Надежда и жизнестойкость – понимание психотерапевтических стратегий Милтона Х. Эриксона

Юность

В 1919 году Эриксон заболел одной из самых страшных болезней того времени – полиомиелитом. Прогноз не предвещал ничего хорошего, и однажды Эриксон услышал, как врач с печалью говорит родителям, что их мальчик к утру умрет. Однако вместо отчаяния его обуял гнев. Он почувствовал, что никто не вправе говорить его матери, что ее сын не доживет до утра. Невзирая на страшный приговор, слабым голосом, который у него еще остался, он дал указания матери поставить комод рядом с его кроватью под определенным углом. Она посчитала, что сын впал в бред, но сделала, как тот просил. Эта перестановка позволила Эриксону смотреть через окно другой комнаты, которое выходило на запад. Позже он рассказывал: «Я думал – будь я проклят, если не увижу еще одного заката». Увидев его, Эриксон потерял сознание на три дня.

Очнувшись, он обнаружил, что двигать может только глазами, а говорить – с великим трудом. Почти все его тело было парализовано. Вся та независимость, к которой он стремился в детстве и юности, канула в Лету.

Несмотря на то, что Эриксон был прикован к постели, он сохранил громадный интерес к познанию. Он жил как инвалид, слушая звуки и интерпретируя их значение. Он, например, слушал шаги, стараясь понять, кто идет и в каком настроении. Один из самых важных опытов научения пришел в день, когда семья Эриксона оставила его дома одного. Его тело было приковано к креслу-качалке, и это было лучше, чем лежать. Из этого положения в комнате было видно не очень много, и он хотел быть ближе к окну – так, чтобы хотя бы наслаждаться созерцанием внешнего мира. Пока он сидел и думал, как бы это было – быть ближе к окну, он заметил, что его кресло-качалка начало медленно раскачиваться. Эриксон посчитал это невероятным открытием. Даже просто представляя движение вперед, он смог задействовать некий до этого не распознанный мышечный потенциал.

В течение следующих недель и месяцев Эриксон углублялся в телесные воспоминания, связанные с развитием движений. Он пытался вспомнить, что ощущали его пальцы, когда он держал в руках определенные предметы.

Прогресс происходил медленно, малыми шажками. Сначала он почувствовал подергивание в пальце. Потом он научился сознательно вызывать движения. Затем он научился двигать несколькими пальцами, вслед за этим – совершать ими случайные движения. Позже он разработал специальные упражнения, используя упоры и сопротивления, для того чтобы научиться эти движения контролировать.

Кроме того, Эриксон изучал движения своей младшей сестры, которая только училась ходить. Он разделил ее действия на несколько составляющих, которые постепенно стал развивать сам в себе. Как он пояснял позже: «Я учился вставать, наблюдая, как это делала малышка сестра, – поставить руки для опоры, расставить ноги, поставить колени шире, упереться одной рукой и встать». (Эриксон, 1983, с. 13) Его готовность изучить силу мыслей и связь между мышлением и телом являются ключевыми элементами в его выздоровлении.

После состояния полного паралича и частичной потери речи, одиннадцать месяцев спустя он был способен ходить с костылями и четко говорить. А примерно через два года, осенью 1920 года, он поступил на первый курс Висконсинского университета. Лекции он посещал все еще на костылях, но был преисполнен решимости полностью восстановить свою подвижность.

После того как университетский врач посоветовал ему во время восстановления как можно больше использовать силу мышц, Эриксон решил отправиться в путешествие на каноэ по реке Рок, что в Милуоки, и далее по Миссисипи до Сент-Луиса. Изначально он планировал это путешествие вместе с другом, но тот в последний момент отказался. Однако Эриксон был непоколебим. Его родители и так достаточно сильно волновались по поводу этого путешествия, а потому он решил не говорить им о том, что будет управлять каноэ один, на костылях. Летом 1922 года друзья донесли Эриксона до реки. С собой он имел двухнедельный запас еды, все необходимое для готовки, палатку, тетради, несколько долларов и невероятную уверенность в том, что он сможет преодолеть любые препятствия. Например, когда первая из многочисленных дамб заставила его остановиться, он вытащил себя на причал и стал ждать, пока кто-нибудь будет проходить мимо и поинтересуется, зачем он здесь. Эриксон заметил: если он подпускал к себе людей ближе, те охотнее предлагали ему помощь. Кроме того, местные фермеры и рыбаки, встречающиеся ему по пути, предлагали временную работу. Он заработал себе пропитание для отрезка пути длиной 250 миль, готовя пищу для двух мужчин, которые тоже путешествовали по реке. Часто бывало и так, что он зарабатывал себе ужин, рассказывая истории рыбакам.

Интерес к изучению человеческого поведения возрос во время этого путешествия. Он смог увидеть разный образ жизни. В течение шести недель Эриксон настолько хорошо развил плечевую мускулатуру, что смог грести на север против течения, направляясь из Сент-Луиса в Милуоки. Он снова научился ходить и смог нести каноэ на плече. В общей сложности Эриксон преодолел 1200 миль по реке и вернулся домой спустя 10 недель с пятью долларами в кармане.