Беседовал со Сталиным

Павел Михайлович Фитин

15.04.1941 – Вторник.

Что произошло, Александр не понял. Он поднял фотоаппарат, закрепил локоть на выступе и приготовился фотографировать. И возможно даже сделал фото.

Потом он или потерял сознание или даже не терял его. Но очнулся он, лежащим на тротуаре чужого города, в метре от дороги.

Звёзды были ещё видны, но уже светало.

Александр встал, сложил спальник и фотоаппарат в рюкзак.

Было прохладно. Несмотря на то, что он был тепло одет, его пробирал холод.

Где он? Как это произошло? Что произошло?

Он решил, что вместо того, чтобы задавать вопросы, нужно осмотреться.

Названия улицы вблизи видно не было. Но на противоположной стороне был какой-то щит. Возможно там карта. Он уже видел такое в Париже, но этот город на Париж не походил.

Машин на дороге не было вообще, и он перешёл на другую сторону, где был это щит. Но на щите была не карта, а развёрнутые газетные полосы. Газета называлась «Правда» за понедельник 14 апреля 1941 года. Цена 15 копеек.

На первой полосе был напечатан ПАКТ О НЕЙТРАЛИТЕТЕ МЕЖДУ СССР И ЯПОНИЕЙ.

Александр смотрел на эту статью и в голову приходили самые разные мысли. То, что он в России, он уже понял. Но кто выставил бы раритет просто на доску, приколов его кнопками?

Он потрогал газету рукой. Она ощущалась, как только напечатанная.

Так. Это СССР. 1941 год. Сейчас рассветёт и его арестуют как иностранного шпиона. Ну а дальше понятно. Что делать. Он огляделся и прочёл на одном из домов название улицы: «Дзержинского». Дзержинского, возможно Москва. Насколько он помнил это Лубянка. На Лубянке КГБ – НКВД.

Так. Если НКВД не избежать, нужно идти туда самому.

Солнце всходило за спиной. Значит, идти на юг.

И Александр пошёл на Юг.

По пути ему начали встречаться прохожие. Он решил не донимать их вопросами, поскольку если он действительно в Москве, то до здания ФСБ, которое сейчас НКВД, максимум десять минут не быстрого ходу.

Возле парадного входа в здание Лубянки, стояло два милиционера. На них были шинели. Александр не делая паузы, направился туда.

– Документы. – сказал один милиционер, видимо старший, подозрительно осматривая одежду Александра.

– Я к Павлу Михайловичу Фитину. Мои документы вам не нужны. – Сказал Александр строго.

Видимо странная одежда и наглость посетителя, внушили милиционеру, что перед ним не уголовник.

– Пройдёмте. – сказал милиционер, и они вошли в здание.

– Лицом к стене – скомандовал милиционер, когда они вошли в коридор.

Милиционер видимо надавил на какую-то кнопку, потому что через несколько секунд к ним вышел одетый в зелёный френч военный.

– Кто Вы и что вы хотите? – спросил он Александра.

– Товарищ капитан, мне нужно встретиться с начальником 1-го Управления НКГБ СССР Павлом Михайловичем Фитиным.

– Какова цель?

– Служебная. Чтобы Павел Михайлович понял, кто я мне нужно написать ему записку.

– Пройдёмте.

Они вошли в кабинет, который был перед следующим постом милиции.

В кабинете был стол и несколько стульев.

– Садитесь.

Александр сел.

– Мне нужна бумага, карандаш и клей.

– А клей зачем?

– Извините товарищ лейтенант, но то, что я напишу, предназначается исключительно Павлу Михайловичу.

Лейтенант поставил перед Александром баночку с коричневым клеем, положил карандаш и лист бумаги.

Александр перегнул половину листа так, чтобы лейтенант не мог видеть того что он пишет и написал:

« Старик! Нужна встреча. Вместо пароля Рамзай – Рихард, Корсиканец – Вилли».

Потом сложил лист, скрутил его в трубочку, заклеил и передал лейтенанту.

Лейтенант улыбнулся.

– Товарищ Фитин ещё не пришёл. Где хотите его подождать. Мне нужно будет осмотреть ваши вещи.

– Вещи осмотру не подлежат. Но я их оставлю. А товарища Фитина я могу подождать где угодно. Хоть в камере, но в одиночке и без клопов.

Лейтенант улыбнулся.

– Пройдёмте.

Они прошли в самый конец коридора, откуда лестница вела в низ. Там был кабинет, в который они вошли. Александру выдали чёрный холщовый мешок.

– Сложите вещи сюда.

Александр сложил в мешок все вещи. Проверил, ничего ли не осталось в карманах.

Сержант, выдавший ему мешок, завязал его тесьмой и на её конец поставил сургучную печать.

– Пройдёмте. – сказал лейтенант.

Вниз они спускаться не стали. А пройдя несколько дверей по коридору, вошли в пустой кабинет.

В кабинете был стол, три стула и решётки на окнах.

Через минуту в кабинет явился милиционер.

– Товарищ подождёт здесь. Не отлучаться. – сказал лейтенант милиционеру и вышел.

Александр сел за стол, а милиционер остался стоять. Тут было тепло, и Александр снял и ветровку и свитер. Если бы он знал, что его не отправят в камеру, он бы сложил это всё в мешок с вещами. Ну да ладно.

Сидеть было удобно, но адреналин в крови задремать не давал.

Александр раз за разом прокручивал в голове произошедшее, но понять ничего не мог. Единственное, что он понимал, что это не сон. Сны такими подробными не бывают.

Вопрос что ему теперь делать, он уже решил. Война через два месяца и неделю, а он знает достаточно, чтобы несколько изменить её начало. Но что произойдёт с историей? Он её изменит и не родиться. Может он тогда исчезнет. Одно было хорошо. У него любителя фантастики такой поворот событий не вызвал ступора. Но и никакой конкретной программы пока не было. «Хорошо, что я люблю историю и у меня хорошая память. Буду играть с листа» – решил Александр.

Через два часа в кабинет вошёл капитан и сказал:

– Пройдёмте.

Они, вместе с милиционером, поднялись на второй этаж.

– Разрешите войти, товарищ полковник – спросил капитан, открыв дверь в один из кабинетов.

– Входите. – сказал полковник.

Капитан и милиционер остались снаружи.

Полковник, мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, показал Александру на стул стоящий перед его столом. Кабинет был довольно большой. Сбоку за другим столом сидело два молодых человека, развернувшихся к нему и полковнику в пол оборота и что-то писали.

Александр сел. Нет. Он помнил эту фотографию и не мог ошибиться.

– Так что Вы хотели сообщить товарищу Фитину? – спросил полковник. – Как вас зовут.

– Зовут меня Александр Лукьянов. Но моё имя вам ничего не скажет. Однако…

Александр повернулся к молодым офицерам.

– Павел Михайлович! Я могу назвать фамилии Рихарда и Вилли, но хотел бы это сделать тет-а-тет.

Фитин обернулся и с любопытством посмотрел на Александра.

– Если вы меня опасаетесь, – добавил Александр – меня можно связать.

Фитин улыбнулся.

– Я вас не опасаюсь. – Он кивнул второму офицеру и тот вышел. – Теперь можете говорить фамилии.

– Зорге и Леман. Я могу назвать имена агентов в Британии и США. Собственно сообщить мне Вам нового нечего. Называя эти имена, я надеюсь на вашу помощь. Мне нужна встреча с товарищем Сталиным. Я надеюсь, что у меня найдется, чем убедить товарища Сталина, в том, что 22 июня этого года, в 4 часа утра, Германия без объявления войны вторгнется в пределы СССР.

План вторжения называется Барбаросса. Гитлер подписал его ещё в прошлом году. Я собираюсь сообщить его подробности.

– Так кто вы?

– Боюсь, что чем честнее я отвечу на этот вопрос вам, тем больше сомнений в моём душевном здоровье у вас может возникнуть.

– И всё же.

– Я гражданин Израиля.

– Израиль это имя, а не страна.

Александр достал лежащую в его нагрудном кармане пластиковую карточку.

– На данный момент вы правы. Но это моё удостоверение личности. – Александр передал карточку Фитину. – Я гражданин государства Израиль. То, что это я, вы можете увидеть по фото. Надписи сделаны на иврите. Я предлагаю вам самому взять словарь и перевести их. Не нужно никого посвящать в данный факт.

– И Вы, иностранный гражданин пришли в КГД предложить свои услуги?

– В данном случае, можете считать меня полномочным представителем государства Израиль. А во-вторых, в предстоящей войне я хочу, чтобы СССР обошлась минимальными жертвами. Я родом из Днепропетровска.

– Белый эмигрант?

– Нет. Вовсе нет. Но об этом потом. Вы ещё не сомневаетесь в моём душевном здоровье?

– Пока нет. Но организовать Вам встречу с товарищем Сталиным я не могу. У меня нет на это полномочий.

– А можете ли Вы организовать мне встречу с товарищем Берия? Сообщив ему всё что найдёте нужным, из того что я вам сказал.

– То, что Вы сказали, выглядит странно. Но мы тут привыкли к неожиданным новостям. Встречу с товарищем Берия я вам попытаюсь организовать. Василий Макарович – Фитин обратился к полковнику. – Организуйте товарищу Лукьянову чай. Ну и к чаю.

Фитин поднялся и вышел из кабинета.