В жизни по-разному можно жить!

Глава 15

– Явки, пароли, где порошок взял? – кричал на Славу капитан милиции Илья Дуров. – Думаешь, не знаем, чем занимаешься? Ошибаешься! На тебе несколько эпизодов висят. Вели тебя давно, еще с общаги. Нужно, чтобы следствию помогал, иначе не выйдешь из тюрьмы никогда. Смотри интересное кино с твоим участием. Капитан включил компьютер, Слава увидел, как он идет по коридору общежития, как оглядывается, подходит к напольному цветку, вешает пакетик на фикус.

– Ну как нравится? – засмеялся Илья. – Лучше пиши чистосердечное, – капитан пододвинул к нему лист бумаги.

Слава отодвинул лист в сторону.

– Не хочешь по – хорошему! – заорал Дуров и ударил наотмашь, кровь хлынула из губы. Капитан выбил из – под него стул. Слава упал, увидел офицерские ботинки в полете, прикрыл руками лицо, весь сжался. Шипящий свист казенной обуви разрывал воздух. Удары были сильными, точечными, голова гудела, волосы слиплись от кровавых ссадин. Устал бить. Сунул автомат в лицо, пригрозил прошить очередью, если не скажет, кто передал посылку? Слава молчал.

Дуров наклонился к нему, взял двумя пальцами за подбородок, прошипел над ухом:

– В общем, мы знаем кто и что. Может на первый раз простим. Цена свободы – четыре ляма. Только будешь делать, что мы скажем, понятно? До суда не доведем. Даю тебе неделю на поиски денег. Время пошло.

Дуров подписал какой – то пропуск, поднял Славу с пола, подвел к раковине.

– Умойся, не гоже в таком виде к жене возвращаться. Скажешь, в подъезде напали, ограбили. Для убедительности, портмоне у тебя изымаю, —улыбнулся капитан.

Когда человек попадает в такую ситуацию. Первое, что видит, – себя со стороны. Будто душа вылетела, наблюдает за всем происходящим откуда – то сверху. Слава видел себя с высоты потолка. Видел, как избивали, как хватали за волосы, как били головой об угол стола, как махали перед ним автоматом, книгой, с содранным целлофаном. Это уже не был роман. Внутри не было страниц, только коробка с порошком. Хотя обложка была та же – «Атлант расправил плечи». На самом деле это была не книга, а сфабрикованный муляж с типографской глянцевой обложкой в твердом переплете, с корешком выходных данных. Но только оболочка была настоящая, содержимое не соответствовало форме.

«Как они узнали про посылку? – думал Слава, – кто мог сдать или подставить? Кто знал про общагу с цветком? Мент сказал, одиннадцать эпизодов на мне висят. Лихо они меня обработали, где я возьму четыре миллиона?» – обращался к себе Слава, когда парил под потолком.

Слава вернулся в общагу другим человеком. Ему казалось, что душа не вернулась. Будто умер, стал вампиром. Тебя укусили, ты стал другим. Зло поселилось, даже взгляд стал другим, более мертвым. Ты умер вместе с этой коробкой дряни, которую сам ни разу даже не попробовал. Предательство имеет привкус смерти. Главное, не звонить Косте, чтобы не подставить. Меня, наверное, прослушивают. Макс передал книгу, значит он сдал. Нужно быстрее достать денег. Позвонить с чужого телефона Косте, предупредить. Эх, Макс, Макс, похоже ты крыса. Костя предупреждал меня насчет тебя. Говорил, Макс завербовал его работать на дядюшку. Как же Саше сказать? Она похоже в него влюбилась. Не переживет еще одну потерю. Что же делать? Где взять деньги, чтобы разорвать паутину, куда я влип.

Костя с перебинтованной головой пришел в общагу. Лена подбежала к нему, расплакалась, требовала объяснить, что происходит. Почему его арестовали? Зачем увезли в полицию?

– Не арестовали меня. Взяли понятым, помогал следствию. Домой возвращался, на меня напали, ограбили. Наверное, дружки тех преступников.

Лена задыхалась от слез, не верила ни единому слову, все время твердила про девицу, которая, в полиции работает. А ее ухажер избил Славу, потому что приревновал. Слава отрицал существование любовницы, помнил, что Лена угрожала, что бросит, если он изменит.

– Какие любовницы? Сериалов насмотрелась! – отмахнулся от нее Слава. – Нет у меня никого.

– А что тогда? – удивилась Лена. – Ты меня больше не любишь?

– Отстань! – крикнул Слава. – Без тебя тошно.

– Ах, тошно?! Тогда прощай! Можешь вещички собирать. Я тоже тебя не люблю!

Слава курил одну сигарету за другой молча. Лена никогда его таким не видела. Она складывала его вещи в сумку, косилась. Нет, здесь что – то не так? Если бы у нее был опыт семьи? Она бы нужные слова нашла. А здесь, как зверек сжалась, ничего не понимает. Одна жалость к нему. Что произошло? Как ему помочь. Как себя пожалеть. Ведь не хочется навязываться. А вдруг и правда надоела, ему скучно с ней стало. Но она же пыталась стать хорошей невестой, – готовила, убирала, стирала. Даже книги умные читала о семейной жизни, в них говорилось, что нужно разговаривать, нельзя обижаться молча.

– Слава, давай поговорим, – тихо произнесла Лена.

Слава обнял ее, зарыдал, уткнувшись в плечо. Лена плакала вместе с ним, – над недолюбленным детством, над неопытной юностью, над студенческим безденежьем. Слава рассказал ей всю правду про свой приработок, как он попал на деньги, как перешел черту, за которой смерть.

– Слава, миленький, что – нибудь придумаем. Деньги найдем. Я квартиру в Мурманске продам. Я тебя вытащу! Только за квартиру дадут минимум два миллиона. Где еще взять? – вздыхала Лена, выставляя объявление о продаже квартиры на Авито.

Она понимала, что Слава хотел сделать ее счастливой, хотел заработать для нее денег, хотел окончить мединститут. Как можно позволить такому талантливому студенту остаться без профессии. Таких специалистов, как Слава, еще в советские времена, продавали за границу. А теперь говорят врачи тупые, зеленку от йода отличить не могут. Но Слава будет хорошим врачом. Сам учится. Не то что эти блатные оценки покупают, она всех знала в лицо. Их было огромное количество. За страну действительно становилось страшно.