Беспокойные дендрологи

Утро после диких снов

Можно было бы ещё немного поспать. Летние каникулы дают возможность отдохнуть. Но кошмарные, дикие сны заставили Павла Погодина проснуться. Такие сновидения – не отдых, а сплошные мучения и страдания. Да и текущие дела не давали ему возможности долго разлёживаться. Посмотрел на часы, надел на себя спортивный трикотажный костюм.

В общем, нормально, Проснулся ни поздно и ни рано, где-то, около восьми часов утра. В самый раз. Тем более, сегодня у него, студента уже второго курса биологического факультета МГУ намечалась важное мероприятие. Он запланировал со своей однокурсницей и любимой девушкой Юлей Морозовой съездить с самого утра на экскурсию в Главный ботанический сад имени Николая Васильевича Цицина.

Павел и Юлия учились на ботаническом отделении и собирались получить в университете профессию дендрологов, то есть стать специалистами, которые занимаются изучением и практической работой с деревьями. Ведь те же клёны или дубы, пусть не люди, но, вполне, разумные существа и требуют к себе внимания. Их надо беречь и защищать, как малых детей от разных бед, невзгод и болезней изучают и всю свою жизнь занимаются.

А неприятностей у деревьев предостаточно: растут порой в тяжёлых, в ненормальных условиях, сгорают во время пожаров, погибают в период наводнений, порой часто и незаконно люди занимаются их вырубкой… Одним словом, всех проблем, которые ложатся на плечи дендрологов, не перечислишь. Эта специальность востребована во многих местах – не только, к примеру, в лесхозах и в плодовых садах, но даже при строительстве новых объектов.

Но дендрология занимается изучением не только деревьев, но и самых разных кустарников, древовидных лиан, стлаников и других растений. Очень важны эти знания для специалистов по  и по . Да, в общем-то, и каждому человеку, который бережно относится к природе, не мешает кое-что знать о жизни тех же деревьев. Все мы в ответе за них и должны бережно относиться к флоре и фауне нашей страны. Нам без них просто не прожить на Земле.

С этими мыслями Павел Погодин и спать ложился, и просыпался. Вот и сейчас он, когда умывался и чистил зубы, думал о деревьях. О чём же ещё думать, если он и Юлия свою жизнь уже, на студенческой скамье, посвятили только им. Быть им только дендрологами, другой судьбы для себя они не видят. Со школьной скамьи Паша и Юля занимались изучением древесных растений.

А приснился ему странный и даже дикий сон, который он запомнил в мельчайших подробностях с начала до конца. Привиделось, что идёт он с Юлей босые в рваных одеждах по каменистой пустыне, и мучает их страшная жажда. На огромном пространстве нет ни реки, ни ручья, даже маленькой лужи. Только жаркое солнце над головой. Эту пустыню с потрескавшейся глинистой почвой можно было бы назвать безжизненной, если бы вокруг ни произрастало великое множество берёз, клёнов, осин, лип, дубов…

Но у всех этих деревьев был жалкий вид, Без листвы, маленькие, с искривлёнными стволами, не имеющими коры. Они умирали под жарким пустынным солнцем без воды.

– Я не могу, Паша, спокойно смотреть на то, как они погибают, – не сказала, а прохрипела Юлия. – Мне горько от того, что мы ничем им не можем помочь.

– Мы в таком же положении, как и они, – выдохнул Погодин. – Через полчаса, а может быть и раньше, Юля, нам с тобой тоже придётся умереть. Самое страшное, что мы не в состоянии спасти не только гибнущие деревья, но даже себя.

Они уже не могли идти дальше. Упали на горячую, обожжённую солнцем землю. Уде не паниковали и почти не ощущали чувства страха. Только безысходность. Погодин и Морозова видели вдалеке полупрозрачных людей, которые медленно уходили за горизонт.

Окликнуть их, позвать на помощь не было сил. Да и кого звать? Двуногие миражи, которых на самом деле нет. Впрочем, возможно, те, кого мы считаем миражами, считают фантомами нас. Кто есть кто, не так легко разобраться.

– Ты меня любишь, Паша? – спросила она. – Или нет?

– Как обычно, как всегда. Зачем ты спрашиваешь, Юля?

– Мне перед уходом из нашего мира в иную обитель будет приятно даже там знать об этом.

– Люблю, конечно, – он прикоснулся пальцем к её щеке. – Ты – всё, что у меня есть, и большего мне не надо.

Перед ними вдруг появился известный советский и русский дендролог, академик Владимир Николаевич Сукачёв в чёрном костюме, белой рубахе и при галстуке.

Он был почти таким, каким его изображали художники. Точнее даже, он – ожившее фото из минувшего века.

– А мы вас узнали, Владимир Николаевич, – слабым голосом произнесла Морозова. – Правда, вы умерли уже очень давно, в 1967 году.

– Ваша теория биогеоценоза гениальна, – сказал Погодин. – Она не земного уровня, а космического, мирозданческого.

– Я и не спорю с вами, молодые люди, – он присел рядом с ними, на корточки. – Не будем вникать в то, что я когда-то сказал или написал. Мне неприятно смотреть на то, как умирают в этом мире деревья.

– Всё правильно, Владимир Николаевич, – заметил Павел, – они из одной сферы жизни переходят в другую. По земным представлениям, умирают. Получаются, что они меняют один биогеоценоз на другой, более удобный для них.

– Умирая, они стремятся обрести иную жизнь, – предположила Юлия. – Может быть, у них что-то и получится.

– Так и есть, – согласился с ними Сукачёв. – Ничего не умирает. Всё и всегда живёт. Просто идёт перемещение энергии из одной обители Мироздания в другую. При жизни на Земле я пытался сказать и об этом, но меня, мягко сказать, не понимали. Да там, у вас, в мире земном, тогда нельзя было говорить об этом, да и сейчас тоже… нежелательно.

Всё трое, не сговариваясь, стали наблюдать за тем, как к горизонту небольшими группами движутся полупрозрачные люди.

Учёный объяснил лежащим на раскалённой земле Павлу и Юлии, что таким образом уходят души, духовные субстанции деревьев, выбираются из оболочек. Они уже простились с этим миром.

– Мы сейчас с Пашей тоже, наверное, будем уходить так же, – вяло пошутила Морозова. – Мы оказались в том месте, где выжить невозможно.

– Мы теперь отправимся к вам, Владимир Николаевич, – с горечью и досадой сказал Погодин, – в ваш мир.

– Не обязательно в мой мир, – возразил Сукачёв, – обителей в Мироздании бесконечное множество. Но вы-то даже здесь, всего лишь, гости. Никуда вы пока не отправитесь.

Академик пояснил им, что они, молодые люди, спят и видят один и тот же сон. Сообщил им, что и он прибыл сюда совсем из другого мира. Можно сказать, что тоже спит. Но это нечто другое, своеобразное путешествие его давней духовой субстанции.

– Но для вас, Паша и Юля, это сон, а для деревьев – недавний отрезок бесконечной Жизни, – пояснил Сукачёв. – Теперь обстоятельства вынуждают их перемещаться, возможно, преображаясь.

Сказав это, академик-дендролог исчез, потом, как бы, растворилась в пространстве и Юлия. Через мгновение проснулся и Павел.

Приведя себя в порядок, он направился на кухню. Там уже за столом его уже ожидали родители. Пусть выходной день, но привыкли они, Илья Николаевич и Зинаида Рудольфовна, вставать рано. Звёзд с неба не хватали, обычные работяги. Трудились не так и далеко от дома, на частном предприятии по производству бытовых металлических изделий. Отец – плотник, в основном, занимался изготовлением тары, а мать – учётчик готовой продукции.

Завтрак был лёгким: салат из свежих огурцов, пирожки с капустой и картофелем и чай. С утра слишком уж набивать желудок – никуда не годится.

– А ты, студент, как я понимаю, куда-то с утра уже собираешься идти? – спросил и Павла отец. – Дома не сидится.

– У нас практика в лесхозе уже прошла в июне, – ответил Павел. – После первого курса её немного. А вот на следующий год её будет больше. А сейчас июль и мы уже на втором курсе. Год быстро пролетел.

– Жизнь, вообще, быстро проходит, – заметил Илья Николаевич. – А сейчас у вас каникулы, вот и отдыхайте нам полную катушку.

– Особо отдыхать некогда, – деловито заметил Павел. – Специальную литературу читать надо, да и кое-что посмотреть для пользы дела.

– Опять с Юлей в дендрарий поедете? – поинтересовалась мать.

– Нет, мама, – сообщил Павел. – Мы решили сегодня с утра побывать на экскурсии в ботаническом саду. – Надо кое-что послушать, сфотографировать и записать на смартфон.

– Юля – хорошая, славная девушка, – заметила мать.– Хочется, чтобы вы всегда и всюду были вместе.

– Так и будет, – заверил родителей Павел. – Мы ведь ещё в школе с ней всё давно решили.

– Какие-то вы с ней беспокойные, – Илья Николаевич сосредоточенно жевал пирожок с капустой. – Умные, самые настоящие ботаники, но непоседливые, всё куда-то бежите.

– У нас пока, на младших курсах, в основном, идёт общая подготовка, – Павел налил в фарфоровую чашку из электрического самовара кипятку, потом добавил туда из маленького металлического чайника жидкой и густой заварки. – А уже на третьем курсе будем больше заниматься ботаникой, а мы с Юлией, углублённо, дендрологией.

– Понятно, – сказал Илья Николаевич, – решили с Юлькой, всё-таки, стать специалистами по деревяшкам. Неплохое дело. Я вот тоже ящики сколачиваю из деревянных брусочков.

– Да что ты говоришь, Илья? Что ты сравниваешь? – урезонила мужа Зинаида Рудольфовна. – Они ведь имеют дело с живыми растениями, а не с досками и штакетником.

– Деревья не просто живые, они – разумные, – выразил свою точку зрения Павел. – У них есть и души, как у людей.

– Я тебя понимаю, сын, – по-своему понял слава Павла Илья Николаевич. – Без фантазии в жизни никак не обойтись. Смотрел, как-то, твои учебники. Многое в них читается с интересом. Но мне почти ничего там не понятно. Сложно.

– Всё там не так и сложно, папа, – Павел встал из-за стола. – Просто надо постараться вникнуть в то, что там, написано и немного подумать. Спасибо за завтрак! Мне пора собираться.

Он направился в свою комнату.

Непредсказуемый день

Город уже давно не спал. Пусть не раннее, но утро. Около десяти часов. Лето, время студенческих каникул. Но Павел Погодин справедливо считал, что дни отдыха просто необходимо проводить с пользой. В этом они были похожи с Юлией. Молодые, энергичные, симпатичные, стройные, светловолосые, синеглазые… Красивая пара. Ещё им не было и по девятнадцати лет, но они уже твёрдо знали, зачем живут на белом свете. Тут ясно – их судьба дендрология.

Да и дальнейшую личную жизнь они не могли представить друг без друга. Как только Погодин и Морозова получат профессию или уже на четвертом курсе, обязательно поженятся. Всё у них и в этом плане определено почти с первого класса средней школы, где они учились. Завидное и, можно сказать, великое постоянство. А если просто сказать, то любили они друг друга.

Они ещё в самые ранние школьные годы оба ни на секунду не сомневались в том, что им предстояло стать ботаниками. А если точнее, то дендрологами. Ещё тогда, когда они учились в седьмом-восьмом классе, их в университете, на кафедре высших растений, их принимали, как своих. Ещё бы! Старательные и творчески настроенные Павел и Юлия уже тогда являлись лауреатами и дипломантами нескольких ботанических международных и российских олимпиад, и даже авторами нескольких совместных научных работ.

Будущие ботаники уже тогда хотели знать о деревьях и кустарниках буквально всё, хотя понимали, что это практически невозможно. Может, и не хватить целой жизни. Но сейчас, став уже студентами второго курса, они старались узнать о деревьях и кустарниках, А в дендрарии и ботаническом саду можно было визуально практически познакомиться с некоторыми интересными видами этих растений или просто пополнить уже имеющиеся знания в каком-то определённом, узком направлении дендрологии. Эта необычная наука подобна океану, берегов не видно.

Подавляющее число людей обычная экскурсия ни к чему не обязывает, но только не Погодина и Морозову. Они постоянно пополняли багаж своих знаний, чтобы на университетской скамье знать то, что будет пока неведомо многим их однокурсникам.

Ботаника, с её узкой специализацией, короче говоря, стала их судьбой. Они были одержимы этой наукой. Когда и как у них возникла любовь и уважение к деревьям, ни Павел, ни Юлия не помнили. Понятно, что на школьной скамье и очень давно, если не с первого, то, может быть, со второго-третьего класса. Но ведь и не так важно, когда это произошло. Главное, что произошло.

А что касается знаменитого учёного Николая Васильевича Цицина, имя которого носил Главный ботанический сад, то они знали о нём многое и хотели так же самоотверженно служить науке, в частности, ботанике, как он. Павел и Юлия не сомневались, что со временем об этом человеке будет написано немало полезных, интересных и познавательных книг. О практических достижениях этого учёного известно немало.

Благодаря его стараниям были созданы совершенно новые сорта растений. Одним словом, это был самый настоящий ботаник во всех смыслах этого слова. Именно, ему во всём хотели подражать и Паша, и Юля. Ведь они не собирались менять свою будущую специальность на другую, как свою судьбу и личное счастье. Решили быть вместе с ботаникой и друг с другом до самого конца, как говорится, до гробовой доски.

Деревья и кустарники – необъятный мир…Часть великого космоса земной флоры. В ботаническом саду всегда можно было найти для себя самую неожиданную ценную и полезную информацию. На будущее пригодится всё, ведь в науке не может быть мелочей. Иная, на первый взгляд, незначительная деталь может стать если не великим, то полезным научным открытием.

Жизнь не стоит на месте, поэтому они были абсолютно уверены в том, что со временем их обоих ждут самые необычные и невероятные интересные дела. Но любые, даже перспективные достижения появляются во многом благодаря конкуренции. Поэтому каждый день, час, год следует проживать с пользой для дела, которому намерен служить. Да и, ботаники есть ботаники. Смышлёные люди, во всех отношениях.

Через полчаса Погодин стоял перед знакомой дверью, на седьмом этаже высотного дома, где жила его однокурсница и любимая девушка.

Дверь открыла бабушка Юли, серьёзная женщина в солидном возрасте, в синем байковом халате и в больших роговых очках, кандидат технических наук, в прошлом преподаватель одного из столичных университетов. Она с порога заявила:

– Никуда Юля не поедет, дорогой мой Паша! Сегодня не такой день, чтобы куда-то ехать! Опасное время для прогулок, я так скажу.

– Но войти-то я к вам могу, Лариса Тимофеевна?

– Что разговоры? Ты давно уже, Павлик, вошёл не только в Юлину жизнь, но и почти в нашу общую… семейную.

– А если Юля не поедет на экскурсию, то я отправлюсь в ботанический сад один. Не хочу терять времени… Каждая минута дорога.

– Что за глупости? Ты что, Паша, на самолёт опаздываешь? Думаю, не стоит отрывать девочку от интернета. Она общается с друзьями, и очень счастлива.

Но тут же появилась и Юлия. Она приготовилась к экскурсии и не собиралась откладывать её на завтра или на какой-нибудь другой день.

Она обняла Павла. С укоризной посмотрела на Ларису Тимофеевну и сказала:

– Ну, что ты говоришь, бабушка? Я уже давно ожидаю Пашу. Мы договорились ехать в ботанический сад. Ни с какими друзьями и ни в каком интернете я не общаюсь. Зачем ты всё придумываешь?

Разумеется, Павел, немного обиделся на то, как его сегодня принимают в этом доме. Но Юлия крепко сжала его руку своей, и настроение Погодина заметно приподнялось. Значит, она всегда его ждёт и рада видеть.

Погодин прошёл в большую комнату и устроился на диване, рядом с Юлией. Её бабушка начала накрывать стол. Без обязательной пройденной процедуры утреннего чаепития из этого дому никуда нельзя было идти.

– Ты не обижайся, Паша, – сказала бабушка Юли, – но сегодня любому нормальному человеку, вообще, не следует выходить на улицу. Вот телевизор есть. Что ещё вам надо? Если хотите побыть вместе, без посторонних, так я на весь день к соседке уйду. Нам с ней есть о чём поговорить.

– Я совсем тебя не понимаю, бабушка. Что ты говоришь? – возразила Юля. – Почему мы должны сидеть дома в такую солнечную погоду?

– Вот именно, в солнечную, – проворчала бабушка. – Солнечная погода после первой ночи полнолуния – полная беда.

– Какая ещё беда? – удивилась Юля. – Теплые летние дни. Только радоваться надо.

– Самая настоящая бесовщина вокруг ожидается, – тихо и по-простому сообщила Лариса Тимофеевна. – Вся нечисть из своих закутков высовывается и начинает зло творить. А вы для меня оба дороги, ботаники. Во всех смыслах.

– Но ты же, бабушка, не должна верить ни в какие сказки, – заметила Юлия. – Ты – грамотный человек, кандидат технических наук.

– Не должна верить, но не только верю, но и знаю, – возразила Лариса Тимофеевна. – Все эти негативные процессы, на мой взгляд, не только технически возможны, но и закономерны. Это не сложно доказать.

Ещё бабушка напомнила внучке, что она лично несёт полную ответственность за Юлю перед её родителями, которые сейчас в длительной командировке в Китае. В самом Пекине, решают вопросы импорта и экспорта. Заодно и решили там остаться на отдых. Понятно, у них ответственная работа по нефти и газу. Но вот здесь особый период времени. Вчерашнее полнолуние и утренняя солнечная погода ей покоя не дают. Можно сказать, день дьявола.

Пока Лариса Тимофеевна рассказывала о том, какие опасности может в себе таить сегодняшний день, Павел вспомнил вдруг о своём сегодняшнем ночном сновидении, об умирающих деревьях и великом советском и российском учёном дендрологе Сукачёве. Он решил, что непременно расскажет об этом диком и странном сне Юлии. Но только не сейчас, чтобы не давать повода для дальнейших нравоучений, предостережений и опасений её бабушки.

Но Юлия, словно прочитав мысли Павла, тут же коротко пересказала сон, который видела нынешней ночью. Да, им приснилось одно и то же. Этого Погодин не стал скрывать и выложил всё, как на духу. Лариса Тимофеевна заметила, что один и тот же разным людям снится очень редко. Это явное предостережение и Юлии, и Павлу. Высшие Силы прямо говорят, что им сегодня никуда не следует ходить. Опасно.

Потом, улыбнувшись, сообщила, что в свои совсем ещё юные годы она много хорошего слышала об академике Владимире Николаевиче Сукачёве и точно знает, что он Герой Социалистического Труда.

Тут же Лариса Тимофеевна сообщила, совершенно не по теме разговора, что года через три, как только Юля окончательно повзрослеет, родители непременно купят ей крутой автомобиль. Правда, пока рано отвлекаться от учёбы. Обучение в университете надо без проблем закончить. А машина – это, с одной стороны, морока. Но, всё-таки, когда они… поженятся, «тачка» им пригодится.

Потом Юлина бабушка вернулась к той теме, с которой начала беседу с молодыми людьми. Она ещё раз напомнила им, что в такой солнечный день, сразу после полнолуния, нечистая сила расставляет свои капканы на многих добрых и порядочных людей, в особенности, на ботаников, людей объективных, порядочных и смекалистых. Так что, изобретательным и сообразительным господам и дамам лучше побыть в это время дома. Разного рода и вида негодяи всех миров и обителей ненавидят умных и добрых людей. Это уже давно многим известно.

Они пили чай с тортом, который прекрасно приготовила бабушка. Она ведь старалась сделать всё для того, чтобы Юля и Паша никуда не ехали. Деревья их никуда не уйдут. Можно ведь навестить ботанический сад и через недельку. А вот им туда отправляться приспичило, именно, сейчас. Летние каникулы большие. Чего в таком сочном порядке ехать-то? Можно и на улицу выйти, там изрядное количество деревьев и кустарника.

– Я прямо сейчас пойду к соседке, надо побеседовать про всякую и разную жизнь, – сообщила бабушка. – А вы тут можете поговорить… всяко. Дело молодое. Давно ведь ясно всем, везде и всюду, что вы будущие муж и жена. Но торопиться не стоит. Надо получить дипломы и начать работать, а уж потом…

– Ты меня удивляешь, бабушка, – возмутилась Юля.– Мы уж как-нибудь с Пашей сами разберёмся во всём. Но ты со своими солнечными лучами после начала полнолуния просто нас считаешь за каких-то глупых людей. А нам обоим уже почти по девятнадцать лет. Мы – не совсем самостоятельные, но взрослые люди.

Бабушка не на шутку обиделась после этих слов внучки. Ну, чего им ещё надо? Какой ботанический сад? Она тут же им рассказала, что буквально вчера в городе люди видели их покойного соседа. Не порядок. Похоронили его три год назад. А он вот шарахается по столице. Как не в чём ни бывало. Хулиганство или что-то ещё покруче? Не лежится ему, понимаешь, в могиле.

Молодой был мужчина. Если бы не подавился рыбьей костью, то жил бы себе и жил. Судьба такая вот странная и страшная. Но он, как всегда, Антон Леонидовича Силовин торопился, везде хотел успеть, за большими деньгами гнался. Но никак не догнал свою фортуну в виде постоянной и солидной прибыли. Разве в рублях или долларах счастье? Хотя с одной стороны и в них тоже.

Бабушке Юлия тут же заявила, что хорошо помнит покойного Силовина, всегда улыбающегося человека, но не способна поверить в то, что он после собственных похорон разгуливает по московским улицам. Смешнее ничего не придумаешь.

– Может, вы в свой ботанический сад дня через три отправитесь? – с надеждой спросила бабушка. – Я ж ведь снова повторяю, что деревья от вас никуда не уйдут.

– Уйдут, Лариса Тимофеевна, – серьёзно сказал Паша.– Всё ведь в ботаническом саду каждый день меняется. Сейчас интересуют нас дубы в районе участка естественного леса.

– Одно я вам скажу, ребятки, вы такие молодые, а уже дубы. Есть такие деревья, подтверждаю, – заявила Лариса Тимофеевна. – Сегодня, после первой ночи полнолуния, в солнечное утро, тем более, летом нельзя нормальным людям даже выходить на улицу. Это не просто особый день, но и страшный и непредсказуемый.

– Бабушка, да мы на метро, – пояснила Юлия. – Тут до улицы Ботанической, через подземку до станции Владыкино всего-то ехать от нас минут пятнадцать. Ты создаёшь проблему на пустом месте.

– Ещё чего! – запротестовала бабушка. – Никакого метро! Сейчас под землёй никому нельзя находиться. Если поедете, то только на такси, и на самом нормальном. Всякие сомнительные попутки не ловите! Я сейчас по сотовому телефону машину вызову. Имею же я право перестраховаться.

Но Юля и Паша запротестовали. Они сами во всём разберутся, уже давно не дети. Прогуляются по городу. А потом со стоянки такси уедут туда, куда им надо. При этом клятвенно пообещали Ларисе Тимофеевне, что на метро не поедут, под землю опускаться не станут. Если уж пообещали не ехать на метро, то надо слово держать. Они об этом знают и слово своё сдержат.

Одеты они были в зелёные джинсовые костюмы, в чёрные кроссовки, на всякий случай прикрыли головы и белыми кепками с козырьками. Само собой, Юля взяла с собой фиолетовую бархатную сумочку со всем необходимым, у Паши висело на поясном ремне чёрное портмоне из искусственной кожи.

Одним словом, они прихватили с собой всё, что жителю столицы, когда он отправляется не на такую уж и длительную прогулку, остро необходимо. Понятно, что без своих смартфонов Морозова и Погодин в дорогу не отправились. Взяли с собой и небольшие карманные деньги.

Трёх, от силы, четырёх часов им, вполне, хватит, чтобы принять участие в одной-двух экскурсиях. Можно ещё и по Москве прогуляться, погода-то солнечная. А нечистая сила, если она существует, то, наверняка шарахается по городу в ночные часы, а не под яркими лучами солнца. Об этом и Николай Гоголь, и Алексей Толстой писали. А россияне должны целиком и полностью доверять классикам отечественной литературы.

На том они и расстались с сердобольной и довольно привередливой старушкой. Вышли на улицу в приподнятом настроении. Их, конечно же, веселило то, что в этот непутёвый день нечистая сила везде и всюду расставила изощрённые капканы на добрых и порядочных людей. Особенно, они пакостят и мстят ботаникам за их изобретательность и пытливый ум. Лариса Тимофеевна, конечно, образованная бабушка, но большая фантазёрка и перестраховщица.

Такси «поймали» почти сразу. Но, похоже, что пригласил их в салон своего «Фольксвагена» левак-бомбила. Да какая разница! Хорошо, что не только в Москве, но теперь и во всех городах России с такси проблем давно уже не существует. Имеется возможность и владельцам подержанных иномарок немного подзаработать. Вот они и стараются, как могут. Пусть люди, хоть как-то, но своё материальное положение улучшают. Ничего в этом преступного нет.

Если бы Юля ни знала, что её непоседливого соседа, который и малым бизнесом занимался, и всем, чем можно, уже почти три года не было в живых, то приняла бы угрюмого и черноволосого шофёра за него. Просто очень похож. Почти одно лицо. Но ведь Антона Леонидовича Силовина, автомеханика, специалиста по ремонту иномарок похоронили. Это факт. Вроде бы, на Спасо-Перепечинском кладбище, расположенном в северной части Московской области.

– До ботанического сада мигом доедем, – заверил их шофёр. – У меня машина скоростная. Сейчас увидите!

– Хорошо, – сказал Павел, – но нам особо торопиться некуда. День большой.

– В таком случае будем продвигаться со средней скоростью, – пообещал водитель и обратился к Юлии. – Вы на меня так внимательно смотрите, славная девушка, как будто я вам что-то должен или ваш родной дядя.

– Просто вы, как две капли воды, похожи на одного человека, – пояснила она, – которого похоронили три года назад. Извините за такое сообщение, но тут сходство огромное. Я сказала бы, что оно колоссальное.

– А я на вас нисколько не обиделся, – засмеялся шофёр. – Понимаю, что это современный молодёжный юмор.

Его «Фольксваген» резко тронулся с места и стремительно помчался по большаку, обгоняя все машины. Сразу же Погодин и Морозова обратили внимание на то, что в один момент оказались на какой-то незнакомой лесной дороге.

Деревьев всяких и разных много, но, конечно же, это не ботанический сад.

– Немедленно, остановитесь! – сурово сказала водителю Юля. – Что за фокусы? Куда вы нас везёте?

Не из робкого десятка оказался и Паша. Он вцепился обеими руками в баранку, стараясь ногой найти тормозную педаль. Но это было не так просто сделать. Правда, водитель свою машину остановил.

– Озорники! – проворчал шофёр. – А ведь уже взрослые люди. Студенты второго курса. Не думал, что ботаники, особенно, будущие дендрологи могут быть такими хулиганами. Но не понятно, чего вам дома-то не сиделось? Капканов на вас много поставлено. В один из них, всё равно, попадёте. Сами виноваты.

– Что-то вы слишком уж много о нас знаете! – возмутилась Юлия. – Если мертвец, так и лежи себе в могиле!

– Надо же, – вспылил Погодин, – он ещё нам и угрожает!

Павел собрался по-мужски поговорить с таксистом. Но не успел. Почти мгновенно водитель исчез вместе с машиной, как бы, растворился в воздухе. Они оказались в сидячем положении на лесной заброшенной дороге, совершенно не понимая, что происходит. Встали, отряхнулись от пыли. Павел обнял Юлю. Таким образом, попытался успокоить девушку, без слов. Что тут говорить.

Благо, что её фиолетовая сумочка и его портмоне, обычный «лопатник» из чёрного дерматина или другого заменителя кожи, остался на месте, на поясном ремне. Деньги и смартфоны тоже не пропали.

Молодые ботаники попытались позвонить своим знакомым. Ведь надо же было проверить, как работает связь. Но она не действовала. Студенты присели на ствол поваленного дерева. Решали, куда теперь идти. Им сейчас было почти не до ботанического сада.

– Если прямо шагать по этой дороге, – убеждённо сказала Юля, – то она обязательно куда-нибудь приведёт.

– Наверное, так. Но только вот куда она приведёт? Похоже, что твоя бабушка про солнце после полнолуния была частично права. А я уж думал, что она тебе нового жениха подыскивает на будущее, богатого и процветающего. Виноват, что так подумал.

– Брось ты, Паша, чепуху говорить! Какой ещё жених? Ты у меня один… и навсегда! Кроме того, я ни в какие чудеса и кошмары не верю. Просто таксист оказался очень взрослым, но хулиганом или мелким пакостником.

– Если не считать того, что он очень похож на твоего соседа, похороненного три года тому назад.

– Меня удивляет, Паша, что ты веришь во всякую ерунду.

– Конечно, мы же с тобой ботаники. Мы верим только во все реальное. Но вот только куда подевался шофёр вместе со своим «Фольксвагеном»? Или он нам померещился? Юля, ведь таксист исчез не один, а вместе со своим автомобилем.

– Ты бы спросил меня о чём-нибудь попроще, Паша. Тогда бы я тебе ответила обстоятельно и подробно. Но нам необходимо идти! Любоваться природой некогда. Здесь тоскливо и безлюдно. Думаю, что нам надо шагать прямо по дороге. В любую сторону.

Он промолчал, согласился с Юлией. Да и другого выхода не было. Не блуждать же по тропкам в глухом и незнакомом лесу.

Студенты прошли уже около часа, но дорога всё не заканчивалась. Но они понимали, что надо идти только по ней и в одну сторону. Самых разных деревьев вокруг них великое множество, но теперь, явно, не время собирать гербарии. Надо было, как-то, выходить из непредвиденной и, возможно, опасной ситуации.

Студентов, понятно, удивило и то, что шофёр «Фольксвагена» и, скорей всего, оживший покойник говорил, как и Лариса Тимофеевна, про капканы, поставленные на них. Наверное, и на других людей, разумных и целеустремлённых, Чёрные силы для этого заготовили немало самых разных ловушек и прочих мерзких приспособлений.

Нет ничего удивительного в том, что злодеи всех мастей добрых и адекватных людей не жалуют. Скорей всего, бесов всего мира радовало бы то, если бы Земля была заселена, в основном, недоумками. Слабоумных граждан не обязательно уничтожать. Ведь с такими просто договориться или, как обычно, зомбировать, превращать их сознание в кисель, в ничто. А всё, что начало происходить с Погодиным и Морозовой, казалось им чем-то диким и одновременно смешным. Они уже предполагали, что совсем скоро им будет не до смеха, не до веселья.

В грязной яме

Из густой травы выскочил маленький зелёный кузнечик. На него, конечно, ботаники не обратили бы никакого внимания, если бы на их глазах он ни начал стремительно расти. Этого ещё не хватало! Буквально через минуту он стал страшным трёхметровым существом, намного больше африканского слона и гораздо страшнее его. Намерения у мерзкого гигантского насекомого были не добрыми.

Кузнечик, шевеля усами, явно, намеревался в прыжке сбить их с ног и, без всякого сомнения, сожрать или просто раздавить ради потехи и не понятного самоудовлетворения.

Ни на секунду Павел и Юлия не сомневались в том, что этот зелёный монстр не собирается их щадить. Нет у него в планах демонстрации и малейшего милосердия.

Схватив за руку свою спутницу, Погодин, не раздумывая, увлёк её в сторону то ли оврага, то ли просто глубокой ямы. Это было единственной возможностью спастись от неминуемой гибели. Прыгнув вниз в чёрную неведомую бездну, они, уже в падении вниз, увидели то, как высоко над ними пролетел гигантский кузнечик. К счастью, он не успел расправиться с молодыми дендрологами.

Яма была довольно глубокой. Но ботаникам повезло. Они упали с большой высоты на огромную кучу перегнившей листвы, которая, видимо, годами копилась здесь.

– Мы спасены, – пошептал Юлия. – Этот чёртов кузнечик…Будь он трижды не ладен!

– Ещё немного, и он бы съел нас, – сказал Павел. – Я в этом абсолютно уверен.

– Но я ни сказал бы, что вы спасены, – послышался чей-то неприятный скрипучий голос.– Тот, кто попадает сюда, в живых не остаётся. Так уж заведено. Это у нас тут такая добрая традиция.

– Вам что, здесь больше нечем заняться? – задал вопрос непонятно, кому, Павел. – Других дел, что ли, лет?

– Ну почему же? – ответил голос. – Работы много всякой и разной. Но наше основное занятие уничтожать таких, как вы чрезмерно умных и положительных.

В страхе всем телом Юлия прижалась к Павлу. Дно оврага или глубокой ямы осветилось ярким зелёным светом, и перед ними появилось огромное крылатое существо, похожее на чёрного гуся, но с человеческой головой.

Весь парадокс заключался в том, что на голову этой гигантской птицы был надет чёрный цилиндр, а в зубах – дымящаяся сигара. Под большими и широкими крыльями неведомой гигантской птицы они разглядели ещё пару костяных четырёхпалых лап. Скорей всего, это было некоторое подобие рук.

Нелепое и страшное существо устроилось в нескольких метрах от них. Оно одной из передних лап вынуло из толстых синих губ сигару и потушило её о сырое дно ямы. На Погодина и Морозову уставились большие красные глаза навыкат. При необычном ярком зелёном свете студенты-дендрологи без труда разглядели его крючковатый нос и узкий лоб. Из-под цилиндра торчали не волосы, а густые и узкие чёрные перья.

– Ну, вот вы и добрались до места, – сказал монстр. – В какой-то степени мне жаль вас. Непростые люди, а ботаники. Таких среди людишек не так уж и много.

– Тогда отпустите нас, – выразил надежду на спасение Павел. – Чего вам стоит?

– А куда я вас отпущу? – левой передней лапой монстр почесал затылок. – Наверх вы не выберетесь. Высоко. Метров десять.

– Мы постараемся, – губы и Юлии дрожали. – Нам на экскурсию надо попасть, в ботанический сад, или, в крайнем случае, вернуться домой.

– Ой, да бросьте вы говорить ерунду, – запротестовал монстр. – Какая ещё там экскурсия? Вся жизнь, даже самая нелепая, сплошное путешествие.

– Что с нами будет? – тихо спросила Морозова. – Что-нибудь плохое произойдёт, да?

– Плохое или хорошее, не знаю. Но вы теперь – самое обычное звено пищевой цепочки. Вас просто сожрут. Если не я, так кто-нибудь другой. У нас тут активистов много. А сидели бы вы дома, то, остались бы ботаниками, изобретательными и умными.

– Ничего не поделаешь, – Погодин старался выиграть время, обдумывая сложную ситуацию. – Оказывается, что и вы, уважаемый, не знаете, что здесь произойдёт с нами.

– Я проконтролирую ситуацию, – заверил их монстр, – и постараюсь лично принять вас обоих в пищу. В конце концов, вы – моя добыча.

После такого откровения монстра студентов обуяло чувство ужаса. Ведь он, наверняка, не сразу лишит их жизни, а будет рвать тела ботаников, будущих дендрологов, своими чёрными зубами и всеми четырьмя лапами по частям. Иного варианта не представлялось. Сейчас им оставалось только слушать мерзкое говорливое существо и думать. Даже перед смертью такая привилегия почти у каждого человека имеется, если он, конечно, его ни настигает внезапная смерть.

Видно было, что чудовище очень ценило и уважало себя. По этой причине монстр сразу же сообщил, что не собирается спрашивать, как зовут его будущую пищу. Он знает о них если не всё, то достаточно для того, чтобы со спокойной совестью съесть. Кто же он сам? Один из самых почётных жителей одного из сопутствующих земной обители мира. Приподняв правой передней конечностью цилиндр над головой, он представился. Сообщил, что он – подземный ястреб Ганс Янсович Пандабис.

При этом пояснил, что чуть глубже, на три-четыре километра, планета Земля практически полая. Очень много места для полётов. Да и Ганс Янсович там обитает не один, но его все уважают.

Естественно, для него ничего не стоит вылететь из этой, не такой уж и глубокой ямы в их земной мир, но пока Пандабис наверх и не собирался. Пищи, вполне, достаточно, а потом кузнечик Хрунь сбросит ему ещё пять-шесть заблудших сюда человек. Пусть даже они не будут ботаниками. Какая разница. Ведь ему, всё равно, кого принять в пищу.

– Если уж мы не разбились, когда упали на дно этого оврага, – сказал Погодин, – то, может быть, нам повезёт. Как-нибудь спасёмся.

– Да, мы удачно упали, – заметила Морозова, – прямо на кучу перегнившей листвы.

– И вы ещё считаете себя ботаниками, точнее, дендрологами! – возмутился Пандабис. – Вы упали не на старую листву, а на огромную кучу человеческих костей. Они почти превратились в труху, потому и мягкие. Этим уже сотни лет.

– Как вы ни умерли с голоду, Ганс Янсович? – съязвил Павел.– Вы что, долгие годы не ели? Так получается. Или я не прав?

– Ну, ты юморист, Паша, – криво ухмыльнулся подземный коршун. – Совсем не наблюдательный. Это в твоём возрасте плохо. Вы оба даже не пожелали при таком ярком свете осмотреться. Впрочем, вам уже наблюдательность и не пригодится.

Одноклассники инстинктивно посмотрели в разные стороны. Вокруг громоздись груды костей. А с правой стороны, что называется, стояла гора самых свежих, но почти тщательно обглоданных скелетов. В самых разных позах. Ганс Янсович постарался. Может быть, кого-нибудь их знакомых монстров и угостил.

Тут же валялись клочки изодранной одежды, смартфоны, сотовые телефоны, сумочки… Но самое яркое и жуткое впечатление оставалось у студентов от свежих костей и черепов, небольших фрагментов высохшего человеческого мяса. Совсем скоро придётся им тоже пополнить эту жуткую коллекцию.

Такая перспектива, причём, самая ближайшая, не радовала Павла и Юлию. Не то, что бы они перебороли страх, просто впали в полную депрессию. Поэтому со стороны могло показаться, что они внешне спокойны и готовы ко всему. Но опытный палач и негодяй, подземный коршун Пандабис прекрасно понимал, что его будущие жертвы находятся в шоковом состоянии, и пока не могут до конца осознать и даже окончательно поверить в то, что с ними сейчас произойдёт.

Рассудительный и философски настроенный Ганс Янсович сообщил им, что все его жертвы ведут себя совершенно по-разному. Одни умоляют о пощаде, другие пытаются защитить себя… Но это бесполезное занятие. Таким сразу же отрывает руки, потом ноги. Приятно посмотреть, как мучаются, истекают кровью люди. Не обязательно их съедать сразу, Можно и повременить. Любое удовольствие следует растягивать.

– Давно я не питался ботаниками, особенно дендрологами. С кого же начнём, дорогие гости? – поинтересовался у молодых людей монстр. – Решайте! Мне без разницы. К тому же, у меня сегодня приподнятое настроение. Я готов прислушаться к вашему мнению и пожеланию.

– Вы – злодей и негодяй! – сквозь слёзы прошептала Юля. – Мерзкое существо!

– Я об этом знаю, – ответил Пандабис.– И ты меня, Юлия, своими словами не оскорбила. Наоборот, похвалила. Мне приятно. Вот с тебя и начну. Сначала переломаю пальцы на руках, потом вырву волосы и глаза. Это не ново, но интересно.

– Нет! Уж лучше начинай с меня! – мрачно сказал Павел. – Тебе ведь всё равно.

– Решайте сами, вы уже взрослые и самостоятельные, – он достал из-под левого крыла сигару и зажигалку, закурил. – Отчаиваться особо не надо. Любое существо, только родившись, начинает умирать. Никто не властен над тем, чтобы остановить этот процесс.

– Но я никогда не думал, что меня сожрёт какая-то красноглазая мерзость, – смело заявил Погодин. – Жестокая смерть. Просить пощады не имеет смысла, да и унизительно.

– Ой, да бросьте вы так переживать! Чего тут мелочиться? – монстр выдохнул из своего пухлого рта солидную порцию дыма. – После земной смерти где-нибудь сразу же и родитесь. Ни господь, ни дьявол вам отдохнуть не дадут. Родился – умер, потом родился… И такая канитель без конца. Ни минуты покоя.

Приподнявшись на своих коротких птичьих лапах и вытянув передние конечности вперёд, Ганс Янсович стал приближаться к Погодину. Биологический страх присущ каждому, поэтому Павел зажмурил глаза. Юлия беззвучно плакала. Погодин сожалел о том, что не может защитить свою одноклассницу и однокурсницу, единственную девушку, которую он любил, обожал и уважал с самых ранних детских лет.

Но чтобы ни произошло, он решил дорого отдать свою жизнь. Попытается пальцами рук опередить монстра и вырвать его наглые красные глаза. Другого варианта ботаник не видел. Да и разве имелся и этот вариант? Всё, что задумал Павел, было, всёго лишь, жалкой и слабой надеждой на спасение. С таким огромным чудовищем невозможно справиться даже десяти крепким мужикам. Возможно, такого монстра и пуля не возьмёт.

Встав на ноги, Погодин приготовился к бою. Не хотел он, не желал быть безропотным жертвенным ягнёнком. Такоё поведение дендролога рассмешило монстра, и он криво ухмыльнулся, выплюнув горящую сигару изо рта. Ну, надо же! Этот мелкий двуногий червяк смеет ещё себя и защищать. Ерунда сплошная!

Вдруг в зелёном свете внезапно нарисовалась маленькая фигура каменного коричневого человечка. Он окликнул Пандабиса, который на мгновение остановил своё движение и уставился своими красными глазами на внезапно появившееся в яме довольно странное существо.

– Чего тебе тут надо, Лёня? – недовольно спросил крылатый монстр. – Кто тебе дал право беспокоить меня, когда я занимаюсь делами?

– У меня есть такое право, – смело сказал каменный субъект. – Я ничего не делаю просто так.

–Ты испортил, можно сказать, искалечил самое начало моего удовольствия, возмутился подземный коршун. – Ты же знаешь, что я обедаю долго и с фантазиями.

– Я даже не курьер, а личный секретарь нашего шефа, – ответил каменный человечек, – и у меня такое право имеется, Ганс Янсович. Без причины я и не пришёл бы в твой кабинет. У тебя здесь полное безобразие. Совершенно не прибрано.

– Говори! Нечего тут критику наводить, – прорычал Пандабис.– Чего тебе нужно? Или я выгоню тебя из своего кабинета!

– Мне лично ничего от тебя не надо, Пандабис, – ответил Лёня. – Тебя к себе в кабинет вызывает шеф. Просто так он со своими подчинёнными не общается. Не придёшь – останешься в дураках. Так что, не медли!

– Ты можешь сказать, Леонид, какого чёрта от меня надо нашему медному змею? – уже спокойней спросил Пандабис. – Или ему просто скучно?

Каменный человечек Леонид коротко и обстоятельно объяснил, что директор и владелец их фирмы по уничтожению отдельных фрагментов земного мира медный змей Сазон Гарипович Корнебдук решил выдать ему, Пандабису, за хорошую работу денежную премию.

Если в течение десяти-пятнадцати минут Ганс Янсович не появится в кабинете шефа, то он просто эти, не очень и маленькие, деньги возьмёт себе. А Пандабиса наградит почётной грамотой за самоотверженный труд.

– На какой ляд мне бумажки? – возмутился крылатый монстр. – Я лучше возьму деньгами. А ты, пока покарауль моих гостей.

– Постерегу, – согласился Лёня. – Но куда они денутся из твоей ямы-кабинета?

– Никуда, – согласился с ним крылатый монстр. – Но перестраховаться стоит. Я очень давно не питался ботаниками, особенно, будущими дендрологами.

– Какая разница, какими людишками питаться, – Леонида удивили слова Ганса Янсовича. – Не понимаю!

– И не поймёшь, Лёня! Такому существу, как ты, не дано понять, – резюмировал крылатый монстр. – Но тебе я немного мяса оставлю.

Довольно торопливо Пандабис направился в левую сторону, вглубь оврага.

Каменный Леонид, прислонившись в стенке оврага, рассеяно смотрел на потерянных и несчастных ботаников. Их судьба мало интересовала личного секретаря медного змея Корнебдука. Обычные будни. Всё оно и тоже, ничего не меняется. Всего два выходных дня в неделю,

– Не надоела тебе такая работа, Лёня? – решил нарушить молчание Погодин. – Дьявольщина сплошная. Занимаетесь какой чепухой, сплошной несуразицей.

– Нуда, дьявольщина, – согласился с ним каменный человечек. – Мы все на этом специализируемся. Да и лучше я работы не найду. Мало иметь высшее образование, чтобы хорошо в жизни устроиться.

– А что ещё надо иметь? – спросила Юлия. – Не понимаю. Что ещё требуется?

– Надо иметь хорошие деловые знакомства, – пояснил Лёня. – Что ж тут не ясного?

Каменный человечек оказался не очень разговорчивым, но, тем не менее, ботаникам удалось кое-что полезного от него узнать. Оказывается, отсюда со дна оврага имелись ходы и выходы в подземный мир. Можно было, рискнуть, как-то постараться отвлечь Лёню и попытаться проникнуть в один из них. Но даже если что-то и получится, то ничего хорошего их там не ждёт. Но зато останется надежда на благополучный исход.

Ботаники поинтересовались у Лёни, можно ли каким-то образом выбраться из оврага наверх. Тот ответил, что такое, вполне, возможно. В том случае, если пожелает Пандабис, то может с помощью своих крыльев освободить их из плена. Случается, что иногда залетают сюда и другие крылатые существа, да ещё змеи заползают и выползают. Но им и Пандабису до фонаря чужие беды и радости.

Выбраться отсюда самостоятельно – практически не реально. А помощь со стороны, ещё раз повторил Леонид, практически исключена. Никому не надо зачем-то спасать каких-то там ботаников. На Земле существует почти восемь миллиардов человек, и у каждого свои планы и мечты, которые, как правило, не сбываются. Каждого не спасёшь.

Очень скоро Павел и Юлия поняли, что помощи от каменного человечка и доброго совета просить нет смысла. Но ведь и ожидать, когда появится здесь Пандабис и разделается с ними, тоже нелепо и даже безрассудно. Надо было что-то предпринимать или попытаться убедить Лёню, что он должен им помочь. Впрочем, глупость. Ничего он им не должен, ничем не обязан.

Какое же чудо должно произойти, чтобы они спаслись от жестокой, страшной участи? Студенты переглянулись. Не с полуслова, а с полувзгляда, можно сказать, они поняли друг друга. Надо внезапно напасть на Лёню, как-то, нейтрализовать его, сделать так, чтобы он не имел возможности броситься за ними в погоню. Но смогут ли они одолеть пусть маленького, но каменного человека? Вряд ли. Да и куда они побегут? Под землю? Но там их ничего хорошего не ждёт? А наверх выбраться. Слишком высоко.

– Я даже могу вас здесь оставить одних, – как будто, прочитав их мысли, сказал Леонид. – Всё равно, вы отсюда никогда не вылезете.

– А что бы ты посоветовал нам предпринять? – спросил Павел. – Сидеть и ждать своей горькой участи? Нам такой совет не нужен.

– Нужен вам такой совет или не нужен, мне без разницы. Да, только я вам посоветовал сидеть и ждать Пандабиса, – ответил личный секретарь медного змея Корнебдука. – Вы попали в такую ситуацию, из которой нельзя найти выхода. Ни один самый мудрый ботаник в такой ситуации не сможет ничего полезного для себя предпринять. Пустые надежды и мечты.

Потом он с раздражением заметил, что не нанялся тут их охранять. За это ему не платят, и у него совсем другая, пусть не очень интересная, но важная и ответственная работа. Больше ни слова не говоря, он неторопливо и гордо удалился.

Как раз это и надо было Погодину и Морозовой. Они, не сговариваясь, стали изучать дно и стенки огромного оврага-ямы. Но очень быстро поняли, что делать это бесполезно. Площадь углубления была настолько велика, что они себе такого даже и представить не могли. По их подсчётам, пять-шесть квадратных километров. Похоже, что это было дно глубокого и старого высохшего лесного озера.

Потом они попытались по корням деревьев и небольшим выступам в стенах оврага подняться наверх, но их действия не привели ни к какому результату. Поднявшись на полтора-два метра вверх, они срывались и падали на кучи человеческих останков. У них о отчаяния даже возникла мысль спрятаться вовнутрь одной из куч, состоящих из праха. Но что это даст? В любом случае, по запаху принципиальный монстр Ганс Янсович найдёт их. Получается, что в любом случае, смерть не минуема.

Но в экстремальной ситуации они приняли, на их взгляд, самое рационально и оптимальное решение. Побежали в левую сторону огромного оврага, прочь от опасного места. Пока будут силы, они будут стремиться к тому, чтобы спастись. Понятно, что за ними будет гнаться господин Пандабис. Наверное, далеко от него не уйдут. Ведь этот огромный монстр, без сомнения, не только быстро летает, но и стремительно передвигается на своих задних когтистых лапах.

Пробежав метров триста, Погодин и Морозова приостановились, чтобы на короткое время перевести дух. Их сердца бешено и учащённо колотились. У них появилась пусть робкая, но надежда на спасение. Яма стала на много шире, кое-где валялись стволы деревьев… А если по краю оврага ботаники обнаружат ствол дерева, упавшего вниз, то смогут по нему выбраться наверх. Задача не из лёгких, но, вполне, выполнимая. Правда, для такой процедуры требуется время, его практически не было. Ещё обнадёживало и то, что зелёный свет сменился на белый, дневной, пусть не такой яркий, как хотелось бы.

Преодолев ещё метров сто, они вдруг к своей радости увидели ствол огромной сосны, макушка которой уперлась в дно оврага-озера. Юлия, схватив за руку Павла, потянула его к спасительному дереву. Но он остановил её. Невдалеке уже слышались не только шаги, но и крики Ганса Янсовича:

– Никуда вы от меня не денетесь! Я везде вас найду! Вы абсолютно не воспитаны и не дисциплинированы!

– На ствол дерева нам уже нет смысла забираться, – здраво рассудил Погодин. – Он снимет нас оттуда, как пару созревших яблок.

– Что же делать? – растерялась Морозова. – Что?

– Пока спрячемся под грудой вон тех брёвен! – распорядился Павел. – А там видно будет. Что-нибудь придумаем.

Они быстро нашли довольно укромное место не среди брёвен, а между кучами, на сей раз, не костей, а пожелтевших еловых веток. Укрылись от опасности ботаники вовремя потому, что уже видели, как расхаживает почти рядом с ними по дну не оврага, а явно пересохшего озера с дымящейся сигарой в чёрных зубах господин Пандабис. Надежды на то, что он их не найдёт, было мало.

Почти под ногами они увидели плотную чугунную крышку колодца, лежащую на плотных резиновых прокладках и привинченную к широкому ободу-кольцу большими болтами с ручками. Он, в свою очередь, был вмонтирован в бетонную плиту. Ботаники были уверены, что перед ними потайной ход, возможно, путь к их спасению. Открутить их, по представлению, Павла, было не так и трудно. Верти ручки против часовой стрелки – и всё. Всего-то три крепления. А в такой лаз огромный крылатый монстр не пролезет.

Пока Пандабис разбрасывал в разные стороны стволы деревьев, лежащие на дне, и валежник, они успели с трудом, но открутить два болта. Но Гансу Янсовичу повезло. Он умудрился на таком большом расстоянии обнаружить беглецов. Широко улыбаясь и гримасничая, он раскидывал в разные стороны пересохшие ветки и уже тянул свои передние когтистые лапы в их сторону. Третий болт открутить они уже не успевали. Но, к счастью, этого и не требовалось. Мощный напор воды вырвал не только его из крепления, но и отбросил в сторону чугунную крышку.

Вода из огромного подземного резервуара вырвалась на свободу. Она сбила с ног и ботаников, и с задних лап монстра Пандабиса. Погодин и Морозова успели зацепиться за ствол небольшого дерева, который начало бешено крутить в мощном водовороте. Студенты понимали, что необходимо изо всех сил держаться за ветви этого спасательного средства, иначе их закрутит во множествах образовавшихся водяных воронках. Надо выдержать, подождать каких-то две-три минуты, а потом всё успокоится.

Так и получилось. Очень скоро они оказались на самой поверхности только что возродившегося лесного озера. До берега, всего-то, было метров пятьдесят. Неподалеку от них плавало мёртвое тело господина Пандабиса. Он так быстро захлебнулся, утонул, что не успел выплюнуть из своего губастого рта сигару. Даже если монстр успел бы сориентироваться и не наглотался воды, то, всё равно, не взлетел бы вверх. Его большие тяжёлые крылья мгновенно намокли.

Скорей всего, та же участь постигла каменного человечка Лёню, медного змея Корнебдука и его адскую фирму со всеми сотрудниками. Впрочем, кто его знает. Возможно, эта контора находилась гораздо ниже скопления подземной воды. Но в данном случае дендрологи порадовались смерти негодяя Ганса Янсовича, хотя в принципе никогда и никому не желали ничего плохого.

Но ведь было бы дико и нелепо лить слёзы по тому мерзкому существу, которое только что желало тебя сожрать, даже не целиком, а по частям. Такого нелепого и тупого всепрощенчества студенты не понимали потому, что были истинными ботаниками и по сути своей, и по давно ими выбранной профессии.

Похоже, что бабушка Юлии была права, на них действительно нечистая сила расставила множество самых изощрённых капканов, в который Погодин и Морозова не желали попадать.

Без особого труда ботаники добрались до ближайшего берега вновь образовавшегося озера, вышли на сушу. Надо было отдышаться, прийти в себя. При этом Павел и Юлия умудрились не потерять своих смартфонов и сумок, которые были прикреплены к их джинсовым поясам, точнее, ремням. Одежду им пришлось снять и тщательно выжать.

Трудно было передать словами то, что они только что пережили. Уже начало их экстремального и неожиданного приключения не предвещало ничего хорошего. Надо было, как-то возвращаться домой и стараться обойти всевозможные капканы, поставленных на них и таких же молодых людей, как они.

В объятиях осинника

Немного отдохнув и слегка просушив одежду и приведя себя в относительный порядок, они продолжили свой путь по лесной дороге. Надеялись выйти по ней к ближайшему шоссе или железнодорожной станции, к любой остановке городского или пригородного пассажирского транспорта.

Прошли несколько километров без приключений и неожиданностей, и это их порадовало. Но дорога ушла в густой осинник. Небольшие деревья, но с густой пышной листвой росли не только вдоль, но и поперёк дороги. Студенты, переглянувшись, решили не останавливаться. Взявшись за руки, они решили протиснуться сквозь живую стену, состоящую из плотных зелёных кронов. Такое обилие веток и листвы на молодых осинах, конечно же, удивило дендрологов. Редкое явление, если возможное, вообще.

Студенты старались двигаться осторожно и не торопливо, чтобы не повредить веток молодых деревьев. Как будто, это им удавалось. Но вдруг настал неприятный и совершенно непредвиденный момент. Низкорослые и густые осины вдруг так обхватили своими ветвями ботаников, что двигаться дальше по дороге Паша и Юля уже не могли. Даже освободиться от таких крепких объятий они не имели никакой возможности.

– Мне кажется, что они просто нас держат, Паша, – сказала Морозова. – Осины, каким-то, невероятным образом, проглатывают нас.

– Не паникуй, Юля, – Погодин старался успокоить свою подругу. – Они на самом деле переносят нас в какое-то другое пространство. Не думаю, что не так страшно и опасно. Мы ведь имеем дело не монстрами, а маленькими осинами.

– Но мне кажется, что и деревья могут быть монстрами. Никак не ожидала такой агрессии от осин. Не могу пошевелить ни руками, ни ногами, ни головой.

– То же самое творится и со мной.

Больше уже ничего они не успели сказать друг другу. Образно сказать густая и плотная листва осин поглотила ботаников и стремительно перебросила совершенно в иное место, в чахлую степь. Она была почти голой и только местами на большом пространстве росла повядшая, желтеющая трава. Да ещё и сильный ветер, который сразу же сбил студентов с ног.

Сидя на серой земле, почти лишённой растительности, Павел и Юлия обратили внимание на то, что в поле их зрения не имелось ни одной осины. Вообще, в пыльной и ветреной степи они не видели никаких деревьев. Правда, ничего особо вокруг не разглядывали, ведь сильный ветер превратился в бурю. Невозможно было поднять голову. В глазах – пыль, дышать было почти невозможно.

Но не прошло и получаса, как ветер прекратился, и над дендрологами, в небесах, засияло яркое и большое солнце. Они встали на ноги, стряхивая с себя кучи серой и сухой массы, с трудом очистили, как могли, глаза и ноздри, прокашлялись.

– Надо продолжать путь, – сказал Погодин. – Оставаться в этом гиблом месте нельзя, Юлия. Опасно.

– Но куда идти, Паша? – Морозова находилась в растерянности. – Мы сейчас, вообще, неизвестно где.

– Вот эта тропа, всё равно, куда-нибудь, выведет. По ней ведь, наверняка, кто-то ходил.

– Дай бог, чтобы это были люди.

Павел обнял её за плечи. Он не знал, как её успокоить, убедить в том, что не всё ещё потеряно. Студенты пошли по довольно широкой тропе. Их мучила жажда и голод. Но пить, конечно, хотелось больше, чем есть. Шли медленно, очень часто отдыхали.

Вдруг они издали увидели небольшое деревянное строение оранжевого цвета. Оно совершенно не вписывалось во всё происходящее. Человеческое жильё в почти безжизненном степном пространстве? Странно и даже нелепо. Но какая разница! Это маленький домик давал им пусть слабую, но надежду на спасение.

Они ускорили шаг и без труда прочитали надпись над дверью здания на русском языке. Крупными чёрными буквами на красном полотнище было написано: «Кафе «Просторный гроб». Довольно странное и жутковатое название. Но большинство людей живут со своими причудами. Возможно, хозяева заведения таким вот оригинальным способом пытаются привлечь внимание редких путников к своему заведению. Значит, люди по этой тропе пусть редко, но, всё же, проходят. Иначе бы ни существовало бы в этих унылых краях одинокого кафе.

Дендрологи подошли к одноэтажному домику, перед которым стояло несколько столиков. Молодая симпатичная женщина, лет тридцати в синем платье и светло-розовом переднике, с белым чепчиком на голове выставляла на стол блюдо со сдобными булочками, покрытыми сахарной пудрой. Потом ещё одно. На нём лежали тушки двух обжаренных тол небольших цыплят, то каких-то других птиц. Хлеб, соль, горчица и перец уже находились на столе. Здесь же стоял и графин с соком красного цвета.

Она, приветливо улыбаясь, повернулась к ним лицом. Широкое, добродушное лицо. Но в глазах Павла вдруг появился страх и удивление. Правда, он сел за столик следом за Юлией, не разделяя её радости.

– А я вас ждала, – сказала хозяйка кафе. – Денег мне ваших не надо. Ешьте и пейте за счёт моего заведения. Мне просто надоело долго находиться в одиночестве. Две недели не было посетителей. Меня зовут Валга.

– Нет, вы – не Валга, – прошептал Павел. – Вы, точнее, ты – моя родная сестра Нона.

– Какая ещё Нона! – возмутилась хозяйка заведения. – Ешьте и уходите отсюда, пока я не разозлилась.

Рука Юлии потянулась к графину с соком или напитком. Она даже успела налить немного жидкости в свой стакан. Но по мрачному выражению лица Павла поняла, что пока ничего не стоит здесь принимать в пищу.

– Мало ли проживает на Земле похожих друг на друга людей, – примирительно сказала Валга. – Но мне кажется, не ты, Павел, ни Юлия, никак не ожидала встретить здесь какую-то Нону.

– Вот видишь, Валга, ты, оказывается, знаешь наши имена, – сказал Погодин. – Откуда в тебе такой дар предвидения?

– Я хорошо знала Пашину сестру, – сказал Морозова. – Она была геологом. Год назад вся экспедиция погибла под каменным завалом, в горах.

– Ни одного тела не удалось найти, – с грустью сказал Павел. – Это гигантский завал, который не удалось разгрести, стал их общей могилой.

– Так, наверное, они тоже где-то здесь, – предположила владелица кафе. – Поле-то огромное. Но гор в этих местах никогда не наблюдалось. Я так предполагаю. На самом деле, я – Валга.

– Значит, я ошибся, – махнул рукой Павел, наливая и себе в стакан красной жидкости. А что это у вас, Валга, за сок? Томатный? Жажда мучает, и пить хочется.

– Так это ещё лучше и питательней, – сказала Валга. – Это человеческая кровь. Свежая. Мои рабочие пару столитровых фляг утром доставили.

Из рук Юлии выпал стакан с кровью. Благо, что ни она, ни Павел не успели сделать и глотка. Сдобные булочки стал разламываться. Из них поползли жирные белые черви. Птичьи тушки тут же превратились в чёрные кости, которые мгновенно рассыпались.

Рухнул и домик. Буквально на глазах он стал ветхим гробом. Да и перед ними уже стояла не красавица Валга, очень похожая на погибшую сестру Павла, которую звали Валерией, а скелет. На нём висели обрывки ветхой одежды.

– У меня настало время дневного сна, – проскрежетал зубами скелет, направляясь к гробу. – А мои работники с вами разберутся. Скоро станете такими же, как я. Это вам понравится.

Студенты вскочили на ноги. Они увидели, как в их сторону скачут четвероногие существа, покрытые бурой густой шерстью. Их можно было принять за медведей, если бы они ни имели ещё по паре мохнатых рук и человеческих голов. Погодин и Морозова, конечно же, знали о легендарных кентаврах, то есть людях-лошадях. Но о людях-медведях они никогда и ничего не слышали.

Эти странные и страшные существа, задрав свои лохматые головы вверх, держали в своих передних лапах, то есть практически руках копья, большие камни, и даже луки со стрелами. Жуткие шестилапые существа явно имели самые не добрые намерения к людям, в данном случае, к Павлу и Юлии.

На какое-то короткое время студенты-ботаники растерялись, оцепенели. Но вдруг поняли, что если они промедлят несколько минут, то их никто и ничто не спасёт. В их сторону уже летели камни, копья и стрелы, Взявшись за руки, дендрологи бросились в сторону низкорослых пышных деревьев, которые появились внезапно и не так далеко от старого полусгнившего гроба. Молодые осины, словно мгновенно выросли из-под земли.

Понятно, что люди-медведи мчались к ним с большой скоростью, но спасительная роща, к счастью, находилось не так далеко от однокурсников. Они успели вбежать в осиновую рощу.

То ли шестилапые монстры потеряли их из виду, то ли опасались входить в густой осинник. Они только гневно рычали и размахивали руками, в которых держали самое разное примитивное оружие.

Чувствуя, что в очередной раз попали в крепкие объятия осин, на сей раз молодые дендрологи, пока свободны их руки, всё-таки, сорвать несколько осиновых листьев. Ведь они снова в плену деревьев с невероятными способностями и возможностями. Но жёсткие листья невозможно было оторвать от веток. Даже и часть одного листочка взять было нельзя. Они сгибались, но не крошились и не ломались, словно состояли из прочного полиэтилена.

Значит, тайна останется тайной, если они даже вдруг каким-то чудом вернутся в Москву. А смогут ли ботаники найти дорогу назад? Сейчас они чувствовали, что их начинают поглощать кроны деревьев, вернее, перебрасывать в какой-то новый, непознанный, очередной мир.

Заброшенный замок

Дендрологи, не раздумывая, выбрали, как говорится, наименьшее из зол. Не исключено, что они, оказавшись в другой обители, встретятся со смертельной опасностью. Но, в данном случае, надо было скрыться от преследования людей-медведей. Благодаря мелкому, но густому осиннику им это удалось.

Через некоторое время они оказались на той же самой дороге, по которой не так давно шли в неизвестном направлении, стараясь выйти или к остановке автобусов или электропоездов. На пути своём они уже не видели коварных низкорослых осин. Возможно, теперь им уже ничего не помешает, идти прямо по дороге.

Первое, что они увидели, это родник-ручей, протекающий с левой стороны в роще за полотном дороги. Жажда на сей раз была настолько нестерпимой, что они не сошли, а сбежали с дороги. Потом, жадно пригоршнями начали пить чистую холодную воду. После этого их охватила усталость, но тут же появилось, скорее, воскресло чувство нестерпимого голода.

На их счастье они обратили внимание на то, что лежат на земляничной поляне. Значит, с голоду они уже не помрут. Они знали, что если съесть большое количество ягоды, то, вполне, можно ей насытиться. Немного отдохнув, они так и поступили, с аппетитом ели крупную и сочную ягоду. Всё дальше и дальше отползали от дороги.

Утолив голод, они присели на небольшой бугор, заросший мхом. Вдруг Погодин обратил внимания на траву с длинными узкими листьями зелёно-голубоватого цвета.

– Смотри, Юля! – с восторгом сказал он, указывая рукой на растение. – Ты же видишь, что не всё так скверно.

– Неужели это дикий чеснок! – удивилась она. – Надо же!

– Именно он! Наедимся вдоволь, да и немного его нарвём его про запас. В дороге и такая еда сгодится. Ты будешь собирать его в свою сумочку, и я – в портмоне. А по пути найдём ещё что-нибудь съедобное. Нам, ботаникам, в лесу с голоду умирать стыдно.

– Странные у нас радости с тобой, – с грустью произнесла Юлия. – Мы радуемся с тобой, всего лишь, тому, что пока живы.

Павел обнял девушку, поцеловал. Не стал ничего говорить, успокаивать и обнадёживать. Но она поняла, что Погодин решительно настроился защищать её и себя. Не только сейчас, а всегда, везде и всюду.

Немного отдохнув, студенты стали собирать дикий чеснок. Много времени это не заняло. Не так уж и сложно рвать траву, которой здесь поляны. Да и много его не съешь и с собой не унесёшь.

Пора было возвращаться на дорогу, спешить. Ведь неумолимо наступало вечернее время. Правда, до сумерек было пока далеко. Дендрологи не сомневались в том, что находятся рядом с дорогой, но всё оказалось иначе. Им не удалось найти относительно удобный путь, по которому они шли.

Студенты решили в поисках дороги пойти в совершенно противоположную сторону. Но результат оказался неутешительным. Дорога странным образом оказалась, где-то, в стороне.

– Не будем паниковать, Юля, – попытался успокоить он свою подругу и любимую девушку. – Думаю, что роща эта не так велика. Пройдём через неё. Может быть, выйдем в какой-нибудь посёлок.

– Что ж, пошли.

А другого им ничего и не оставалось делать. Ни сидеть же в тёмной роще и ни дожидаться наступления вечера, а потом и ночи.

На сей раз, они шли несколько часов, и путь был не из лёгких. Бурелом, густые заросли ольхи, высокая трава, болотистые места, тучи комаров… Понятно, студенты уже тысячу раз пожалели о том, что прислушались к советам Ларисы Тимофеевны. Но знать бы, где упасть, как говорят в народе, можно было бы и соломки подстелить.

Но, наконец-то, в просвете между деревьями они увидели самый настоящий замок, как раз, такой, какие встречаются в городах Западной Европы, полуразрушенные, нежилые, с серыми кирпичными стенами…

Похоже, что и это старое готическое здание жильцы покинули несколько веков тому назад. Что ж, давно уже настало время более комфортного и уютного жилья. Но дендрологам было не до выбора. Близилась ночь. В данной ситуации гораздо безопасней переночевать в здании, чем в лесу, который явно таил в себе множество неприятных сюрпризов.

Ясно, что Павда и Юлию уже потеряли родные близкие. Но это теперь и не так важно. Главная их задача – выжить и выйти из страшных, переплетённых друг с другом миров. Даже и не важно, поверят ли им, что они побывали в совсем другой, можно сказать, невероятной реальности.

Студенты поднялись по высоким каменным ступеням, заросшим невысокой, но густой травой, к главному ходу. Потребовались определённые усилия, чтобы открыть деревянную, массивную и высокую дверь. Доски и брусья, из которых она состояла, большей частью сгнили, превратились в труху. Почерневшие медные или бронзовые украшения, которыми она была обита, едва на ней держались. Металлические узорчатые пластины, фигурки зверей, птиц, рыб, диковинных животных…

Разглядывать всё это не имело смысла, да и не стоило терять времени. Было необходимо задолго до наступления темноты приготовиться к ночлегу, и завтра утром продолжать путь.

Они вошли в огромное полутёмное фойе, в котором был выложен относительно гладкими гранитными плитками. Высокий потолок, множество светильников, скульптур, изображающих обнажённых людей и зверей, в основном, львом. На стенах выцветшие и потрескавшиеся от времени картины. Совершенно было невозможно разобрать, что на них изображено.

Если бы ни два больших окна с мутными и грязными стёклами, находящихся на боковых стенах просторной прихожей, то невозможно было бы, вообще, что-либо разглядеть. Неуютно, прохладно, кроме того, почти тошнотворный запах плесени, которая наряду с полотнами художников тоже обильно украшала стены и потолок.

Тысячу раз Погодин пожалел о том, что при нём не имелось ни спичек, ни зажигалки. Да у ботаников и не могло их быть при себе. Ведь они некурящим молодым без надобности. Ведь они себе даже представить не могли, что попадут в такую ситуацию в Москве, в современном цивилизованном городе.

Они обследовали около десятков комнат на первом этаже, стараясь найти нечто похожее на спальню. В конце концов, что-то подобное они выбрали в качестве временного ночлега. Не очень большое, но, вполне, подходящее помещение. Широкая кровать, несколько кресел, старое трюмо, пара столов, шкафы… Студенты напрягали зрение, чтобы хоть что-то разглядеть.

Не сказать, что бы в спальной комнате было множество крыс и летучих мышей, но они имелись. Это не трудно было определить по визгу на полу и шелесту крыльев под потолком. Внутри просторных отделений шкафов Погодин и Морозова обнаружили истлевшие колоды игральных карт, пришедшие в негодность опасные бритвы, сгнившую обувь, пару ржавых кремниевых пистолетов и множество других предметов, о назначении которых студенты не имели никого представления.

Когда их глаза немного привыкли к темноте, они увидели на одной из стен, рядом с рыцарскими доспехами, на металлическом щите, держащуюся на крюках, небольшую коллекцию холодного оружия: кинжалы, рапиры, шпаги… Заметил даже широкий короткий меч, кривую саблю в виде полумесяца и боевой топор. Ржавчины на клинках хватало, но ими, вполне, можно было пользоваться. На полу лежало длинное массивное копьё с бронзовым наконечником.

На какое-то время они задержались у стены с оружием, даже потрогали холодную сталь руками. Металл, которыми был оббит этот щит, скорей всего состоял из медных пластин. Но местами они, украшенные выпуклым орнаментом, позеленели и даже почернели, Молодые ботаники сделали предположение, что спальня эта принадлежала мужчине. Ведь дама не стала бы украшать свою спальную комнату клинками. Впрочем, кто его знает. Разные ведь бывают и женщины, и мужчины.

Студенты, конечно же, долго и старательно искали спички. Ведь даже если замок очень старинный, то, возможно, он пришёл в запустение не позже второй половины девятнадцатого века. Ведь тогда уже спички были изобретены и успешно применялись не только в странах Западной Европы, но и в России.

– Если мы не найдём спички или, хотя бы, огниво, – с досадой сказал Погодин, – то нам придётся покинуть этот замок.

– Да, так и придётся поступить, – согласилась с ним Морозова. – Не можем же мы ложиться в кучу гнилого тряпья в обнимку с крысами и насекомыми.

– Жаль, конечно, что так получается. Ведь здесь около десятков подсвечников, и в них – недогоревшие свечи. Путь чёрные, но воску за долгие годы в таком прохладном месте ничего не сделалось. Я в этом уверен.

Почти на ощупь в одном из сундуков, в самом низу, Юлия обнаружила большую деревянную шкатулку. Хорошо, что вовремя успела отдёрнуть руку от большого чёрного шевелящегося жгута, который оказался полуметровой чёрной гадюкой.

Павел досадливо покачал головой и сказал:

– Опасность на каждом шагу. Больше ничего и нигде не будем искать. Не хватало ещё кому-нибудь из нас погибнуть от укуса змеи.

Морозова подала ему массивную шкатулку. Они оба понимали, что в ней, скорей всего, какие-нибудь драгоценности, которые, конечно же, в другой, более спокойной ситуации могли бы заинтересовать молодых людей.

Поставив шкатулку на стол, Павел осторожно открыл её крышку, на которой, к счастью не имелось замка. А шпингалет-защёлка давно уже отвалился, отпал от прогнившей крышки. Ничего не поделаешь, в ветхость приходит почти всё.

Внутри они обнаружили не украшения и драгоценности, в шёлковых и кожаных мешочках, тщательно запакованных и залитых воском, парафиновые свечи и четыре огнива в хорошем, можно сказать, рабочем состоянии: кресало, кремень, трут, состоящих из высушенных волокон льна, древесных опилок и хлопка.

– Это уже здорово, Юля! – выразил восторг Погодин. – Немного помучаемся, и огонь добудем. Да и свежих восковых встреч предостаточно.

– Мы с тобой, Паша, нашли неприкосновенный запас, – сказала Морозова. – Не сомневаюсь, что почти в каждой комнате имеется таковой. А драгоценности нам следует искать в других помещениях замка. Шучу, конечно. Нам сейчас не до них.

– Конечно, не до них. У нас ещё осталось немного дикого чеснока. А утром что-нибудь придумаем. Будет день – будет пища.

– Я тоже надеюсь на то, что голодными не останемся. Подожди, я нащупала в шкатулке ещё один небольшой мешочек.

В самом углу шкатулки они Юлия нашла ещё один небольшой мешочек, тоже тщательно запечатанный с помощью воска. В нём оказалось три деревянных коробка, длиной в десять –двенадцать сантиметров, с самыми настоящими спичками с коричневыми серными головками. При этом студенты не обнаружили ни этикеток, ни надписей. Безымянные спички. Что ж, это их очень порадовало. Они зажигались обычно, с помощью боковой тёрки на коробке. Горели нормально, и это однокурсников и одноклассников порадовало.

Понятно, что Юля не удержалась и горячо обняла Павла. Приятно то, что им иногда везёт даже в этих пасмурных и загадочных мирах.

Не без труда, но они разожгли свечи, не старые, а в основном те, что находились в шкатулке. В каждом из трёх больших подсвечников стояло по двенадцать горящих свечей.

Спальная комната была неплохо освещена. Свет огня начал раздражать летучих мышей и крыс, и они начали пищать и нервничать и в срочном порядке покидать своё постоянное жилище. Разумеется, оно принадлежало им и никому больше.

Две коробки со спичками Юлия спрятала у себя в сумочке, одну запихал в своё портмоне Павел. Теперь уже было ясно, что они всегда могут пригодиться дендрологам. Неизвестно, сколько времени им придётся блуждать по диким и непонятным местам. Небольшой камин, который имелся в комнате, он и разжигать не стали. Да не из чего было. Сырые чёрные, почти сгоревшие дрова ни при каких обстоятельствах не загорелись бы. Даже и пробовать разжечь камин не имело смысла.

На шкурах и кожах лежащих на полу, находящихся в плачевном состоянии, спать было невозможно. Но ботаники быстро нашли выход из создавшегося положения. За пределами дворца нарвали десять больших охапок свежей травы, застелили ей кровать, которая, к счастью, надёжно стояла на своих деревянных точёных ножках.

Они, крепко обнявшись, зарылись в куче душистой травы и тут же уснули. Усталость заставила их на короткое время забыть даже о голоде. Так что, запас дикого чеснока остался не тронутым.

В окружении монстров

Но долго им спать не пришлось. Среди ночи они проснулись от страшного шума, грохота и жутких воплей. В комнате ощущался поток ветра, неизвестно откуда взявшийся, который и погасил огонь свечей. Но было светло почти так, как происходит в предвечерние часы на открытом пространстве, где нет ни деревьев, ни большого количества зданий. Сами собой начали двигаться столы, кресла, шкафы и даже падать.

– Похоже на то, что мы кому-то в этом замке не очень нравимся, – сделал предположение Погодин. – Обнаглели! Даже поспать не дают.

– Как мне всё это надоело, – с горечью сказала Морозова. – Когда же всё это кончится, чёрт возьми!

– Встаём и выходим на улицу! Мне кажется, что предстоящее общение нам не обещает ничего хорошего.

Довольно резво вскочив на ноги, студенты направились к входной двери. Но она была плотно закрыта. Похоже на то, что кто-то мощный и огромный держал её снаружи. К сожалению, окна в спальной комнате не имелось. Это особенность большинства средневековых готических замков, представляющих из себя не совсем удобное и комфортное жильё во многих отношениях. Но люди, даже из богатого сословия, привыкают ко всему.

На мгновение шум, грохот, истошные вопли прекратились. Немного успокоившись, молодые дендрологи присели на широкую кровать, заваленную травой. Что ж поделать, немного вздремнули – и ладно. Скорей всего уже до утра им не придётся сомкнуть глаз. Кроме того, надо думать, каким образом открыть пусть полусгнившую, но мощную, массивную дверь.

Но передышка длилась недолго. Куча травы на постели зашевелилась, и оттуда довольно быстро выбралось большое полупрозрачное существо, напоминающее океанского осьминога. Несколькими щупальцами оно успело крепко схватить за горло и за плечи Юлию. Она ничего не могла сказать и даже закричать. Задыхалась. Промедление было опасным и, вполне, предсказуемым. Это смерть любимой и единственной девушки Погодина.

Мгновенно сообразив, что голыми руками с монстром не справиться, Павел соскочил с кровати и сорвал со стены шпагу. Довольно быстро и решительно он умудрился ненадёжным холодным оружием проткнуть тело мерзкого монстра. Видимо, удар оказался удачным потому, что страшное полупрозрачное создание с коричневым оттенком ослабило хватку и с воем исчезло в пространстве.

Тяжело вздохнув, Юля пришла в себя. Её бледное лицо начало розоветь. Павел обнял её и прошептал:

– Боже мой! Ты жива, моя любимая. Если бы тебя не стало, то моя жизнь потеряла бы всякий смысл.

– Жива, – её глаза наполнились слезами. – Если бы ты немного промедлил, то всё было бы по-другому. Умирать не хочется.

– Всё будет хорошо, моя славная. Впереди у тебя долгая и счастливая жизнь.

Он поцеловал её и сказал, что сейчас медлить и терять времени нельзя. Через несколько минут нечисть непременно придумает ещё что-нибудь, чтобы уничтожить их. Просто так монстры от ботаников не отстанут.

Самое страшное и непонятное заключалось в том, что существо, напоминающее осьминога, было не простым призраком, а материализованным. Если они здесь все такие, то это ничего хорошего студентам не сулило.

К счастью, шпага метровой длины, с широкой, полукруглой гардой, защищающей от удара противника пальцы фехтовальщика в отсутствие латной перчатки, была не только колющим, но и рубящим оружием. Своеобразное подобие меча с довольно удобным эфесом (рукоятью). Во многом Павлу удалось одержать победу над «осьминогом» благодаря тому, что шпага принадлежала, именно, к такой разновидности.

Осмотрев шпагу, клинок которой увлажнился густой коричневой слизью, Павел решил окончательно остановиться, именно, на этом оружии. Оно, вполне, подходило для обороны. Такого вида шпага – далеко не рапира, ей можно и рубить и колоть.

Потом он помог Юлии зажечь восковые свечи в подсвечниках. Погодин и Морозова предположили, что всякого рода и вида монстры боятся огня. Она будет обороняться сразу двумя этими тяжёлыми бронзовыми предметами и огнём. В крайнем случае, воспользуется кривой саблей или шпагой. Правда, фехтовальщик она неумелый, но постарается наносить по странным привидениям точные удары. Во всяком случае, они будут держать оборону до конца. Другого выхода из создавшегося положения однокурсники не видели.

Через пару минут на них началась новая яростная атака. Откуда-то, похоже, что прямо из стен на дендрологов на них набросились сразу три мерзких существа. Это были большой багровый шар с множеством рук, высокорослое человекоподобное существо в белых одеждах и полутораметровый тёмно-коричневый таракан. Привидениями или фантомами их можно было назвать только условно, ибо это были реальные и безобразные монстры с плотными телами.

Павлу пришлось не сладко. Он успешно, но с трудом отражал атаку красного многорукого шара и «человека» в белых одеждах. Пока ему удавалось держать только оборону. Но этого было мало. Их необходимо было уничтожить. Они оказались довольно ловкими и сильными противниками и увёртывались от клинка Погодина.

Не легче пришлось и Юлии. Большой и наглый таракан наседал на девушку. Но, к счастью, он и, на самом деле, боялся огня. Поэтому выбирал момент, когда можно было схватить своими цепкими лапами свою жертву, выбив из её рук светильники с горящими восковыми свечами.

Руки Морозовой были в кровоточащих ссадинах, одежда местами была порвана. Но и таракану тоже изрядно досталось. Ожогов ему избежать не удалось. Но большое насекомое, все же, выбило своими лапами подсвечники из рук Юлии. Благо, что она успела увернуться от прыжка таракана, но при этом ударилась о шит, на котором располагались образцы холодного оружия.

Падая на пол, она умудрилась схватить за ручку ржавый кинжал. Положение её было не завидным. Юлия понимала, что Павел сейчас ей не мог помочь ничем. Он пока только оборонялся, тоже получил множество ссадин и царапин. А девушка лежала на спине, и уже готовилась к смерти, чувствовала дыхание монстра. Таракан, торжествуя победу, готовился перегрызть ей горло.

Но Морозова, прилагая невероятные усилия, ударила, как могла, таракана кинжалом в голову. Этого слабого удара было, вполне, достаточно для того, чтобы если не убить, то вывести из строя наглого монстра. Он тут же исчез в пространстве.

У девушки пока не имелось никаких сил, чтобы прийти на помощь своему любимому. К этому времени Погодин сумел расправиться с красным многоруким шаром, которого проткнул шапкой насквозь и заставил исчезнуть. Но человекоподобный монстр выбил из рук парня шпагу и намеревался поступить просто. Он готовился прыгнуть на тело лежащего Павла и таким образом отбить ему все внутренности. Это явная и скорая, но мучительная смерть.

Медлить было нельзя. Юлия, пошатываясь, встала на ноги и с большим трудом подняла с полу копьё. На свою беду коварный монстр повернулся на звук, в сторону Юлии, и навалился грудью на острие копья, которое вышло наружу со спины гадкого существа. Студенты отбились от врагов, но с величайшим трудом. Павел поблагодарил свою любимую за своё спасение.

– Паша, но по-другому и быть не могло, – сказал она. – Что я смогла, то и сделала. Да и просто мне повезло.

– Мне тоже, – признался он. – Эти два негодяя оказались сильными и ловкими. А ведь призраки такими не бывают.

Дендрологи сели на кровать, обдумывая своё положение и решая, как поступить дальше, что предпринять.

– Отдохни, Юля, – он встал на ноги. – А я немного поработаю. Неизвестно, что нас ещё ждёт в этом замке. Да и скоро утро. Нам надо идти дальше.

– Что ты собрался делать, Паша?

– Постараюсь выбить эту чёртову дверь.

Он подошёл к щиту, на котором располагалась на крюках холодное оружие, взял в руки топор. Рассмотрев внимательно входную дверь, студент принялся за работу. Пытался пробить, хотя бы, в ней отверстие, из которого можно было выбраться из комнаты.

Пятнадцати минут хватило для того, чтобы деревянное топорище разлетелась на трухлявые куски. Да и лезвие зазубрилось. А на двери лишь появились незначительные царапины. Тут волей или неволей поверишь в колдовство.

Немного отдохнув, таким же образом Погодин привёл в полную негодность и меч. От лезвия некогда грозного оружия, отлетел большой кусок металла. Если уж топором и мечом невозможно было совладать с дверью, то кинжал, шпага или рапира никакой пользы принести бы не смогли. Сто процентов, бесполезная работа.

Ничего не получилось. Выбраться из комнаты, в конечном счёте, из замка, им не удалось. Дендрологи, конечно же, волновались, но в панику не впадали. Ведь, как говорят, почти из любого положения можно найти выход, и они постараются это сделать.

Под ногами начал подрагивать пол, потом раздался грохот и жуткий вой. Погодин вскочил на ноги, готовясь к обороне. Морозова решила на сей раз обороняться второй шпагой. Не мешкая, она сняла её с крюков. На вес она была не больше килограмма. Удобное оружие, но только для тех, кто умеет применять его на практике.

– Жаль, что в школьные годы я не посещала спортивную фехтовальную секцию, – с грустью пошутила девушка. – Теперь придется учиться рубить и колоть по ходу событий.

– Самой главное, Юля, – посоветовал ей Погодин, – не попускать противника на ближнюю дистанцию, с помощью клинка держать его на расстоянии. А колоть или рубить нужно только наверняка. Без веской причины открываться не стоит.

– Постараюсь так и поступать, Паша. А ты береги себя, мой единственный и любимый.

Она прильнула к нему всем телом. Конечно, боялась очередных надвигающихся событий, но старалась взять себя в руки, боролась со страхом. Паша поцеловал её.

Пол, стены и потолок начало трясти намного сильней. И не случайно. Перед ними нарисовалась двухметровая фигура толстого безобразного существа. Это был по внешнему виду бегемот с зелёной кожей, на черепе которого красовались короткие дугообразные рога, примерно таких, как у большинства домашних козлов. Но рогов на его черепе располагалось много, не меньше десяти. Вместо лап он имел мясистые короткие руки и ноги. Этим он частично напоминал человека. На нём была и оранжевая одежда и кожаные сапоги такого же цвета. Даже рубаха под пиджаком и галстук – оранжевого цвета. Такой вот, безобразный монстр в яркой одежде.

Он увидел, что молодые люди были настроены решительно и воинственно. Широко раскрыл пасть и захохотал.

– Неужели вы думаете, наивные юные друзья, – сказал он, – что клинки ваших шпаг способны пробить мою толстую кожу. Да ни в коем случае! Бесполезная затея.

– Так чего же вы от нас хотите, в конце концов? – довольно дерзко сказал Погодин. – Не рассчитывай, чудовище, что я не сумею проколоть твою шкуру этим клинком! Уж я-то постараюсь.

– С вашей стороны реклама собственных возможностей, – выразила своё мнение Морозова, – звучит довольно не убедительно. Нам известно, что рекламируют обычно то, что никуда не годиться.

– Вы абсолютно не воспитаны, – заметил монстр. – Так молоды, а позволяете себе дерзить со старшими. Наберитесь терпения, и я коротко объясню вам, кто я и что делаю.

Чудовище, выставив левую ногу вперёд и подняв вверх правую руку, начал свою короткую речь. Но вначале он представился, заметив, что относится к самой высшей расе во всём Мироздании, которая называется «истребители», а имя его простое и прекрасное – Убийцер. Ему сейчас даже в голову не приходило то, что он говорит гадкие вещи, даже не подозревая об этом.

Сейчас он «доброжелательно» и доходчиво объяснял Погодину и Морозовой то, что все неполноценные существа, в том числе и люди, подлежат физическому уничтожению. Их не просто надо убивать, а изысканно, так, чтобы, умирая, они мучились, испытывали неимоверную физическую боль и чувство ужаса. По-мнению Убийцера, это справедливо, конструктивно и рационально. Зачем жить тем, кому высшие существа не позволяют существовать? Одним словом, фашизм чистейшей воды.

Далее монстр объяснил, что уже несколько лет сам лично не занимается убийством людей. Уже возраст не тот… Но он открыл трёхмесячные курсы для высших существ по их истреблению. Господин Убийцер стремится к тому, чтобы его ученики, слушатели курсов, творчески относились к делу. Надо не просто убивать, а заставлять жертву мучиться.

От таких признаний студенты на какое-то время впали в ступор. Ведь монстр не просто нёс ахинею, но и свято верил в то, что он абсолютно прав. При этом он заверил дендрологов, что сегодня они непременно будут убиты, и умирать будут медленно. Уж его-то ученики постараются.

– И ещё вот что скажу, молодые люди, – выразил озабоченность Убийцер, – Я категорически против того, чтобы вы оказывали сопротивление и убивали моих славных учеников! Обидно и досадно, что вы никак не можете понять самого главного.

– Чего мы не можем понять? – прошептала Юлия.

– А того вы не можете понять, – продолжал воспитывать дендрологов монстр, – что умирать должны не мои ученики, а вы. Я как раз и появился перед вами за тем, чтобы вы поняли это. Видите себя скромно и… не оказывайте сопротивление! Это, в конце концов, не прилично. Ваше поведение никуда не годится.

В доказательство того, что он прав, Убийцер сообщил молодым людям, что в некоторых мирах существуют такие президенты, которые медленно убивают свой народ.

Они со своими друзьями доводят многие миллионы низших существ, то есть людей, до нищеты и отчаяния. Жертвы, даже доведённые такими правителями до самоубийства, при этом считают, что всё так и должно быть.

– Страшные вещи ты сейчас рассказываешь, чудовище! – едва сдерживая гнев, произнёс Павел. – Но я не всё из того, что ты бормочешь, чётко слышу. Могу я подойти к тебе поближе!

– Подойди, дерзкий и наглый парень! – ответил Убийцер. – Твоя шпага не принесёт мне вреда, и я всегда успею переломать её, как пересохшую ветку тополя.

Сделав несколько шагов в сторону монстра, Павел стремительно и неожиданно сделал резкий выпад и вогнал клинок шпаги в глаз монстра. Она вошла практически наполовину. Истошно завопив, Убийцер растворился в воздухе вместе со шпагой в глазу. Оказывается, существуют уязвимые места на телах у тех, кто самонадеянно считает себя неуязвимым.

Он неожиданности и удивления, Юлия выронила из рук шпагу. Она не ожидала такого финала. Но медлить было нельзя, девушка это понимала. Успела только схватить со стола свою сумочку потому, что Павел схватил её за руку и потянул к двери, которая с лёгкостью отворилась.

Молодые дендрологи быстро сбежали по ступеням замка вниз и скрылись в ближайшей роще. Остановились они, чтобы перевести дыхание, когда пробежали около километра по заросшей травой старой тропе. Они упали на траву и крепко обнялись, даже дали волю слезам.

Успокоившись, студенты выразили сожаления, что ничего из холодного оружия не успели прихватить из старого унылого замка. Но не возвращаться же в опасное место, где обитают самые разные представители самой настоящей коварной и злой нечистой силы. Пусть Убийцера уже нет, но ведь остались другие.

Но, всё же, Погодин и Морозова не забыли самого главного, прихватили с собой по коробку со спичками. Один находился в портмоне Павла, второй – в сумочке Юлии, а третий… Он так и остался лежать на столе в одной из спальных комнат замка, рядом с подсвечниками. А ссадины и царапины, ботаники обмоют в первом же ручье или роднике. То, что их джинсовые костюмы местами были изодранны, не так и страшно. Главное, что они остались живы.

Живые валуны

Им пришлось снова шагать по небольшим лесным тропинкам в неизвестном направлении. Студенты надеялись, что, всё-таки, выберутся из странного и жестокого мира в знакомые подмосковные места, к остановке автобусов или электропоездов. В крайнем случае, они будут рады уже тому, если выйдут на ту тропу, по которой начали свой путь по страшной и жестокой обители.

Вскоре они вышли к широкому и бурному ручью или, можно сказать, к небольшой речушке. Здесь они решили сделать небольшой привал.

Они полностью сняли с себя одежду и вошли по колено в холодную воду, Если и не помылись, то оросили свои тела живительной влагой ручья. В какой-то степени, она ободрила дендрологов и, может быть, вселила надежду на удачный исход их спонтанного и схоластичного путешествия.

Дикий чеснок, который ещё оставался у них в качестве единственной и не очень удобоваримой пищи, они доели. Стебли, которые пожелтели, пришлось выбросить. Но даже эта пища их радовала. Да и надеялись однокурсники на то, что обязательно на длинном и непредсказуемом пути им встретится что-нибудь съедобное.

– Пока не одевайся, – сказала Юлия. – Я вспомнила, что у меня с собой, в сумочке имеется небольшая катушка с белыми нитками и даже две иголки.

– А я наивно подумал, – пошутил Павел, – что ты мне предлагаешь мне покрепче обнять тебя, и только после этого начнётся починка нашей одежды.

– Не говори глупости! Нам надо сейчас думать, как спасти себя. А уже потом… Ну, ты меня понял.

Девушка начала вдевать нитку в одну из иголок и принялась, пусть белыми, но, всё же, нитками приводить в порядок одежду. Не до красоты. Главное, чтобы она ни расползлась во время их долгой ходьбы по незнакомым тропам и дорогам, ни превратилась в тряпки.

Пока Юлия штопала одежду, Павел решил обследовать незнакомую рощу. Но далеко от своей любимой девушки не отходил. Они уже были научены горьким опытом и готовы были к любым, самым непредвиденным обстоятельствам и негативным событиям.

Вскоре он вернулся, В руках он держал несколько больших, диких груш.

Она предложила ему одеться. Но он стоял и смотрел на неё во все глаза.

– А ты без одежды ещё красивей, – заметил он. – Я раньше не обращал на это особого внимания. Всё, как бы, происходило само собой.

– Знаю. Зря не обращал внимания. Но сейчас не вводи меня в краску, – смутилась девушка. – Иди же за грушами!

– Я использую в качестве мешка свою рубаху, – сообщил он, напяливая на себя штаны. – Так мне удастся принести больше плодов.

– Ты собираешься угощать меня грушами, кавалер, или нет? – она продолжала работать иглой. – Уверяю тебя, что наша эротика никуда от нас не уйдёт. Но всё потом. Только бы выбраться из этого гиблого места.

Погодин, вздохнув, отправился за грушами. Слова Юлии, что называется, опустили его с небес на землю.

Для того, чтобы собрать два десятка больших и сочных груш, много времени ему не потребовалось. Но она успела за прошедшие десять минут завершить работу и одеться.

Павел высыпал груши из завязанной узлом рубахи прямо на траву.

– Съедим, сколько сможем, – пояснил он. – Остальное я понесу. Мне достаточно и куртки. Погода стоит тёплая.

– Рискнём, Паша. Съедим по паре этих замечательных фруктовых плодов. Если не отравимся и ни отдадим богу душу, то это уже будет не так плохо.

– Я первый съем грушу, а потом ты.

– Какая разница, кто первый. Я тоже очень хочу есть.

Она торопливо схватила грушу и начала её есть. Павел, покачав головой, присел рядом с любимой девушкой и последовал её примеру.

Им повезло. Груши оказались съедобными. Во всяком случае, студенты не ощущали ни малейших признаков тошноты, головокружения, раздвоения зрения… Правда, Погодин заметил, что яд может быть и медленного действия.

– Мы же с тобой, Паша, не только ботаники и в будущем дендрологи, – сказала Морозова, – но главным образом, ещё и биологи. Поэтому обязаны понимать, что любое земное существо, появившееся на свет, сразу же после своего рождения практически начинает медленно умирать.

– Я в курсе, Юля, – улыбнулся он. – Но чем медленнее будет происходить этот процесс, тем лучше для нас.

– Правильно! Давай же растянем своё, как бы, умирание лет на сто, не меньше.

– Договорились! А теперь нам пора идти. Вспомнит мудрое изречение восточных мудрецов, которые утверждают, что без дороги нет жизни.

– Но пока и дороги то нет, Паша. Одни только тропки, заросшие густой травой, по которым, наверняка, никто не ходил пару десятков лет.

Они встали на ноги и направились в сторону небольшого просвета по одной из тропинок. Павел с рубахой-узлом, наполненной грушами, шёл впереди.

Почти через полчаса ботаники вышли на огромное пустынное пространство. Только красный крупный песок и множество круглых серых валунов, в основном, высотой почти в половину человеческого роста. Откуда они взялись в этой страной пустыне? Впрочем, возможно, когда-то, в очень давние времена, здесь стояли горы. А за долгие тысячелетия они разрушились, превратились в большие камни округлой формы.

Но Погодин и Морозова – не геологи и даже не археологи, а ботаники. Поэтому могли сейчас только предполагать, что здесь было раньше, к примеру, в период мезозойской эры или какой-нибудь другой, более поздней или ранней.

Ботаники прошли по пустыне не более ста метров.

– Неплохо было бы немного передохнуть на одном из этих камней, – Юлия направилась в сторону одного из валунов. – А потом уже пойдём дальше.

– Стой, Юлия! – Павел схватил её за руку. – Что-то мне подсказывает, что этого делать нельзя. Потерпи немного! Давай сначала осмотримся.

– Ты прав, Паша, Меня сейчас охватывает даже не страх, а какой-то ужас.

Они остановились, и это помогло им действовать осмотрительней и обратить внимание на то, что на пустынном пространстве не просто валуны, а живые существа. Вокруг стоял гул. Погодин и Морозова не сразу, но догадались, что это стучат каменные сердца валунов, сливаясь в один нарастающий шум.

– Боже мой! Они же движутся и берут нас в кольцо, – схватилась за голову Юлия. – Валуны окружили нас.

– Да, они не дают нам возможности идти ни назад, ни вперёд, – согласился с ней Павел. – Хорошо, что они передвигаются очень медленно. Если бы они были чуть порезвей, то нам давно пришёл бы конец.

– Что-то мне подсказывает, что к ним даже прикасаться нельзя. Тем более, здесь множество валунов, на которых сидят, стоят, лежат каменные скульптуры.

Студенты обратили внимание на то, что фигуры эти изображали в разных положениях людей, зверей, птиц. У некоторых их них были самые несуразные позы. Некоторых неведомый скульптор изобразил с открытыми ртами, то есть запечатлел их в момент страха и отчаяния.

Пока дендрологи не могли понять, что же это такое. Кому понадобилось на валунах и рядом с ними создавать скульптуры живых существ? Ведь их не десять, не двадцать, а многие сотни. Может быть, и тысячи, ведь красная пустыня огромна. Правда, значительная часть валунов была свободна от разного рода изваяний.

С волнением и замиранием сердца Погодин и Морозова наблюдали за тем, как валуны, свободные от скульптур, медленно, но уверенно окружали их. Дендрологи искали глазами возможный промежуток между движущимися камнями, где можно было бы проскочить, уйти от опасности, но не находили его.

Они увидели, как со стороны леса, к ним стремительно, прыжками, мчится огромный гривастый лев чёрного цвета. Ещё этого не хватало. Вероятно, он давно заприметил добычу, и теперь действовал наверняка. Бежать от хищника было бесполезно. Студенты, переглянувшись, тесно прижались друг к другу. Взялись за руки. Тоскливый и страшный момент прощания с земной жизнью.

Им оставалось только наблюдать за тем, как уверенный в своих силах лев, с лёгкостью перепрыгивал через ряды округлых валунов. Прошло совсем немного времени, как гривастый хищник оказался в метрах десяти-пятнадцати от однокурсников. Они уже почти смирились с участью, которая их ждала.

Выбирая удобное место для гигантского прыжка, лев с лёгкостью и неторопливо взобрался на один из валунов. И это было его роковой ошибкой. Студенты увидели то, что любого бы здравомыслящего человека привело бы в шоковое состояние. Огромный хищник мгновенно окаменел. Он только успел прорычать и сразу же превратился в одно из многочисленных каменных изваяний. Так вот что, оказывается, готовили студентам живые, разумные и коварные валуны.

Наверняка, эти камни не просто превращали в статуи людей, зверей и птиц, но и питались их энергией. Таким образом, за счёт других давали жизнь себе и своему потомству. Дендрологи уже не сомневались в том, что валуны живородящие существа. Теперь перед Погодиным и Морозовой стояла нелёгкая задача не просто найти свободное пространство между огромными камнями, но и случайно, ненароком, ни наступить на одного из новорождённых камней. Их ничуть не радовала перспектива стать статуями в жуткой красной пустыне.

Очень осторожно, внимательно, глядя под ноги, студенты направились в обратный путь, в рощу, из которой только что вышли. Благо, что расстояние до неё было не таким уж и великим. Но на их пути уже стояли валуны.

– Мне кажется, – предположила Юлия, – что эти дьявольские камни могут находиться там, где нет зелёной травы. Они передвигаются только по красному песку.

– Скорей всего так, – согласился с любимой девушкой Павел. – Будем идти вдоль этой живой каменной стены. Надеюсь, что нам повезёт. У нас есть преимущество перед валунами. Мы движемся быстрей, чем они.

– Только умоляю тебя, Паша, смотри внимательно под ноги.

– Я думаю, что совсем не сложно на фоне красного песка заметить даже небольшой камень. Буду идти впереди. Не возражай и спокойно иди строго за мной.

Но она и не думала возражать, не сомневаясь в том, что Павел будет внимателен и не наступит на коварную «мину».

Им пришлось идти долго, но быстрым шагом. Надо было использовать своё явное преимущество в скорости перед жуткими существами, и пока студентам это удавалось. Валуны не успевали за ними. Дендрологам встречались даже такие места, где валунов почти не было. Но пройти к роще они не имели возможности потому, что вдоль зелёной лесной кромки, но на красном песке, уже стояли эти адские камни.

Да и статуи тоже встречались, как обычно, в разных позах. Среди них было немало молодых людей, примерно, таких же по возрасту, как и они. Останавливаться и жалеть их у Погодина и Морозовой не имелось возможности. Да ведь и утраченное, потерянное не вернуть. Эти люди уже в других мирах, формах и состояниях.

Кощунственно звучит, но сочувствовать им смешно и дико. Ведь каменные изваяние – это уже не они, а совсем другие существа… со своей не совсем понятной земной жизнью. Ведь в Мироздании нет ничего мёртвого.

В конце концов, дендрологи заметили вдали довольно большой, можно сказать, просвет, где не было валунов. Но возможно, что имелось что-то другое и не менее опасное. Но в данном случае не следовало раздумывать, использовать любую, даже самую ничтожную возможность, чтобы спасти себя.

Не сразу, но они вышли на то место, где не было даже и признаков красного песка и живых валунов тоже. Пожелтевшая трава под ногами и сырая тропинка с вязкой почвой. Но это гораздо лучше, чем нелепая смерть.

Они оказались совсем в другой роще. В основном, здесь росли самые обычные берёзы. Это лесистое место не отличалось особым видовым разнообразием деревьев и кустарников. Но, как раз, сейчас дендрологам было не до сбора листьев, не до гербариев.

К счастью, в роще они не увидели никаких камней. Да они бы после недавних впечатлений и не стали бы садится на них. Понимали, что потребуется время для того, чтобы слишком часто вспоминать зловещую пустыню с красным песком.

– Мне от страха даже есть захотелось, – Юлия присела на бугор, заросший мелкой, но густой травой. – У нас есть груши. Пора бы ими заняться.

– Да, пора, – Павел присел рядом с ней. – Не очень калорийная еда, но хоть что-то.

Он развязал рубаху и аккуратно разложил на ней груши. Морозова на сей раз с некоторым подозрением посмотрела плоды, которых оставалось ещё больше десятка.

– Мне показалось, Паша, что некоторые из груш шевелятся, – сказала она. – Может, такое от переутомления мерещится?

– Ты знаешь, Юля, я обратил на это внимание ещё раньше, когда нёс это узел, – признался Погодин. – Но не стал тебе говорить, Ведь это дико…

Договорить он не успел потому, что кожура одной из груш лопнула, и из плода выбралась на волю большая зелёная муха, величиной со средний человеческий кулак. Она почистила задними лапами крылья и улетела прочь.

Мало сказать, что дендрологи от удивления онемели, но даже оцепенели. Им оставалось только наблюдать за тем, как из груш появляются огромные мухи и преспокойно улетают.

Когда, наконец-то, последнее насекомое покинуло компанию студентов, то Юлия уже была не в силах бороться с тошнотой. Вскочила на ноги и отбежала в сторону. То же самое произошло и с Павлом. Потом они с окончательно испорченным настроением снова сели бугор.

– Вот и покушали сладких и сочных плодов, – съязвил Павел. – Приятного аппетита, дорогая!

– Чем ты меня накормил, Погодин, чёрт возьми? – слегка возмутилась Юлия. – Что за дрянь мы с тобой не так давно ели? Причём, делали это с большим удовольствием.

– Юленька, это были самые обычные грушевые деревья, конкретно груши-дички, – начал оправдываться Павел. – Pýrus commúnis – на латинском языке. Самый распространённый из пяти видов, который встречается у нас, в России, и странах бывшего Советского Союза. Мы ели плоды дикой груши. Не больше и не меньше. Правда, они чуть-чуть великоваты, но…

– Но вот не задача! Почему-то они ещё одновременно являются и личинками больших зелёных и отвратительных мух.

– Кто же знал…

– Не обижайся, Пашенька, Я злюсь не на тебя, а на себя за то, что не послушала советов бабушки.

– Но кто же мог подумать, что мы с тобой, Юля, попадём в очередную скверную историю. Что ж, будем бороться за своё существование.

– А куда нам деваться?

Обсудив свои дальнейшие действия, они утолили жажду из ближайшего родника. Голод их перестал мучить. После того, что студенты увидели, им не особо хотелось что-то, вообще, принимать в пищу. Они снова отправились в путь.

Коварный лабиринт

Через несколько часов Павел и Юлия вышли в довольно странное место, где перед ними лежало великое множество глинистых троп. Но всё складывалось не так просто. Каждая стезя находилось между двумя высокими, почти четырёхметровыми стенами-валами, состоящими тоже из тёмно-коричневой глины. По какой из тропинок идти, они долго не могли решить.

Но, в конце концов, они решили продолжить путь по самой ближайшей, Надеялись на то, что она куда-то их приведёт. Павла и Юлию радовало то, что им не встречалось никаких существ, от которых можно было ожидать всего, что угодно.

Ходьба не казалась им утомительной и долгой. Но ботаники знали, что идут уже минут сорок. Они умели определять время по солнцу и чисто интуитивно ощущали скорость его движения. Наручных часов они при себе не имели. Отправляясь на экскурсию, рассчитывали на таймеры, которые находились в смартфонах, от которых не было никакого толку. Экраны их погасли. Наверное, потому, что разрядились батареи.

По глинистой тропе было идти не так трудно потому, что она была твёрдой, почти сто каменной. Дендрологи за очередным поворотом увидели вдали какой-то тёмный предмет, решили рядом с ним немного и отдохнуть.

Когда они подошли к нему ближе, то увидели, что это был не предмет, а скелет, в чёрных истлевших одеждах. Накидка, широкополая шляпа, широкие штаны, куртка, кожаные ботинки. Зрелище было далеко не из приятных. Ясно было, что человек здесь умер давно. Но по какой причине? Может быть, на него напали, или он был болен и в глубоком старческом возрасте? Они не хотели в этом разбираться. Ни к чему.

Удивило их ещё и то, что впереди, метрах в семи от скелета, в глинобитной стене с правой стороны находилась небольшая железная дверь, ржавая, с массивной ручкой. Студенты попытались её открыть, но тщетно. Она была заперта на ключ. Но даже если дверь и отворилась бы, то неизвестно, куда бы привела их новая дорога. Да и, наверняка, за дверью какой-нибудь чулан или, в крайнем случае, комната. Лучше уж терпеливо продолжать свой путь по глинистой тропе.

Ботаники решили передохнуть не рядом со скелетом, а подальше, напротив двери. Сели прямо на тропу, другого ничего им не оставалось делать. Пока ещё их не особо мучила жажда и голод. Терпимо. Ведь, наверняка, совсем скоро они куда-нибудь выйдут, и там можно будет попить воды.

Павел и Юлия ничего не говорили друг другу. Удручённое состояние молодых людей сейчас не располагало к беседам. Понятно, что их волновал этот уже даже и не труп, а жёлтый человеческий скелет. Что за тропа? Куда они попали?

Отдохнув немного, однокурсники отправились дальше. На сей раз, дорога показалась им долгой и трудной, и шли они уже примерно более трёх часов, а конца тропе не было. Пока такая дорога им ничего хорошего не сулила. Самоё страшное заключалось в том, что на пути они встречали множество трупов и скелетов зверей и людей, да и просто груды костей. Что же их убивало?

– А ни вернуться ли нам назад? – робко сказала Юлия. – А уже завтра утром начать свой путь.

– Можно, конечно, вернуться, – выразил сомнение Павел. – Но мы можем сделать ошибку. Ведь, может быть, идти осталось совсем немного.

– Да, сложная обстановка. Трудно принять какое-нибудь решение. Вот если бы у нас была возможность поднять на самый верх стены, то мы бы определились с решением.

– На гладкую четырёхметровую стену забраться невозможно. Нет никаких выступов и специального альпинистского снаряжения. Да и глина очень плотная. Мы не сможем вырубить ступени. Нечем.

– Что ж, немного отдохнём, и пойдём дальше.

– Так и сделаем. Но похоже на то, что нам придётся заночевать на этой тропе. Другого выхода нет. Дело идёт к вечеру.

Теперь они отдыхали гораздо дольше, чем раньше. Усталость уже давала о себе знать. Хотелось пить. Ведь любому ясно, что голод не так ощутим, как жажда.

Но надо было вставать и продолжать путь, что они сделали. Но, на сей раз, они шли очень медленно, уже почти не обращая внимания на останки людей и животных. Ведь не могли же они оживить чей-то прах.

Вскоре над тропой стали сгущаться сумерки. Незаметно настала и ночь. Место для ночёвки им выбирать не приходилось. Всё и всюду было одинаково: тропа и гладкие стены. Они легли прямо на том месте, где стояли. Крепко обнялись и уснули крепким сном. Утомились.

Правда, долго спать им не пришлось. Разбудили их не страшные монстры, а жуткий холод. Они встали на ноги. Чтобы согреться начали попрыгивать на месте, бегать. Спички у них имелись. Но что толку? Ведь гореть здесь было абсолютно нечему. Только глина.

Идти дальше в кромешной темноте не имело никакого смысла. Много не пройдёшь. Поэтому надо было ждать и терпеть, а уже утром идти дальше.

– Ты же обратил внимание, Паша, на то, – сказала Морозова, – что наша тропа постоянно делиться сразу на несколько с такими же высокими стенами, а потом вдруг под ногами остаётся только одна стёжка.

– Да. Я это заметил, Юля. А потом снова вместо одной тропы появляется три или четыре. О чём это говорит?

– Только о том, что путь наш может немного удлиниться или, наоборот, сделаться короче.

Он взял её ладони в свои, начал теплом собственного дыхания согревать озябшие пальцы девушки. Потом точно так же поступила она.

Ночь была настолько холодна, что временами им казалось, что они замёрзнут, уснут мёртвым сном и уже никогда не проснуться. Запросто окажутся в одном из потусторонних миров, в существование которых категорически не верит подавляющее большинство учёных, По-другому мыслить не даёт если не трафаретное, то традиционное мышление. А там, где владычествует оно, начисто отсутствует творческий процесс.

В конце концов, они почти дождались утра. Быстро светало, но пока ещё было холодно. Правда, идти было можно. Они решили идти, как и раньше, только вперёд. Много времени не прошло, как снова стало тепло, и настроение дендрологов поднялось. Да и уже гораздо реже на пути их следования встречались мёртвые тела и кости.

Но конца этой тропе так и не было. Да и дендрологи уже не были уверены в том, что идут, именно, по ней. Ведь им приходилось при разделении её на две, три или четыре новых глинистой дороги выбирать одну из новых троп.

Они находились в пути уже более двух суток. Голод их не мучил так, как жажда. Но ботаники упорно шли вперёд и падали. Потом снова вставали и продолжали путь.

– Ещё пара дней, Паша, – валясь с ног, сказала Морозова, – и мы просто умрём от жажды. Мы совершенно не приспособлены к тому, чтобы обходиться целую неделю или даже две без воды.

– Будем надеяться на то, что скоро эта тропа завершится, – в голосе Погодина не чувствовалось никакой уверенности. – Хотелось, чтобы так и было, Юля. Я хочу, чтобы ты жила. Сейчас это единственная моя мечта.

– А мне хочется, чтобы ты жил, причём, долго и счастливо.

Павел сел на землю. С большим трудом он обнял свою подругу. Мышцы и кости конечностей испытывали нестерпимую боль. То же самое ощущала на себе и Юлия.

Немного полежав на горячей глинистой тропе, студенты наши в себе силы для того, чтобы подняться на ноги. В дороге они уже тщательно обшаривали одежду и мешки трупов и то, что от них осталось. Ботаники надеялись на то, что им удастся во флягах погибших найти хоть глоток воды или какую-нибудь пищу.

Но старания молодых людей ни к чему не привели. Пусто. Люди, незадолго до своей гибели, выпили всю воду и съели продукты питания, которые брали с собой в дорогу.

Надеясь на то, что им, всё же, если не сейчас, то очень скоро повезёт, дендрологи без особых церемоний выбрали для себя две небольших алюминиевых фляги. Юля спрятала свою находку в сумочку, а Павел пристроил трофей на поясе. К счастью, фляга находилась в плотном чехле из плотной зелёной материи с широкими петлями. Кроме этого, на всякий случай, взял и кинжал в ножнах. Покойнику, который уже стал грудой костей, в земной жизни он уже не пригодится.

Уцелевшие бумажные деньги с надписями на незнакомом языке, монеты, разные безделушки и прочее ботаников не интересовали. Сейчас их волновала не вид необычных предметов и дорогих украшений, а собственная жизнь, которая могла оборваться в любой момент. Обезвоживание организма часто приносит человеку зловещие сюрпризы. Они это понимали.

Через некоторое время ботаники набрели на очередной скелет в чёрных одеждах. Рядом с ним валялась и такого цвета заплечная сумка. Студенты её тщательно обжарили, не найдя в ней ничего полезного для себя. На ремне покойного висела фляга. В ней, разумеется, не было ни капли воды.

Рядом с прахом валялся большой бронзовый ключ от внутреннего дверного замка, который выпал из балахона погибшего.

– Было бы что им открывать, – Юлия пнула ключ в сторону и вдруг её осенило. – Паша! Но мы ведь здесь уже были! Почти в самом начале пути мы уже наталкивались на этот скелет. Может быть, нам стоит вернуться назад?

– Нет, Юлия! – пояснил Павел. – Мы ведь не знаем, по какой из троп сейчас пришли сюда. В ту сторону, с которой мы сюда явились, пролегли сразу пять дорожек… А дальше их будет больше.

– Что же это такое! – простонала Юлия. – Что за наваждение?

– Никакого наваждения, – просто ответил Погодин. – Мы с тобой попали в сложный лабиринт, из которого нет выхода. Вернее, конечно же, он есть, но не про нашу честь, Удача выхода из такого лабиринта равна миллионной доли одного процента.

– Что же нам делать?

– Попробуем открыть ржавую дверь, – он поднял ключ с земли. – Может быть, он подойдёт. Ведь явно же, что человек с таким ключом искал какую-то дверь.

– И не дошёл до неё всего каких-то… семи-восьми метров. А мы вернёмся к этой двери. Она у нас за спиной. Вдруг нам повезёт.

– Попробуем. Правда, и здесь шансов у нас мало.

Студенты вернулись назад. Павел засунул ключ в замочную скважину, и, к удивлению студентов, он подошёл к замку. Осталось только растворить дверь.

Погодин, внимательно посмотрев на ключ, на мгновение задумался и потом передал его своей однокурснице. Она положила его в сумочку.

Без особого труда они открыли дверь и вошли в тёмное пространство с каменными ступенями, ведущими вниз. Дверь за ними захлопнулась. Страшно было и даже опрометчиво опускаться в кромешную тьму, причём, неизвестно, куда. Но, немного постояв, они осторожно и неторопливо начали спуск.

Пастбище безголовых лошадей

Несколько часов дендрологи то спускались по ступеням вниз, то снова поднимались вверх. Отдыхали. Но садиться на ступени не рисковали. Ведь неизвестно, что там, на них. Впрочем, известно, крысы, змеи, ящерицы, множество насекомых… Ведь молодые люди слышали здесь, возможно, в каменной ловушке, звуки самого разного рода.

Наконец-то, они вошли в зону полумрака, в котором можно было что-то разглядеть. Но путь их закончился. Перед ними оказалась запертая железная дверь.

– Только не паникуй, моя славная, – сказал Павел. – Доставай из своей сумочки ключ. Моли бога, чтобы он вошёл в замочную скважину.

– Мне уже надоело паниковать, Паша, – она протянула своему однокурснику ключ. – Пробуй! А вдруг что-то и получится.

С замиранием сердца Погодин засунул ключ в замочную скважину двери. Им повезло. Дверь растворилась, и дендрологи оказались на краю большого зелёного поля. Яркий солнечный свет резанул по их глазам. Они зажмурили их, потом осторожно их открыли.

Сейчас они инстинктивно пытались увидеть пусть какую-нибудь грязную лужу. Неважно. Им очень хотелось пить. Луж поблизости не было, но зато студенты явственно услышали плеск громких плеск ручья или, возможно, небольшой речки. Они, насколько хватало сил, пошли в сторону шума воды.

Да, это была не очень большая речка, но с чистой и холодной водой. Павел заботливо предупредил Юлию, что она сразу не пила много воды. В таких случаях надо всё делать правильно, не перегружать организм.

Студенты легли животами на травянистый берег и припали к живительной и спасительной влаге. Да и не могли выпить её много сразу. Отдохнули, Отдышались Потом продолжили утолять жажду. После этого тщательно сполоснули и наполнили трофейные фляги. Сил и настроения у них прибавилось.

А после хорошего основательного отдыха они здесь же нашли большое количество ягоды, похожей на бруснику. По всем внешним признакам, это она и была. Студенты съели её столько, сколько могли. Естественно, в их животах начались колики. Надо было подождать, \пока у них пройдут острые болевые ощущения.

– Сейчас мне абсолютно всё равно, что мы с тобой съели, – призналась Юлия. – Пусть даже из этих ягод начнут выползать крокодилы, меня это не огорчит и не расстроит.

– Меня тоже, – признался Павел. – Но крокодилы вряд ли выползут из мелких ягод, а вот что-нибудь другое – запросто.

Студенты ничуть не жалели, что о том, что потратили на отдых более двух часов. Главное заключалось в том, что они остались живы, не умерли от жажды и даже теперь не так голодны, как раньше.

Но пока солнце, к счастью, только приближалось к зениту. Это означало, что у них есть ещё возможность преодолеть солидное расстояние. Они встали на ноги. Иди никуда не хотелось, но надо было. Дендрологи понимали своё положение, из которого было необходимо выходить, выбираться.

– Погоди, Юля! – вспомнил Погодин. – Я же бросил ключ рядом с дверью.

– Зачем он тебе? – удивилась Морозова. – Мы ведь не собирается возвращаться в лабиринт.

– Кто его знает. Побудь здесь. Я мигом вернусь.

Павел быстрым шагом направился к двери и вскоре вернулся с ключом в руках. Студенты решили спрятать его на берегу речки, под большим, плоским коричневым камнем. Он был заметен и отличался от других, поэтому, в случае необходимости найти его было не так и сложно.

Ботаники направились через ярко-зелёное поле по узкой тропе. Павел шёл впереди. Чаще всего, он так и поступал. Но вдруг он остановился и осторожно, взяв Юлию за руку, сошёл с ней с тропы в высокую траву, похожую на ковыль.