ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
«Одессе вышло стать ступенью…»
Одессе вышло стать ступеньюВ его блистательной карьере,Где опыт, знанья применил,Что приобрёл, живя в Европе,А в политических воззреньяхОн был, по сути, либерал.Как крепостничества противник,Он шёл за равенство партнёровВ экономических делах,Кто был в коммерции Одессы,И помогал, как мог, евреям,На что сердился Петербург.В Одессе был большой персоной,Весьма влиятельным вельможейИ занимал огромный дом —Средь нас дворцом тот назывался, —Держал великую прислугу(Никто тягаться с ним не мог),Вела прислуга по-английски,Как механизм, единый, чёткий,Чем восхищала всех гостей.Сам граф был стройным, худощавым,Высоким, статным и красивым —Мечта души одесских дам, —В былых боях и в мирной жизниНе ведал ноты возмущеньяИ контролировал себя.Всё хорошо, но при заслугахОн слишком чопорно держался —Ни дать, ни взять, английский лорд!Ну, ладно, бог с ним – суть не важно,Когда в коляске ты трясёшьсяИ мирно едешь по степи…А как прекрасно начиналось,Когда Тургенев постарался,Чтоб подготовить переездИз Кишинёва да в Одессу,От слов Инзова к Воронцову,И за меня его просил,Сказав, что нужно для спасеньяИ вдохновения поэта.Пойдут старания на лад,Коль меценат, с ним – климат, море,Легенды, мифы и преданья,Воспоминанья прошлых лет —Всё это есть в большом избыткеПод солнцем радостной Одессы, —С поэтом будут заодно.Тогда талант воспрянет духом,Преодолеет все невзгодыИ не останется в долгу,А Воронцов же примет меры,Создаст условия работыИ станет нравственность спасатьСтоль неокрепшего поэта,Когда сыграл с ним злую шутку,Его докучный Кишинёв…Так, по прибытию в Одессу,Явился вскоре к генералу(О чём жалею до сих пор…),И был обласкан, взят на службу,В дом приглашён гостеприимно —Ходи же в гости каждый деньОткрыто, запросто, без страха;Сиди один в библиотекеВеликолепного дворца.Я овладел вполне английским,Заговорил на итальянском,Привлёк Сервантеса языкИ знал в последнем, как любитель,С десяток слов и выраженийЧто примет с гордостью Мадрид.Тогда всё складывалось чудно,И трио верных выраженийМне помогало, как могло,Назло молве и прочим бедам,Как это, к слову говорится:Живи, работай и твори.Таланту надо развиваться,Не умалять его исканья,Не ущемлять его права,Давать широкую поддержку,Идти, по-дружески, навстречу,Организовывать досуг…К нему обиды не имеяИ не держа на сердце злости,Не строил виды на неё.Из рук, как птицу отпускаю,Но оставляю в гордом сердце,Чтоб в тишине хранить любовь.Пускай наместник остаётся,Возьмёт себе на домовину,Что лишь ему принадлежит,Что заслужил своим раденьем,Своей покорностью престолуИ обхождением раба.Он мне грозит, покамест в чине,Дрожит вельможа пред поэтом,Раз обращается к царю,Чтоб Петербург скорей избавилИ сохранил корректность графаОт смуглолицей саранчи,Какой предстал поэт однажды,Когда открылось волокитствоИ отношение к жене.В душе опального поэтаНе видно места и для мести,Когда всё занято игройНа вдохновенном инструменте,Что вечной лирой называют,И превращает жизнь в стихи.Меня наместник изгоняет,Но только сам не понимает,Как верноподданный зоил,Что сам себе он роет яму,И кто ему протянет руку,Куда однажды угодит…Изгнать поэта – вот геройство!Закрыть жену – вот это мудрость!Никто не вышел провожать…Пусть так. В душе нет капли яда,А только есть одно желаньеСтать независимым в стихах.Не для келейного же быта,Как приживала и начётчик,Но для калёного стихаРождённый в доме всей России,Взращённый крепким русским словомМой доморощенный талант(По сути, подлинный, не грубый,Не примитивный, настоящий,Рождённый в трезвой голове),Когда талант – продукт единства,Согласность нот души и сердца,И непорочного ума.Ему служить всечасно будетИ будет преданней собакиИ при богатстве и нужде,Играть отбой не пожелаетДушою пылкий африканец,Корнями русский эфиоп.И потому я всё приемлю,С восторгом будущее встречу —Не буду ставить da-capo…