Дракон на поводке

Глава восьмая, в которой я становлюсь гладиатором Гроттерхейма

Пока Жало, Елена и их новый друг пировали, я размышлял. После того случая на ферме, ко мне только сейчас начала возвращаться жизнь. Я снова мог смотреть на мир почти как раньше. Разве что время от времени покалывало тревогой где-то животе, напоминая о потере.

Но я знал, что это ненадолго. Давно, когда мне еще не было и двухсот лет, меня выгнали из моего логова люди во главе с каким-то сильным друидом, и я несколько месяцев просидел на вершине заснеженной горы, думая, что моя жизнь закончена. Я потерял дом, потерял сокровища. В общем, чувствовал себя почти также, как после смерти Леи.

Но потом пришло понимание что дом – там, где я захочу, а сокровище интереснее добывать, чем сторожить. Сейчас я старше, и этот процесс происходит гораздо быстрее. Впрочем, если тогда я исцелился полностью и довольно быстро, то сейчас, как мне кажется, я никогда не оклемаюсь до конца. Ведь золото вернуть не трудно, но как вернуть то чувство, которое возникло во мне, когда я в первый раз увидел Лею?

Елена и Жало сильно захмелели. Или делали вид? Абаль же ни капли не изменился, и продолжал опустошать столы. Впрочем, вместо пустых блюд тут же приносили новые, и мне начало казаться, что это застолье не кончится никогда.

В какой-то момент Абаль заревел «Скучно!» и в следующую секунду в зал вбежали какие-то музыканты, разодетые артисты, танцовщицы. Начался концерт. Музыка, на мой вкус, была слишком примитивна, девушки танцевали вульгарно и без души. Но Абаль и его гости, кажется, были довольны.

Прошло несколько часов с начала застолья. Елена, Жало и Потрошитель о чем-то разговаривали, но расслышать я не мог из-за какофонии звуков. В какой-то момент, они встали и двинулись к выходу.

Я тоже покинул свой закуток через ту же дверь, в которую вошел. Там стоял Мигон. Он кивнул мне, и мы двинулись за нашими хозяевами.

– Как случилось, что ты попал на службу Елене Одосской? – вкрадчиво поинтересовался коротышка.

– Судьба свела, – уклончиво ответил я.

– Ну да, ну да… Непросто, наверное, с такими-то хозяевами? Уж я-то знаю, – вздохнул Мигон, демонстрируя сочувствие. Но меня не проведешь.

– Бывало и хуже, – снова ушел я от ответа.

После было еще несколько контрольных вопросов, пока мы шли по очередному коридору вслед за кричащими и хохочущими хозяевами. И каждый из вопросов я предпочел обойти.

В итоге мы вышли в какую-то ложу. Из нее открывался вид на арену, нависающую над Гроттерхеймом. Вокруг нее стояла орущая толпа, а в центре сражались два странного вида типа.

Один – невероятно долговязый, раза в два выше среднего, худощавый человек с маленькой головой, на которую был натянут нелепого вида кожаный шлем. В руках у него был длиннющий меч, коим он размахивал перед собой, словно не видя противника.

К слову, противник его – коренастый мужичок с огромной бородой в железном шлеме с кривыми рогами, обходил долговязого по окружности. В руках у него было копье.

Приглядевшись, я понял, что Долговязого ослепили – у него по лицу текла кровь. А значит, исход поединка уже решен.

Бородач обошел сзади и свистнул. Долговязый слишком резко обернулся и от неожиданности потерял равновесие. В этот момент бородач запустил копье ему прямо в грудь. Долговязый выронил меч, схватился за древко торчащего из него копья и рухнул на одно колено.

Бородач победно поднял руки над головой и повернулся спиной к врагу, который в тот момент вытащил копье, и, озверев, кинулся вперед. Долговязому повезло – через секунду он, попав вслепую, сшиб своего противника с ног и начал молотить его огромными тощими руками. Я не понял, как бородатому удалось вырваться, но в следующую секунду он висел на долговязом сзади и душил его. Попытки скинуть бородатого успехом не увенчались. И вскоре долговязый рухнул на землю замертво. Бородач поднялся, снова поднял руки вверх и торжествующе заревел.

Елена и Жало зааплодировали, довольный Абаль улыбался, сидя на своем очередном троне.

Мы с Мигоном стояли в углу ложи, не привлекая к себе внимания. Но обзор отсюда был хороший.

– Сейчас идут отборочные. Те, кто выстоит, попадут в основной состав Подземных Игр. Потом – жеребьевка, схватки. Чемпион получит золотую секиру, которую для Абаля выковали ювелиры-оружейники аж в самом Ро́ггентохе, – рассказывал мне Мигон. – Сейчас поучаствовать может любой желающий. Достаточно прийти в качестве зрителя и поднять руку, когда этого попросит распорядитель. Лучшие бойцы сидят в первых рядах, их очередность известна заранее. Они будут выступать в конце. Собственно, Игры уже к нему и идут.

Напротив нас, над ареной, была какая-то площадка. На ней стояло странное устройство: конусообразная установка расширялась к верху, снизу к ней был приделан широкий шланг, конец которого держал в руках разодетый во все блестящее человек с длинными красными волосами. Видимо, это и был распорядитель.

– И мы приветствуем победителя! Гондр из Хорде́йла одолел Длинного Ха́ля! А значит, он примет участие в основном составе Игр! – орал распорядитель в шланг, и многократно усиленный звук его голоса полетел над орущей толпой.

– Кто следующий? Кто столь смел, что готов бросить вызов Арене Подземелья?

Тут встал Абаль. Толпа затихла.

– Где На́ки? Где мой мальчик? – заорал Абаль. Ему не нужны были никакие устройства, чтобы быть услышанным.

Из первых рядов встал человек. На первый взгляд – не примечательный. Средний рост, короткая стрижка, крепкие мышцы. Здесь таких было полно.

– Вы все помните, как в прошлом году этот паренек прикончил нашего чемпиона – Красного Великана!

Толпа восторженно заорала. И стихла, когда Абаль снова поднял руку.

– Сегодня у нас гости! И законы гостеприимства требуют предоставить им все самое лучшее! С ними приехал боец!

При этих словах, Елена и Жало пьяными веселыми глазами уставились на меня. Так же поступил и Мигон, только глаза у него были удивленные.

– Так почему бы нам не посмотреть, как наш чемпион встречает нового бойца по всем законам гостеприимства?!

Толпа орала. Я не пошевелил и бровью.

Абаль сел на место, и распорядитель заорал в шланг, что против чемпиона Подземелья Каруо́то Наки выступит безымянный гость.

Мигон указал мне на дверцу, за которой была дорожка, ведущая к арене, на некотором возвышении от толпы болельщиков.

Я скинул куртку и двинулся вперед. Оказавшись на арене, я как следует разглядел моего противника. И снова не увидел ничего особенного: раскосые глаза, тренированное тело со странными татуировками. Как и у многих здесь.

На стенах арены висело оружие: от мечей и копий, до кнутов и странных причудливых шипованных шаров, приделанных к цепям. Каруото Наки взял два прямых меча. Я пожал плечами и взял большой, зазубренный топор. Мой противник усмехнулся, увидев мой выбор.

Когда распорядитель протрубил начало боя, Каруото начал медленно ходить по кругу, как будто изучая меня и мои движения. Что было непросто, ведь я совсем не двигался. Выждав какое-то время, он попытался напасть, но в последний момент отскочил, видимо, надеясь, что я отреагирую и дам ему хоть какую-то информацию о моей технике боя.

Впрочем, моя собранность, спокойствие и тот факт, что я даже не пошевелился, тоже проинформировали его.

Он зашел сбоку. И ударил. Я отразил удар, одними только пальцами крутанув топор. Это вызвало врыв радостных криков в толпе. Ведь таким топором, наверное, здесь управляются огромные, накаченные ребята, причем, держа его двумя руками.

Каруото сделал еще один круг. И вдруг бросился на меня, размахивая мечами. Техника его была безупречна. Наверное, он тренировался долгие годы и десятилетия, чтобы добиться такого уровня. Ни в какое сравнение с возней местных головорезов его умение драться, конечно, не шло.

Я отбивал удары топором, ни на шаг не отходя назад и не продвигаясь вперед. В какой-то момент Каруото отскочил назад и прижал рукояти мечей к земле, замерев в весьма эффектной позе. Потом опять двинулся по кругу. Когда он оказался прямо напротив меня, он скрестил на груди свои клинки и закрыл глаза. Я почувствовал толчок энергии.

Резким движением он опустил мечи, и от них в мою сторону ударила волна воздуха, подняв на арене пыль.

Вот оно что. Каруото, видимо, из королевства Ми́ру. Там, в древних монастырях, еще оставались боевые маги, владеющие способностью сражаться при помощи энергий. Но он не был на них похож. Когда я гостил у них (это было лет триста назад) меня встречали дружелюбные старички, которые одним движением руки могли разогнать тучи над головой. Этот же персонаж явно не дотягивал. Видимо, недоучка. Или просто нашел древние свитки, и попытался их изучить самостоятельно.

– Ты знаешь учение Гами́ру? – спросил я его. Каруото вздрогнул. И напал. В этот раз его удары были усилены энергией воздуха. Я отразил их также, как и предыдущие.

– Как дела у народа Ку́цу? – я не оставлял попыток начать диалог.

– Он уничтожен, – ответил Каруото и снова напал.

– Это печальная новость, – сказал я, когда он снова отскочил. – Кто его уничтожил?

Каруото усмехнулся.

– В этом мире монополия на уничтожение народов только у одного человека – Хоакина. Но ненадолго!

Он снова напал. Отразив еще с десяток ударов, я посмотрел наверх. У Абаля было несколько удивленное лицо, Жало ухмылялся, а Елена, глядя на меня, махала ладошкой у своего горла. Видимо, это означало, что пора заканчивать.

Я взглянул на Каруото. Он снова скрестил мечи и напрягся. Видимо готовился для очередного мощного удара. Когда он подскочил в воздух и обрушил свои мечи на мой топор, я быстро извернулся, оказавшись у него за спиной, воткнул топор в песок арены и с размаху влепил ему кулаком в затылок.

Каруото отлетел на несколько метров, пробуравливая песок лицом. И остался так лежать, пока распорядитель, задыхаясь от восторга, объявлял, что безымянный гость одолел лучшего бойца Подземелья.

Толпа ревела. Жало и Елена аплодировали стоя, Абаль хохотал, удивленно выпучив глаза. Один из бойцов, что сидел в первом ряду, вскочил, гневно крича, что Наки предназначался ему, что он должен был его одолеть, причем сегодня. Впрочем, судя по комплекции, движениям и глупым глазам, шансов у него не было.

На арену выбежали какие-то люди, подхватили Каруото и потащили прочь. Я же отправился обратно – в угол ложи. Но отстояться в уголке мне не позволили. Пока распорядитель объявлял следующую драку, меня подозвал к себе Абаль.

– Как ты заполучил такую силу и скорость? – гремел он над ухом Елены.

– Я пью много молока, – сказал я первое, что пришло в голову.

Абаль, Елена и Жало расхохотались.

– Да, Елена, вижу, ты и правда настроена серьезно. Я помогу вам. Хоть здравый смысл и подсказывает мне обратное.

Абаль встал и двинулся к выходу из ложи. Мы – следом.

Вскоре мы оказались в какой-то небольшой, но довольно уютной комнатке. Она сильно отличалась от общего стиля, в котором была обставлена вершина Гроттерхейма, стиля сорочьего гнезда.

Темно-коричневое дерево, черная кожа, старые, но уютные настенные часы, запах дорогого табака – я бы даже сказал, что здесь очень мило.

– Мои люди добыли нужную вам информацию, – сказал вполголоса Абаль, опустившись в большое кресло.

Я взглянул на него по-новому. Складывалось ощущение, что снаружи этого кабинета – большой спектакль, который он разыгрывает ежедневно. Трон, драконий хохот, пестрая безвкусица и утрированная роскошь. А здесь, внутри – серьезный, деловой человек, который разбирается в винах, оттенках черного и музыке.

Этим он был похож на Жало, который тоже редко выходил из образа. Неужели все великие бандиты такие?

– Вещица, как ты и говорила, здесь, в Ливерхолле. В скрытой части музея Двадцати Одного Святого, что при обители главного жреца королевства Стаймхолл. Подробная карта здесь.

Абаль сорвал висящее на стене полотно, и под ним действительно оказалась карта.

– Только я в толк не возьму две вещи, – говорил Абаль. – Во-первых, зачем тебе этот свиток? Драконьи руны никто не в силах прочесть.

Я внутренне вздрогнул. Древние руны моего народа… Они уцелели? Что они делают здесь? И зачем они Елене?

– Я знаю, Абаль. – ответила она. – Считай, что я возвращаю свою семейную реликвию.

Абаль Скверная Рука хмыкнул.

– И второе, – продолжил он. – Как ты собралась проникнуть в самое охраняемое место во всем королевстве?

– Не я, – сказала Елена и указала на меня. – Он.