Развал Советского Союза и современная трансформация российской политической системы

Развал советской «социалистической» системы

Так уж сложилось, но к 1950-м годам уже лидировали два передовых центра подготовки высших партийных кадров. Первый – в Ленинграде (РСФСР), по праву именуемым «колыбелью революции», а второй – в Днепропетровске (УССР), ставшим флагманом советской тяжелой промышленности первого этапа индустриализации.

И тому не стоит особо удивляться. На 1961 год Украинская ССР находилась на пике своей экономической мощи. Там проживало около 20% населения, которые производили до 40% ВВП СССР. Вот и потребовались национальные партийные кадры для растущего рабочего класса.

Но потом безжалостная зачистка по «Ленинградскому делу» сильно ослабила позиции русской кузницы партактива. Что сказалось уже при смещении Никиты Хрущёва в 1961 году за его скандально-провальную «эпоху волюнтаризма». Когда назначение Леонида Брежнева новым генеральным секретарём ЦК КПСС проходило под сильным давлением «днепропетровских».

Но имелся и позитивный момент. В результате компромиссного решения, принятого соперничающим элитами, было восстановлено и даже усилено особое положение российских кадров во всём Союзе, но при этом договаривающиеся стороны согласились на увеличение политического влияния окраинных элит на дела всей страны.

Но договорённости для того и существуют, чтобы быстро забываться – оказанная услуга ничего не стоит. И центральная партийная администрация, с укреплением власти Леонида Брежнева, стала делать особую ставку на проверенных «днепропетровских». Которые сразу приступили к созданию своих собственных патронажных связей, но уже с украинским уклоном.

Время показало, что эффективной или хотя бы слаженной работы у новой смешанной команды не получилось.

Да, наиболее абсурдные хрущёвские «реформы» были благополучно забыты или отменены, но от этого слегка обновлённая система не стала более жизнеспособной. Производительность труда в целом по стране и, как следствие, экономический рост стали неуклонно снижаться на протяжении последующих лет.

В отсутствие какой-либо возможности возврата к прежним методам управления государственными корпорациями, была значительно усилена бюрократическая процедура принятия любых решений. А это уже не ставило «во главу угла» рост производительности труда и откровенно задерживало модернизацию производств. Даже не самые значительные обновления номенклатуры выпускаемой продукции и простейшие изменения производственных цепочек стали утопать в мелочных согласованиях, доходящих вплоть до министерского уровня.

При этом устанавливаемые «твёрдые» цены на сырье, полуфабрикаты и конечную продукцию всё больше и больше отрывались от реальности. Любое изменение себестоимости требовалось детально и долго обосновывать, а потом продавливать в административном порядке.

Что стало вызвать не только многочисленные злоупотребления, но и потребовало значительного расширения патронажной сети центр-субъекты по ряду отраслей промышленности (особенно активно этот процесс пошёл в лёгкой и пищевой промышленности), бытовому обслуживанию населения и некоторых других.

Такая откровенно абсурдная система управления, жесткий бюрократический контроль и массовые злоупотребления не только на корню убивали инициативу, но и трудовую этику. Вокруг государственных корпораций стали возникать очаги «теневой экономики» и множиться «черные рынки». Как вполне очевидная реакция на «дефицит», вызываемый явными недостатками в работе системы.

И это закономерно привело к тому, что Советский Союз к началу 1970-х находился в глубоком экономическом кризисе. Рост производительности труда стал отрицательным.

От развала и последующего хаоса экономическую систему совершенно неожиданно спас нефтяной кризис 1973 года. В мире он более известен под названием «нефтяное эмбарго». И даже имеет точную дату. В тот день 17 октября 1973 года все арабские страны – члены ОАПЕК, а также Египет и Сирия заявили, что они не будут поставлять нефть США и их союзникам (Великобритании, Канаде, Нидерландам и Японии), поддержавшим Израиль в ходе Войны Судного дня в его конфликте с Сирией и Египтом. В течение следующего года цена на нефть поднялась в четыре раза – с трёх до двенадцати долларов за баррель.

И это были совершенно не те доллары, что сейчас.

Последовавшая затем Исламская революция в богатом углеводородами Иране (1979) имела не только огромное историческое значение для мусульманского мира, но и вызвала очередной резкий подъём цен на нефть.