Психология посттравматического стресса

4.6. Предикторы ПТСР

Наличие травматического события в анамнезе является основным этиологическим фактором в развитии ПТСР. Однако хорошо известно, что ПТСР, возникающее после травмирующего воздействия, – «скорее исключение, чем правило», и вопрос, почему у некоторых жертв это наблюдается, имеет отношение к поиску предикторов ПТСР и является предметом многочисленных современных исследований.

К настоящему времени выделяется 8 групп факторов риска [189]:

1) Средовые факторы. Одним из первых выделенных факторов риска развития ПТСР является тяжесть стрессора. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что чем тяжелее травматический опыт, тем выше риск развития посттравматического стрессового расстройства. Кроме того, в данную группу входят такие факторы, как повторная травматизация [148], тип первой травмы [137], плохая социальная поддержка [320] и т. д.

2) Демографические факторы. Бреслау с соавт. [139] выявили, что пол является важным фактором риска развития ПТСР. В соответствии с данными большого национального исследования, у 8 % мужчин и 20 % женщин развивается ПТСР [216]. Бреслау с соавт. [139] также обнаружили, что для женщин наиболее травматичным является изнасилование. Низкий уровень образования также является важным фактором. Следует отметить, что риск ПТСР выше у представителей этнических меньшинств [139]. По данным NVVRS, через 14 лет после Вьетнамской войны процент ПТСР составил 13.7 % для белых, 20.6 % для черных и 27.9 % для латиноамериканцев. Результаты исследования Бреслау с соавт. [139] свидетельствуют о том, что возраст, социоэкономический статус также являются факторами развития ПТСР.

3) Наличие в анамнезе психиатрических расстройств и расстройств личности. Бреслау [138] обнаружил, что наличие в анамнезе человека тревожных, аффективных расстройств или токсикомании способствует развитию ПТСР. Бленчард с соавт. [122] обнаружили связь ПТСР с антисоциальными, пограничными, обсессивно-компульсивными, паронойальными расстройствами. Уилсон и Краус [357] также обнаружили, что ПТСР связано с антисоциальным, паронойальным и нарциссическим поведением, причем только нарциссизм коррелирует со всеми субшкалами ПТСР. Связь ПТСР и антисоциального личностного расстройства показана в исследованиях, проводимых на выборках гражданских [192, 216] и военных [231].

4) Особенности личности как факторы риска развития ПТСР: Бреслау с соавт. [138] обнаружили, что нейротизм положительно коррелирует с ПТСР. Макферлайн [260] выявил, что у испытуемых с хроническим ПТСР значение нейротизма выше, чем у испытуемых с острым ПТСР. В ряде исследований [123, 141, 213, 358] получены данные о том, что для испытуемых с ПТСР характерен 2–8/8–2 модальный код MMPI. Профиль 2–8/8–2 характеризуется социальной интровертированностью, высоким уровнем межличностной чувствительности, ограниченной включенностью в социальную жизнь, зависимостью, раздражительностью, неуверенностью, подозрительностью [142]. Люди с таким типом кода боятся потерять контроль над своими эмоциями и отрицают нежелательные эмоции. Высокий уровень личностной тревожности также связан с ПТСР [122]. Более того, имеются данные о том, что испытуемые с ПТСР и без расстройства более значимо различаются по уровню личностной тревожности, чем по уровню ситуативной тревожности, депрессии и результатам MMPI [329]. Шалев с соавт. [312] обнаружили, что у испытуемых с ПТСР через 6 месяцев после травматизации наблюдаются изменения в уровне ситуативной тревожности, в то время как личностная тревожность остается неизменной. Мощным предиктором ПТСР является выносливость (смелость). Между ПТСР и выносливостью наблюдается отрицательная связь. Чувство контроля и восприятие изменений как вызов (сложная задача) играют дискриминативную функцию. Аспекты пессимистического атрибутивного стиля, который характеризуется ориентацией на негативные события и отрицанием позитивных событий положительно коррелирует с ПТСР. Такая же связь наблюдается с экстернальным локусом контроля [350]. Экстраверсия как черта личности связана с низким уровнем ПТСР. Дэвидсон с соавт. [151] отмечают, что среди ветеранов Второй Мировой войны / войны в Корее с ПТСР преобладают интроверты.

4) Диссоциация. Купман [226] показал, что перитравматическая диссоциация является важным предиктором ПТСР. Шалев с соавторами [312] обнаружили, что перитравматическая диссоциация является лучшим предиктором ПТСР через 6 месяцев после травматизации и объясняет 30 % симптомов ПТСР.

5) Когнитивные факторы риска. Мэклин с соавт. [248] изучали уровень интеллекта у солдат до их отправки в "горячие точки". Они обнаружили, что низкий уровень интеллекта "до отправки" увеличивает вероятность развития ПТСР. Подобные результаты были получены в работе Орра и Питмана. Ехуда с соавт. [359] обнаружили связь между ПТСР и ухудшением эксплицитной памяти.

6) Биологические факторы риска. Шалев [313] с соавт. предполагают, что психофизиологические изменения при ПТСР могут рассматриваться как факторы риска. Так например, были получены данные, свидетельствующие о том, что увеличение частоты сердечных сокращений в момент травмы может является предиктором последующего развития ПТСР. Нейроэндокринные изменения являются фактором риска развития ПТСР. В исследовании Ехуда с соавт. [360] показано, что пониженный уровень картизола является важным предиктором ПТСР. В исследовании Бремнера с соавт. [136] выявлен меньший объем гиппокампа у испытуемых с ПТСР по сравнению с испытуемыми без ПТСР.

7) Генетические факторы риска. В ряде исследований было продемонстирировано влияние генетических факторов на развитие ПТСР. Так, например, в исследовании Труе с соавт. показано, что 30 % всех симптомов ПТСР имеют генетическую основу. В исследовании Ехуда [361] получены данные, свидетельствующие о том, что вероятность развития ПТСР выше у тех людей, чьи родители сами переживали ПТСР. Схожие данные были получены в исследовании Соломон [320]. Причем риск выше для монозиготных, чем для дизиготных близнецов. Ехуда [361] отмечает, что почти все дети жертв Холокоста, рассказывали о том, что истории о Холокосте, которые им рассказывали родителей, вызывали у них сильные страдания, у них отмечено значительно большее количество психологических проблем. У таких детей чаще наблюдается депрессия, у них выше уровень тревожности, для них характерно малоадаптивное поведение. Дэвидсон установил, что наличие психопатологий в семейной истории увеличивает вероятность ПТСР [151].

В масштабном исследовании Питмена с соавт. монозиготных близнецов, ветеранов войны во Вьетнаме, показано, что выраженность психопатологических черт у ветеранов-близнецов с ПТСР, по крайней мере, в три раза выше, чем в группе без ПТСР. Близнецы с ПТСР показали также значимо более высокий уровень депрессивных расстройств, дистимии и панического расстройства. У них также отмечено большее количество пережитых в анамнезе травматических событий, т. е. они изначально имели более высокий риск возникновения ПТСР. Они также имели более высокий уровень алкогольной зависимости. Эти результаты поддерживают гипотезу о существовании наследственной предрасположенности к возникновению ПТСР [392].

Таким образом, есть все основания говорить о том что в ряду факторов риска развития ПТСР биологические и генетические обладают наибольшим «весом», т. е. являются лучшими предикторами возникновения ПТСР.

Хобфолл с соавт., констатировав, что Израиль находится под ежденевной угрозой терроризма начиная с 2001 г., изучали факторы риска и жизнестойкости 1117 евреев и 394 арабов в 2004 г. Вероятность развития ПТСР была обнаружена у 6.6 % евреев и 18 % арабов. Предикторы ПТСР в мультивариативной модели у евреев были: отказ представлять годовой доход, традиционализм религии, утрата экономических и психосоциальных ресурсов, усиление травматизма и низкая социальная поддержка. Для арабов: низкое образование и утрата социальных ресурсов в результате терроризма [199].