Улыбки уличных Джоконд. Психологический триллер

ГЛАВА 5. Катя

По Питеру лёгкой, звенящей походкой бежал тёплый летний дождик. Он падал с почти чистого неба, создавая на мокрых тротуарах множественные радуги, искрясь и рассыпаясь миллиардами хрустальных осколков в лучах удивлённого солнца, опускал поля шляп и стремился попасть за шиворот незадачливым прохожим, поверившим обманчивой столичной погоде и оставившим дома зонты. Те либо жались под редкими козырьками парадных, либо ускоряли шаг, почти бегом укрываясь в лавках и ресторациях. Некоторые особенно храбрые мужчины поднимали над головами утренние газеты, но ненадёжный бумажный заслон быстро терял свои оборонительные свойства, и смельчаки присоединялись либо к караульным будкам парадных, либо радовали лавочников и хозяев гастрономических заведений своим незапланированным визитом.

Зина же взирала на эту людскую суету со снисходительной улыбкой, уютно укрывшись под поднятым кожаным верхом экипажа. Она очень любила такие сюрпризы природы, когда погода выкидывала невероятные кунштюки вроде грибного солнечного дождика или неожиданной февральской оттепели. Однако на подъезде к Ямскому рынку настроение её немного ухудшилось – из-за дождя перед входом выстроилась целая очередь из извозчиков. Впереди кто-то яростно ругался. Возница слез с козел, заткнул за голенище кнут и направился на звук перебранки. Вернулся он почти тут же и доложил:

– Извиняйте, барышня, но дальше никак – два охламона прям насупротив входу осями сцепились, подъехать совсем неможно.

Зина осторожно высунула носик из-под навеса и тут же юркнула обратно – она тоже вышла из дому без зонта, а дождь совсем не собирался останавливаться, никак не могло справиться с ним северное балтийское солнце. Приготовившись к холодному душу, Зина обречённо шагнула с подножки на мостовую, но, не почувствовав мокрых объятий, удивлённо задрала голову. Над ней чёрным куполом заслонял небо большой зонт. Зина обернулась, увидела мужскую руку в серой замшевой перчатке, а после и лицо её обладателя.

– Не сочтите за дерзость, но позвольте предложить вам помощь в виде зонта и моего общества. – приятным тенором произнёс молодой человек. – Вы ведь на рынок, Зинаида Ильинична?

– Спасибо. – Зина благодарно наклонила голову, обхватила предложенную руку и лукаво стрельнула из-под шляпки глазами, – Николай Владимирович, я решу, что вы меня преследуете.

Нейман премило залился краской, из чего Зина сделала вывод, что стрела, пущенная наугад, попала точнёхонько в яблочко. Зинаида Ильинична не считала себя девушкой ветренной, к тому же свободного места в её сердце уже не было – там прочно, по-хозяйски обосновался один светлоголовый полицейский офицер с красивой бронзовой бородой, хоть и пребывающий сейчас в воспитательной опале. Но внимание молодого мужчины всё-таки ей польстило.

Они молча прошли мимо бранящихся извозчиков и нырнули в галерею. Здесь так и не сказавший за всё время пути ни слова Николай Владимирович комкано попрощался, снова при этом покраснев, и вышел под дождь.

Зина же привычным маршрутом с прижатым к лицу платочком прошествовала до знакомого мясника, приняла и заказанное, и обычное «на пробу» – опала опалой, но после воспитательной паузы Зина всё-таки приняла решение хотя бы кормить своего работодателя. А когда подняла голову после ритуального прощального книксена, замерла в изумлении, даже опустив руку с платком – смущённо улыбаясь в бороду, Тихон протягивал ей зажатый в громадном кулачище венчик ярко-синих незабудок. Только теперь Зина обратила внимание, что обычно клочковатая бурая борода мясника сегодня расчёсана и даже как будто чем-то смазана, а в волосах образовался ровный пробор.

– Вот, – пробубнил басом Тихон, продолжая улыбаться, – растут тут на заду, во дворе. Красивые.

Не решив ещё, радоваться или сетовать на судьбу за очередного поклонника, Зина взяла букетик, ещё раз поклонилась и пошла к выходу.