затем рванул тяжелую, оббитую черной кожей дверь кабинета на себя и вышел. Сослуживцы не видели больше полковника Смирнова никогда. Ходили разные слухи о том, что он переведен на повышение в академию в Москву на генеральскую должность. Такие вот бывают перипетии службы. А Елена тем временем непринужденно, но настойчиво подвергалась опросам майоров, капитанов, полковников и разных военных и все задавали ей один и тот же вопрос, как она стартовала из корабля многоразового использования в аварийной капсуле. И почему пробыла на орбите семь дней. И уже в который раз она повторяла одно и то же, что сразу же потеряла сознание и ничего не помнит, что очнулась лишь на земле. Да, что и говорить, а спасательная капсула с человеком на борту пробыла семь дней на орбите земли и осталась не замеченной, такого в космонавтике еще не было. Как не старались ведомственные службы, виновных случившегося не было, а не было по той лишь единственной причине, что нигде ни в одном уголке земного шара международной службой слежения за космическими объектами, капсула зафиксирована не была. Получалось так, что Елена появилась из Космоса. Вдруг из ничего и капсула? Генерал Федоров, назначенный ответственным по расследованию происшествия, стоял на твердых позициях Марксистско- ленинской философии, где четко сформулирован принцип первичности материи и вторичности сознания. Следовательно, чудес не бывает. А раз чудес не бывает, значит, капсулу с Еленой просто не заметили. Тяжко вздохнув, и уткнувшись ничего не видящим взглядом в инструкции и предписания, аккуратно разложенные на письменном столе, он старчески переживал случившийся факт. Но на щекастом лице и лоснившейся лысине пробежала непонятная дрожь, и вздох облегчения вырвался из толстых губ генерала. А ведь и разведданные западных стран не подтверждают обнаружения. Значит, виновных нет. Глупое выражение застыло на лице генерала, отразилось в упрямо сдвинутых густых бровях и твердом взгляде над глазами похожими на косточки из копченого чернослива.

– Да- а, – в слух обронил генерал. Но в практике военных, да еще в его ведомстве виновных не бывает, как не бывает причин, порождающих этих самих виновных. Густые брови расправились, глаза вновь обрели свой обычный меланхолично- рассеянный цвет копченого чернослива, и генерал нажал кнопку. Мгновение спустя дверь отворилась, впустив круглолицего капитана. Штабной секретарь, как в былые дореволюционные времена, адъютант его превосходительства, был услужлив и преображался, стараясь изо всех сил походить на своего хозяина, как внешне, так и в привычках.

– Дело полковника Смирнова?! – гаркнул вошедшему генерал. Капитан, не растерялся, хладнокровно- услужливым тоном в голосе, мягко заметил:

– Оно у вас на столе, товарищ генерал, – Федоров засуетился. Капитан, молниеносно, каким- то кошачьим движением подбежал к столу генерала, бросая на ходу:

– Разрешите? – и достал из стопки дел нужное.

– Спасибо, капитан. Вы свободны.

– Есть! Разрешите выйти!

– Я же сказал, идите.

Секретарь бесшумно вышел. Генерал долго листал серую папку с грифом “СЕКРЕТНО“ на обложке, шаг за шагом изучая послужной материал полковника. Перед глазами пробегали тайные донесения осведомителей. Характеристики командиров частей, где проходил службу полковник и ни одного случая нарушения дисциплины. Генерал недовольно фыркнул. Даже у него в личном деле есть донесение заместителя по политчасти эскадрильи, в которой начинал службу офицер Федоров, что якобы он, напившись с сослуживцами, послал его, т.е. майора такого- то, как звали майора, он уже не помнил. А вместе с ним и все руководство армии на три буквы знаменитого еще со славянской Руси выражения. Как красиво, тогда, раздул майор – это дело. Он не сомневался в успехе, что вот, наконец, его бдительности позавидует сам генералитет. Но не учел наивный майор, что этот прыщавый лейтенант, глуповатый с виду, незаконнорожденный сын командующего ВВС Среднеазиатского военного округа, генерала армии товарища Червинского, героя Советского Союза, участника Великой Отечественной. Вспоминая этот факт, генерал Федоров злорадно улыбнулся, затем вновь недовольно и зло стал листать дело полковника. На глаза попалось донесение майора, будущего полковника, Смирнова о том, что имел личную встречу с существом внеземного происхождения. В рапорте командованию майор Смирнов подробно описывал происшествие. Генерал в надежде поднял глаза, уставившись немигающим взглядом в пространство комнаты. Однако, надежда о привлечении полковника к административной ответственности за халатное несение службы с дополнением о склонности к посещаемым периодически галлюцинациям, не оправдывалась. Так как изменение политики в части секретного изучения НЛО не позволяло признать полковника психом. Ах, как бы сейчас это было бы кстати. Какие перспективы службы замаячили бы впереди. В Москве в штабе Вооруженных сил. Командировки. Охота на правительственных угодьях. Молоденькие солдатики в баньке с массажами и другими нетрадиционными услугами. Мечты пьянили воображение, и Федоров с ожесточением азартного игрока стал копаться в личном деле полковника выискивая возможные зацепки неблагонадежности. Резкий телефонный звонок вывел генерала из “копей“ на- гора.

– Да! – почти прорычал он в трубку. Я занят! – коротко бросил он и грохнул трубкой, вбивая на место. Телефон жалобно тренькнул. Звонок тут же повторился.

– Ну, что еще?! Пять минут? – он вздохнул, затем добавил со страдальческой миной на лице, – Пусть войдет.

В кабинет вошел молодой лейтенант в белом медицинском халате поверх кителя. Стекла его очков в золотой оправе настойчиво поблескивали. Генерал смерил вошедшего злым взглядом с ног до головы:

– Ну, что у вас?! – повелительный тон в его голосе заставил бы любого лишится чувств уверенности в собственные силы, но только не лейтенанта:

– Разрешите подвергнуть майора Грацис гипнозу! – сходу выпалил он. Генерал опешил, он не привык, чтобы без “магического“: «Разрешите обратиться?!“ – сходу подчиненные говорили о делах.

– Это еще зачем?! – густые брови генерала полезли от удивления вверх.

– Видите ли, командование ВВС Соединенных Штатов давно уже ведет поиск и изучение Неопознанных Летающих Объектов, – и лейтенант храбро, подбоченясь, подступил ближе и бросил журнал “Юный техник“ на письменный стол генерала с открытой статьей об НЛО из США. Генерал взглянул постным, как после тяжелого похмелья, взглядом ничего не выражающих глаз. Презрительно смерив тщедушного лейтенанта от носков ботинок до форменной фуражки и отечески заметил:

– Дорогой мой, наукой не принят ни один факт существования НЛО. И что там

пишут эти журналы, реагируя на провокационные выпады наших оппонентов, это пусть останется на их совести. Нам же надо быть бдительнее и не поддаваться на подобный вид провокации.

– Да что вы называете провокацией? Статью в журнале? А то, что произошло с Еленой, это как, по- вашему?

– Молодой человек, вы, что не давали подписку о неразглашении?

– Давал! Но я пришел к вам, а не к постовому милиционеру на перекрестке! И кроме того, даже школьнику сегодня известно, что современные службы слежения, как у нас, так и у США, почти мгновенно могут обнаружить любой объект в околоземном пространстве. Короче факты говорят о том, что майор Грацис была похищена. Генерал почти со звериной ненавистью смотрел на лейтенанта медицинской службы: – Вы это серьезно? – почему, какому- то сопляку, двухгодичнику, это пришло в голову, а не ему, генералу Федорову. Он с минуту колебался, сомневаясь в своих материалистических философских убеждениях, затем вдруг понял, что по всем законам физики этого не может быть, и вслух сказал: – Да вы понимаете, что вы говорите? Эта статья, чистейшей воды провокация американских спец служб, подхваченная политически необразованными журналистами.

– Почему, журналистами? – хладнокровно, не обращая внимания на взбесившегося генерала, продолжал лейтенант. – Статью написала В. Селена, – на что генерал ничего не ответил, он уставился немигающим взглядом в стекляшки очков посетителя, покрываясь малиновыми пятнами. Врач с любопытством наблюдал за меняющейся внешностью хозяина, что в это время думал он, нетрудно было догадаться. Такие метаморфозы не произносятся в слух. Особенно генералами, закаленными в вареве служебных перепутий. Оба молчали. Пауза затягивалась. Наконец врач подал голос: – Разрешите уйти?

– Идите! – рявкнул, как разъяренный лев, генерал, отмахиваясь левой кистью, жест, весьма напоминающий удар звериной лапы по загнанному в тупик кролику. При этом широкие скулы и круглый подбородок генерала сморщились в смешную гримасу, сплошь из злых морщин. Когда за посетителем закрылась массивная дверь кабинета, генерал взял со стола брошенный журнал, свернул его в трубку, и, похлопывая им голубую генеральскую лампасу на правой штанине, подошел к окну. От злости мысли путались в генеральской голове, одна нелепее другой. Что там творилось в генеральских извилинах, лучше не знать, одна только мысль внятно и отчетливо оказалась правильной: «Да меня генералитет отправит в отставку, если я попадусь на удочку этого

сопляка. А Смирнов тоже хорош, повел себя очень глупо. Постеснялся бы рапортовать о встрече, да еще с гуманоидами. Неоправданный риск, мог бы поставить крест на карьере, хорошо, что ему повезло, политика изменилась. И надо же дурак, дураком, а дослужился до полковника. Ну, ничего мы это исправим, выгоним майором на пенсию“. За окном стройным минаретом, устремившемся в высь, стоял кипарис. Генерал уже пятый год наблюдает, как разрастается дерево под окном, так и он оброс связями, как этот кипарис ветвями. И сделать полковника майором, генералу было так просто, как тому воробью за окном, перелететь с одной кипарисовой ветки на соседнюю. Генерал отвернулся от окна. Решение созрело в его голове. Он снял с вешалки, стоявшей в углу комнаты, фуражку и вышел из кабинета.