Школьная мафия

Дверь с характерным скрипом отворилась, и в кабинет русского языка, являвшийся по совместительству классной комнатой десятого класса, вошла учительница математики. Впрочем, ученики на это почти не отреагировали: лишь встали на пару мгновений и продолжили восседать вокруг двух сдвинутых парт, усердно всматриваясь в лица друг друга.

– …поэтому я считаю, что Витя – мафия. А, и ещё в начале игры он забыл объявить, мол, «я комиссар», что тоже наводит подозрения – нехарактерное поведение. У меня всё.

– Значит, на голосование выставлены…

– Так, господа, звонок на урок уже был, – объявил учитель.

Все преподаватели за этот год уже успели привыкнуть, что десятиклассники регулярно играют в «Мафию», и, застав сегодняшнюю картину, Наталья С-вна ничуть не удивилась… ну, разве самую малость. А вот поначалу сие явление было в новинку, и учителя даже перешёптывались между собой о том, чем там занимается десятый класс; однажды даже завуча вызывали.

И действительно, как должен реагировать препод, пришедший на урок и тут увидевший, что школьники сидят в кругу с закрытыми глазами, положив руки на стол, а кто-то один ходит кругом, что-то вещая? До учительского обморока, конечно, не дошло (преподаватели и не такое видывали), зато поползли слухи, будто ученики организовали какую-то секту. Каждый из учителей, приходящих в класс, видел почти неизменную картину, а когда настала очередь завучки, то начались разборки.       Впрочем, за пределы кабинета они не вышли: доведавшись про суть игры, замдиректора по учебно-воспитательной работе успокоилась, а слухи про секту довольно быстро исчезли.

– Наталья С-вна, разрешите нам доиграть? Тут уже немного осталось.

– Ох, шалунишки! Ладно, даю вам время на сворачивание, пока я пишу на доске.

– Спасибо!

– На голосование выставлены Александра и Виктор. Кто за Сашу?.. Два. Кто за Витю?.. Три. Витя, последние слова?

Виктор к этому моменту уже не имел чётких подозрений, а оправдываться считал бессмысленным, потому решил закончить игру своей «коронной» фразой, которой обычно начинал, жалобно произнеся:

– Я комиссар…

– Ха-ха-ха!

– Что, мирные выиграли?

– Нет, игра продолжается! – обломал голосовавших против Вити ведущий.

– Бли-и-ин!

– Так, попрошу всех рассесться на места и записывать тему, – вновь вмешалась учительница.

– Ладно, народ, прерываемся. Карты держите при себе и не раскрывайте: продолжим после урока.

Геометрия для многих выдалась довольно скучной, только две первые парты в правом ряду проявляли активность: Борис внимал и всё записывал, а Алексей, Денис и Саня временами «дёргали» его, прося разъяснить то, что не удалось уловить со слов учительницы. Вообще, вся геометрия десятого класса весьма скучна, даже несмотря на то, что из двухмерной планиметрии переходит в, так сказать, «3D»: основное, что приходится учить и на что доводится решать задачи, – это бесконечные теоремы с доказательствами. Как ни просили ученики, как ни ныли, так им и не разрешили доказывать их «народными» методами, то есть фразами сродни «Отвечаю!» или «Зуб даю!». Точка в этом вопросе была поставлена, когда Денис на контрольной не смог вспомнить подходящую к задаче теорему, а Борис, трудясь над своей работой, не имел возможности подсказать: Деня применил одно из «народных» подтверждений, чтобы обосновать параллельность плоскостей, и получил двойку со смайликом.

Мало увлекая учеников, урок прополз (не пролетел, поскольку, как известно, скучное всегда тянется дольше), захватил в компенсацию за «Мафию» две минуты перемены, и лишь тогда все вздохнули с облегчением, и прежде, чем класс покинул преподаватель, кое-кто уже убежал в столовую.

– Э-э, куда ускакали? А кто доигрывать будет?

– Перемена большая – успеют и перекусить, и сыграть ближе к её концу. Правда, я в глубинах математики уже растерял все собранные перед уроком подозрения и обличения, позабыл даже, кто «жив», а кого «убили», но тем любопытнее окажется финал.

– Ну, что ж… Давайте в «Дурачка», что ли?

– Только в стиле Цезаря: буду параллельно питаться.

Стопку карт для «Мафии» отложили в сторону, и Витя полез на шкаф к бюсту Пушкина. Великий писатель уже давно выступал в роли хранителя классных (в обоих смыслах слова) развлечений: год-другой назад кто-то принёс в кабинет и оставил здесь игральный набор «7 в 1» с шахматами, блэк-джеком, домино и прочим, который и спрятали за голову Александра Сергеевича. Конечно, классный руководитель не раз видела тайник и даже предлагала переместить набор внутрь шкафа, но все считали, что, сохраняемые около Пушкина, игры станут «выше» и интереснее. Ещё бы преферанс добавить – и было бы вообще шикарно, но вместо него прибыла «Мафия», завоевав в поклонники девяносто процентов класса.

На этот раз, правда, «Дурак» быстро надоел, поскольку Алексей почти постоянно побеждал: сказывался многолетний опыт стратегических компьютерных игр, которыми ученик чрезмерно увлёкся, «скатившись» с отличников ещё в девятом или восьмом. В шахматы играть не хотелось и подавно: мало того, что тут Лёха был бы непобедим, так ещё и каждая партия могла занять под целый урок. В итоге, несколько одноклассников решили просто баловаться и устроили «перестрелку», кидаясь всем, чем попало.

Вначале в ход пошли сухие мочалки и тряпки для доски, летавшие с одного конца класса в другой, но, когда одна из губок угодила в ведро с водой, враз пришла идея все метательные предметы намочить. Тут-то начался «самый сок», и повезло тем, кто покинул кабинет до начала «войнушки»! Тряпки летали от стены к стене, всё обрызгивая белой водой с мелом и оставляя качественные следы как на шкафу, полу и потолке, так и на одеждах тех, кто не успевал увернуться.

Основную часть бросков совершали друг в друга Витя и Марк, Давид скакал немного в стороне, умудряясь и участвовать в «битве», и чистить мандарин, а Борис с Алексеем оставались за партой, тщетно пытаясь во всём этом шуме докушать и повторить историю. Впрочем, и им приходилось вставать, уклоняться, либо же подбирать прилетевшую мочалку и пускать её куда-нибудь. Вот Давиду зарядили тряпкой в лицо, и он, воспользовавшись всем могуществом русского языка, швырнул в обидчика мандаринку. Замысел пришёлся всем по душе, и вскоре фрукт стал летать по классной комнате вместо мочалок, пока его кто-то удачно не расквасил об потолок. Шалуны на пару мгновений утихли, задрав головы и наблюдая капавший с потолка сок, пока Давид не вынес вердикт:

– Мда, след останется.

Все тут же засмеялись и продолжили кидаться, теперь уже бросая всё подряд, начиная от папок и пеналов и заканчивая целыми портфелями и даже стулом, для перемещения которого по воздуху требовалось подойти ближе. Каждый, возвращавшийся в класс, волей или неволей становился участником «боевых действий», и хотя большинство девочек пыталось перейти в разряд простых наблюдателей, им то и дело приходилось отражать шальные «снаряды» или вытянутой рукой, или, опять-таки, сумкой, дневником или папкой.

О «Мафии» уже никто не вспоминал, да и все участники до конца перемены так и не повозвращались. Лишь со звонком «перестрелка» утихла, и тогда можно было оценить ущерб, который она нанесла участникам и «полю боя». На удивление, в классе ничто повреждено не было – так, только стены кое-где стали чуточку белее, чем должны бы быть; аналогичный эффект произошёл и с одеждой многих… Хотя нет, последний бросок кроссовком из сменки для физкультуры всё-таки нанёс ущерб, а именно отбил кусок горшка с цветком, и теперь в том месте рассыпалось немного земли. Ученики поспешили в прямом смысле замести след бесчинств, повернули горшок разбитой стороной к стене и стали собираться на историю, как ни в чём не бывало.

Народ уже прихватил под мышки нехитрые наборы кочующего меж кабинетами старшеклассника, состоящие из учебника, тетрадки, пенала и дневника, и столпился у двери, мешая друг другу, когда в кабинет протиснулся ученик-восьмиклассник. Многие его знали благодаря активности в школьных сценических мероприятиях – это был Эрнест, но вряд ли он забрёл сюда просто так, тем более в самом начале урока.

– Народ, притормозите немного! Любовь Й-вна зазывает нескольких человек.

Упомянутая учительница до прошлого года включительно преподавала десятиклассникам основы здоровья – предмет, заключавшийся на семьдесят процентов в заполнении печатных тетрадок и портфолио, а потому многим надоевший. Мальчишки, перейдя в десятый класс, вздохнули с облегчением, а у девчонок – вот так не повезло – с этого года началась медицина с тем же преподавателем. Именно поэтому ученики мгновенно отреагировали на поступившую от Эрнеста информацию с любопытством, но и с некой опаской.

– В чём дело?

– Будем готовить концерт на день гражданской обороны или чего-то в этом роде. Просили призвать Вику, двух Владов и Бориса. Вы здесь?

– Дуэт «Два Влада» к вашим услугам! – тут же отозвался Влад В. – Небось, опять с технической стороной пособлять будем?

– Наверно, посмотрим. А остальные?

– Я здесь!

– И я! Ларису В-ну предупредили, что познающих историю нынче станет меньше?

– Да, вас отпросили. Лады, гоу в актовый, чтоб нас не ждали.

Оставшиеся десятиклассники двинули на урок, а избранные заняли первые ряды в актовом зале (такую роскошь на концертах себе позволить мог мало кто, а вот на репетициях – любой желающий) и стали ждать инструкций.

Борис был рад официально освободиться от истории, даже невзирая на отличные оценки по ней: творческие работы, несомненно, радовали, но случались они не чаще раза в месяц; чтение параграфов было интересным, а вот регулярный их пересказ иногда удручал (зато мог весьма посмешить в исполнении некоторых одноклассников); ну а если уж доходило до диктанта по датам, то тут приходилось полагаться лишь на удачу. «Формулу из формулы вывести можно, а вот дату из даты – нет» – говаривал ученик, и все с ним соглашались.

Совсем по-другому к пропуску истории относилась Виктория: этот предмет она считала ключевым и своим любимым, и зубрение дат её нисколько не удручало. Всю дорогу до актового, составлявшую не более пятнадцати метров, да ещё и в самом зале Вика только и делала, что сетовала, мол, ей должны предложить что-то уж очень важное, дабы оправдать пропуск истории.

Наконец пришла Любовь Й-вна, а вместе с ней ещё с полдюжины восьмиклассников – началась репетиция. Впрочем, репетицией её можно было назвать лишь с натяжкой, поскольку всё свелось к обсуждению грядущего мероприятия и чтению чернового варианта сценария. Ввиду этого, было лишь немного интереснее, чем на уроке, когда учитель рассказывает тему, но зато все пропитались предвкушением действа: если урок обещает лишь или дополнительные трудности, или двойку в журнал, то первая «репетиция» обещала развлечение и официальное право пропускать предметы.

– Так по какому поводу и для кого мы выступаем?

– Как я уже сказала, выступаем мы не здесь – в другой школе. Концерт приурочен ко дню пожарной охраны, и среди зрителей будут представители из академии безопасности жизнедеятельности, так что мы должны постараться их впечатлить. Да, кстати, нам нужен капитан команды. Кто-то желает им стать?

– Хм…

– О, Борис, давай ты будешь.

– Ну… ладно. А что делать-то надо?

– Кроме выступлений будут также оценивать знания в сфере БЖД, ну, основ здоровья. Члены команды могут выдвигать идеи ответов на вопросы, а капитан будет отвечать… Но мне кажется, что необходим участник, который знает всё, и есть смысл, чтобы им и стал именно капитан.

– Хм!

– В общем, Борис, зайдёшь в мой кабинет на перемене – дам тебе учебники, укажу, какие темы нужны. Подготовишься? Ну, и вы, члены команды, тоже подучите чего понемногу, чтоб поддержать по мере надобности.

«Думал, уж в этом-то году избавился от основ здоровья, а тут – на тебе! А, впрочем, выучить или повторить что-то полезное – это не прописи заполнять. Можно и согласиться».

– Хорошо, покапитаню, раз надо.

– Чудесно! Тогда я вас отпускаю, и встретимся снова завтра, уроке на третьем.

Учащиеся разбрелись по своим кабинетам; десятиклассники принялись коротать время до звонка игранием в домино. Впрочем, не удалось провести даже партию, как соученики стали возвращаться с истории, и тогда Борис вспомнил про оставленную «Мафию», принявшись пытаться сызнова собрать всех её участников. К середине перемены это удалось, и хотя могло показаться, что пяти оставшихся минут не хватит для полноценной игры, народ это не смущало: школьник может за минуту между звонком и приходом учителя сделать домашку на полторы страницы – уж как ему не суметь за впятеро большее время насладиться «Мафией»?

Вот Денис толкает речь, основная суть которой сводилась к тому, что он не помнит всех раскладов прерванной партии и поэтому будет пристально наблюдать за игроками, составляя подозрения, а на этом ходу «садить в тюрьму» никого не желает. Однако не на Дениса смотрели участники во время этой речи: едва лишь он начал говорить, как Виктория стала корчить гримасы и трясти кулаком, тем не менее, не перебивая оппонента: это бы стало нарушением правил. «Неужто Вика так сильно подозревает Дениса, что и на месте усидеть не может, так и не терпится ей обличить его во вранье? Что ж, скоро узнаем: как раз её очередь будет».

– Хорошо, Денис, спасибо. Значит, ты никого не выставляешь? Тогда, Вика, твоё слово.

Все устремили взгляды на одноклассницу, надеясь, что благодаря ей быстро удастся раскусить последнюю мафию и выиграть, но тут произошло немного не то, что предвиделось.

– Кто?!! Кто, признавайтесь, порвал мой дневник?!! Пришибу за такое!!! – завопила Виктория, демонстрируя всем до середины разодранное вдоль переплёта сборище своих оценок.

От столь нежданного поворота все на пару мгновений замолкли, и в классе стало тише, чем даже на уроке.

– Мне повторить?! Кто это сделал?!!

– Мафия… – развёл руками Влад В.

– Что?! – Вика вскочила с места.

– Что «что»? Просто предположи, что твой дневник «убит» мафией, и играй дальше.

– Да ну вас!

– Дать скотч? Или, может, изоленту, чтоб стильнее было? – предложил Борис, всегда носивший с собой и то, и другое.

– Буду благодарна… А эта «мафия», что дневник порвала, попадись только мне!

– Ты только разборки за школой устраивай, ибо нам «наездов» от учителей в этом году вот так вот хватило, – Витя провёл пальцем по подбородку, – а ты можешь тако-о-ое устроить…

Вика демонстративно отвернулась, а Борис тем временем принёс «аптечку первой канцелярской помощи» и занялся ремонтом. Всё-таки изолента – панацея от всех бед: что не чинится ею, вряд ли подлежит скорому ремонту; поможет она и для предотвращения словесных перепалок, если, например, залепить ею себе рот. Пока шла починка, круг в «Мафии» дошёл до конца, никто ничего толкового не сказал, а чтобы не давать бандитам фору на ночном ходу, решили днём «посадить в тюрьму» Викторию: всё равно в таком состоянии не приходилось надеяться видеть её полезным для рядовых игроком. Тут-то ведущий и объявил, что мирные жители победили – все слегка удивились, но были рады и выигрышу, и возможности начать готовиться к следующему предмету, коим была, ни много ни мало, защита Отечества или медицина, предполагавшие ныне тематическую работу.

Сколь прикладными бы ни являлись оба предмета, теории в них всё равно было место, причём много места. Конечно, практики имелось тоже немало, и школьная программа успешно балансировала между ней и теорией, ни у кого не вызывая нареканий… Ну, один раз нарекание в стиле «Зачем рядовому бойцу всё это?» имело место, но тогда военрук Валерий П-вич уместно вспомнил анекдот про «учите матчасть», а также убедил, что, не зная толком теории, даже младшим офицером едва ли станешь. А вот как относились к тексту своего учебника девочки на медицине, мальчишкам известно не было, но можно предположить, что, помня годы пройдённых основ здоровья с Любовью Й-вной, они либо зубрили по привычке, либо понимали тщетность надежды что-то изменить.

Тема сегодняшней контрольной по защите была двойной: оружие массового поражения, а также военная техника. Кроме того, двойным (или, лучше сказать, спаренным) был и сам урок защиты Отечества, видимо, готовя будущих студентов выдерживать по полтора часа подряд одного и того же предмета, не заскучав. Потому-то и не волновался никто особо, полагая, что избыток времени удастся обменять на избыток обретённых прямо во время контроля знаний.

Едва зашёл педагог, все парни побросали свои нехитрые дела и, вскакивая из-за парт, словно с незаконно занимаемого учительского кресла, принялись строиться у доски лицом к пустому классу.

– Взвод! Равняйсь! Смирно! – отчеканил Денис, избранный в начале года командиром по тому же принципу, по которому Бориса избрала лидером команды Любовь Й-вна. – Товарищ капитан, взвод десятого класса к проведению урока защиты Отечества готов. Докладывает командир взвода Ш-кий Денис.

– Здравствуйте, товарищи!

– Здравия желаем, товарищ капитан! – зазвучало чуть ли не на весь этаж.

– Вольно! – одобрительно ответил Валерий П-вич, прикинув длину шеренги и обрадовавшись, что, видимо, почти все есть.

Дождавшись заветного слова, то, что ещё секунду назад было шеренгой, тут же стало гурьбой, а ещё через несколько мгновений трансформировалось в сидящий и внимающий словам военрука класс.

– Значит так, – не спеша, но и не медля, а так, как и подобает военруку, начал учитель, – сегодня, как я и предупреждал, будет контрольная. Тетради на край парты…

– Листочки?

– Я раздам.

Что примечательно, Валерий П-вич предоставлял не привычные тетрадные листы, а жёлтые, с виду старинные А4, на которых с одной стороны нередко бывало что-то написано. Так, наверное, убивалось два зайца сразу: во-первых, никто «бомбы» написать не сможет, ибо такую бумагу ещё поди достань, а во-вторых, вклад в экологию, как-никак: отдавать ненужную макулатуру на контрольные – лучший способ экономии и утилизации.

– Вопросы по темам имеются?

– Да! А бывает оружие выборочного массового поражения?

Преподаватель призадумался.

– Это что ты имеешь в виду?

– Ну, выборочного… но массового…

– Чтобы, что ли, индейцы, скажем, уцелели, а всех остальных смело?

– Ага.

– Хм, даже не знаю. Ну, думаю, может быть биологическое оружие с такими вирусами, к которым кто-то заведомо устойчив, но гарантий всё равно нет.

– А я знаю выборочное ОМП – это китайцы, – на этом слове те, кто ещё не особо слушал одноклассника, перевели на него удивлённый взгляд, а он добавил: – да, китайцы… с погремушками. Оружие массового поражения воробьёв.

– Это ты про тот случай, когда правительство решило, что воробьи съедают много зерна, и от них надо избавиться?

– Да-да, про тот. Миллионы китайцев вышли на поля с шумелками, распугали воробьёв, а поскольку эти птицы летать долго не могут, то вскоре попадали бедняги… Вот только китайцам стало ещё хуже: воробьи-то букашек всяких вредных ели, а зерна, по сравнению с ними, ничтожно мало. Вот и стал Китай завозить воробьёв в срочном порядке из-за границы.

– Мда… Ладно, по делу есть ещё вопросы? Нет? Тогда поехали.

С поразительной ловкостью военрук выдал каждому ученику ставшие отчасти легендарными жёлтые листочки, словно опытный картёжник, раздающий карты, а затем принялся диктовать вопросы:

– Вариант первый, записывайте первый вопрос: поражающие факторы ядерного взрыва. Вариант второй: порядок действий при угрозе ядерной атаки. Есть? Второй вопрос, первый вариант: тактико-технические характеристики БТР-80…

– Стоп, а ещё можно вопрос задать? – вдруг дёрнулся Влад Т., сидевший на первом варианте.

– Смотря какой.

– А какая там скорость у БТР’а на плаву?

– Э, нет, это уже будет подсказка! Не уверен – не пиши, если знаешь скорость по грунту, калибр пулемёта и всё остальное, то этого хватит.

– Ну а всё же? Если это не так важно, то уж скажите!

– Гм! Ну, ладно, скажу так: быстрее пешехода и медленнее бегуна.

– Девять кэ мэ чэ, – «шепнул» тут одному Владиславу другой, да так, что весь класс услышал, на что Валерий П-вич погрозил пальцем и продолжил диктовать задания.

Те, кто что-то знал, повторил перед уроком, или же обладал фантазией и логикой, принялись писать ответы или ключевые слова сразу же, пока диктовали другому варианту. Когда же военрук закончил, все без исключения напустили на себя вид мыслителей, временами водя по бумаге кто включёнными, а кто выключенными авторучками. Вот Валет (так прозвали учителя некоторые ученики) сел, став изучать журнал, и балбесы, а также не уверенные в своих знаниях, но уверенные в ловкости и везучести, начали приоткрывать лежавшие на краях парт учебники-тетради, надеясь попасть на страницу с ответом хоть на что-нибудь.

Если на контрольных по математике дерзость некоторых доходила до того, что они, едва учитель отвернётся, вскакивали со своих мест и бежали фотографировать работы отличников, то на защите Отечества хитрецы были поаккуратнее: спрашивали лишь соседей или, в исключительных случаях, тихонько передавали телефон в режиме камеры али записку.

Не прошло и десяти минут, как аж две такие записки прибыли на парту Бориса, прося ответ хоть на первый вопрос его варианта. Почти не отрываясь от энного задания, отличник наскоро накалякал на обоих: «ЭМИ, свет, взрыв, рад» (что означало электромагнитный импульс, световую вспышку, взрывную волну и радиацию).