Повесть о Средиводье

V

Мы почти на своей земле, кого нам опасаться? Однако в этой части Троеуделья впервые. Впрочем, более, чем большая часть Троеуделья нам знакома только по рассказам и в общих чертах. Кажется, я уже что-то подобное упоминал. Идти днём по незнакомой местности не просто, всё вокруг кажется то интересным, то пугающим. А ночью и подавно.

Зелёнка и Голубика освещают окрестности вполне приемлемо, различить и понять, что рядом не составляет никакого особого труда. И всё же перед тем как отправиться, каждый из нас отломил в прибрежных кустах по толстой ветви. С палками всё же спокойней, чем с пустыми руками.

Мерцающие звёзды завораживают, временами прячутся под недолгим покровом тёмно-синих туч. Ночной ветерок тут холоднее, и дует с севера, скорей всего с моря Льдов, где, как говорят, в это время вода начинает покрываться льдинками. Но нам достаточно набросить накидки и тепло, да ещё в ходьбе.

Конечно, прямой дороги, да ещё выложенной камушками, как на острове Большом тут и в помине нет. Приходится петлять, обходя густые кусты, овраги, холмы и помнить, какой стороной повернулся, делая крюк вокруг препятствия, а то ненароком свернёшь с прямого пути. Нам даже пришлось есть, продолжая шагать, хотя крестьяне просили присесть и не спеша перекусить.

– Если присядем, – сказал отец, – то наверняка заснём.

– Но, мы же не опаздываем! – возразил Ангур.

– Чем быстрее вернёмся, тем лучше, – напомнил я.

– Да, что случится? – удивился Ивел.

– Не знаю, что ещё выкинут ушкуйники, – сказал отец, – но у меня такое чувство, что надо торопиться.

– Сам же задержал нас на острове Большом, – напомнил Ангур, – а теперь подгоняешь.

– Вы, как хотите. Я вас не принуждаю. Можете остаться, отдохнуть и поспать до утра, а мы с Дику пойдём дальше.

– Нет! – воскликнул Ангур, – Я уже страха натерпелся. Или мы вчетвером остаёмся до утра или идём дальше. Как ты, считаешь Ивел?

– Согласен, что вчетвером лучше, чем вдвоём.

– Тогда пошли дальше, потому что отец и я не намерены тут торчать. Хочется с рассветом подойти к проливу.

Ангур вздохнул и, жуя кусок колбасы, поплёлся за нами.

Ивел, глядя на приятеля тоже достал из своей котомки колбасу и отломил большой кусок. Колбаса так аппетитно пахла, что и я, вроде бы и есть не хотел, а теперь чуть ли не текли слюнки. В наших котомках тоже припасена колбаса и мы с отцом с удовольствием принялись поглощать отломанные куски.

Не успели доесть, как услышали слабый писк, где-то вверху. Над головой по-прежнему искрились звёзды, а вот справа темнела роща и пищали оттуда. Потом услышали странный звук, одновременно похожий на шелест и лёгкое похлопывание в ладоши. И вдруг из ветвей метнулись в нашу сторону какие-то большие птицы…

– Дожёвывайте быстрее! – крикнул отец. – На землю! Укрывайте головы! Накрывайтесь накидками! Летающие крысы! Лежите и не шевелитесь?

Мы побросали палки, потому что в данном случае от них никакой пользы не будет и упали на сырую траву, которая ещё не успела высохнуть после сильного дождя. Почти завернулись в накидки с головой, руками и ногами, сжавшись и замерли. Писк многих тварей пронзал, казалось, что это не звук, а некий стержень, который пропихивается в уши глубже и глубже, куда-то вглубь головы… потом в ушах стало щекотно и затем внутрь – удар за ударом…

К телу кто-то прикасался, легко, почти нежно… Теперь лёгкие ритмичные прикосновения возбуждали…

Я кусал рукав рубахи, чтобы не сбросить накидку, не закричать и не вскочить. Уверен, что остальные затаились и делали что-то подобное.

В полумраке увидел, что какой-то ушкуйник, потому что мужская фигура одета в красную одежду, поместил меня в некое подвешенное состояние и суёт мне в уши длиннющие серебряные палки. И запихивает их со всей силы то в одно ухо, то в другое. А в это время правую руку, бок и ногу поглаживает красавица в пёстрой одежде, наверное, из независимых… Потом она стала прикасаться так, что мне захотелось схватить её и лечь с ней под кустом… Этот с палками тут стоит и уже не столько запихивает, сколько больше вынимает их из моих ушей…

Я лежал, стараясь не дрожать и не подавать никаких признаков жизни. Вспоминал, что слышал о летучих крысах. У них разные методы воздействия на жертву. Сначала пищат, когда жертва пугается и убегает они настигают её всей стаей и кусают в первую очередь в морду, если попадается человек – в лицо. Это верная погибель. Поэтому опыт научил людей падать и не двигаться, тогда летучие крысы не могут понять жива жертва или нет, падаль они не едят. Тогда пролетая низко и не переставая пищать касаются крыльями так, что кажется, будто кто-то гладит. Тот, кто решит приоткрыть накидку и посмотреть, может к нему подошёл человек (мужчина надеется увидеть женщину, женщина – мужчину) – обречён, потому что ожидающая стая тут же набрасывается. Если прикосновения крыльями не помогают, тогда одна из крыс опускается и ходит по человеку, но её шаги, почему-то опять же действуют так, что ему хочется обнять того, кто делает такие движения… Человек вскакивает… стая летучих крыс набрасывается. Поэтому важно вытерпеть не только пытку писком, но и приятные и возбуждающие прикосновения…

Надо выдержать немного, но эти короткие мгновения ощущаешь, как нескончаемые. Я пытался отвлечься, задавал вопросы, на которые мне никто из ушкуйников не посчитает нужным ответить. А ведь они – наша власть. Почему не разделаются с этими тварями? Почему не уничтожат летучих крыс, которые могут запросто довести до безумия любого, будь то дикое или домашнее животное и даже – человека, чтобы сожрать. Понятно, что они не понимают, что делают, всего лишь охотятся, им тоже требуется еда. А мы совсем забыли про этих проклятущих тварей. Я давно слышал о них, но говорили, что их осталось очень мало… На нас хватило.

Я надеялся, что отец выдержит, но опасался за крестьян, потому что сам еле-еле терпел…

Тишина…

Тишина вернула мне разум. Но страх не ушёл. Я боялся высунуться из-под накидки и пытался вспомнить, что могут делать эти твари, когда вокруг тихо. Конечно, звуки были слышны, скрипы, шелест, но они не походили на то, что недавно нас окружало. Нащупал край накидки и приподнял. Ничего не произошло. Ещё приподнял. Ничего. Не снимая с головы накидку я приподнялся. Вокруг мирно и спокойно, будто и не было никакой угрозы. Рядом три маленьких холмика – скорчившиеся спутники под накидками.

– Эй, вы живы? – позвал потихоньку. – Или спите?

Холмики зашевелились и из-под накидок показались бледные лица и настолько испуганные, что мне стало смешно, и я расхохотался.