Три шершавых языка

Зарплата

Первые доходы в мастерской были довольно маленькими. Хотя и работы, казалось было достаточно много, все же навыков у молодежи было не больше чем у мечущейся в колесе белки. Именно потому все делалось гораздо дольше и с большими усилиями. Примерно на исходе третьего месяца, к великому удовольствию друзей, в ежемесячном конверте обнаружились греющие душу несколько сот марок. Конечно это была относительно смешная сумма, но для молодых парней, до этого дня не имевших совершенно ничего, это был настоящий подарок судьбы, подобный пиратскому кладу. Именно в такие проблески жизни действительно кажется, что вся вселенная улыбается тебе.

Марк разумеется задумал, купить себе что-то из предметов первой необходимости, и прежде всего одежду поприличнее, и даже рассчитывал на какую-нибудь мелочевку, но Курт настоял для начала посетить пару увеселительных заведений, чтобы отпраздновать новые возможности.

– Одежда всегда может подождать, но есть дела по важнее, – начал Курт. –Послушай что я предлагаю и почему! Нам гораздо полезнее будет научиться одному очень важному навыку в этой жизни, а именно привить вкус к деньгам. Мало просто их зарабатывать, их нужно еще и тратить так, чтобы ощутить реальную мощь их возможностей, чтобы вся палитра эмоциональных ощущений была полностью прочувствована до последней капли. Чтобы каждое нервное окончание получило то удовлетворение, к которому всю жизнь стремилось. Только получив осознанное эмоциональное подкрепление, связанное с деньгами, ты научишься по-настоящему их любить. Только тогда захочешь больше денег, захочешь шире реализовывать резервы своих возможностей, чтобы ту заурядную тягомотину, которую мы называем своей жизнью была прожита на пике человеческих сил. Быть тем кем хочешь, быть там где хочешь, жить так как тебе вздумается и эти возможности нам дарят только большие деньги. Посему сегодня мы должны принести жертву нашему великому и веселому богу, чтобы впредь быть успешными и благополучными.

Ну разве не убедительная речь! И вот они оказались в классическом пабе за свободным столиком, молодые и свободные среди прочих работяг, вечно жалующихся на жизнь, работодателей и политиков. В сторону друзей поначалу то и дело бросались косые взгляды и перешептывания, уж слишком они были молоды, но и розовощекими юнцами их тоже было трудно назвать. Все-таки отпечатки жизненных «приключений» на лице делают тебя гораздо взрослее. Потому к ним вскоре потерялся всякий лишний интерес.

На столике возвышались, две огромные пивные кружки, там же ждали своего часа свиные рульки, дорогие сигареты и пепельница. И все в этом скромном натюрморте было то, о чем они так давно мечтали. Вот так первый раз в жизни у всех на виду, свободно и легко, как это делают нормальные взрослые люди, они развалились на креслах, потягивали свое пойло, курили и болтали о будущем. Почему-то именно в таких явлениях начинаешь понимать свое взросление. Первая сигарета, первый бар, первая девушка, первая работа. И когда уже не остается не распробованным то, что обычно не дозволено юнцам, то как говорится, добро пожаловать в клуб боли голода и скуки. Еще был ранний вечер и остаток дня, как в прочем и остаток всей остальной жизнь, были многообещающими.

– Сегодняшнюю ночь завернем так, как никогда прежде, – воодушевлял Курт, при этом как-то странно улыбался.

После паба, они направились в ночной клуб, куда давно слюнки текли заглянуть. Это место было предметом вожделения всех тех, кто не умел сорить деньгами и вести себя напористо и круто. Зато оно магнитом притягивало всех мажоров города и соответственно самых красивых девушек.

 На входе здоровенный амбал, явно не желавший пускать двух лохмотников, пусть и подтянутых лохмотников, но Курт что-то сказал сквозь грохот музыки, вырывавшейся из выхода и охранник мотнул головой, открывая путь. Внутри большая овальная арена, вокруг которой в два этажа располагались места для сидения, и барные стойки. Было весьма удобно не отрывая свой зад от кресла, рассматривать танцующих внизу людей и если нужно присматривать себе партнера. Мощная музыка, первое время мучительно оглушала, безумные световые эффекты ослепляли, а море красивых девушек, обращали на себя внимание, вызывали трепет и восторг. И почему вне клуба нет ни единой возможности встретить таких красоток, невольно задаешься себе вопросом.

– Да, это не наши студенческие танцульки, – восхитился Марк.

– Добро пожаловать во взрослую жизнь дружище, – ответил Курт.

Началось все рюмок, которые заказал Курт по своему усмотрению.

– Нужно для начала поймать волну и впасть в резонанс с общим весельем. Прислушивайся к себе внимательнее и ты поймешь, когда нужно остановиться или дожать, заодно поглядывай кому упасть на хвост. Девушек здесь всегда больше, чем парнишек и если будешь достаточно расторопен, то тебе точно сегодня перепадет, – раскрыл он свой замысел.

Так все и было, как говорил Курт. Первая, вторая, третья рюмка и музыка словно вселилась в жилы Марка, его мышцы принялись энергично работать в бешеном такте, словно он был марионеткой, которую резко дергали за веревочки. За редким исключением ни никогда не танцевавший Марк без тени стыда двигался к середине арены.

 Девушки боже мой, некоторые глядели на него словно голодные львицы, бросали свои пошлые взгляды, оценивая перспективность партнера. Некоторые быстро теряли интерес, лишь оценив стоимость одежды на нем. Были и такие, кто открыто посмеивались над неумелыми танцевальными движениями Марка, усиливавшими его ореол самоуверенного провинциала. Увы танцы в детском доме были предметом, слегка сказать, исключительным. Курт оказался в этом деле и быстрее и успешнее. И десяти минут не прошло, как он тесно прижимался к третьей или четвертой девушке, нагло обхватывал ее позади вокруг живота и двигался в такт ее телодвижениям. Так просто и легко, словно он был хозяином этой вечеринки. В ходе этого праздника души друзья пересеклись многозначительными взглядами друг с другом, говорящим что все было идеально.

Среди танцующих парней практически не было, но подобно тому как свинья невольно находит грязь, Марк набрел на пару мрачных парнишек, одного из которых он нечаянно ударил локтем, когда вытанцовывал. Уязвленный таким событием тип завелся с пол оборота и схватив Марка за воротник рубашки стал повелительно притягивать его к себе, что-то по пути бормоча. Марк не растерялся, поймал его в ответ, двумя сложенными в фалангах пальцами за нос и медленно так принялся выкручивать его, отчего противник полностью потерял всякую власть над ситуацией. Неожиданно объявившийся спаситель кривоносого принялся пробивать дорогу к Марку, чтобы сходу нанести удар, но его туннельное зрение, сосредоточенное на цели не позволило заметить рядом стоящего Курта. Тот молча сделал удар в район виска сначала одному неприятелю, затем второму, потерявшему дар различать запахи, отчего оба бессознательно упали на пол. Музыка неожиданно прервалась и последовал резкий визг девушек, разбежавшихся по сторонам. От волнения они держали руки у рта, но к лежащим никто не подступился. Курт схватил под плечо своего друга и оглядываясь потащил его прочь из клуба.

– Куртка осталась на кресле, – вспомнил Марк.

– Деньги с собой? – спросил Курт.

– Да, здесь.

– Тогда черт с ней, купишь еще. Нам нужно уходить, мало ли еще, а вдруг кто-нибудь заявит в полицию.

Уже в пяти ста метрах от клуба они остановились и закурили.

– Все настроение испортили, – сплюнул Марк.

– А по мне все прошло довольно весело.

– Ничего веселого, я куртку потерял.

– Да черт с ней с твой курткой, – жалкие лохмотья! – Купишь новее и лучше, – довольно грубо подбодрил его Курт.

– Теперь уж точно куплю, черт меня побери, хотя, – вдруг неожиданно медленно сказал Марк, – спасибо что поддержал дружище!

– Да ерунда, говорю же! Мне было действительно весело. Нужно всегда так относится ко всему мирскому.

– Я конечно постараюсь, но с моим воспаленным гневом я дня три не могу справиться, – признался Марк.

– Да ладно, пошли, есть кое что еще, – сказал Курт и потянул своего товарища одной рукой за плечо.

– Мне уже не очень хорошо, – начал остывать Марк. – Куда тебя опять несет?

– В бордель! – гордо возвестил Курт.

– В бордель!? – переспросил Марк. – Я не хочу!

– Ты боишься? – спросил Курт загадочным голосом.

– Нет, просто я думаю мне не понравится иметь дело с женщинами, которыми пользуется добрая половина города. И меня уже мутит от алкоголя, – добавил он.

– Забудь свои устаревшие предрассудки, – завел свое Курт. – Положись на меня! Это тебе не твои скучные, еле живые и неопытные студенточки. То место в которое я тебя веду любят и политики и миллионеры, а им, поверь мне, лучше знать, где их ждут настоящие самородки.

– Но у нас нехватка денег на все удовольствия, – вспомнил Марк.

– Хватит на все, – ответил Курт. – Сегодня будет твой день, я бы сказал, день твоего рождения, мм… в смысле озарения. Сегодня ты поймешь одну истину, что качество жизни важней самой жизни. Только пожалуйста не надо опять оправдания жалкого трусишки.

– Я тебе не трусишка, но …. – не успел договорить Марк и они остановились у небольшого крыльца некого скромного заведения, с виду и по запаху напоминавшего больше замшелую парикмахерскую.

– Мы пришли, – объявил Курт и снова подхватив хватив своего друга за плечо жестко потянул его к двери.

Внутри оказалось не все так скромно, как это выглядело снаружи, я бы сказал, что внутреннее убранство возмущало своим шиком и помпезностью, отчего в головах людей среднего достатка, случайно оказавшихся здесь, рождались мысли, что их здесь совсем не ждут и вовсе даже не уважают. Тоже самое подумал и Марк бросив взгляд на окружающую обстановку. Расписные, потолки с искусной лепниной, дорогие картины под средневековье, с то и дело мелькавшими оголенными девушками, шикарная кожаная мебель, мраморный пол, огромный горящий камин и буйство красной бархатной ткани вокруг.

Посреди комнаты стояла высокая красивая девушка в деловом костюме и короткой юбке. Лицо ее венчала искренне довольная улыбка, вызывавшая в уме чувство умиротворения.

– Мы вас горячо приветствует дорогие путники в нашем скромном заведении, – поприветствовала она молодых людей. – Могу ли я вам предложить шампанского или что-нибудь покрепче пожелаете?

– Ничего, спасибо… – начал дрожащим голосом выдавливать Марк, но его прервал Курт.

– Мы будем шампанское с икрой!

– Тогда пожалуйста присаживайтесь, сейчас вам подадут.

– Сегодня много девушек свободны? – самоуверенно спросил Курт.

– Сегодня в вашем распоряжении одиннадцать девушек, – ответила Она.

– Я пожалуй выберу одну для моего друга, – предложил Курт.

– А ты, что будешь делать тогда? – возмутился Марк.

– Я уже бывал в этом заведении несколько раз, не так ли моя прекрасная Лилит, – спросил Курт девушку.

– Да, – ответила она. – В прошлом году вы посещали нас несколько раз, и затем о вас долго не было слышно.

– Я был в Британии, по делам, – утолил Курт ее интерес.

– И мы рады что вы вновь к нам вернулись, – улыбнулась она.

– Вы лучшие!

– Спасибо, мы заботимся о своем имидже, – сказала она, передавая из рук служащего два нагло-высоких бокала шампанского на золоченном подносе с такой же золоченой икорницей и блюдом с закусками.

– Сначала выберем девушку для моего друга, а затем я присмотрю кого-нибудь себе, раз он такой подозрительный, – дополнил предложение Курт.

– Очень хорошо! – улыбнулась она. – Наши девушки вас не никогда разочаруют, – заявила она, прямо посмотрев на Марка, и словно по команде медленно вышли одиннадцать девушек в нижнем белье цокая каблучками по мраморному полу. Словно тренированные цирковые голубки они выстроились идеальным полукругом вокруг дивана и каждая из них приняла изящную и в то же время выгодную позу, максимально раскрывавшую прелести каждой в отдельности девушки.

Все еще ошеломленный Марк просчитывал в голове на какие деньги эти все удовольствия и тщетно пытался выглядеть смелее. Выбрать он однозначно не мог. В конце концов Курт сделал кивок головой в сторону одной из них после чего та вышла на пол шага вперед.

– Ну все, счастливого путешествия, – напутствовал Курт и Марк уже в предвкушении новых открытий, но все еще не теряя бдительности, отрывал свой зад от дивана. К черту деньги, – решил он, сегодня я получу то, чего я заслуживаю.

Его партнершей оказалась этакая жгучая брюнетка лет 25 с огромной грудью идеальной формы и узкой талией. Изящное лицо с красивой формой блестящих глаз, вздернутым носиком и кроваво-красными губами изогнутыми в дерзкую улыбку искушенной шалуньи. Марк шел подхваченный под руку и думал, как такая девушка могла вообще оказаться здесь. Обычно дам, схожей внешности, видишь сидящими в роскошных автомобилях, либо в шикарных ресторанах, совсем не знакомых с нуждой, ежедневной работой и необходимостью вести домашнее хозяйство. Отметил он и то, как неуверенно он сейчас похоже выглядит, и как безукоризненно выглядит она.

– Меня зовут Анастасия, – представилась она. – Как к вам обращаться мой молодой мужчина?

– Марк, – промямлил Марк, но потом все же тверже повторил свое имя.

– Хотите еще немного шампанского Марк?

– Нет спасибо, алкоголя с меня сегодня уже довольно, – отказался он.

– Ну тогда давайте начинать наше сказочное путешествие, – предложила она и посадила все еще смущенного Марка на прикроватный пуфик. Очень изящно она обхватила его шею кончиками пальцев и села ему на колени выставив в выгодном свете свою шикарную грудь. Затем ее руки оказались на пуговицах его рубашки, ниже и ниже, а ее губы уже блуждали по его лбу и вискам. Все поначалу было медленно и спокойно, затем немного быстрее, и вдруг дерзкий рывок. По едва видимым ноткам отклика на ее действия, она поняла то, что хотел получить Марк, а значит дальше все пошло как в самом лихо заверченном немецком фильме для взрослых, точно так, как это видит и потому мечтает любой изголодавшийся юнец. Именно сегодня он мог с силой сжимать великолепную грудь не доступную по размерам молодым студенткам. Именно сегодня он хлестал ее по заду, душил, наматывал на кулак ее волосы. Его пальцам была дана невероятная свобода доступа в самые запретные места, всюду где желали проникнуть в природу женского тела. С ней он мог реализовать все свои самые потаенные прихоти, все, на что была велика его фантазия. Но и она не оказалась скромницей, а настоящей пышногрудой валькирией, вероломно берущей свое. Ее когти впивались в его грудь, ее губы выжигали на шее багровевшие засосы, его щеки пылали, от того что она жестко хлестала их. Без жалости, на грани боли и удовольствия. Ее рука сдавливала ему горло и он зверел от своей страсти, в предвкушении новых открытий. Она двигалась так, она принуждала двигаться так, словно выдавливала из него максимум жесткости и напора и в конце концов удовольствия. О боже как она кричала, – это была бы лучшая музыка для ушей каждого из мужчин, мужчин-воинов, мужчин-победителей.

Первые минуты по дороге из замка удовольствий они оба шли молча. Марк улыбался уголками губ, а Курт чуть позади поглядывал на него уголками глаз. Вдруг Марк внезапно остановился, замер словно дирижер перед началом концерта, и разрываемый переизбытком чувств, вместе с желанием поделиться этим со всем миром, как заорет во тьму тихого квартала:

– Я вашу мать отжарил богиню, я был на чертовых небесах!

Курт дружески похлопал друга по плечу и мягко толкнул его дальше, по узким немецким улочкам, где Марк раньше ни разу не бывал. Оба снова молчали, улыбались, находились в приятных размышлениях и каждому не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась слишком скоро.

– Ты как, – спросил его Курт, – еще держишься?

– Мне сейчас так хорошо, что даже не знаю, как это выразить словами, – ответил ему Марк.

– И не нужно дружище! Это всего лишь начало, и дальше нас ждет еще много приключений на этом веку. Ты главное больше доверяй мне, ведь я уже успел многое попробовать на зуб и узнать, где истинный источник вечного счастья. Уж наша жизнь точно не должна быть заурядной липкой жижей, в какую попадает великое большинство.

– Я бы и сам не хотел бы быть скучной заурядностью, и считаю, что нам нужно еще много чего в жизни перепробовать, а затем можно и остепениться, – вторил Марк.

– Полностью согласен! Во мне давно уже витают мысли, что нужно сначала найти в жизни то, к чему именно стоит стремиться и лишь потом добиваться этого. По-моему это и называется развить вкус к жизни, и именно к этому я тебя склоняю. Иногда слушай что я говорю, борись со своим внутренним голосом, поющим трусливые дифирамбы и ограничивающий тебя в свободе. Его цель оградить тебя от хлопот и опасностей, и потому он твой главный враг на пути к твоему будущему. Слушая его ты останешься неудачником, каких везде навалом. Они вечно жалуются на свой дарованный отрезок жизни и .., я таких просто презираю! Ни кому они к чертовой матери не нужны, ни черту ни богу.

– Согласен, – отозвался Марк. Мне сейчас в голову пришло что жизнь все-таки нужная штука и должна быть удовольствием, а то что делаешь с удовольствием – делаешь в лучшем виде.

– Правильно мыслишь, – распалился Курт. – И вправду весь этот мир строится на удовольствии. Тебя любят на столько, сколько удовольствия ты сам даешь этому миру. Будь ты кем угодно, пусть даже каменщиком. Если ты приносишь удовольствие людям, своим разумом, своей работой, то тебя любят, тебя уважают и конечно вселенная благодарит тебя всем чем захочешь.

– Хм…, а это интересная позиция, – отметил Марк. – Мне почему-то сейчас трудно найти изъяны в твоей аргументации.

– И не ищи. Скорее всего их не так уж и много, и будешь при этом выглядеть жалко, словно приходится слушать оправдания двоечника по жизни. Вряд ли кто-то захочет ценить тебя за ужасы серого быта.

– Я все-таки не отстану от этого воззрения, хотя сейчас мне в голову ничего не лезет, а возможно я просто не хочу, чтобы сегодняшние удовольствия прекращались, – несло Марка.

– Нуу… у нас еще есть немного денег, – вспомнил Курт. – И мы даже можем спокойно выпить и посмеяться на одном квартирнике. Там же и переночевать если что. Кстати, познакомлю тебя с интересными людьми, этакими королями андерграунда местного разлива. Музыканты, художники, барды и просто бездельники. Они живут и просто ловят кайф целыми днями. Нам нужно немного подучиться у них. Бывают там и не особо капризные дамы, и не редко они распаляются от теплоты человеческих чувств, всеобщего единения и доброты льющейся с каждой дыры.

– Годится, – уверенно подхватил Марк.

– Тогда пошли!

– Так значит, получай удовольствия и умей доставлять его другим, – задумчиво произнес Марк.

– Именно так, мой юный ученик! – ты быстро учишься.

***

Остаток вечера был меньшим удовольствием для тела, но большим удовольствием для души. Их горячо встретили в маленькой тесной квартирке с выцветшими обоями и скромной меблировкой. Уют здесь, как таковой, отсутствовал, даже бы сказал, что там было просто по студенчески скудно. Но все-таки, те кто раньше здесь бывал, тепло вспоминал о проведенном здесь времени. Хорошо запомнились клубы тумана от сигарет и марихуаны, плотно висящего под потолком, и два больших белых бюста Сталину и Ленину, с повязанными на их шеях алыми пионерскими галстуками. Словно идолы былой эпохи стояли они на низких, с любовью побеленных колоннах, на фоне красного бархатного гобелена во всю стену. «Наши цели ясны, задачи определены!» гласил коммунистический лозунг желтыми буквами на бархате, наверное еще с шестидесятых.

Кроме наших друзей там оказалось не меньше десятка других гостей. Все они как один молоды, хотя бы душой, все свободолюбивы, и немного повернуты на хипповой восторженной жизни. Вокруг низенького стола, заваленного окурками, бутылками и пачками сигарет, они всю ночь пели под гитару, шутили, смеялись и чувствовали себя как никогда счастливыми, как никогда самыми живыми, настоящими людьми.

На учебу утром друзья не пошли. Уж слишком был большой риск показаться не в самом трезвом виде, но на работу Марк пойти все-таки отважился. Проспав до обеда он направился в общий умывальник и с удивлением обнаружил кроме заплывших красных глаз, отвратительного привкуса во рту и засосов на шее, еще крепкий такой синяк под правым глазом.

– Да ладно! Ты то откуда взялся? – удивился он в слух. Но как он не пытался, так вспомнить ничего не удалось. Разумеется денег тоже совсем не осталось. Из кармана вывалилась мягкая пачка самых дешевых папирос с просыпавшимся табаком, и разумеется куплена она была на жалкие остатки мелочи, добрую половину часа которые собирались по всем карманам прямо перед ларьком.

Вот с таких именно поворотов и начинается настоящая, ощущаемая всеми органами чувств жизнь, потому, что видишь разницу с признаками безмятежного счастья, подумал он.

***

Автодед с серьезным давящим взглядом посмотрел в глаза Марку, в которых все читалось словно с холста, затем мотнул то ли неодобрительно, то ли восклицательно головой и расплылся в улыбке.

– Если тебе понадобится занять денег до получки, то ты не стесняйся сынок, говори сразу, – неожиданно мягко произнес дед.

– Я думаю пока продержусь, но спасибо вам большое, – отозвался Марк.

– А знаешь что, – ты молодец! Надеюсь ты как следует задал трепку тем фрау. Я в своей молодости и сам не был примером для подражания и видишь, вроде не оказался последним поддонком на этой земле. А что до синяка, ну что сказать, мы мужчины и никуда от этого не денешься.

– Все было нормально, – начал оправдываться Марк, – я даже…

– Да не важно, иди домой, отоспись и завтра приходи как обычно.

– Спасибо вам, я обязательно отработаю … – обрадовался Марк.

– Проваливай пьяница и балагур! – шутливо попрощался дед.