От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г.

Глава II

Как правило, народы, достигнув высшей точки своего благополучия, неизбежно начинают разлагаться морально, создавая благоприятную почву для вредной пропаганды, и некоторые совсем исчезают с лица земли.

Признаки этого разложения с середины XIX века появились и в России. Вот что говорит святитель Феофан, Вышенский затворник, сам кротчайший и любвеобильнейший, еще в 60-х годах прошлого столетия предсказавший ужасы кровавой революции, как возмездие России за все более распространявшееся неверие и нечестие, предлагал крайние меры – объявить неверие государственным преступлением и запретить распространение материалистических воззрений под страхом смерти. Сделал он это, конечно, потому, что видел тогда в этом единственное средство спасти Россию от неизбежной гибели.

«Не будет Царя – не будет и России» (Блаженнейший Митрополит Антоний).

«Клятва, данная на Соборе 1613 года, нарушена, и проклятие предков висит над потомками» (архиепископ Западно-Европейский и Брюссельский Иоанн).

Наша знать и передовая интеллигенция стала увлекаться заимствованными от запада социалистическими учениями и будучи безбожной, неверной Монархическому Завету, установленному в России нашими предками, быстро отошла от народной массы, видевшей в своих Царях помазанников Божиих, и стала народу чуждой и враждебной, она, эта знать и интеллигенция, стала рисоваться прогрессивными взглядами и поносить Царя и Его верных слуг. Поносить все исконно русское стало модным в нашем высшем обществе, что и помогало работать всем злоумышляющим против Государя и Его правительства.

Пользуясь в высшей степени милостивыми законами, эти злоумышленники вскоре перешли к убийствам, и к началу 1917 года список жертв, верных слуг Государевых, заполнил уже 14 толстых томов. Несмотря на это, все же в законе о наказаниях в Российском Государстве смертной казни не существовало. Из арестованных, заключенных под стражу или сосланных в Сибирь этих убийц, революционная пропаганда делала героев, страдальцев будто бы за благо русского народа, которого ненавидела, а полицию и армию, охранявших спокойствие и порядок в государстве, называли палачами и притеснителями.

Их лживые и вредные «либеральные» учения все больше и больше захватывали знать и «интеллигенцию» и привели к трусливо-подлому и зверскому убийству Императора Павла I, величайшего из Императоров, первым освободившего сначала наполовину крепостных своим указом: три дня работать на помещика, три дня на себя, а воскресенье – Господу Богу. Но нашим бездельным барам это грозило обеднением, и, чтобы у них не отобрали совсем крепостных, они пошли на убийство.

Эта масонская группа, возглавленная Паленом и Жеребцовой, была поддержана английскими масонами, давшими Жеребцовой два миллиона золотом. Смысл поддержки убийства: страх Англии захвата Индии. Отсюда и вся историко-писательская ложь об Императоре Павле I. А народ до 1917 года продолжал приносить цветы и свои жалобы на могилу любимого Царя-Батюшки Павла Петровича, как раньше опускал свои жалобы в знаменитый ящик, висевший на дворце и ключ от которого был только у Императора Павла I. Этого ящика боялись пуще огня и знать и администрация. (См. страшную брошюру «Павловский Гобелен» Старого Кирибея).

«Интеллигентному» безумию и вредному подражанию Западу подпала и незначительная группа сошедших со своего исторического пути гвардейских офицеров с тою же знатью устроивших бунт против Императора Николая I, любившего Россию и заботившегося о ее всестороннем развитии и о ее достоинстве. Когда в Париже начали готовить к постановке в театре и широко рекламировать пьесу, во всем высмеивавшую и унижавшую Россию, и об этом узнал Император Николай I, то Он послал французскому правительству бумагу следующего содержания: «Прошу срочно уведомить Меня, когда будет идти пьеса, чтобы Я успел к этому времени прислать посмотреть ее 30 Моих Дивизий»… Конечно, после такой просьбы величайшая, благороднейшая и прекраснейшая Франция поспешила отменить спектакль, и о нем больше никогда не было слышно. А «мрачный век» царствования Императора Николая I, так очерненный нашей профессурой и историками, все-таки почему-то называется «Золотым веком Русской литературы». Правильную оценку своего Императора дал только один Пушкин после искреннего разговора с Императором Николаем I. (См. «Разговор Императора Николая І с Пушкиным». «Наша Страна» 1953 г. ном. 183 и 184.)

Эти же «либеральные» учения запада привели и к убийству Императора Александра II, – Императора, давшего счастье народу, болевшего его болью – не стало. Я поставлю вашим сердцам лишь краткий вопрос – за что? – за то ли, что Он окончательно освободил крестьян, за то ли, что Он был жесток и несправедлив, за то ли, что при Нем мучилась и ослаблялась Россия, за то ли, что при Нем нельзя было спокойно жить и дышать русскому человеку? – О нет, лишь за то, что Он любил Россию, любил русский народ и все Свои помыслы устремлял на величие России и счастье Своего народа, – за то, что Он подымал славу Монархии и любовь к ней у народа. Этого обезумевшие на задворках Европы, недостойные «интеллигенты-социалисты» простить не могли, во имя справедливости и правды, во имя свободы, равенства и братства они, в угоду продавшейся демократии запада, убили достойнейшего из Царей.

Недоброй памяти предатели декабристы ввели в армию дух измены и нарушения присяги, который во время великой войны дал такой пышный расцвет в верхах нашей армии. Но широкая масса бесхитростного корпуса офицеров не сворачивала со своего исторического пути и готова была отдать свои жизни «За Веру, Царя и Отечество».

А гнусная пропаганда – работа передовой знати и «интеллигенции» делала свое предательское дело и подтачивала устои Государства, стремясь всеми способами привлечь на свою сторону офицеров.