Шабаш и ковен
Как уже было сказано, появление ведовства пришлось на странный период в европейской истории, когда вроде бы без соседа жить уже можно, но еще не совсем. Община, хоть и не в такой степени, как раньше, но все-таки играла значительную роль в жизни людей.
Свои представления об общинности как фундаментальном принципе жизни древние люди переносили и на ведьм. Хоть ведьмы и были почти всемогущими, но для определенных ритуалов им нужно было собираться вместе. Сообщество ведьм, которое регулярно собиралось для колдовства, называлось ковен. Также сборище ведьм иногда называют шабашем, но, чтобы не углубляться в терминологический спор, лучше принять такое разделение: ковен – это сообщество ведьм, которое собирается на шабаш, а шабаш – это торжественное собрание ковена для совместного проведения ритуалов.
Слово ковен происходит от латинского convenire, что переводится как «встреча, собрание». Позже это трансформировалось в английское covin – «мираж, обман». Связь ковена с миражом доказывал богослов Иоанн Солсберийский, который заверял, что собрания ведьм на шабашах – это просто миражи, которые использует дьявол для обмана честных христиан. Такой взгляд на ковен был распространен долгое время. Веру в него подорвали первые сведения с ведьмовских процессов, где женщины под пытками признавались, что они не одни, а входят в некую организацию.
Обычно число членов ковена равнялось тринадцати. В некоторых рассказах их может быть меньше, но больше тринадцати – никогда. Связывается это в первую очередь с основной функцией ковена – проведением ритуалов. Дело в том, что обычный ритуальный круг равен в диаметре 275 см (или меньше). По краям этого круга разместиться большому количеству людей трудно. Если в нем будет больше тринадцати человек, в таком тесном круге еще и сложно танцевать, а танец – неотъемлемый атрибут ведовских ритуалов.
В общем, все сделано для удобства участвующих. Кроме того, большего количества ведьм было просто не нужно, так как существовал определенный набор ролей и функций во время ритуалов.
И стоит помнить о том, что ведовство – это социально неодобряемая практика, поэтому требовалась совершенная секретность и очень крепкие узы между участниками. Сплоченность группы в таких делах – вещь важная, а достигнуть ее в слишком большом коллективе трудно. Ковен всегда был узкой общиной, а в иных случаях и вовсе семьей. Попасть в него можно было только по рекомендации, так что там собирались друзья друзей или родственники родственников. К слову, родство в таких сообществах не всегда определялось кровью, а могло быть и духовным и достигаться через соответствующие ритуалы.
Существование ковена как закрытой родовой общины ограничило количество его членов, за которым никто не гнался, ведь собрались они здесь не для создания мощной организации, ставящей своей целью свержение конституционного строя, а просто для мирного общения с нечистой силой. Чисто клуб по интересам, хоть и специфическим.
Однако ковен – это все-таки люди, которым свойственно размножаться и заводить родственников, а также общаться и дружить. В таких случаях, когда ковен разрастался и становился слишком многочисленным, то начинался процесс создания нового ковена. Так же, как перенаселение толкало греков к колонизации новых пространств, так и появление новых ведьм толкало старых к их обособлению в отдельную общину.
На первых порах старый ковен оказывал новому всяческую поддержку, если, конечно, отделение происходило по обоюдному согласию. Бывали случаи, когда «почкование» ковенов происходило незапланированно. Если подобный вариант был возможным, то глава старого ковена (если он имел иерархическую структуру) готовил себе преемника, параллельно воспитывая того, кто сможет исполнять его функции в его собственной ритуальной общине.
Процесс создания нового ковена сильно зависел от традиций старого, а точнее, от процедуры посвящения в общину. В ковене всегда были люди, в случае необходимости готовые стать теми колонизаторами, которые построят новую общину. Обычно к таким членам были бóльшие требования, чем ко всем остальным. Они первыми получали посвящения и обязывались владеть теми техниками, которые для других участников ковена были необязательными. Например, уметь посвящать в члены ковена.
Будущим главам ковенов, или, как их еще иногда называют, жрицам, требовалось выполнять особые функции в ведьминском сообществе: общаться с новичками, воспитывать детей старых членов ковена, раздавать роли в ритуале, следить за их соблюдением, а самое главное, уметь в случае чего взять бразды правления в свои руки. Несмотря на строгую иерархию, теснота круга требовала от всех членов ковена, чтобы в случае необходимости они могли стать во главе сообщества. Связано это в первую очередь с преследованиями и вообще с трудностями жизни в средневековье. Ситуация была бы печальной, если бы ковен распался после гибели его главы.
Если структура ковена была демократичной, то члены старого и нового ковена поддерживали друг с другом связь. Если же все строилось на поклонении одному человеку, то роение ковенов было вынужденным, что не мешало его эффективности. Отделение ковена от другого в некоторых случаях сопровождалось разногласиями. Противоречия могли доходить до такой степени, что только отделение служило выходом из тупиковой ситуации. В таких случаях новый ковен заметно отличался от старого. Бежавшим от обидчиков не хотелось иметь ничего общего со своими старыми друзьями, из-за чего они меняли саму структуру их сообщества, по-иному распределяя роли.
Но даже такое разделение, после которого оставался горький осадок, выполняло главную функцию роения, которая заключалась в избавлении от «балласта». Малая численность членов ковена обеспечивало отсутствие в нем тунеядцев и случайных людей.
Ковен – это прежде всего работа. Работа постоянная и групповая, и заключалась она не только в совершении ритуалов. Ведьмы были гонимой социальной группой, и, как всякие люди, попавшие во враждебную социальную среду, они держались друг за друга, помогали своим, ведь это было основой их выживания.
Как и любое закрытое сообщество, ковен предполагал различные круги посвящения, связанные с обрядами инициации. Во многом это было пережитком древнего языческого общества, в котором инициация была необходимым элементом любого перехода на другую степень развития. Без соответствующего обряда нельзя было стать ни воином, ни священником, ни даже просто взрослым человеком.
В отличие от социума, члены ковена не стремились к власти. Большинство ведьм шли в ковен именно за магическими возможностями, которые можно было там обрести.
Рост ковена происходил по двум сценариями. Стоит вспомнить, какими путями по народным представлениям становились ведьмами – «от рождения» и «от науки». Новыми членами ковена могли стать родственники, пары и дети настоящих членов ковена. Принимались они только после совершеннолетия и наличия их сознательного желания присоединиться к этой общине. В иных вариантах их выбор был своеобразно ограничен. Ведь сложно назвать твоим осознанным решением вступление в ковен, если тебя всю жизнь готовили только к нему. Также в ковен могли взять не всех родственников, а только тех, которые были одобрены главой.
Вторым путем являлось обучение магии. Такой способ присоединения к ковену был уже сложнее. Во-первых, обучиться магии – это трудно, так как магия не наука в классическом понимании. Во-вторых, средневековые города и деревни не были развешаны объявлениями: «Принимаем людей в ковен. Условия: наличие метлы, знание латыни и желание обучаться». К тому же новичок должен был понравиться действующему члену ковена и помимо знаний иметь внутреннюю мотивацию к групповой работе. При принятии в ковен он обязывался соблюдать определенный свод правил и безоговорочно подчиняться им. Проверка кандидатов могла занимать длительное время, что зависело от традиций конкретного ковена.
Во многих мифах о ковене фигурирует Книга Таинств ковена, в которую записаны все знания и ритуалы. Она открыта для всех посвященных членов сообщества. Отсюда они могли черпать знания о магии, как групповой, так и индивидуальной. В книгу также могли вноситься изменения, но для их внесения нужно было перейти на вторую ступень посвящения.
Существует мнение о том, что ковены являлись своеобразными региональными ячейками огромной организации, главой которой был не кто иной, как Сатана. Такие представления были связаны с уже упомянутым дуализмом христианского мировоззрения, который связывал все возможное зло только с одним существом, имеющим огромную армию активно действующих приспешников.
Основной целью ковена был шабаш, на котором ведьмы собирались для совместного проведения обрядов. В представлениях о ведьмовском шабаше осталось очень много от языческих верований.
Следует отметить, что типичные шабаши ведьм появились только после введения христианства, когда старые боги слились в представлениях с дьяволом, который ищет себе поклонников, а языческие празднества с их обрядами стали преследоваться церковью как служение Сатане.
Первое, что нужно знать о шабаше, – это то, что на него не ходят. Не в смысле, что не посещают. Просто на него обязательно нужно лететь. Еще в мифах древних германцев есть упоминания о ведьмовских перелетах и вообще о полетах по небу. Например, в Дикую Охоту, когда группа призраков во главе с языческим богом выходят на охотничий гон. Во время перелета ведьмы сверкали огоньками, что намекает на попытку таким образом трактовать падение комет или мерцание звезд.
Подобно древним языческим богам, ведьмы также летали на шабаши верхом на животных. Как Тор, ехавший на козле, Фрейя, передвигавшаяся на своем кабане по имени Хильдисвини, так и ведьмы совершали свои перелеты на излюбленных мифологией животных. Вероятно, метла как способ передвижения появилась в их жизни гораздо позже, в связи со все бóльшим отрывом человека от природы. К слову, ведьмовским транспортом становились не только метлы, но и кочерги с лопатами и граблями.
Во время своих полетов колдуньи управляли погодой, ударяя по тучам, чем вызывали дождь. К слову, влияние на погоду было изначальным смыслом их полета, еще до придумывания шабаша.
Для своих шабашей ведьмы часто выбирали именно горы, что также было связано со слиянием христианского дьявола с языческими богами, так как последние горы очень любили. Стоит вспомнить хотя бы греческий Олимп, на котором обитал Зевс и другие боги. Горы для язычников часто были местами проведения различных ритуалов.
У славян главным ведьмовским местом была Лысая гора в Киеве, на которой когда-то стояли главные языческие идолы, у чехов и словенцев это были Бабьи горы, у шведов – Блокула, у литовцев – Шатрия, у германцев – Шварцвальд и гора Брокен. Последняя была упомянута у Гете в «Фаусте». Сюда Мефистофель привел чернокнижника. Вершина горы называется Хексентанцплац, что можно перевести как «место пляски ведьм». Здесь князь тьмы устраивал свой бал, приглашая на него своих ведьм. Гете пишет:
Хор ведьм:
Легенды о ведьмовском шабаше были распространены как в славянском, так и в западноевропейском фольклоре. Причем верили в них не только простые люди, которые склонны к суевериям, но и представители просвещенной элиты, в первую очередь священнослужители, которые часто бывали главными распространителями мифов о шабаше.
То, что в месте, куда раньше прилетали языческие боги, чтобы принять жертвоприношения, стал появляться дьявол, намекает нам – это был элемент миссионерской деятельности. Христианам было необходимо отпугнуть людей от проклятых мест, а сделать это было удобнее всего с помощью страшилок про ведьм и демонов.
Однако ведутся споры по поводу «рукотворности» такого симбиоза. Неизвестно, было ли это частью христианской пропаганды или же произвольным слиянием старых дохристианских верований и средневековых представлений о демонах. Вполне возможно, что имело место и то и другое.
Ясно одно, что чисто христианского в представлениях о шабаше мало. Здесь воспоминания о плясках, пиршествах и оргиях сплелись с верой в чародейство, легендами о договоре с дьяволом, массовыми психическими проблемами, которые трактовались как одержимость. Эту лютую смесь и можно назвать шабашем ведьм.
Дни шабашей приходились на древние языческие праздники. Например, славяне верили, что ведьмы летают на коляду (рождественский сочельник), при встрече весны, в ночь на Ивана Купала и в Юрьев день.
Самым известным праздником для шабаша ведьм является, пожалуй, Вальпургиева ночь – ночь с 30 апреля на 1 мая. В большинстве стран Западной Европы в эту ночь отмечался праздник весны, восходящий к дохристианским традициям.
Вальпургиеву ночь связывали с разгулом нечисти только германоязычные народы. Например, кельты приблизительно в это же время, 1 мая, отмечали Бельтан (Бельтейн), в котором они просто радовались наступающему лету. Кельты тогда разжигали костры на вершинах холмов и обращались к солнцу с молитвами. Праздник был настолько популярным среди народа, что церкви не удалось ни побороть его, ни даже оседлать, что для нее очень странно. Разные народы именовали этот праздник по-разному. Христиане дали ему название в честь святой Вальбурги, день которой стали отмечать 1 мая. Вальбурга была известна тем, что занималась миссионерской деятельностью среди германских язычников.
По народным традициям, в Вальпургиеву ночь в деревнях нередко проводили магическую церемонию изгнания ведьм. Для этого жгли костры, на которых порой сжигали соломенные чучела, обходили с факелами дома. К подобным празднествам охотно присоединялись даже священнослужители, которые били в церковные колокола.
Вальпургиева ночь была своеобразным поводом для свиданий ведьм со своими возлюбленными демонами. Вот как описывает сборище ведьм и прочей нечисти А. Н. Афанасьев в своем знаменитом труде «Поэтические воззрения славян на природу»:
«Каждая ведьма является на празднество вместе с своим любовником-чертом. Сам владыка демонских сил – Сатана, в образе козла с черным человеческим лицом, важно и торжественно восседает на высоком стуле или на большом каменном столе посредине собрания. Все присутствующие на сходке заявляют перед ним свою покорность коленопреклонением и целованием. Сатана с особенной благосклонностью обращается к одной ведьме, которая в кругу чародеек играет первенствующую роль и в которой нетрудно узнать их королеву. Слетаясь из разных стран и областей, нечистые духи и ведьмы докладывают, что сделали они злого, и сговариваются на новые козни; когда Сатана недоволен чьими проделками, он наказывает виновных ударами. Затем, при свете факелов, зажженных от пламени, которое горит между рогами большого козла, приступают к пиршеству: с жадностью пожирают лошадиное мясо и другие яства, без хлеба и соли, а приготовленные напитки пьют из коровьих копыт и лошадиных черепов. По окончании трапезы начинается бешеная пляска, под звуки необыкновенной музыки. Музыкант сидит на дереве; вместо волынки или скрипки он держит лошадиную голову, а дудкою или смычком ему служит то простая палка, то кошачий хвост. Ведьмы, схватываясь с бесами за руки, с диким весельем и бесстыдными жестами прыгают, вертятся и водят хороводы. На следующее утро на местах их плясок бывают видны на траве круги, как бы протоптанные коровьими и козьими ногами».
Согласно данным, которые собрал русский этнограф Иван Петрович Сахаров, шабаши происходили в течение нескольких дней. Что касается шабашей у славян, то ведьмы со всего света слетались на Лысую гору 26 декабря, заводя там знакомство с демонами. С 1 января они гуляли с демонами, 3 января, вернувшись с гуляний, доили коров, а 18 января впадали в беспамятство от излишнего веселья.
Существует мнение, что мифы об ужасах Вальпургиевой ночи можно разделить на два вида – от самих участников и от христиан. Спрашивается, зачем участникам вообще было распускать о себе страшилки, если все это потом могло пойти в их личное дело?
Несмотря на всю абсурдность утверждения, в нем есть определенная логика. Так как христианская церковь преследовала всех, кто отмечал Вальпургиеву ночь, как в старые добрые времена (с песнями, плясками, кострами и без упоминания святой Вальбурги), любителям древнего языческого праздника приходилось прятаться в отдаленных и диких местах. Чтобы избавиться от лишних глаз, они распускали мифы о том, что там присутствует сам Сатана. Эти рассказы должны были запугать потенциальных сыщиков. Конечно же, любой христианин должен бороться со злом, но встретиться с дьяволом лицом к лицу – не самая заманчивая перспектива.
Христианские же мифы о шабашах ведьм были менее устрашающими, но не менее жуткими. Например, говорилось, что на своих праздниках участники шабаша топтали крест и хулили Христа, продавая дьяволу души.
К слову, в осуждении шабашей нашлось место и для антисемитизма. Само слово шабаш очень близко по звучанию со словом шаббат, седьмым днем недели в иудаизме, в который иудеям запрещается работать. Поэтому в участники шабаша стали записывать не только ведьм, но и евреев, а также всех, кто был неугоден церкви. С течением времени там можно было встретить и князей, и купцов, и, возможно, даже священников.
Многие сведения о шабашах христиане получили от ведьм, которых они пытали. Хотя неизвестно, какова была последовательность получения информации. То ли все сведения были записаны со слов ведьм или же их под пытками принуждали подтвердить уже имеющуюся информацию.