Слепая страсть

Память человека, как и мозг, до конца не изучена. Никто не может с точностью ответить, почему один человек лишается памяти и его мозг вымарывает все, что связано с трагедией, а другой хотел бы забыть, но память, будто специально, раз за разом поднимает неприятные воспоминания на самую поверхность, подсовывает их ему в случайных ассоциациях и снах.

Сны. Наши сны, как лакмусовая бумажка, показывают, что нас тревожит, о чем мы думаем, чем озабочены. Никита Сергеевич проснулся от сна, который преследовал его вот уже пятнадцать лет. И хоть до годовщины трагедии оставалось еще три месяца, сны уже начали подтачивать самообладание мужчины. Он полежал немного в постели, успокаивая бешено колотящееся сердце и когда понял, что уже не уснет, отправился в душ. В этой небольшой квартире-студии для него все было знакомо и удобно.

Он стоял под горячими тугими струями воды, а память снова подбрасывала ему воспоминания. В тот вечер тоже шел дождь. Дорога, быстро работающие дворники, отец за рулём, мать рядом, и он, пятнадцатилетний мальчишка, на заднем сидении вместе с бабушкой. В тот вечер они возвращались домой. Всего пару месяцев назад они ездили на похороны деда, а сегодня ехали в их старенькую трешку, где теперь будут жить с бабушкой. Никита прекрасно помнил все свои мысли и негодование по этому поводу.

Как же дико его бесило то, что бабушка будет жить с ними. Нет, вы не подумайте, он любил свою бабушку и все детство гостил у них с дедом в деревне. Но одно дело гостить, и совсем другое, когда тебе в пятнадцать лет придется делить комнату с любимым, но всё-таки очень старым человеком. Обида на родителей затмевала разум. Никита прекрасно помнил какую истерику закатил, когда узнал о том, что мама переживает за бабушку и хочет забрать ее к ним. Он до последнего надеялся, что она откажется и не поедет, но надежды рухнули и вот, сидя на заднем сидении новенького рено логана, он психовал и бойкотировал родных.

Бабушка пыталась с ним разговаривать, но он упрямо смотрел в окно, за которым шел проливной дождь. Он даже помнил, что в тот момент воспринимал буйство стихии как свои чувства, в нем также все заливали дикая обида и злость, а в голове бушевал ураган и шквальный ветер. А потом было все очень быстро и в тоже время очень медленно.

Вспышка яркого света по глазам, вскрик мамы на переднем сидении, визг тормозов и вибрация по всему кузову. Последнее, что он помнил, был добрый взгляд бабушки. Она смотрела на него с печалью и страхом. Нет, не за себя, за него. И только потом удар. Сильнейший удар выбил его из сидения, подкинул и швырнул в заднее окно. Но этого Никита уже не помнил, только глаза бабушки и крик матери.

Уже гораздо позже, в больнице он узнал, что то, что его выкинуло из машины – спасло ему жизнь. Больше не выжил никто. В один вечер он стал сиротой. Больше не на кого злиться, только на себя. Но злости не было, не было вообще никаких чувств. Эта новость, вкупе с тем, что он ослеп, будто выжгла в нем все эмоции.

В день, когда он пришел в себя, врачи диагностировали потерю зрения. Страх и опустошение накатили разом, но их тут же смыло сообщение о смерти родителей. Наступило полное оцепенение. Никита не помнил, как отвечал на вопросы, как его перевозили в специнтернат. Он часто думал, почему его память не сохранила ничего этого, но вечер трагедии он помнил до мельчайших подробностей, со всеми мыслями и обидными словами.

В интернате с ним работали психологи, этого он тоже не помнил. Оцепенение прошло после того, как приснился первый сон. Он как будто снова пережил тот вечер, всё восстановилось в памяти в мельчайших деталях. И именно взгляд бабушки, которая смотрела на него с такой любовью и страхом, вернул его к жизни. Потом ему еще много раз снился тот вечер и авария, и каждый раз он пытался предупредить родителей или уговаривал бабушку остаться дома и не ехать с ними. Но, к сожалению, вернуться в прошлое и что-то изменить мы не можем, время нам неподвластно.

Со времени трагедии прошло пятнадцать лет. Каждое утро Никита открывал глаза в надежде, что зрение вернется к нему. Наверно, он никогда не признается себе в этом, но именно эта надежда вела его по жизни. Сейчас все знают его как циничного и безразличного ко всему, но первоклассного массажиста. У него много клиентов и он работает в одном их самых дорогих медицинских центров.

Выключив душ, он взял полотенце, которое всегда висело под рукой и тщательно вытерся. Принюхавшись, поморщился, пора отправлять в стирку и закинув его в корзину стал одеваться. Дважды в неделю в его квартире убирала клининговая компания. Никита был их старым клиентом и к нему, вот уже несколько лет, приезжала одна и та же женщина. Она убиралась качественно, а главное, была так же педантична, как и сам Никита и тщательно следила за тем, чтоб местоположение вещей не менялось. За это она получала хорошие чаевые. Сегодня день уборки, а значить скоро все будет свежим, чистым и на своих местах.

Одевшись, Никита отправился в соседнее кафе. Готовить завтрак, да и не только завтрак, мужчина не любил, а вот выпить чашку хорошего кофе с утра – это святое. Поэтому зайти в кофейню рядом с домом, или по дороге на работу, было уже традицией.

– Доброе утро, Никита Сергеевич, ваш столик свободен. Вам как всегда?  – протараторила девушка, как только он вошел.

– Доброе утро, Катюша. Да, как всегда – ответил мужчина, уверенно проходя за дальний столик у окна.

Девочки уже давно бронировали этот столик для постоянного клиента. Первое время они даже не догадывались, что мужчина слепой, так умело он это скрывал и так уверенно себя чувствовал. Вот и сейчас, удобно устроившись в кресле, он повернулся к окну. Со стороны складывалось впечатление, что клиент просто рассеянно смотрит на улицу, погрузившись в свои мысли. Отчасти это так и было, Никита действительно глубоко задумался. Он пытался понять, почему сны вернулись так рано. Трагедия случилась осенью, а сейчас самое начало лета.

– Ваш заказ – звонкий девичий голос выдернул его из грустных дум.

– Спасибо, Катюша, как твоя сессия? – спросил он, повернув голову к официантке.

Катюша молча поставила чашку кофе, специально слегка стукнув ей о столешницу, обозначая местоположение.

– Ваш кофе. Сегодня пасмурно и девочки добавили немного корицы – произнесла девушка – так же, чуть громче чем положено, поставила тарелку с блинчиками и положила рядом приборы.

– Про сессию лучше не напоминайте, Никита Сергеевич – вздохнула она и закончив сервировать стол упорхнула, оставляя клиента одного.

Все девочки в кафе знали, что мужчина не любит есть прилюдно. Нет, он ел очень аккуратно, даже удивительно, как у него это получалось, но всё-таки не любил, когда на него смотрят. Катя украдкой вздохнула, всем девочкам нравился этот клиент. Никита, и правда, был очень приятным, даже можно сказать красивым мужчиной, кроме тех случаев, когда снимал темные очки. Этот застывший мертвый взгляд пугал до икоты. Поэтому никто из девушек так и не решился на флирт с ним.

Позавтракав и выйдя из кафе, Никита достал свою складную трость. Нет, он прекрасно знал дорогу и идти ему было недалеко, но улица – это не квартира или кафе, тут мужчине приходилось обозначать для окружающих, что он слеп. Мерное постукивание трости, уверенные шаги. Эту уверенность он приобрел еще тогда, пятнадцать лет назад. Проснувшись утром в слезах и со сжатыми от бессилия кулаками, он понял, что тоже умер там, на дороге, вместе с родными. С тех пор Никита не боялся смерти, а отсутствие страха многое меняет в нашей жизни, как и отсутствие эмоций, их он тоже оставил тогда, в день смерти своих близких. Что-то выгорело в нем, потухло. Больше в его жизни ярких эмоций не было.