Глава 28
Стояла полночь, когда Фредрик припарковался в полицейском гараже рядом с «Мерседесом» SLS AMG Себастиана Косса. Он не мог не восхищаться этим хищником в броне. Широкие, приятно пахнущие резиной колеса. Двери – как крылья чайки, корпус так плотно прижат к задней оси, что это создание будто вот-вот встанет на дыбы. Образец инженерных достижений. Фредрик с удовлетворением отметил брызги грязи на алюминиевом кузове.
Сдав ключи от служебного «Форда», он зашагал под дождем к станции метро «Грёнланн». Проверил телефон, на котором оказалось несколько неотвеченных вызовов с одного и того же номера. Фредрик перезвонил.
– Привет, Фредрик, – раздался высокий мужской голос в трубке.
– Ты звонил?
– Ну конечно звонил. Ты ведь понимаешь, зачем. У тебя есть время поболтать?
– Да. Есть. Сейчас? – спросил Фредрик.
– Да… Давай сейчас. Я собирался ложиться, но… Через двадцать минут? Встретимся там же? – Увидимся. Передай привет Турид.
Ничем не примечательное место. Самая маленькая и прокуренная забегаловка в западной части улицы Бокстадсвейен, где все еще можно выпить два пива по 0,5 за сотню крон. Последний раз ее красили еще задолго до принятия закона о запрете курения. Пропахшие табаком лилово-красные стены, смотрящий исподлобья парень за стойкой и остальные клиенты – все способствовало тому, чтобы случайные посетители заглядывали сюда как можно реже.
Паб находился всего в паре шагов от дома Фредрика, рядом с квартирой Йоргена Мустю и его жены Турид, поэтому они могли встретиться на полпути. Это обстоятельство Фредрик считал удобным для встречи с журналистами.
Давно они не виделись – товарищи со студенческих времен. Лучшие друзья, приятели, знакомые и снова друзья. Фредрик помнил его таким, каким он был в их первую встречу. Крепкий и жилистый от работы на домашней ферме. Восемнадцать лет работы за столом на канале TV2 не прошли для Йоргена бесследно. Его талия стала шире плеч, а кожа – дряблой и обвисшей. Только рыжие кудри и улыбка не изменились. Следователь допил бокал пива, когда в бар вошел его товарищ. Йорген снял с переносицы круглые очки и смахнул капли воды с фланелевой рубашки.
– Рад тебя видеть, – сказал Йорген.
Они обнялись по-приятельски. Пока Йорген стягивал с себя ветровку, ему под нос поставили мюнхенское темное пиво.
– Мать вашу за ногу, ну и дерьмовое лето!
Когда он опустился на стул, Фредрик спросил:
– Ну, так как тебе в кресле главы политического отдела?
– Да ты знаешь… По-крайней мере, это не похоже на работу репортера. Ответственнее и больше обязанностей, но и зарплата, и рабочее время лучше. Турид считает, что это самый правильный выбор, который я сделал с тех пор, как мы поженились… А ведь прошло уже много лет…
Они улыбнулись друг другу, и Йорген опять посерьезнел.
– После того как Турид заболела… удобно иметь фиксированное рабочее время. Но сегодня мы поговорим о твоей работе, Фредрик.
Йорген Мустю наклонился к нему.
– Это ведь совершенно безумная история.
Он тряхнул головой, так что с волос слетели капли дождя, а затем продолжил.
– Бойня членов общины, пропавшая секта, мусульманские террористы, сексапильные дочки политиков… Черт возьми, да ты видел фотки в «Дагбладе»? Эта Аннетте Ветре – горячая штучка.
Заметив, что Фредрик не в восторге от деталей дела, представленных в СМИ, Йорген понизил голос.
– Я хотел бы знать твое мнение обо всем этом.
Фредрик задумчиво посмотрел на своего старого друга. Следователь знал, что ему можно доверять. В качестве своеобразного жеста открытости он снял с носа очки и положил на стол перед собой.
– Давай я сначала расскажу о деле, а потом отвечу на вопросы?
– Отлично, – сказал Йорген, забарабанив пальцами по столу.
Фредрик начал рассказ о казалось бы не относящемся к делу исчезновении Аннетте Ветре и о том, как все закрутилось после звонка Сюнне Йоргенсен, – беспорядке на месте преступления, исчезнувшей общине, комнате Альфсена и расстрелянных жертвах.
– Я тебе не говорил об этом. Хорошо? – сказал он вполголоса.
Йорген утвердительно подмигнул и перестал стучать по столу.
– Есть кое-что чертовски странное в освещении СМИ этого дела. Все, что я рассказал сейчас, уже известно. У вас, очевидно, есть источник, который хорошо знаком с делом. Но…
Фредрик почесал щетинистый подбородок.
– …ваш источник избирателен в информации.
Всем своим видом Йорген будто хотел сказать: «Рассказывай еще». Фредрик полагал, что его друг отрабатывал это в высшей школе журналистики, так как наблюдал его уже не раз.
– У дома в Сульру есть подвал. Тайный подвал, состоящий из лаборатории и наблюдательного пункта. Оттуда «Свет Господень» управлял множеством камер, при помощи которых велось наблюдение за хутором. Внутри и снаружи.
– Лаборатория? Но для чего?
Фредрик перебил его.
– Мы не знаем. Но там что-то происходило. Что-то очень секретное, не для посторонних глаз. Когда мы пришли, подвал был вычищен до состояния стерильности.
Фредрик посмотрел на товарища.
– Почему ваш источник не сообщил об этой тайной лаборатории?
Йорген Мустю недоверчиво взглянул на Фредрика.
– Да, почему? Это очень надежный источник, – ответил он.
По выражению лица Йоргена Фредрик понял, что тот действительно не знал ответа.
Фредрик наклонился так сильно вперед, что из-под него чуть не выскользнул стул.
– Думаю, вас используют, – сказал он.
Морщина на лбу журналиста стала еще заметнее.
– Так. И зачем?
– Затем, что кто-то решил представить эту трагедию как религиозную месть. Чтобы мы подумали, что за всем этим стоят исламистские фундаменталисты. Может быть, так и есть. Но это дело сложнее, чем кажется. В этом я уверен.
Фредрик секунду помедлил, а затем продолжил.
– В том подвале что-то происходило.
Йорген закатил глаза.
– Так ты считаешь, что пресса позволяет себя использовать? В качестве полезных идиотов? Эта песня стара как мир.
– Это твои слова. За этим стоят профессионалы, понимающие, как устроено общество, и они знают, на какие кнопки надо нажимать.
Он взглянул на пустой бокал Йоргена.
– Еще по пиву?
– Да, черт возьми, – недовольно проворчал журналист.
Когда Фредрик вернулся, Йорген выглядел очень задумчивым.
– А что насчет эмира? Мухаммеда Халеда Умара, которого вы ищете? И его телохранителя, Камбрани? Ведь единственные, кого разыскивают по этому делу, это исламские фундаменталисты?
Фредрик даже не попытался солгать.
– Мы не хотели, чтобы о них стало известно.
– Так значит, есть хорошие источники, – весело отозвался Йорген.
– Про эмира я ничего не могу сказать. Так как мы хотим с ним пообщаться, он в розыске. А Камбрани лежит в Уллеволе. С отеком яиц, судя по тому, что я слышал.
Фредрик наклонил голову к Йоргену.
– Если вы знали про эмира и Камбрани, почему не написали об этом?
– Этого я не могу сказать.
– Ага, – ответил Фредрик. – Спорю на два пива, что прямо сейчас команда операторов стоит перед обезьянником в Грёнланне. Вы пообещали ничего не печатать, пока эмира не арестуют? Так ведь?
Йорген ухмыльнулся и закатил глаза.
– Посмотрим.
Он вышел покурить. Фредрик наблюдал за ним через грязное окно, пока тот стоял под красным навесом, прячась от дождя. Полицейский надел куртку и вышел вслед за товарищем. Они стояли бок о бок, как Лорел и Харди.
– Мне нужно знать, кто ваш источник, – сказал Фредрик.
Йорген глубоко затянулся и на выдохе ответил.
– Ни за что, Фредрик.
Его голос посерьезнел.
– Это святое. Ты знаешь.
– Ты понимаешь, что источник вас использует?
Йорген издал какие-то чавкающие звуки и косо посмотрел на друга.
– Ни за что, – повторил он, – Меня этим не проймешь. Ты приоткрыл пару дверей, и мы будем иметь это в виду. Но, твою мать, я не раскрою наш источник. Пока что у меня нет ничего, кроме твоих слов.
– Ты боишься признаться в том, что тебя использовали? – попытался Фредрик еще раз.
Йорген фыркнул.
– У всех источников есть свой интерес. И эта информация пришла с неожиданной стороны. Я могу сказать только это. Но большего ты не получишь.
Он стряхнул пепел.
– Но ведь информацию вбросил какой-то политик, из самых верхов?
Йорген ухмыльнулся.
– Тебе придется отступить, я больше ничего не скажу. А почему ты так думаешь?
– Я не думаю. Я знаю, – твердо ответил Фредрик, повернувшись к нему. – Ты слишком хорошо изучил это дело для человека, который всего лишь получил директиву от начальства. Очевидно, что ты ведешь его. А это значит, что ты или кто-то другой в твоем отделе имеет непосредственный контакт с источником. И, как мне изестно, ты занимаешься политикой, а не преступлениями.
Заходя обратно в паб, Фредрик резко остановился. Он задумчиво посмотрел на припаркованные машины на темной улице. Он заметил какое-то движение. Огни машины? Или ему показалось? Он проследовал за своим товарищем внутрь.