Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава десятая
– Где ты был? – спросил Альберт.
– Фариа умер, – сказал я. Потом добавил: – ДиМарко тоже.
Альберт вытаращил глаза:
– Как?
– Просто умер.
– ДиМарко просто умер?
– Нет, Фариа. ДиМарко убил я.
Мы нашли Альберта и Вольца на старом плацу. Они искали меня всюду и страшно волновались.
Снова силы покинули мои ноги, и мне пришлось сесть на траву. Моз знаками объяснил им, что случилось, а Альберт перевел для Вольца.
Вольц встал на колени и заглянул мне в лицо:
– Винсент убил Билли Красного Рукава?
Я кивнул, все еще ощущая пустоту и тошноту.
– Оди, если бы ты его не убил, он сделал бы с тобой то же самое.
Я посмотрел на его доброе лицо, заглянул в понимающие глаза.
– Я хотел, чтобы он умер. Стоял там и был счастлив, что он мертв.
– Нам нельзя здесь оставаться, – сказал Альберт.
– Мы просто расскажем правду, – сказал Вольц.
– Кто поверит мальчишке вроде Оди? – спросил Альберт, и я был с ним совершенно согласен.
– Мы покажем тело Билли.
Моз показал мне: «Знаешь, где Билли?»
Я покачал головой, и Альберт сказал Вольцу:
– Он не знает, что ДиМарко сделал с Билли.
Немец почесал подбородок четырехпалой рукой и прищурился.
– Может, ты и прав. Но если вы просто сбежите, это будет выглядеть подозрительно.
– У нас нет выбора, – сказал Альберт.
Моз показал: «Куда бежим?»
– Если пойдем по дорогам, нас найдут на раз-два, – сказал Альберт.
– Может, вам удастся найти дрезину? – сказал Вольц. – И уехать на ней далеко.
– Они разошлют информацию, и все сторожи на дороге между Сиу-Фоллз и Сент-Полом будут начеку, – сказал Альберт.
Мы знали про сторожей. В прошлом году сбежал паренек по имени Бенджи Железное Облако. Он сел на товарный поезд, и его поймал один такой бугай, который избил его до полусмерти, а потом сдал властям.
– Я мог бы отвезти вас куда-нибудь, – предложил Вольц.
– Нет, – сказал Альберт. – Это наша проблема, не ваша.
– Моя, – поправил я.
Альберт смерил меня взглядом.
– Наша. Мы одна семья.
Моз кивнул и показал: «Семья».
Я перевел взгляд на поле, траву на котором всегда тщательно стригли под бдительным оком ДиМарко. Над зданием столовой висела луна, и поток ее холодного света заливал старый плац.
– Гилеад, – сказал я.
– Что? – не понял Альберт.
– Помнишь, что говорила миссис Фрост? Гилеад впадает в Миннесоту, а Миннесота впадает в Миссисипи. Мы можем взять каноэ мистера Фроста и уплыть так далеко, как пожелаем.
Моз показал: «Его уничтожил торнадо».
Я покачал головой:
– Я видел его, когда был там сегодня. Оно все еще стоит на козлах. Что думаешь, Альберт?
– Что ты не такой тупица, каким кажешься. Это пока что лучший план.
– Я отвезу вас к дому Коры, – сказал Вольц.
– Без гармоники не поеду.
– Оди, твоя гармоника у Брикманов, – сказал Альберт. – Ее придется оставить.
– Без гармоники я никуда не поеду.
– Не глупи.
– Езжайте, – сказал я. – Я как-нибудь достану гармонику и догоню вас.
Альберт посмотрел на Вольца, а Вольц на Альберта, и между ними произошел какой-то безмолвный диалог.
– Возможно, есть способ, – сказал Альберт.
В те времена жители Линкольна, штат Миннесота, не запирали двери. Подозреваю, что так же было в большинстве маленьких городков, где все друг друга знали. Но входная дверь дома Брикманов была заперта. И задняя тоже.
– Оди, впусти нас старым способом, – сказал Альберт и вручил свой официальный бойскаутский карманный нож, который мистер Сейферт подарил ему на день рождения.
– Старым способом? – не понял Вольц.
– Не спрашивайте, – сказал ему Альберт.
Я взял нож и подошел к одному из подвальных окон. За годы путешествий со своим отцом-бутлегером мы с Альбертом научились вскрывать замки. Открыть тот, что был на окне, не составило труда, и я быстро оказался внутри. Хотя в подвале было ужасно темно, через узкое окно за спиной лился лунный свет, и через минуту мои глаза привыкли. Я нашел лестницу и поднялся на первый этаж, где уловил запах жареной курицы. Лишение ужина было частью официального наказания, наложенного ДиМарко, и я умирал от голода. Меня так и подмывало завернуть на кухню, но я пошел прямиком к входной двери и открыл ее. Альберт и Моз вошли, и когда Вольц пытался последовать за ними, у него на пути встал Альберт.
– Вам нельзя в этом участвовать, – прошептал он.
– Я уже в этом участвую, – тихо сказал Вольц.
– Не официально. Послушайте, Герман. Если вас обвинят в чем-то из этого, Брикманы вас сожрут. Подумайте обо всех детях в Линкольнской школе, которых спасает ваша доброта. Ради них вы должны держаться в стороне от этого.
Я удивился, услышав, что Альберт зовет Вольца по имени. Я понял, что их отношения глубже, чем я думал, и это было немного обидно. Я никогда этого в них не замечал.
Было видно, как тяжело было Вольцу признать правоту Альберта, но он кивнул и остался снаружи.
– Я подожду вас. Если что-то пойдет не так, я буду здесь, – пообещал он.
Альберт тихо закрыл дверь и пошел вперед. Я никогда не был у Брикманов, но Альберт был явно знаком с расположением. Мы прошли через гостиную, в которой было светло благодаря окнам и пахло кожаной мебелью. Лампы выглядели изысканными и дорогими, а ковры, по которым мы ступали, были мягкими. Альберт провел нас в кухню, где невероятно аппетитно пахло курицей, и у меня в животе заурчало.
– Тихо, – прошептал Альберт.
– Я не ужинал, – сказал я. – Умираю с голоду.
Альберт открыл холодильник, и в нем зажегся свет. Я заметил, что Брикманы едят по-королевски, и подивился, как Черной ведьме удается оставаться такой худой. Альберт оторвал ножку от холодной жареной курицы и передал мне. Я тут же впился в нее зубами. Хотя я ненавидел все в Брикманах, их жареная курица оказалась божественной.
Альберт открыл кухонный шкафчик и засунул руку внутрь. Через мгновение темноту прорезал луч фонарика. Альберт сразу же выключил его и сделал нам с Мозом знак следовать за ним. Он провел нас вверх по лестнице на второй этаж, прямо по коридору, остановился перед закрытой дверью и показал: «Говорить буду я». Он взялся за ручку и распахнул дверь. И в тот же миг нажал кнопку на фонарике.
Луч света упал на кровать с четырьмя столбиками, самую большую, что я видел в жизни. Брикман моментально сел. Простыня закрывала его ниже пояса. Выше он был обнажен. Он оказался не один, и я подумал, что это странно, потому что миссис Брикман днем уехала на серебристом «Франклине» в Сент-Пол и вернется только через пару дней. Потом я увидел, что его дама блондинка. Она медленно села, придерживая простыню на груди. Мисс Стрэттон уставилась на луч света, как олень.
– Какого черта происходит? – рявкнул Брикман.
– Клайд, нам нужна ваша помощь, – сказал Альберт.
Должно быть, Брикман узнал его голос.
– О’Бэньон… – начал он.
– Нам нужна только гармоника Оди, и все.
– Гармоника? Что вы себе вообразили?
– Что если мы не получим гармонику, то миссис Брикман узнает про вас и мисс Стрэттон.
Учительница музыки запоздало подняла простыню, чтобы закрыть нижнюю часть лица.
– Ты не можешь мне угрожать.
– Только что это сделал.
– Кто это с тобой?
– Мой брат. И Мозес Вашингтон. И моральные устои.
Что за чертовщина. Я даже представить себе такое не мог. Но Альберт меня впечатлил. Мой брат, по сути, еще ребенок, стоял лицом к лицу с Клайдом Брикманом, который обладал в Линкольнской школе такой же властью, как король в замке, и, ей-богу, одерживал верх.
– Гармоника? – сказал Брикман. – Вам нужна только гармоника?
– И попрощаться с Эмми, – вставил я.
Это явно озадачило Брикмана.
– Попрощаться?
– Мы покидаем Линкольнскую школу, – сказал Альберт.
– Даже не сомневайтесь, – сказал Брикман.
– Я так и думал, что вы будете только рады. Итак, гармоника?
«И Эмми», – показал Моз.
– И Эмми, – сказал Альберт.
– Мне надо одеться. Подождите снаружи.
– Мы подождем здесь.
Брикман откинул одеяло и встал в чем мать родила. Он натянул штаны, лежавшие на стуле рядом с кроватью, и накинул подтяжки на плечи. Потом повернулся к женщине в кровати и сказал:
– Оставайся здесь. Я разберусь с этим.
Брикман прошел мимо нас в коридор и к другой двери. Он сунул руку в карман и достал ключ.
– Вы ее запираете? – спросил я.
– Только сегодня. – Он оглянулся на свою спальню, и я понял. Но все равно мне не понравилась мысль о запертой Эмми.
Распахнув дверь, он окликнул:
– Эмми, к тебе пришли.
Он потянулся к выключателю и зажег свет. Эмми сидела в кресле в углу, в комбинезоне, рубашке и новых ботинках, как будто ждала нас. Когда мы вошли, она вскрикнула, вскочила на ноги и, пробежав через комнату, врезалась в Моза, потом обняла меня и последним Альберта.
– Я знала, что вы придете за мной.
– Эмми, мы только попрощаться. – Альберт повернулся к Брикману. – Оставьте нас на минутку.
Брикман вышел в коридор, оставив нас одних.
– Попытаетесь что-нибудь предпринять, Клайд, и я прослежу, чтобы Черная ведьма узнала обо всем.
Брикман даже не поморщился, услышав унизительное прозвище жены. Он лишь молча кивнул.
Когда мы остались одни с Эмми, она подняла голову, ее личико искривилось от ужаса, в глазах блестели слезы.
– Попрощаться?
Моз показал: «Мы должны уйти».
– Я знаю, – сказала Эмми. – И я хочу уйти с вами.
– Знаешь? – спросил Альберт. – Откуда?
– Просто знаю. И я иду с вами, – потребовала она со слезами в голосе.
– Ты не можешь. – Я погладил ее по стриженым волосам. – Но у меня есть кое-что для тебя. Альберт, фотографию.
По пути к Брикманам Альберт проскользнул в спальню и забрал фотографию, которую я отдал ему тогда. Ту самую, которая стояла на каминной полке в гостиной Фростов и на которой они были все вместе – мистер и миссис Фрост и Эмми – и выглядели счастливыми. Альберт передал ее мне, а я протянул Эмми.
– Эмми, я потерял маму, когда был таким же маленьким, как ты. И теперь я даже не могу вспомнить, как она выглядела. Я не хочу, чтобы ты забывала своих маму и папу. Поэтому принес тебе это. Храни ее где-нибудь в безопасном месте, где Брикманы ее никогда не найдут. Твои родители были хорошими людьми. Они заслуживают, чтобы их помнили.
Эмми прижала фотографию к сердцу.
– Вы не можете оставить меня с ними! – взмолилась она. – Они злые. Пожалуйста, возьмите меня с собой.
– Эмми, мы не можем, – сказал я.
Но тут вмешался Моз. Он похлопал меня по плечу и показал: «Почему нет?»
– Ей шесть лет, – сказал Альберт. – Как мы будем о ней заботиться?
Моз показал: «Здесь лучше?»
Мне даже в голову не приходило взять Эмми с собой, но сейчас я подумал: «А почему бы нет?» В этом был смысл. Если оставить Эмми с Черной ведьмой и ее мужем, то меня наверняка будут мучить кошмары. Будут ли заботы о малышке, если мы ее возьмем с собой, страшнее этих кошмаров?
– Моз прав, – сказал я. – Мы забираем Эмми.
– Это безумие, – возразил Альберт.
– Это все сплошное безумие, – огрызнулся я.
– Пожалуйста, пожалуйста, – попросила Эмми и обняла Альберта за пояс.
Он на мгновение напрягся, но потом расслабился.
– Хорошо, – сказал он и, отступив на шаг, посмотрел на ее штаны и рубашку. – Похоже, ты уже подготовилась.
– Что так долго? – окликнул Брикман из коридора.
Мы вышли, окружив Эмми, и у Брикмана сделался вид, будто его сейчас удар хватит.
– Вы ее не заберете, – сказал он.
– Заберем, Клайд.
– Это похищение.
– Нет, если она хочет уйти.
– Я не могу позволить вам забрать ее. Тельма с меня шкуру спустит и с вас.
– Сначала ей придется нас поймать. Где гармоника?
– Нет.
Брикман скрестил руки на груди и перегородил коридор.
– Как думаете, на что Черная ведьма разозлится сильнее? – спросил Альберт. – На то, что мы забрали ребенка, который все равно ее ненавидит? Или на то, что вы делите постель с мисс Стрэттон, как только она уезжает из дома?
Брикману было плевать на Эмми, мы все это знали. А вот легкая жизнь с миссис Брикман? Совсем другое дело. И все-таки он колебался.
– И не забудьте про нелегальный виски, Клайд, – сказал Альберт.
Об этом я не знал, но это оказалось последней каплей для Брикмана. Он развернулся на каблуках и сказал:
– Сюда.
Мы спустились следом за ним вниз в еще одну комнату. Он включил настольную лампу, и я увидел, что мы в кабинете или библиотеке. Вдоль стен стояли полки с книгами. В школьной библиотеке все книги были пожертвованными, сильно зачитанными, со сломанными корешками и выпадающими страницами. Эти выглядели почти нетронутыми. Брикман прошел в угол, к большому сейфу. Он встал на колени и повернул диск в одну сторону, потом в другую, дернул ручку вниз и открыл дверь сейфа. Его тело загораживало нам вид на то, что лежало внутри. Он протянул руку и достал револьвер.
Я знал, что Черная ведьма выстрелила бы в нас не моргнув глазом, а потом еще раз. Но мистер Брикман явно медлил.
– Вы уйдете сейчас же и не расскажете об этом никому.
– Или что?
Я повернулся: на пороге кабинета стоял Вольц.
– Ты действительно застрелишь их, Клайд? Тогда тебе придется застрелить и меня. Их ты сможешь объяснить. Меня уже не так просто.
Брикман запаниковал, и я понял, что это не к добру. Даже мышь, загнанная в угол, нападет. Револьвер в руке делал его гораздо опаснее мыши.
Положение спас Моз. На столе лежала стопка документов, прижатая большим круглым пресс-папье из какого-то темного полированного камня. Моз схватил его и бросил идеальную подачу. Пресс-папье попало Брикману в висок, и он рухнул на пол. Альберт выхватил револьвер и навел на Брикмана. Но в этом не было необходимости, потому что мужчина не шевелился, казалось, что он вовсе не дышит.
«Мертв», – подумал я. Еще одно убийство. Я бросил взгляд на Моза и увидел на его лице отчаяние. Хоть мы все ненавидели Брикмана, мысль о его убийстве, наверное, была невыносима для доброго сердца Моза.
Мой брат приложил руку к шее мужчины.
– Пульс есть.
Моз облегченно выдохнул.
Альберт опустился на колени перед сейфом. Со своего места я видел множество документов и писем, перевязанных шпагатом и лентами. Еще там лежали деньги, две толстые пачки.
– Оди, – сказал Альберт. – Принеси наволочку с кровати Эмми.
Я побежал наверх и по коридору к ее комнате. Стянул наволочку с подушки и рванул обратно. Когда я пробегал мимо спальни Брикманов, меня окликнула мисс Стрэттон:
– Оди?
Я заглянул в дверь. Без фонарика я почти ничего не видел.
– Вы меня выдадите? – спросила она с кровати.
Если да, это будет стоить ей работы и репутации, а я не знал, есть ли у нее что-то еще.
– Нет, мэм. Обещаю.
– Спасибо, Оди. Если бы я могла, то тоже уехала бы, – добавила она.
И я понял, что пленниками Линкольнской школы были не только дети.
– Удачи, мисс Стрэттон.
– Да пребудет с тобой Бог, Оди.
Я вернулся в кабинет, отдал Альберту наволочку, и он склонился к сейфу. Первым делом он вернул мне гармонику. Потом начал пихать в наволочку все остальное: деньги, документы, какую-то книгу в кожаном переплете и пару стопок писем, перевязанных шпагатом.
– Зачем нам все это? – спросил я.
– Если Брикманы положили это сюда, значит, оно чего-то стоит.
Очистив сейф, Альберт посмотрел на револьвер, который забрал у мистера Брикмана.
– Оставь его, – сказал Вольц. – Он только принесет лишние проблемы.
Альберт все равно бросил оружие в наволочку и встал.
– Пора уходить.
