Симфония чуда

III. Предчувствие мысли

* * *

От пыли на столе до звёздной пыли,

Коснусь рукою, взглядом долгим,

Свобода выбора здесь? Долг ли?

Судьба! Чтоб вместе в небо плыли!

Полнеет чаша снадобий бурливых:

Дурман, кураж, азарт рекою!

Здесь – солнца жар, здесь грозы, ливни,

А «за» – блаженный сон покоя…

Кто этой яви прописал законы?

Они точны, как хмель намёка.

Уносят в небо паруса и кони,

Пружины мачт и мощь потока!..

* * *

Анне

Тонкий лёд – скольжение опасно,

Смутный след – дыхание взахлёб,

Думаешь, а всё ведь не напрасно –

Дар творенья и творчества озноб!

Высота, граница, вновь граница,

Вот колючей проволоки ряд,

Вот уже владычная десница

Ряд за рядом строит цепь преград…

Но какая радость – обнимая плечи,

Теплоты коснуться чутких губ!

Боже мой! Расплачиваться нечем!

Всё отдать, сверх даже «не могу»!..

Счастье слышать речи туч и ветра,

Музыку деревьев, песни волн…

Счастье быть мне в этом мире смертным,

В этом мире, что тобою – вечность! – полн…

* * *

Разборка памяти – копание в руинах.

Вот археолог – кто его поймет?

Проистекает время долго, длинно

В истории, а жизнь проходит влёт.

Нахмурив лоб, стопорщив все морщины,

Философ вглубь вещей, как в микроскоп,

Глядит – в дух одиночки, в дух общины,

Страны – ведёт он свой раскоп.

И каждый раз он что-нибудь находит,

И, торжествуя, дарит всем и вся,

Величие, что откопал в народе,

Ничтожество в харизме у вождя.

Есть логика судьбы, в ней всё – в октаве тайны,

Своей волной несёт – тебя, его, всех нас!..

Замрёт вдруг сердце, забьётся вдруг отчайно –

Одно оно лишь слышит властный Глас!

* * *

Начинаю видеть и слышать,

Если сердце трепещет рядом,

Если встретиться взгляду со взглядом,

Если звон обрушится свыше…

Чудно, чудно – дыхания свежесть!

К свету свет – ладонь в дрожь ладони!

Пульсы мчат, несутся, что кони,

Ты невольно в касаньях невежа,

Но пытаешься снова и снова

Проникать, отворять и лелеять,

Ожидать, вновь и вновь тихо млеять,

Постигая жизни основы…

Но вот «Времени много!» сказала

Тишина, всё закутав до теми,

Закрыв партитуры и темы,

Выключая, гася свечи зала…

Шестое чувство

Есть шестое чувство – красоты.

Подними листок осенний к небу!

Красок ритм, структура тесноты,

Ёмкость ароматов мёда, хлеба…

Отвори глаза свои, слепой,

И глухой, прочисти свои уши.

Как зверюшка в зной свой водопой,

Отыщи ручей душе засушью.

Красота всесильна. В ней есть такт.

Всю Вселенную в единое святое

Собирает на ладонь и так,

Что всё крепче сущего устои.

Красота – хор радости молитв,

Что идут в распев из всех творений.

Тварный мир: душа его болит –

Совершенства ищет мира гений.

Странный мир

Странно видеть, странно слышать,

Даже вдумываться странно:

Странной гарью космос дышит,

Горькой, душной и туманной…

Сумку на плечо повесив,

Шелестя листвой, по парку

Я иду, любуюсь: осень!

Жизнь не прожита насмарку,

Научился, созерцая

Слухом, зреньем, обоняньем,

Сердца трепетом, мерцаньем,

Сказкой жить природы-няни.

Сказкой разум заколдован,

Вслушавшись в шуршанье листьев,

В осень наглядевшись вдоволь,

Даль вкусив, как евхаристию,

Думаю опять, как странно!

Космосу зачем тот воздух –

Горький, душный и туманный,

Беспросветный и промозглый?..

* * *

Изнемогая, дрожь по телу мчится…

Да будет полночь! Час, как вестовой,

Приносит благодать. И света чистый

Сквозь шторы окон льёт прибой…

Колдует снами шёпот страсти полный,

Укутан пеленой туманный бриз,

По глади тишины скользнули волны,

Теплу покорны ветер и каприз.

Невольный жест – жар, трепет в нём ответа,

Который, распаляясь, пламенел.

Из древности глубин, из Ветхого Завета

Он слово подлинное пел.

* * *

Человек – чувствилище Вселенной.

Всё познать касаньем душ и рук,

В нём – свобода от вранья и тлена,

В нём – мелодия, вкус жизни вдруг…

Отправляйся, поезд скорый, в небо,

Стук колёс о лествицы ступень.

Там святые – от Бориса, Глеба

До Матроны – свет души и темь.

Воздеванье рук, мольбы и стоны…

В прошлом всё – отныне навсегда:

Кителя́, лампасы и погоны,

Золотишко, медь, вся ерунда…

В человеке – миропостиженье.

Эту тайну знает лишь один.

В нём победа чувства, возрожденье

Разума, в нём – Богочеловека сын.

Геометрия духа

Вот отбарабанили часы

Время дня и время ночи.

Всё труднее жить, и нет уж мочи –

Все пространства спёрты и тесны.

Ты идёшь всё круче, крутизна,

Как петля, наброшена на горло.

Голову держать стремишься гордо.

Выше голову – ведь ночь темна.

Шире плечи – тяготы ярма

Делают Атланта всё смиренней.

Трудность дела – это ведь не бремя,

Трудится в нём Истина сама.

Так служи центральности оси,

На которой держатся престолы

Всех пространств, пусть жилы стонут!

Ты неси престолы те, неси!..

* * *

Отмерю час свой, отмерю срок,

Сверяя мысли, чувства и глаголы

Безмолвные – в них сердцевины ток,

В них – яркий свет, но час их так недолог!

Порадуюсь, владея глубиной

До-мысли и до-чувства, – всё понятно!

Но только миг, и вот уж мир иной

Как будто вдруг уходит на попятный.

Миры иные. Власть их – чуткий тон.

Он подчиняет судьбы, роли, сроки,

Формуя даже знания бетон,

Он всё ж глаголет смутно, как пророки…

О, если бы, вниманье уделив

Словам безмолвным, что идут от Бога,

Мы б просветлели, гордыню умалив, –

Добавил бы нам срок, хоть ненамного?..

Голос

Болею за тебя, о голос,

Извне, из бездн, из чуда,

Из громыханья, гула, гуда,

Не поступившись ни на волос,

Летящий до небес, чьи звуки,

Рождают дрожь в сердечном беге,

Дают от альфы до омеги

Безумство нежности науки,

Чтоб бытие вдруг стало полным,

Пролилось в срок лучом надежды,

Очнулись чтоб от сна невежды,

Неси нам, голос, счастья волны!

Мы с тобой одной стаи

Между Сцилло-Харибдой,

Мне, презрев километры,

Всё летать и парить бы,

И взметаться бы с ветром,

Я летал бы, как птица,

Постигая просторы,

Где лесов тени-лица,

Солнцеликие горы…

Я парил бы, уверен:

Ничего нет на свете,

Чем я мог быть измерен,

Чем я был бы отмечен.

Крыльев взмах в неба склоне,

Там, где тучи взлетают,

Всё твердит об одном мне:

Мы с тобой одной стаи,

Мы одной стаи вольной,

Что, летая в пространствах,

Счастье путает с болью,

Муки – с радостью райской…

Посланец

Волны удары – лепеты созвучья!

Я переполнен! Плакать ли, смеяться?

Во мне есть всё: страстей, томлений яства

И жар азарта – круче, круче!

Волны удар – осколки, вдрызг все стёкла!

Изрезан мир – разноразрядны клочья

Знамён и знаков бестолочья.

Сиянье цельности поблёкло.

Приди, посланец бытия, согрею

Своей печалью, светлой, как зарница.

Из памяти своей достану лица,

Что целый век копил, старея,

И вымолвлю: «Посланец воли,

Всецело мир объявшей! Я – лишь мошка,

Что жаждет быть твоей, пусть нанемножко.

Твоим быть – значит, ты доволен.

Любил бы правых я, неправых

И жаждал бы любвеобилья

Того, что дарит крылья в изобилье…

Ты – вечность, а я – миг, на равных

С тобой во взоре всеохвата

Находим счастье, крылья и полёты

Над миром. Готов в любые переплёты

С тобой, и щедрость – наши латы!»

Усилие мышленья

Бытие есть то, что существует и воспроизводится на волне усилия мышленья.

М. Мамардашвили

На волне усилия мышленья,

Гребнем круто устремлённой ввысь

В рое брызг, в кудрявой пене,

Слов высоких смыслы обрелись,

В невесомость вознеслись, поплыли

Выше облаков в ту синеву,

В те высоты, где святыни скрылись,

Те, что души мечущихся ждут…

На волне мышленья, устремлённой

В крутизну на гребень, в высоту,

Можно ль стать свободой закалённым,

Равновесья строя на лету?

Напряжением высоких помышлений

Как избыть всю суету и бред?

Душ возвысившихся сколько поколений

Нужно, бытия чтоб утвердился след?!.

30.08.2017

Квант

Кто рвётся в сердце, в ткань червлёну?

Глотая пыль из злых пространств,

Желанный, смелый и хвалёный,

Входя, как миг целенья ран,

Он, меря мерою бездонной,

Для всей Вселенной – общий знак,

Святой, как свет, как лик мадонны,

Творя, как он лишь может так,

Рождает мир – все ипостаси,

И красоту, и жаль, и боль…

Он удивителен, прекрасен –

Поёт и пляшет сам собой.

Эйнштейн

Зов, шёпот, лепет, крик и вопль –

Всё, всё – одно и то же пламя,

Что ввысь над душами, телами

Воздвиг святилищем Акрополь.

Тем человеком мерян мир,

Кто хоть на миг один был – пламя!

Пусть он не бог был, не кумир

И не твердил настырно: «Амен!»

А был он – пламенна свеча,

Что, вспыхнув, век не угасает,

Рубите голову с плеча –

Он тут же где-то воскресает.

Его огнем весь мир прошит.

Он – звук и свет, и мысли семя.

Он – меч, стрела, и он же – щит,

Творит, шутя, пространство-время.

Творец всеобщих величин,

Он – великан вселенской выси.

Огонь в нём детства. Без причин

Ожжёт вопросом – жаром мысли.

* * *

Зануда дождь измучил крыши.

Стук капель, барабанный бой.

Ночь размышлениями дышит,

Беседуя сама с собой.

И я веду с собой беседы,

Протяжно-нудные, как дождь,

Про достижения и беды.

Про поцелуи, ласки дрожь.

Я задаю себе вопросы,

Ответам нахожу слова,

Порою свежие как росы,

Порой – как жухлая трава.

Что есть язык? Коленца трели?

Труб водосточных щёлк и бульк?

Капели плеск в конце апреля

Или щенячий визгоскуль?

А может, то, что накипело,

От бессловесья впало в крик,

В ту мысль, что таяла, немела,

Пред тем как рухнуть в праязык?

От одиночества не скрыться,

Беседуй сам с собой и жди,

Не нудно – трепетно, как птица:

Вдруг трель настроится в груди!

Невосполнимое

Невосполнимое прошедших дней, минут

И даже крохотных мгновений –

То по душе густые тени

Несбывшихся сияний в тьму ползут.

Как на собаке, боль души пройдёт,

И заживут все раны преспокойно,

Тем более чего болеть – законно

Невосполнимое ушло в судьбы пролёт.

Каштаны, липы гибнут вдоль аллей,

Листва засохла – моль её сгубила.

Вот так и мы, от олигарха до дебила,

Потравленные на́сквозь молью дней,

Вот так и мы, как листья, пожелтев,

Падём на почву, чтобы слиться с нею,

Сей мир постичь, уж донельзя полнее

Постичь и, грешным нам, стать чуть святей.

* * *

Мысли, мечты-мыслеформы.

Мысль-преступник, мысль-поэт.

Мысль – сцена, мысль – перформанс,

Вечный зов в Новейший Завет.

Пыль возлегла на ступени.

Сонной артерии пульс.

Смена времён, поколений –

Жить бы, не дуя и в ус.

Жить бы да не тужить бы.

Пульс уже бьётся в ушах,

Мыслью то чистой, то лживой

Душу твою тормоша,

Душу полня то тревогой,

То счастьем любовной тоски.

Чуть что замыслил – от Бога

Мысли земные ростки,

Чуть что – и мысль из подземелья,

От самых адовых врат,

Наглостью страсти осме́лив,

Щедро раздарит разврат.

Где же та грань, где та мера?

Мысль то безмерна, то – в ноль.

Вот и поймай флибустьера,

Коль нечестив сам король.

Одинокость

Когда погружаешься в самую суть,

Тебе одинокости не обмануть.

Окно отворишь нараспашку и дверь,

Увидишь что-то – поди измерь!

Огромное входит тебе прямо в грудь,

Вздымает со дна души баламуть.

Свет смутный растёт в сияния звень.

Застыл на развязке мгновений олень.

Мгновение – это сияния грань

Росы чистейшей в самую рань.

Её отыскать надо, надо испить

Печали, душа чтоб возжаждала жить,

Душа отворила окно чтоб дверь,

Там что-то увидел – поди измерь!..

Тебе одинокости не обмануть,

Когда погружаешься в самую суть.

* * *

Ни один менталист не угадает,

Где у нас находится чутьё,

В сердце смех или оно рыдает,

Смрад ли, воздух чистый пьём,

Где свободой стало наказанье,

Где приказом – вольности полёт,

Черпаем откуда смысл и знанье

И откуда свет нам тьма даёт?

Интуиция в нас так многообразна,

Что её полёт или поток

Даже для себя трактуем разно,

Наступая часто на росток.

Что-то вдруг становится логичным,

Что-то рассыпается вдруг в прах.

Раз чутье дано нам – всё отлично.

Вслед за ним, друзья, на всех парах!

Слова-молчальники

О чём поэзия тоскует,

Целуя, обнимая, нежа?

Ум в словотворчестве невежа,

Когда, как тетерев, токует.

Слова-молчальники терзают

Уму непостижимой силой –

Ты хочешь умереть пред милой

С молящими без слов глазами,

Ты хочешь неисповедимо

Пробраться тайными тропами

Туда, где сжата страсть снопами,

Туда, где в небе всходит имя.

Оно падёт тебе в ладони

Звездой твоею путеводной:

Иди в глубины, где нет брода,

В ту глушь, куда зов крови гонит.

А кровь бунтует от молчанья,

От той невыразимой в слове

Поэзии, что в чувств раздолье

Свой путь лишь болью намечает,

То боль желанья обжиганья,

Когда целую твои плечи –

Предчувствия в ней и предтечи,

Нет слов, лишь музыка органа…

Дичь

Хорошо быть собакой, учуявшей след!

Есть у радости крепкие ноги,

У следа – благоуханье и свет,

Сзади окрик Хозяина строгий.

И куда-то меня повело, понесло.

Дрожь, болтанка, бьёт нетерпенье,

Может быть, я – открою вновь колесо –

След схвачу, поражу всех уменьем.

Тем уменьем всех накормлю-напою,

И Хозяин мой будет доволен.

Ах, как сладко гимн себе я пою!

Как узнать – пою или вою?

Где-то там, в болота́х, затаилася дичь.

Жарко рвусь я за дичью по следу,

Вот издам наконец победный свой клич:

«Дичь схватил я! Я счастья отведал!»

Впечатленье

Впечатленье – Слово в Божьей книге.

Ты открыт – и вот оно пришло.

Впечатления даны нам, чтоб постигли,

Что есть истина – у Слова есть крыло,

Чтоб летало Слово то крылато,

Прямо в сердце входило, как удар.

Откровение – всегда в нём высота. Та,

Что талант откроет в каждом, Божий дар.

И во всяком впечатленье благодарно

Ты ухватишь смыслы высоты,

Ты поймёшь: познанье лучезарно,

В новом свете весь мир увидишь ты.

Впечатленье может стать судьбою –

Ты полюбишь жизни смысл враз.

Всё покатится, пойдёт само собою,

Впечатленье – Истины познанья глас.

* * *

Голову седую обхватив,

Думаю о чём-то необъятном,

Что-то губы шепчут, но невнятно,

Всё твердя невесть какой мотив…

Голову седую почесав,

Я задумался о более конкретном.

Кнут терпенья тут как тут при этом –

Век пред ним как миленький плясал…

Голову седую ввысь задрав,

Вновь задумался о необъятном…

Слава Богу, есть же то, что свято, –

Дух, душа и чести гордый нрав…

Разве я не прав?

Откровение

Известие пришло внезапно.

Прозрение открыло шлюз.

Всё, что случилось, – словно запил,

И понесло, как с кручи в юз!..

Так откровения прорваться

Имеют власть и полноту,

Слезами счастья обливаться

Придётся – власть полюбишь ту!

Та власть дарована дыханьем

Согласным – грудь вдыхает в грудь!

Стихия властвует стихами,

Стихия зренья в глубь и в жуть.

Губами жадными пьёшь сок тот –

Пьянее древнего вина,

Вздымается в нём блажь потоком.

Источник – глубина без дна!

* * *

В глубины путь сквозь створы новшеств.

Весь в интуиции цветка,

Я чую невесомость ноши,

Что в сопряжениях легка.

И вот уж хоботок влез в глуби,

Вскрывая лепестки. Упруг

Охвата импульс. Импульс любо

Уж закольцовывает круг.

И вот уж глубина – царевна,

Благой протягивает дар:

То полнота, она безмерна –

Сердец и душ дотла пожар!

* * *

Рескрипты пишутся… законы…

А там иной язык, и чуден он для нас.

Здесь небоскрёбы строят, терриконы,

А там есть предписанье – Божий глас.

Как объяснить, что чувствам неподвластно,

Ведь каждый шаг наш кем-то обозрим,

Пути начертаны и карты беспристрастны,

И все пути ведут в небесный Рим.

Но как легко с путей этих незримых

Сбиваться, с толпой иль сам себе один,

Ты шествуешь по жизни вдаль от Рима,

Не ведая, что зван в небесный Рим.

* * *

Воздетые с мольбою в небо руки

Так выразительны! В них – жизнь души.

Душа творит и образы, и звуки,

И рай, и ад, покой и мятежи.

Вот взор души – сияющие очи,

Вот – жар палящий, страсти взгляд.

Взор чист, прозрачен, непорочен,

Взгляд смутен и неистов, он же – свят.

Душа воззрит – и взору всё подвластно,

Ему навстречу сходит горний свет.

В душе разлад – и взгляду всё не ясно,

Куда идти, где жизнь, где жизни нет…

04.04.2007–17.10.2019

Состояние

Сегодня, выпив стопку рюмки,

Пиджак надел я на пальто.

Сначала злили недоумки,

Задумки мучили потом.

То созерцания свирели

Мне пели, то лягушек хор

Мерещился в конце апреля,

То страсти щёлкнул вдруг затвор…

И накопившаяся брага

Взорвала грудь, снесла мозги…

Ну как помочь тебе, бедняга,

Просвет увидеть сквозь ни зги?..

Озарение

Ты строг, поток из «не могу»,

Из неоткуда-скрыто-тайно.

Случайно или не случайно –

Непредсказуем сход фигур.

И непредвиден бег в туман,

В размыто-тускло-мглисто-смутно,

В протяжно-несиюминутно –

В раскрытую ладонь ума.

С терпением ловца чудес,

Здесь каждой жилочкой воркуя,

Желая-жаждуя-тоскуя,

Виденья взвешу я на вес,

И сладостно заноет вдруг

В груди, где сердца атмосфера,

Где страсть, любовь, надежда, вера,

Вдруг молния – Перуна плуг

Пропашет, разомкнёт, взорвёт,

Откроет русло для потока,

Заполнится в мгновенье ока

И понесёт… И поплывёт…

В день рожденья В. Высоцкого

Верёвки скрученные жил,

Набухших вен и крик, и пенье,

И безграничное терпенье –

Он десять жизней в песнь вложил.

И не надрыв – смертельный взрыв,

Где ноты – боль в разрыв аорты,

В ответ на смотры и просмотры,

На мнений темь и топоры.

Стары преданья, и удар

Опять исподтишка и в спину,

Но не остановить лавину,

Не погасить любви пожар.

Души с душою разговор

В молчанье, в шёпоте и в крике –

Вдруг просветлеют лица, лики

Святых грядут сквозь пыль и сор!..

Монолог Бродскому

Твой взгляд был строг и безусловен,

А я – экзамена не сдавший ученик.

Твой взгляд бескомпромиссен стал в основе,

И весь кураж, что был во мне, вдруг сник.

Пусть в прошлом всё: империя, держава,

Но есть страна, и я в ней – гражданин.

Пусть гвоздь судьбы, хоть криво, ржаво,

Хоть в лад прошит, – пробит я им.

А твой поэта взгляд суровый,

И эта мысль, трагичная до бездн, –

В ней зов небес и пыль земных покровов,

В ней маски мантий, хороводы звёзд.

Меня прости, мечтаю вечно глупо:

Мне б на волне взнестись, глаза в глаза

Ввысь полететь с тобою в неба купол,

И душу там терзать, и там дерзать…

Лютая ночь

Ночь. Глушь. Темнотища за окном.

Тишина – расстрельная в упор.

Вор крадётся в переулке, сном

Увлечённым, скрытно – он же вор!

Словно вор тот, кра́дучись, тоска

В недрах ночи, в тишине, скрытна́,

Вдруг нагрянет – и исподтишка

Выпотрошит душу всю до дна!

Та тоска мне думать не даёт –

Ставит блок идущему извне

Слову. Крыльев нет у слов, полёт

Их куриный, псарня слов в грызне…

Как извлечь из сердца мрак и ночь?

В сердце – боль, бессилья кандалы.

Как же слову крылья дать, помочь,

Псов как присмирить тех люто-злых?..

В кладовых терпенья поищу,

По смиренья сусекам поскребу,

Выдержке священной причащусь,

Сердца кротости подам мольбу…

* * *

Я разделился на субкванты.

Я улетел в конец Вселенной.

На тумбочке на прикроватной

Сияет знаний том толстенный…

Как много в физике дерзаний,

Чудесных масса технологий,

Фантазии ручьят слезами,

Счастливо подводя итоги…

И лишь в душе – осадок тёмный,

И стон в ней разочарований,

Бездомный в ней кричит котёнок

Среди высотных зданий знаний!..

Душа в одном всего субкванте

Найти пристанище мечтает.

Тепло душевное – не фантик,

Им греет Истина святая!

* * *

Один, один, один, один!..

Так одичать вполне возможно

Среди сугробов, скользких льдин,

Под небом серости острожной.

И что творится там, в груди,

В её глубинах и широтах?..

Молчи, молчи, не городи

Ты глупости своим заботам!

В планшетник тупо не гляди,

Пойди туда, где лес и поле,

Живи, живи, туда иди,

Где луч живёт свободы воли!..

* * *

Мир природы проникнет в окно

Светлым облаком ранней зари.

Пусть порой смутным облаком, но

Гаснут в свете его фонари.

И в душе наступает рассвет.

Жизнь берёт своё и сполна.

Только грусть вырастает в ответ

Свету, что идёт из окна.

Только грусть, но надо в кулак

Снова сжаться, чтоб тронуться в путь.

Ты всё знаешь, всё знаешь ты как:

Не забудь свет зари, не забудь!

* * *

Сердцебиения пульс и дыханье –

Вот организм на рельсах своих.

Где-то порхают сознанье, вниманье,

Где-то душа рождает свой стих.

Взгляд вовнутрь стал взором, что это?

Звёзды, бездны и струн вечный зов?

Музыка чуда – слово поэта,

Нет в нем логики, мысль – аж с азов?!

Грохот в ушах, гульба и пороки –

Всюду разбой, куда ни взглянуть…

Как научиться? Мудры ли пророки?

Как объять необъятное внутрь?

Есть ли язык нутряной и великий,

Так, чтоб голос понятен без слов?

Чтобы рождались смыслы и лики,

Мира творенье, нить связи основ?

Может, вглядевшись в своё впечатленье,

В то, что меня поразило хоть раз,

Встав, как в молитве, встав на колени,

Из сердца недр услышать вдруг глас,

Глас, чтоб честь в нём воскресла и совесть,

Вместе как прежде – как выдох и вдох?

Дал бы мне знать он, где смысл, в чём соль есть,

Чтоб я на свалке, как пёс, не издох!

Нити-хранители

Нити-хранители тайны творенья,

Соединения душ наших с телом,

Слов, связующих стихотворенья

В музыку слова, чтоб слово запело.

Тайна ковра – вселенское ткачество:

Всюду снуют электроны и кванты,

Удаль частиц в них, волн в них лихачество,

В нитях ковра их взрастают таланты.

Тот же ковёр в руках нашей нежности

Ткётся без устали ласки стежками,

Мир наших чувств со вселенской безбрежностью

Соединяет стежками-ростками.

Тайну ковра – единства вселенского –

Мы постигаем, свиваясь в одно

С радостью светлой, со тьмой неизвестного,

С тайной, завитой ковром в полотно.

Пусть в резонанс электроны и атомы

В нас вознесутся в мелодии звуки:

Песня родится – ввысь, вширь многократная,

Стон ликованья в ней, боль в ней разлуки!..