Ржавое солнце

7. Посуда

ОТЕЦ ТАНЬКИ. Пошли они! Дело подсудное!

Из кухни доносится звон посуды.

Танька сидит в комнате за столом.

В голове пустырь, в сердце металлолом.

Вчера на концерте были, на металлистах.

Макс долго мучился: два одинаковых грязных носка или два разных чистых?

Весело жить, когда друзья у тебя дебилы.

Но Макс образумился. Чистота победила.

…Люц трепался с очередной посланницей смерти.

МАКС. Резче, Люц. Наболтаетесь на концерте.

Харе висеть на телефоне.

ЛЮЦ. Вам не понять.

(Драматическое лицо на ковровом фоне.)

ДИМКА. У меня домашка стынет. Свали со стола, Танька!

Это пришёл брат Димка.

ТАНЬКА. Ладно, рокер-ботанько.

Сползла восвояси, на родную кровать.

Кровать вообще-то диван, но никто не рискнёт при Таньке так его называть.

Потом был вход. Админы снова чудили.

Каждой твари по паре – так все заходили.

Танька стояла с Максом, но болтала с народом позади неё.

Макс, не забывай: вас поставили вместе админы, а не мирозданиё.

Потом концерт и, конечно же, мош.

Танька хоть мелкая, а ну и что ж.

Что ни движуха – Танька всегда в самый центр.

Побыть среди обрыганов – бесценно.

Началась давка, Таньку подхватил какой-то байкер очкастый.

Вот так за неё заступаются часто.

Руку на талии задержал чуть-чуть.

Танька всадила кулак в плечо. Кому больнее? Не суть.

…Танька сидит по-турецки на дива… тьфу, кровати.

В дверях – пергидрольный начёс. Тётя Катя.

Сисястый типаж.

ТЁТЯ КАТЯ. Опять посуду крушит твой папаш.

ТАНЬКА. Значит, не мой папаш, а твой брат.

ТЁТЯ КАТЯ. Смешно. А кто виноват?