Секс-Сэтл. Трахайся, чтобы выжить

Шестая пара (джинн/человек)

Перед тем как вступить в черную льющуюся субстанцию, ширмой заслоняющую проход в лабиринт, Пихэвас толкнул туда свою дрожащую от страха напарницу, потому что она никогда не сделала бы этого самостоятельно. Гадать было нечего, и прозорливый джинн выбрал первую дверь из разъехавшейся стены вдоль зала, как отправного пункта. Едва он вошел следом, твердыня под ногами сместилась, джинн воспарил над палубой, от неожиданности не нащупав устойчивой почвы.

– Ну вот. Это было не больно, – обратился он к девушке, увидев, что та стоит на карачках и в ужасе оглядывается по сторонам.

– Ха? – она все еще вскрикивала от звука его голоса и пыталась бежать. Убедившись, что находится на борту большого рыболовецкого судна, его компаньонка отползла по дощатой палубе к ограждению металлической каймы, выглянула вниз на тяжелые волны, расступающиеся под натиском движения корабля, и… понеслась звать на помощь? О да. Пихэвас подумал, если бы джинны умели смеяться, он бы непременно сейчас извивался от дикого ржача.

– Ну, успокойтесь, мисс, – последовал за ней по каютам.

Каюты, коридоры, капитанская рубка. Наконец она убедилась, что лайнер абсолютно пуст. С криком: «Господи, это не взаправду!» – мадемуазель подперла спиной стену и опять зарыдала. Джинн удивился: «Откуда у человека берется столько слез?» – но только мысленно, ведь джинны не умели выказывать эмоций. Девушка начала с завидной неуемностью бить лбом стену. «А она может убиться, если не остановить?»

– Прекратите, пожалуйста.

Она опять испугалась голоса, который отдавал эхом, но заорала от безысходности:

– Это не по-настоящему!

Пихэвас решил, будто это знак продолжить диалог. Он встал на ноги, потому что, мадемуазель всегда заходилась в истерике, когда видела парящий в невесомости прозрачно-голубой сгусток, малость оформленный очертаниями мужской особи, и доказывала, что его на самом деле не существует.

– Вам нужно перестать долбиться головой, – рассудительно произнес джинн.

– На помощь! – снова заорала она кому-то. И Пихэвас уже заподозрил, что тут кто-то еще есть, кроме них. Однако корабль преспокойненько плыл сам по себе, по горному судоходному каналу, на солидной скорости, о чем можно было судить, исходя из быстро сменяющихся покатых утесов по обоим берегам.

– Тебе незачем звать на помощь, я тебя не обижу, – без эмоций, наверное, звучало неубедительно, но девушка перестала рыдать.

– Мне все это просто снится? – с надеждой спросила она.

– Да. Точно. Сон. Просто сон.

Подействовало? Она успокоилась? Она притихла? И даже?.. Пошла на контакт?

– Я – Джоди. Джоди Мэлон.

Попытка завязать знакомство?

– Я джинн Пихэвас.

– А? – ее опухшее от соли личико вновь исказилось в самой несчастной гримасе.

– Зачем опять плакать?

Она лишь завывала безутешно, бормоча:

– Это не сон… Мое воображение… не додумалось бы до такого…

И джинн подумал: «Мне приходилось за долгие эоны работать с людьми, но такой дебильной истерички еще не встречал».