Мир в цвету

1 глава

Тучи заволокли небо, предвещая скорую грозу. В этом сезоне дожди были частым гостем зелёных уровней. Они сконцентрировались в центре стены и будто бы пытались утопить самодовольных тараканов и их лидера. Жители уровней А, В и С, на деле, и правда были особо самодовольными личностями. Они предпочитали ставить себя выше тех, кто был рождён или смещён в уровни красной зоны. Зону, которую они прозвали помойкой. Лидер же ограничивал их самолюбие, отчего на людях, обычно, о нелюбви к более низкоранговым не распространялись.

Огромная стена ограждала Либертас от всего остального мира. Внутри этой стены находилось еще пять, они вместе с внешней создавали шесть городов – уровней, в которых, подобно районам, располагались сектора. Уровни центра были самыми безопасными и благополучными, они находились близ первого, в котором жил Лидер. Он, или она, был самым важным человеком в этом месте. Именно благодаря ему и нескольким основателям все жители получили возможность спокойно существовать и, вообще, родиться. Жители верхних уровней с детства приучивались быть благодарными Лидеру за возможность жить хорошо, а жители нижних – за возможность жить.

Тяжелые дождевые капли омывали скучные серые здания, стараясь смыть с них тоску и унылость. Вода ручейками стекала по окнам и стенам, чьё максимальное отличие заключалось лишь в количестве трещин на фасаде. Чёрные резиновые сапожки поскрипывали при каждом шаге. Несмотря на неприятный звук, они прекрасно справлялись со своей задачей, а потому хозяйка не жаловалась.

Черный дождевик контрастировал с абсолютно белоснежной макушкой девушки и полностью закрывал ее белый костюм. Он состоял из кофты с прямым прилегающим к шее воротником, высоких узких брюк и ремешка. Ничего лишнего и выделяющегося. Несколько белых полос образовывали штрихкод слева на груди. Но, в отличие от него, под этим находилась прямоугольная рамка, в которой, красовавшись своей посредственностью, находился набор цифр и букв.

«1503С-Б» – Возраст, сектор, уровень и первая буква имени.

У каждого гражданина, независимо от его статуса и уровня, должен быть серийный номер. Он выводится на всей верхней одежде при покупке (иногда так складывается, что недобросовестные продавцы игнорировали это правило, ведь закупка специальной краски и обслуживание прибора были недешевыми) и присваивается при рождении. И Бэй также удостоилась чести носить на себе маленькую частичку этой глубоко уважаемой ею системы. Она никогда не задумывалась о том, чтобы хоть каплю отклониться от неё. Боялась.

Боялась числиться дефектной и подлежать устранению. Боялась быть публично казнённой в субботний день, такой же промозглый и тоскливый, как сегодняшний. Боялась обрести краски.

А дефектные не боялись. Им уже нечего было терять, они стремились лишь разрушить авторитет Лидера. У них не получалось. По крайней мере, Бэй не замечала за прохожими особой тяги к бунтовству. Или не хотела замечать?

Дефектные это люди, которые, по каким-то причинам, выбились из системных норм. Они позволяли себе слишком много эмоций. Весь Либертас был защищён магией правителя и она, словно паразит, питалась красками. Цветами всего, до чего могла достать. И стена не была исключением. Каждый человек рождался тут с довольно скудной серой палитрой и в течении жизни не мог, увы, ее изменить. Или мог. Он мог заразиться, как выражались средства массовой информации, заразиться цветами, если они не следовали правилам их защищающих. В Либертасе это было ужаснейшей участью. Чтобы не распространять заразу, власти решили устранять таких людей. Они публично расстреливали их, показывая порядочным гражданам красную кровь, которая пугала их. У самих жителей она, вообще-то, тоже не была серых оттенков. Это была единственная часть людей, которая имела слабый, но заметный красноватый оттенок. Бэй никогда не присутствовала при устранениях.

Бэй шла со школы, зажав в руке какую-то рамку. Сегодня она выиграла в олимпиаде. Бэй не то чтобы была особо умной или заучкой – хотя училась она все же неплохо, – просто она была удобной. Бэй делала все, что ей говорили и ни капли не сопротивлялась. Ей нравилось быть нужной. Нравилось быть ближе к Лидеру хоть в чем-то.

Она всегда старалась угодить окружающим, не оставлять проблем, но и не быть слишком безликой. Ей очень хотелось, чтобы он ее заметил. Но это было несбыточными мечтами, которым не суждено вырваться за пределы ее фантазии. Лидеру было ровным счетом все равно на нее и ее желания. Таких же людей было множество. Сотни, тысячи, десятки и сотни тысяч. Он бы истратил все свое внимание на таких, если бы ему пришлось каждого замечать.

Бэй очень хотела выделиться, но выделяться боялась. Да и, наверное, это бы у нее не получилось. Черта между излишним отличием от людей и позволительным была слишком сильно размыта и если ее перейти – все предыдущие старания пойдут насмарку.

Запах химикатов бил по носу. Краска в принципе не обладала особо приятными ароматами, но та, которой закрашивали творения «А», была особо отвратительной. Она явно предназначалась для того, чтобы въесться в стену и не оставить особо любопытным шанса доковырять до злополучной радужной надписи «Свобода». Место работы было перекрыто, а толпу, собравшуюся около ограждающей ленты, разгоняли. Этот бунтовщик был одним из самых активных повстанцев, он занимался вандализмом уже на протяжении трёх лет и, черт его знает, где он брал цветные краски, разрисовывал каждую стену на уровне С. Правительство бросило много сил на его поимку, но все оказывалось безуспешным. Иногда А даже не брезгал убивать стражей порядка. И это ещё больше отпугивало от него потенциальных протестующих. Он явно выбрал неправильную тактику.

Подняв правую руку, девушка посмотрела на наручные часы. Они показывали без пяти восемь, а значит ей более не дозволено задерживаться по дороге домой. Сделав глубокий вдох, девушка собирается развернуться в другую сторону, выйти к перекрестку и повернуть направо. Но, замешкавшись, она делает шаг в направлении столпотворения. Тихо хмыкнув в адрес своей силы воли, она протискивается вперёд, прямо к ограждающей ленте. Большая часть надписи уже закрашена, лишь последняя буква «а» и нарисованная ярко-голубой краской картинка. Небо. Яркое, с белыми облаками. Над их уровнем никогда не было такого. Учебники по истории и вовсе гласят, что цветное небо издавна считалось ужасным знаком и приносило лишь несчастье.

Бэй разочаровано вдыхает и потирает глаза. Цвета слишком яркие, где А вообще достал их? Впрочем, этот вопрос мгновенно улетучивается из её головы. Потерянные несколько минут времени заботят ее куда больше. Она потеряла около двух, а значит остаётся всего три на возвращение домой. Выползя из толпы, девушка посильнее натягивает капюшон на голову и, ускорив шаг, чуть ли не разбегаясь, направляется к перекрестку.

Дождь усиливался, перерастал в ливень. А гроза, предвещая беспокойную ночь, гремела с невероятной силой. Дверной замок щелкнул, когда в нем провернули ключ, а дверь со скрипом открылась. Мокрая насквозь, Бэй зашла в дом. Она сняла сапоги и дождевик, оставив их в прихожей, а сама, будто в первый раз, выкрикнула «Я дома», зная, что никто не ответит. Ее родители каждый день допоздна проводили на работе, но, почему-то, у неё выработалась привычка сообщать о своём приходе. Это было не очень хорошей привычкой. Так уж сложилось, что в Либертасе были особенные модели отношений родителей и детей. Целью родителей было воспитать своего ребёнка в максимальном холоде и после того, как он вырастет, он сразу должен был от семьи отделиться. Любое иное поведение – дефект. Вся ее семья была сплошным дефектом. За закрытыми дверями их квартиры они убирали весь холод, позволяли себе заботу. Но это неправильно.

Ожидаемо не услышав ответа, она, как-то грустно вздохнув, направляется вперёд по коридоры. Повернув налево, она входит в арку и попадает на небольшую кухню. На столе стоит рисоварка с горящим циферблатом. Девушка открывает ее и видит миску с кашей и овощами. Мама оставила ее тут, чтобы еда оставалась тёплой.

Шарлотта была пекарем в находящейся в другом секторе пекарне. Как бы жестоки и серы не были правила стены, в ней все еще существовало такое понятие как сладости. Люди бы уже давным-давно почили от этой душности, не будь у них таких простых радостей.

Бэй любила своих родителей, если говорить об этом. И они любили ее. Но чувства у них были немного разные. Девушка испытывала к ним высшую форму почтения, которое было обеспечено им по факту ближайшего родства. А родители же искренне о девочке заботились и делали все, чтобы ее проживание было благоприятным.

Решив нарушить своё уже подпорченное опозданием расписание из-за отсутствующего чувства голода, Бэй направляется в свою комнату и устало падает на кровать. Сегодняшний день слишком неправильный. Он пошёл наперекосяк с самого утра, когда она забыла портфель на занятия, из-за чего все время было потеряно. После запуталась в школьных коридорах, несмотря на то, что учится она в ней уже десять лет и, в конце концов, опоздала домой на десять минут.

Она никогда не опаздывает, ничего не забывает и не путается. Это недозволительно, она должна быть идеальной. Должна выполнять свою социальную роль. Но Бэй не справилась.

Она наказывала себя за подобные проступки. Лишала себя еды, брала дополнительные задания или даже проводила часы за вымаливанием прощения у висящего в ее комнате плаката с огромной надписью «Не предай любовь Лидера».

Не предаст.

Слишком труслива для того, чтобы сделать это.

От самобичевания отвлекает стук в окно. Резко поворачивает голову и смотрит на ночную гостью – чёрную ворону. Она смотрит сквозь стекло и настоятельно стучит по оконной раме, явно желая привлечь внимание. Бэй поднимается с кровати и, щёлкая замком, впускает пернатую внутрь. Птица бесцеремонно влетает в окно и делает круг по комнате, разбрасывая дождевые капли по комнате.

– Эй, – Окрикивает ворону. Та, явно поняв, что это к ней обращаются, садится на стол и протяжно выдаёт «Кар». Зажмурившись от неожиданно громкого звука, девушка задаёт ей вопрос, – Что ты тут делаешь? – В городских секторах нет птиц. Неужели она прилетела прямиком с лесных?

Аккуратно проводит рукой по оперению. Ворона не противится и даже не пугается.

– Ручная..? – Вопрос вслух.

– Ага, Мелиссой звать, – И совсем нежданный ответ.

Инстинктивно хватает первое, что попадётся под руку – толстый анатомический учебник. Замахивается и кидает в незваного гостя. Тот, увернувшись, удивленно смотрит в окно. Книга вылетела на улицу.

– Я тоже рада знакомству, – Лучезарно улыбается и встречает в свою сторону еще один летящий предмет, который, в этот раз, попадает по носу. Простонав от боли, девушка присаживается, держась одной рукой за ушибленную часть, а второй за оконную раму, – Ты так всех новых знакомых встречаешь?

– Кто ты такая?! – Чуть не переходит на визг и вжимается копчиком в стол, держа наготове тяжелый портфель, который был забыт сегодня утром.

– Стой-стой, – Машет рукой и останавливает очередной бросок. Только теперь Бэй может рассмотреть незнакомку: ярко-красные волосы сразу бросаются в глаза, они почти такого же цвета, как и широкий шарф на ее шее, но последний был скорее чёрным, просто отсвечивал. На нем виднелась маленькие дырочки – он старый. Измазанная в краске растянутая кофта заправлена в узкие завышенные брюки чёрного цвета, а под ней – чёрная водолазка-пиджак. Стандартный комплект учащегося с красных уровней, насколько девушке известно. На ней сейчас такой же, разве что другого цвета. Выходит, она перебралась сюда оттуда.

– Дефектная, – Прикрывает рот рукой, осознавая происходящее, – В моем доме. Нужна полиция.

– Хорошо, давай для начала успокоимся, – Поднимает руки, будто показывая свою безобидность. Ей не хотелось оказаться в руках кого-то из полицейских. Медленно подходит к девушке, которая бормочет что-то под нос. Незнакомка аккуратно кладёт ладони ей на плечи и чуть сжимает их, – Нам не нужна полиция, паника и всякие прочие не очень хорошие штуки, да?

Бэй, не поворачивая головы, переводит взгляд на неё и замолкает. Она своими руками обхватывает кисти ее рук и снимает их с плеч. Слишком спокойно для человека, в чей дом ворвался, по сути, преступник. Преступник, которого надо сдать. Это ее шанс загладить в своей Карме все те погрешности, которые она совершила за последнее время.

– Н-нет, – Пытается придать голосу уверенности, но выходит неважно, – Нам нужна пан- полиция, – Запинается от страха и замешательства. Что ей делать?

– Мх, – Недовольно отходит, – Арти, – Протягивает руку в приветственном жесте и на вопросительное «что?» продолжает, – Меня зовут Арти. И я совсем не опасна, но прямо сейчас за мной гонится человек десять полицейских. Так что не могла бы ты спрятать меня?

***

Дверной звонок заставляет содрогнуться. Для возвращения родителей еще слишком рано, а значит у неё еще гости без приглашения.

Тихо подходит к двери и смотрит в глазок, видит там человека. На нем белая фуражка с гербом городской полиции, такого же цвета короткая шинель, подвязанная ремнём и чёрные брючные штаны. Городская полиция была одним из подразделений основной полиции. Люди в ней состоящии занимались поддержанием порядка в конкретных секторах, а основная – на всем уровне.

Бэй неохотно открывает дверь и смотрит на высокого мужчину. Он был под семь футов роста и для девушки, с ее далеко не маленькими почти шестью, он был чуть ли не великаном. Полицейскому пришлось опустить голову, от чего и без того не самое доброе лицо превратилось в страшное и угрюмое.

– Добрый вечер, – Голос был низким и басистым, идеально подходящим для столь сурового человека.

– Здравствуйте, – Медлит несколько мгновений, прежде чем ответить, – Ч-что-то случилось? – В голосе пробегает дрожь, что заставляет полицейского подозрительно свести брови к носу.

– Не то чтобы, – Усмехается, от чего шрам на его губе противно скукоживается. Он не единственный на его лице, но особого желания разглядывать гостя у Бэй не возникало (хотя не смотреть на полностью изуродованное лицо было сложно даже нехотя). Она отвела взгляд в сторону и неловко прокашлялась в кулачок, – Около получаса назад мы нашли «А» – Девочка вздрагивает, – Поймали с поличным, – Мужчина внимательно следит за реакцией, ища что-то подозрительное. Но естественный страх сбивает его с толку и заставляет немного расслабиться, – Он или она сейчас, по нашим предположениям, находится в третьем секторе. То есть в Вашем. Поэтому мы проверяем квартиры. Быть может Вы видели что-то подозрительное или знаете, где он может укрыться?

От слишком усердного мыслительного процесса, кажется, начинают взбухать вены. Взгляд мечется то к металлическим пуговицам шинели, то к с собственным рукавам.

«Сдай ее. Она преступница».

– Её тут нет, – Вопросительно поднимает глаза на мужчину. Поверил? – Но за домом есть старое здание, еще с основания сектора, наверное. Она могла спрятаться там или в квартирах наверху, хозяева возвращаются по началу комендантского часа.

Полицейский шумно вдыхает воздух, ему явно что-то мешает, от чего получается это хрипло и со свистом. Он кладёт руки в карманы и еще раз обдаёт девушку подозрительным взглядом.

– Благодарю за содействие, – Касается козырька фуражки и пытается по инструкции наклонить голову, но забывает, что общается со слишком низким для него ребёнком и его голова уже опущена, – Кхм. Хорошего вечера. Соблюдайте комендантский час и пусть хранит Вас Лидер. До свидания.

«Он не будет хранить предателей».

Мужчина разворачивается и Бэй уже было собралась закрыть дверь, но он обернулся через плечо и спросил:

– Кстати, – Достаёт что-то из большого внутреннего кармана, – Это не Ваше? – Учебник по анатомии, которым она кинула в Арти.

– Ох, мое… – Она протягивает руку, чтобы забрать книгу, но полицейский крепко держит ее.

– Не выбрасывайте больше вещи из окон, – Снова ухмыляется.

– Спасибо, – Паника прогрызает изнутри, а мелкая дрожь не унимается. Он слишком страшный и странный.

Девушка закрывает дверь и сползает вниз по двери, прижимая к себе книгу. Сегодня все не так, как должно быть.

Отворив дверь в комнату, первым, что она сказала, было «Уходи».

– Что? Почему? – Арти сидела на кровати и гладила Мелиссу, удобно устроившуюся на ее плече.

– Почему? Потому что это не твой дом, – Подходит к окну и открывает защелку, – Я выполнила твою просьбу и больше проблем мне не надо, – Она все еще может исправить ситуацию. Нужно просто сделать вид, что этой сцены не было.

– Но они ведь только ушли! Если я выйду сейчас, то меня поймают…

– Ты не сказала, что являешься «А» – А она и не спрашивала, – То, что я вообще не выкинула тебя отсюда, уже пугает. Ты дефектная… – Смотрит через плечо и раскрывает окно, – Я никому не скажу, что ты была тут. Теперь вылезай, – Девушка указывает ладонью на окно.

Арти поджимает губу и еще раз смотрит на хозяйку комнаты, надеясь, что она передумает. Но, видя решимое намерение выдворить ее отсюда, прекращает сопротивляться. Она берет сумку, в которой что-то бренькает, усаживает Мелиссу поудобнее и направляется к окну.

– Пожалуйста, хотя бы на ночь, – Предпринимает еще одну попытку, – Я не доставлю проблем.

– Ты уже их доставила, – Виновато смотрит в пол. Она прекрасно понимает, что ничего не должна этой девушке, но все равно не может совладать с собственными эмоциями, – Мои родители все равно не дадут тебе спокойно тут находиться. Если тебя найдут они, то сдадут без раздумий. Если только ты не будешь жить в шкафу, – Проскользнувшая шутка даёт Арти надежду.

– Я могу! – Она снова нарушает личное пространство Бэй, хватаясь за ее руки и притягивая их к себе, – Пожалуйста. Я не буду шуметь или мешать. И Мелисса тоже. Правда, милая? – В ответ ворона кивает головой, совсем по-человечески и показывая что, в принципе, она может быть тихой.

Бэй сжимает край пиджака и нервно теребит его. Совесть не позволяет ей выгнать девушку, но здравый смысл громко кричит в оба уха о неправильности такого действия. Если вся эта задумка накроется медным тазом и Арти поймают, то Бэй если не устранят, то упекут за решетку как сообщницу. Она приоткрываете рот, собираясь еще раз отказать, но встречает напротив полные просьбы глаза.

– Агх, ладно! – Выдергивает руки из крепкой хватки, – На день. Завтра ты должна будешь уйти и больше никогда не появляться тут, поняла?

– Спасибо, спасибо, спасибо! – Проигнорировав действие своей новой знакомой, Арти взяла ее за руку, притянула к себе и крепко обняла, – Только благодаря тебе я останусь жива, э… Кстати, как тебя зовут?

Бэй недовольно фыркает. Это решение точно вылезет ей боком, ее нервам так точно.

***

Дверь скрипнула и раскрылась. Громко топая, в комнату зашли два человека: высокие женщина и мужчина. Они молчали до тех пор, пока не закрыли дверь. Как только по квартире разнесся хлопок, женщина громко засмеялась – стены все равно были толстыми.

– Ты видел как он выглядел? Мы очень сильно его разозлили, похоже,– Они говорили о чём-то своём и Бэй, сидящая в своей комнате, не могла понять сути этого диалога. Да и не нужно было оно ей. Они всегда были слишком эмоциональны и Бэй старалась не касаться этих разговоров. Уж больно сильно они напоминали дефектность.

– Этот придурок надулся как шарик, – Он тихо хихикнул. Произошло что-то явно забавное.

Девушка неловко выглядывает изо двери и смотрит на своих родителей. Заметив ее, они замолкают.

– Милая, – Ненавидит это обращение. Предпочитает просто Бэй, – Почему ты ещё не в кровати? Уже одиннадцатый час, – Ее явно беспокоит не начало комендантского часа, а то, выспится ли дочь. Нежно улыбается и снимает своё пальто, ставит зонт в угол и забирает такой же у мужа. На улице все еще грохочет ливень.

– Ты поела? – Девушка коротко кивает. На самом деле, она не взяла в рот ни крошки. За неё все умяла Арти, когда узнала, что Бэй есть не собирается. Интересно, как давно она нормально не ела? – Умница, – Расстегивает молнию и снимает туфли. Они были до жути неудобными и от этого действия мужчина расслабленно выдохнул.

Джонатан был офисным работником, работал с бумагами в пятом секторе и разгребал дела их мебельной компании. Главное ее здание находилось на уровне В, а все заводы в красной зоне. Она обеспечивала весь Либертас мебелью, поэтому могла позволить себе построить целый небоскрёб в центре. У него всегда было полным-полно работы, его грузили с головы до пят, почти не давая продохнуть. Его социальная роль – муж трудоголик. Хоть душа совсем не тянулась к этому, а руки и вовсе иногда отказывались делать, он был обязан. Отклонения чреваты пулями в спину, а этого он не очень хотел.

Джонатан кивает супруге, на ее слова о том, что в душ она идёт первой, а потом направляется прямо по коридору – к их комнате. По дороге он кладёт ладонь на макушку дочери и аккуратно ее трепет. Он всегда так делал. И это она тоже не любила. Но что она могла поделать? Если бы она сказала об этом, то проявила бы неуважение.

Недозволительно.

Нервно улыбнувшись, девушка тихонько закрывает дверь и поворачивается к шкафу. Арти раскрыла его, сдвинула все вещи в сторону и, усевшись с Мелиссой, любопытно смотрела на девушку. Она и правда собралась спать там.

***

Утро началось в семь утра. Бэй встала с кровати нехотя, покачиваясь и зевая. Она по непривычке первым делом направилась к платяному шкафу. Распахнула его и уже было хотела взять с полки чистый школьный комплект, но напоролась на что-то мягкое. Ворона громко каркнула, вынуждая девушку проснуться. Паникуя, она пыталась как-то исправить ситуацию. Глазами начала метаться по комнате и решила, что лучшим решением будет закрыть ей клюв пальцами.

Мелисса крайне удивилась этому действию, вытаращила глаза и посмотрела на девушку.

– Тише, – Шепотом, – Прошу.

Она совсем забыла про то, что вчера, без спросу, к ней ввалились далеко не желанные гости. Что удивляло больше факта спящей в шкафу дефектной, так это то, что Бэй вообще смогла заснуть в таких условиях. Да не просто заснуть, а беспробудно и почти мгновенно. Неужели настолько измоталась за день.

Бэй медленно отпускает клюв вороны и убедившись, что она молчит, выдыхает. Разминает шею, поднимает руки вверх и вытягивается. Сначала нужно умыться.

Надевает стоящие у кровати тапочки, тихонько как мышонька крадётся к двери и открывает ее, выходя в коридор. Осматривается по сторонам, подошвой шаркает по полу и идёт в сторону ванной, находящейся в начале коридора, чуть поодаль входной двери.

Прошмыгивает в уборную, умывает лицо и чистит зубы. Замирает, рассматривает своё отражение в зеркале. Ещё раз отмечает свою раздражающую обычность и, закончив с утренними процедурами, какое-то время ещё находится в комнате.

Опиравшись о раковину, она долго и усердно обдумывает дальнейший план действий. Ей нужно разбудить Арти, собраться в школу, вытворить ее за дверь и продолжить правильную жизнь. Ну или хоть попытаться.

В комнате слышаться шорохи, дефектная уже проснулась?

– Погляди, у неё тут все одинаковое, – Шепчет Мелиссе, – Однотонное и такое уныыылое, – Вяло протягивает и тихо хихикает своим словам.

– Ничего у меня не уныло, – Громче, чем ожидалось. Распахивает дверь и тут же закрывает, испугавшись разбудить родителей. Сегодня они спят дольше обычного, – Прекрати рыться в моих вещах, – Злобно выхватывает из рук девушки свою белую футболку и аккуратно ее сворачивает. Почти идеально, словно по трафарету. Так, чтобы она ровно улеглась к остальным футболкам в два ряда и ни на каплю не превышала допустимый размер.

– С добрым утром, зануда, – Лучезарно улыбается и прищуривает глаза. Это ее выражение лица и постоянная радость начинают раздражать, – Как спалось? Мы тебе не помешали?

– Нет, спасибо за беспокойство, – Укладывает вещи, вываленные Арти, на место, – Как спалось вам? – Спрашивает из вежливости.

– Ну, как тебе сказать, – Вскидывает брови и носом вдыхает, – В шкафу нам спать ещё не приходилось, но это всяко удобнее бетонной крыши.

– Прекрасно. Я рада, что вы вдвоём выспались, но, – Берет вешалку с костюмом, – Пора бы уже, знаешь, возвращаться к себе домой, – Как глупо прозвучало. Настолько, что Арти пфыкнула.

– Спасибо за гостеприимство, – В благодарственном жесте складывает руки и поднимается с пола, позволяя вороне сесть на плечо, – Нам пора на работу, – Под работой она подразумевает пачканье домов?

Арти подходит к окну, снимает защелку и раскрывает ставни. Ещё раз оборачивается к хозяйке и растягивается в ухмылке.

– Надеюсь, увидимся ещё, – Вылазиет в окно, ступает на выступ внизу и хватается за выступ сверху. Спустя несколько шагов исчезает из виду. Бэй из интереса выглянула в окно. Они же на шестом этаже, как она собирается вылезти? А залезла она каким образом?

Девушка, выпустив ворону вперёд, прошла по выступам к углу дома. Прыгнула на крышу соседней пятиэтажки и, глянув на девушку, скрылась на пожарной лестнице.

– Надеюсь, больше не увидимся.