Как Стенька Разин по Волге ходил…

Глава 9

Масленичная неделя была в самом разгаре. С высоты сторожевой башни симбирского кремля караульные стрельцы следили, как к дому воеводы семенил дьяк Онуфрий:

– Спешит к нашему воеводе на праздничный обед.

– На незваного гостя не припасена и ложка. Ставлю пятиалтынный, Онуфрий с доносом торопится.

Дьяк поднялся на узорчатый рундук, зашёл в дом, покрестился на образа и писклявым голосом с укоризной обратился к воеводе:

– Беда, боярин Иван Богданович!

– Что ныне стряслось, Онуфрий?

– Стеношные бои завтра затеваются на свияжском льду!

– Кулачными боями издревле народ на Руси потешался, дьяк Онуфрий.

– Церковь наша православная, Иван Богданович, против этих бесовских потех.

– Известно мне о том, дьяк… Да забава та полезная для крепости мужицкой. Сам я по молодости стенка на стенку хаживал.

– Москва, слыхал я, не жалует этих забав.

– Известно мне и это, Онуфрий, да сквозь пальцы на то смотрит златоглавая.

– Побьют друг друга до смерти.

– Ты, дьяк, видать, сам кулаками не размахивал, и тебя никто не угощал.

– Спаси и сохрани меня, Господи, грешного!

– Удаль-то русская рвётся наружу! Пусть народ в кулачных боях потешается, чем со Стенькой Разиным разбойничает.

– Ох, воля ваша, воевода-боярин.

– Дам я указ губному старосте присмотреть за порядком. А ты, Онуфрий, не ко мне бегай, а за казной зорче гляди…

Караульные на сторожевой башне видели, как Онуфрий понуро сошёл с крыльца:

– Уж назад вострит.

– Накормить, не накормили дьяка, а укорить, видать, укорили!..

На следующий день, в масленичный четверг, на Свияге собирался праздный народ поглазеть на весёлое побоище. Толпился на берегу всякий люд – городские и посадские – смеялись да хохотали, толкались да приплясывали. Ходили ряженые, играли на свистульках парни, девки с лотками торговали сладостями и соломенными куклами, проезжали на санях купцы и дородные горожане. Посредине неширокой речки на крепком льду оживлённо галдели две разделённые меж собой толпы крепких мужичков и разудалых подростков. Посадские нахлобучивали толстые шапки из овчины, надевали полушубки и меховые рукавицы. Старший назидательно учил: «Всем заодно, ребятки! В согласном стаде и волк не страшен».

В толпе городских охотников до кулачного боя – шапки всё бобровые, рукавицы кожаные, кафтаны добротные.

Староста науськивал: «Окружай, братцы, и бей в бока… В одиночку не одолеть!.. Кто в засаде, не спать!»

– Эй, родные, ушибу, не встанешь! – призывно орал толстый купец в шубе, подбадривая посадских. Те угрожающе поднимали кулаки и вперевалочку, будто разбуженные медведи, притоптывали да выкрикивали угрозы в сторону соперников. Городские не отставали: «Берегись, деревня! Побьём жиденьких!»

То из одной, то из другой гудящей толпы выскакивали мальчишки и дразнили друг друга. От посадских застрельщиками выступали Гришка и Николка. С городскими были Фёдор и Мишка.

– Эй, выходи, побью! – угрожал Николка.

– Зашибу, не замечу! – выкрикнул Фёдор.

– Эй, сунься, нос расквашу! – кричал Гришка.

Мальчишки бросились в драку и колотили друг друга. Фёдор схватился с Гришкой. Николка с другими подростками. Мишка получил по лбу, отчего присел и очумело замотал головой.

Взрослые с обеих сторон выстроились в стенку и начали сближаться. Разгорячённые, они нетерпеливо топали ногами и воинственно размахивали руками. Раздалась команда вожаков: «Лежачего не бьём!.. Сходись! Даёшь боя!» Свияжскую округу потряс рёв и топот! Гришка, размазывая рукавицей по лицу кровь, поспешно пятился, но увидел Мишку, который не соображал, куда бежать. Гришка бросился к нему, схватил за рукав и потащил сквозь бегущую толпу.

Все смешались в одну оглушительную ораву – и страшную, и весёлую одновременно. Мужики колотили друг друга кулаками.

Гришка стоял в стороне рядом со своими противниками. Ни у кого никакой злобы и в помине не было. Фёдор сказал:

– Спасибо за Мишку!

– Ладно! – ответил Гришка, утирая всё ещё идущую из носа кровь.

Чем закончится бой, и кто одержит верх, подросткам было не так важно. Их переполняла гордостью, что они сами дрались и не уступали ни в чём друг другу.

– Гришка, ты был в Москве? – спросил Мишка.

– Слыхал только.

– Я тебе привезу оттуда картинку. На Пасху поеду к тётке.

– Привези, – ответил Гришка с довольной улыбкой, толкая Мишку плечом…