Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 2
– Глупая история получилась, Рийс, вы не находите?
– Не могу с вами спорить, ваше величество.
– И маги в ней показали себя не с лучшей стороны.
Глава безопасности Ронна кивнул. Со всем, что сказал король Рохо, трудно было не согласиться.
Полная ладонь его величества раскрылась, и мартышка, схватив угощение, юркнула под расшитый затейливым орнаментом плащ хозяина. Кроваво-красный мех, черная морщинистая мордочка, крошечные злые глазки. Маленькая обезьянка Крик – большая слабость Рохана Тринадцатого.
Одно то, что монарх взял любимицу с собой, говорило о многом. Маленький штрих. Незначительный, казалось бы, факт – всего лишь присутствие питомца. Но именно этот нюанс говорил о том, что монарх готов к доверительной искренней беседе, и глава безопасности Ронна – тот самый человек, на стороне которого он готов играть без маски.
Циничный правитель процветающего королевства, прожженный интриган, мыслитель и философ. Человек, которого Рийс, в свою очередь, уважал, которому симпатизировал. Чье мнение, несмотря на все последние разногласия, которые привели мага к отставке с поста советника, ему было важно.
– В общем, последние события в Синэ́е вызвали широкий резонанс, – продолжал его величество. – Считается, что вы, маги… Либо убрали несчастного Карлоса Второго, разрушив попутно его дворец…
Рийс поморщился.
– …либо натолкнулись на того, кто сильнее вас. В итоге вы не только оказались беззащитны, но и погубили короля, что вам доверился. – Несколько орешков исчезли из маленькой вазочки, которую король взял со стола.
Наблюдая, как лапки зверька ловко чистят орехи, Рийс вспоминал город Тины. Таверну «Сухопутная рыба». Магов, что были захвачены в этом, на первый взгляд, ничем не примечательном синэ́йском городке. Торжествующую улыбку Лайзы. Ловушку. Ощущение собственной беспомощности. Демонов, неожиданно пришедших на помощь. Зачем? И чем теперь придется расплачиваться за помощь Владычицы Руфаль?
– Объяснения давать придется, – подытожил его величество, ставя вазочку на место и отряхивая мясистые пальцы.
Король Рохо был уже немолод. Лысину прятал под шапочкой в тон просторному плащу. Уютная одежда, сладости и маленькая обезьянка по имени Крик – вот, пожалуй, и все слабости монарха.
Бывший советник Рохана Тринадцатого вздохнул. Оправдываться он, как и любой маг, ненавидел. Слишком унизительно. Но…
– К тому же ваша идея сжечь город, Рийс… Не кажется мне здравой.
– Мы должны объяснить всем, что магов похищать не стоит. А также четко обозначить следующую позицию: любое содействие кому бы то ни было в подобных мероприятиях будет караться!
– А знаете, какие после этого пойдут слухи? Сумасшедшие маги ни за что ни про что выкинули бедных простых людей из теплых домов на произвол судьбы. В преддверии суровой зимы! И по собственной прихоти уничтожили целый город! И клясться будут, что со всеми его жителями, особо напирая на пострадавших стариков и детей!
Король сделал глоток вина и, не отрывая взгляда от собеседника, поправил на шее обезьянки ожерелье из драгоценных камней.
– Мы все объясним в газетах!
– Вы смеетесь? Кто им верит?
– Но оставлять без наказания жителей Тины мы тоже не можем!
– Думайте, Рийс. Когда-то у вас это хорошо получалось.
– Я могу задать вам вопрос? – прищурился Рийс.
Маг жалел, что, вспоминая о последних событиях, позволил эмоциям взять верх. Пусть ненадолго, но все же. С таким собеседником, как король Рохо, это недопустимо. Рийс почувствовал, как кровь стала холодной, глаза – неподвижными, как у змеи, а голос – бесстрастным:
– Почему вы отдали приказ моему заместителю сыграть против Алана Ярборро и заключения мира?
– Так вот в чем причина вашего увольнения… – Его величество прищурился и потянулся за печеньем.
Маленькие глазки Крика внимательно следили за рукой, застывшей над столом. Рохан немного поколебался и, выбрав, наконец, бисквит с цукатами, разломил и протянул алому обжоре вожделенный кусочек.
– Я могу понять все, что случилось в Синэ́е. Более того – рано или поздно должно было произойти что-то подобное. Карлос Второй был милым молодым человеком. Не более. К сожалению, его нежелание участвовать в политической жизни страны… Неудивительно, что им воспользовались. Но вы…
Рийс развел руками. Жестом предложил собеседнику подлить вина.
Тот кивнул:
– Я знал: если Алан упрется – мира не будет. Поэтому решил сыграть на его родственных чувствах. Вот и все! Что вас так удивляет, Рийс? Не понимаю.
– Убить жену наследника! – Яд, не удержавшись, выплеснулся в голос мага. – Хороший план?!
– Да с чего вы взяли? – удивился король. Кубок застыл в воздухе.
– Если бы магистр Ярборро не перехватил похитителей, к утру все были бы мертвы, – отчеканил глава безопасности Ронна, не отрывая от короля неподвижных глаз.
Обезьянка, жалобно взвизгнув, забралась на плечо Рохана. Идея взять с собой Крика была обусловлена не только желанием показать Рийсу свое расположение. Нервная система крошечных мартышек Рохо была невероятно чувствительна к окружающим, что очень помогало во время таких вот бесед.
– Значит, кто-то из троих вел собственную игру, а? Кто? Ваш заместитель? Военный министр Аога? Или это были люди Карлоса, да не напугает беднягу призрак Граха в мире загробном? Его советник по магии, может быть? Кстати, я не предполагал, что в этой, гхм… тайной операции участвуют трое. Это глупо. И как-то нарочито.
– К сожалению, все трое мертвы.
– И их не допросить.
Они помолчали. И король, поднимаясь, проговорил:
– Вы уже побеседовали со всеми монархами?
Его бывший советник вытянулся.
– Да, ваше величество.
– Ярборро на вашей стороне. Я – тоже, Рийс. Думаю, с Аогом вы договоритесь. Остерегайтесь правителей Земель Ринарии. Их много, и они не слишком мудры, к сожалению. Кто знает, что у них на уме. Хорошенько подумайте, выгодны ли вам такие резкие телодвижения, как уничтожение города. Мой вам совет – если вы на это все-таки пойдете, то… Сделайте так, чтобы ваши действия оценивались однозначно. Мне бы очень не хотелось столкнуться с бунтом простых людей против Ронна. А потом, перед своей казнью, когда вас всех уже пережгут, выяснить, что все это – удачная интрига отступников.
– Вы слишком пессимистичны в прогнозах, ваше величество.
– Я стар. И мне не хотелось бы подобных потрясений. Сделайте все возможное, Рийс, чтобы всего этого не было!
Воспользовавшись амулетом магов, король ушел порталом. Рохан Тринадцатый ценил время и не тратил его на долгие прощания.
Диггори дар Рийс без сил рухнул в кресло. Обхватил звенящую голову, потер виски.
«Вот! Это мне за то, что в последние несколько недель не высыпался…»
Перед лицом мага дрогнул воздух. Тонкие запястья в браслетах, иссиня-черные волосы, красноватая кожа, испуганные глаза цвета переспелого ярра смотрят внимательно и грустно. Прямо в душу.
– Магистр!
Ученик и доверенное лицо потряс его за плечо.
– Может, вы отправитесь спать? – Бер дар Арлан выглядел обеспокоенным. Аудиенции уже завершились?
– Да. Рохан был последним.
– И… как прошло? –
Арлан подал учителю травяной отвар, зажег благовония рапи.
Рийс в сотый раз испытал чувство благодарности к своему бледному, высокому и худому помощнику. И дело было даже не в том, его ученик всегда хотел заниматься безопасностью Ронна. Даже в то время, как все мальчишки-студенты просто бредили боевиками и мечтали ими быть. Бер, не самый сильный маг, кстати, пришел к Рийсу сам и вот уже десять лет был рядом. Словно тень. Очень проницательная тень. Ведь он как-то почувствовал, что если учитель не сделает глоток травяного чая, то просто умрет…
– Их величества поголовно недовольны, – вздохнул Рийс, отвлекаясь от своих мыслей. – Особенно тем фактом, что я не отправился к каждому по отдельности, а вызвал их сюда. В Ронн.
– Дело слишком серьезное, чтобы заниматься еще и политесами.
– Согласен. Хотя правители Ринарии будут нам эту встречу вспоминать еще долго, в итоге все обещали сотрудничество в расследовании цепочки похитителей магов. Так что можно сказать, все прошло успешно.
– Остальные безопасники хотя бы спят по очереди, – проворчал ученик. – И я в том числе! А вы!
– Позже. Что с освобожденными рабами и арестованными пиратами?
– Допросы идут. Там два десятка пиратов и полсотни человек, что были в трюме.
– Кому понадобились рабы, если ни у нас, ни на Рапи́ри рабства нет? – Рийс снова потер виски. Он дошел до того, что зелья профессора Дин на него не действовали.
– Получается, рабство есть на островах, – предположил молодой человек.
– На тех самых, что прочесывает Ярборро со своими студентами?
– Именно. Похищают крепких молодых мужчин. Особенно ценятся те, кто имеет представление о крестьянском труде. Остальные отправляются в шахту что-то добывать. Женщин захватывают лишь тех, у кого есть магические способности.
– Значит, кто-то окопался на островах… Ну, что ж. Положение удобное. Архипелаг большой и практически необитаемый. Удобно скрываться. И… Раз есть необходимость заниматься сельским хозяйством, значит, это длится достаточно давно.
– А также это говорит о том, что их, скорее всего, много. Плохо.
– А то. Среди освобожденных кто-нибудь показался тебе подозрительным?
– Девчонка одна мне не понравилась, – через некоторое время проговорил Бер.
– Чем?
Интуиции преемника Рийс доверял всецело.
Молодой маг задумался, перед тем как ответить на вопрос. Он вообще не торопился разбрасываться словами.
– Девчонка ведет себя… как-то слишком. Обличает много, – сказал он, наконец. – Остальные – пришибленные сидят. Все никак прийти в себя не могут. И поверить, что все обошлось. А эта…
– Показывай. – Рийс вскочил, но тут же пошатнулся.
– Может…
– Давай ее сюда. После допроса пойду сдамся профессору Дин. Может, разрешит своему питомцу меня укусить. И я, наконец, сдохну. Голова хоть болеть не будет.
– При всем моем уважении, магистр, я бы поставил не на зверька…
– Бер! Ты хочешь сказать, что если ядовитый зеленый болотный опоссум меня цапнет…
– Конечно! Крыса сдохнет раньше.
Они вышли из башни на крышу. Рийс жадно вдохнул морской ледяной воздух. Потянулся.
Небольшой по сравнению с Академией черный замок на утесе в народе называли замком Граха. Ручные и безобидные сегодня, когда-то эти величественные магические существа были подобны стихиям.
Жители близлежащей деревни с красноречивым названием Грахова впадина утверждают, что площадка, на которой сейчас стояли маги, любуясь морским пейзажем, была построена бывшим владельцем специально для летающего льва.
Согласно легенде, хозяин замка похищал в деревне девиц и скармливал чудовищу. Узнав об этом, жители деревни устроили магу публичную казнь.
С тех пор Грах мстит. Призрак летающего льва появляется на крыше замка, предвещая смерть одного из жителей деревни. Многие видели его черный силуэт на фоне полной луны и верили, что, если остаться на смотровой площадке замка ночью, Грах посадит смельчака себе на спину и унесет в загробный мир.
Все это было очень давно. А может быть, и не было никогда. Кто знает? Осталась лишь мрачная легенда.
Правда, лет двадцать пять назад, когда в замок на экскурсии еще водили студентов, кто-то спрятался и на спор остался ночевать на крыше. Молодого мага так и не нашли. После этого никого не пускали к замку даже близко. Во избежание. Позже замок Граха стал официальной резиденцией отдела безопасности Ронна. Диггори Рийсу здесь было хорошо и спокойно.
– Давайте ко мне девчонку! Будем выяснять.
– Может, мне показалось, что с ней что-то не так?
– Может, и показалось, – недобро улыбнулся Рийс, подходя к входу в казематы, которые тянулись под стенами замка. – Но посуди сам, Бер. Ты – пират. Ты захватил людей. Магов. Разве такую ораву оставишь без присмотра? Нет. Обязательно подсадишь какого-нибудь человечка. Следить за настроением. Посмотреть, послушать – что от кого ждать…
Магистр было увлекся, но вскоре понял, что ученик смотрит на него сочувственно. Ну да… Совсем ему нехорошо, если он магу, что десять лет в безопасности, прописные истины рассказывает, как мальчишке.
– Магистр Рийс, – укоризненно покачал головой заместитель. – Так освобожденные люди не в подземельях.
– А… Вспомнил.
Диггори развернулся и отправился к зданию, которое в местном обиходе называлось «Гостевым домом». Те же камеры, только менее жуткие условия.
Бер дар Арлан только покачал головой.
– Скажи, – стремительно начал Рийс, как только девушка появилась на пороге. – На тебе стоит блокировка от зелья правды?
Худенькие, почти детские плечики вздрогнули. Девушка была такая хорошенькая, такая миленькая. Но решительность во взгляде настораживала. Единственное, что было непонятно магу, – какого рода эта сила. Любовь? Одержимость? Каким образом удалось превратить этот полевой цветочек в отчаянного фанатика?
– Ты начнешь задыхаться и умрешь, если выдашь мне информацию? Отвечай!
Она прикрыла глаза, надеясь, что похожий на змею маг просто-напросто исчезнет. Но он продолжал:
– Ты помогала тем, кто захватывал людей и продавал на острова? Сотрудничала с пиратами? Может, заманивала людей? Такому личику обычно верят…
Девчонка качала головой, не желая верить, что ее вот так легко раскусили.
– Мы можем отдать тебя тем людям, с которыми ты сидела в трюме. И рассказать, кто ты такая. Можем блокировать твою магию – и подвесить на крюк. Так любят делать маги-отступники. Думаю, ты в курсе. У нас есть сведения о том, что именно они похищают людей.
Рийс выдержал паузу. И тихо-тихо проговорил:
– А можем предложить жизнь.
Девчонка широко распахнула глаза. Рийс обрадовался. Понадеялся, что выиграл, и этот перепуганный ребенок, которому явно заморочили голову, будет сотрудничать.
Уже расслабившись, маг спросил:
– Ты хочешь жить?
Бледное лицо. Ни кровинки. Широко раскрытые, горящие лихорадочным блеском глаза. Губы, расплывающиеся в страшном подобии улыбки:
– Нет!
Она рухнула на пол тряпичной куклой. Белокурые локоны. Платьице в цветочек. Пузырек из раскрытой ладошки с гулким стуком покатился по каменному полу.
Рийс, загрохотав опрокинутой мебелью, бросился к ней, но понял, что все бессмысленно – девчонка слишком хорошо подготовилась. Успела принять яд, пока он разглагольствовал. Дурак! Недооценил. Потерял концентрацию. Как он мог?! Сам виноват. Геройствовал, не восстановился – и вот результат, провалил операцию!
Обхватив голову руками, магистр выдохнул:
– Но… Зачем?
Он пришел в себя лишь через несколько часов. В узкие окна стучался рассвет. Над ним хлопотала профессор Дин. Опоссума с ней не было. Жаль. Можно было бы проверить версию Арлана.
– Мальчик мой, – старушка гладила его по голове, как будто он действительно был ребенком, а его единственной болью – великой и неизбывной – разбитая коленка, – иди домой. Спать. Не меньше суток. Иди.
– Но… Зачем? Мы бы ее вытащили.
Он кивнул на пол перед собой, откуда уже убрали тело.
– Если бы ее можно было вытащить, Дигги, я бы это сделала. Скорее всего, пример замечательной вербовки. Иди. Я сама прослежу, чтобы с остальными подобного не произошло.
И профессор зельеварения открыла портал.
– Сутки, Рийс! Сут-ки! И на этот раз твоя самодеятельность действительно плохо кончится. Я тебя предупредила! – Сухонький, с зеленым пятнышком указательный палец уставился на магистра.
Шатаясь, безопасник шагнул в Академию.
Ноги сами понесли по полутемным коридорам, туда, где под рукавом ученической мантии еле слышно звенели на тонких запястьях браслеты.
– Шарль… Шарль Рэгирра!
Огромные, в пол-лица, глаза. Прямо в душу… Вдох. Выдох.
– К сожалению, нам не удалось позаниматься на прошлой неделе. Поэтому жду вас сегодня. Как можно скорее. У меня есть пара часов.
Зазвенели браслеты. И снова резко заболела голова.
– Пойдемте. – Девушка вскочила, подхватывая сумку.
– А… – Он потер виски. – Но вы куда-то шли.
– На последнюю пару. Джен и Ива уже убежали.
– Тогда жду вас после. Занятия пропускать не стоит.
– Конечно, магистр дар Рийс.
– Вы найдете дорогу в мою башню?
Девушка кивнула.
Он зашел к Марте, успокоил сестру, что с ним все в порядке. Попросил принести к нему ужин на двоих. Зашел в гостиную. Сел у камина – вид пламени немного унимал головную боль. И стал ждать.
Шарль забежала в аудиторию последней. Браслеты радостно звенели. Жив! Жив! Жив!
– Что с тобой? – спросила Джен, двигаясь, чтобы дать подруге место. Ива тоже встревоженно посмотрела на девушку.
Шарль помотала головой и улыбнулась.
– Итак, начнем занятие, – раздался от двери голос преподавателя, делающего на ходу пасс рукой.
Перед девушками появились пять артефактов. Перстень, кинжал, кубок, шкатулка и деревянная табличка.
Магистр Балжи Лисс был самым пожилым из всех преподавателей. Старый артефактор шел к кафедре медленно, опираясь на палку, ручка которой была инкрустирована невероятным количеством камней. Магистр пользовался ей как наглядным пособием в процессе занятий.
Длинные седые волосы аккуратно собраны в хвост. Тонкие черты лица. Цепкий, проницательный взгляд. Всегда подчеркнуто элегантный и сдержанно вежливый, артефактор пустословить не любил. Говорил мало и по делу. Вот как сейчас:
– Задание на сегодняшнее практическое занятие. Пять артефактов защиты. Напишите, что вы можете сказать по каждому из них. И внимание: два – бракованные. Кто сделает задание – подходит ко мне. Рассказывает – и свободен.
Преподаватель уселся на свое место. И, казалось, задремал.
Шарль уже плела защитные перчатки, используя стихию воздуха. Они два занятия учились их создавать. Преподаватель особо обращал внимание на то, что надо использовать ту стихию, с которой легче работать. Их с Ивой перчатки сверкали серебром, а руки Джен искрились огненными сполохами.
У кого-то из девчонок позади них что-то хлопнуло. Раздался болезненный вскрик.
– Какая невнимательность! Идите сюда, Берта, – раздался скучающий голос преподавателя. – Я сниму боль, вы получите отработку, новый набор артефактов. И продолжите.
Джен внимательно разглядывала табличку. Такую же подарила ей бабушка, чтобы она могла побыть одна и закрыть портал зеркала. С этой было что-то не то. Рисунок силовых нитей прерывался.
Шарль тем временем пыталась расфокусировать зрение, как ее учили. Ей было сложнее, чем остальным. Магическому зрению пришлось учиться. У магов-стихийников оно просто открывается в десять лет. Зато она знала магию рапи, а пользоваться наследием ее народа в Академии не запрещалось.
Девушка посмотрела на нити, которыми были оплетены перстень и кубок. Чисто.
Табличка. Странный рисунок.
Они с Джен переглянулись, кивнув друг другу.
Кинжал. Огненная магия. Все в порядке. Придает сил.
Шкатулка. А вот это совсем плохо: портал-ловушка. К этому прикасаться точно не стоит.
Все трое переглянулись.
Они научились общаться без слов. Чем дальше учились, тем легче им это давалось. Вот и сейчас – она сверила результаты свои с подругами, и обе ей сказали: «Беги скорее, чего ты ждешь?».
– Вы уже готовы? – удивился преподаватель.
– И куда это мы так спешим, а? – зашипела Рина.
– Студентка, – холодно посмотрел на нее артефактор, – еще одно замечание не по делу, и вы будете удалены с занятия.
– Простите.
– Берите артефакты и идите сюда, – распорядился магистр Лисс.
Шарль, повинуясь интуиции, взяла сначала три годных артефакта – кинжал, кубок и перстень. А потом, очень аккуратно, по одному перенесла на стол преподавателя те два, что ее смутили. Шкатулку и табличку.
– Отлично! – улыбнулся ей преподаватель. – Вы свободны.
Магистр Диггори дар Рийс сладко спал перед камином, крепко обнимая расшитую шелковую подушечку. Ту самую, с кисточками, что когда-то пытался вырвать у нее из рук. Девушка улыбнулась. Это было… так неожиданно и так… трогательно. Поддавшись искушению, Шарль опустилась на ковер. Провела кончиками пальцев по щеке. Какая… холодная. Словно магистр спал в сугробе.
Рапи поднялась, обошла гостиную и, не найдя одеяла, открыла дверь в спальню. Ощущение было таким, будто сюда никто никогда не заходил. Холодно. Пусто. Странно…
Девушка вздохнула. Сдернула покрывало, схватила одеяло и бегом бросилась обратно. В гостиную.
Магистр дар Рийс совсем замерз. Шарль закутала мужчину в одеяло. И тихонько вышла, прикрыв за собой дверь.
Джен вслед за Шарль получила «отлично с отличием» и выскочила в коридор. Рапи уже не было – унеслась на занятие по магии огня с магистром Рийсом. У Ивы проблем с артефактами быть не должно, она успела помочь и отправить подруге паучка с извещением о том, что девушки встретятся вечером.
А сейчас – много дел. Очень. И первым пунктом – башня профессора Дин.
Длинный хвост вязаной шали исчез за шкафом. Профессор на правах гостеприимной хозяйки отправилась наконец за своим знаменитым киселем.
– Чай. Ну Чай!
Пакетик с лимонными пирожными, перевязанный ярко-зеленой ленточкой, стоял нетронутым. Опоссум потянулся, зевнул, почесал ухо задней лапкой. Понюхал пакетик. Посмотрел девушке в глаза и, отвернувшись, сделал вид, что спит.
– Чай, миленький. Я виновата, я знаю. Очень-очень виновата перед тобой! Ну прости меня, дуру. Чай, пожалуйста!
Зверек не шелохнулся. Джен поняла, что ничего не выйдет, и с тяжелым вздохом потянулась к пакетику. Придется отдать его Дин. Чай не примет. Он никогда ее не простит.
Крыс успел первым. Схватил пирожные и, поставив добычу за спину, на безопасное расстояние, уставился на девочку.
– Просто хочу понять, Ярборро. Неужели способность метко кидать эти демоновы кинжалы для тебя важнее жизни друзей?
– Нет! Чай! Конечно же, нет.
Недоверчивое шуршание обертки и снисходительно-довольное чавканье говорили о том, что опоссум все же почти сменил гнев на милость.
– Тогда зачем? Зачем ты это сделала? Одна?
– Одна – потому, что не хотела никого впутывать.
– И как? Получилось?
Если бы Джен не знала, что болотный опоссум смертельно ядовит, то наверняка догадалась бы. Настолько едко это прозвучало.
Девушка тяжело вздохнула, понимая, что она это заслужила. С минуту принцесса теребила золотой кантик на рукаве ученической мантии. Затем, будто на что-то решившись, быстро заговорила, не поднимая глаз:
– А зачем… Сама не знаю. Меня как будто что-то подталкивало. Этому было практически невозможно противостоять!
– Зов Духов… Верю. – Крыс удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям и задумчиво вытащил очередное пирожное.
– И потом… – Джен замялась.
– Что? – Воздушный бисквит с лимонным кремом застыл в воздухе на пути к перепачканной сахарной пудрой мордочке. – Что потом, Ярборро? Говори!
– Понимаешь, мне хотелось… Испытать, пройти. То же, что и она. Стать такой же. Я подумала… Может, мы тогда станем, наконец, ближе. Потому что мама, она… Вроде вот она – рядом. Но ее как будто нет. Понимаешь? Глупо, конечно.
– Джен…
Маленькие глазки-бусинки были полны сочувствия, но что хотел сказать опоссум, она так и не узнала, потому что появилась профессор Дин.
– А вот и кисель. Садись, девочка. Садись.
Последний кусочек исчез. Все пять пирожных аккуратно разместились в зеленом животе. Каждое – на своем месте, полный порядок! Опоссумы вообще существа очень упорядоченные. Крыс схватил маленькую чашечку и залпом выпил кисель. Еще бы! После такого количества сладкого.
У Чая была своя собственная чашечка с зеленым ободком. Наверное, профессор Дин заказала ее специально для своего любимца. С нее станется! Глаза старушки просто светились от счастья – опоссум явно шел на поправку. Затем ее ярко-синие глаза уставились на Джен.
– Простите меня, профессор. Я понимаю, что подвергла жизнь друга опасности, но…
– Только один человек называл его другом, девочка. Эмма. Твоя мама. И только Эмма ввязывалась в подобные авантюры. Ты просто очень похожа на маму, и не стоит оправдываться, хорошо?
Джен облегченно выдохнула и спрятала лицо в чашке. В отличие от чашечки Чая, остальная посуда профессора Дин была просто огромной, с очень красивым, ярким узором. Великаны подарили ей этот сервиз, что ли? Все может быть.
Никто не знал, сколько лет старейшему зельевару Академии, кто она и откуда. Может, Верховный знает? Но как-то неудобно спрашивать. Спросить у папы? Где, кстати, его носит…
– У меня, Дженни, для тебя кое-что есть, – прервала ее мысли старушка, поправляя огромную тяжелую шаль на худеньких, упрямо-несгибаемых плечах. – Вот, это тебе.
Профессор протянула Дженни какую-то карточку.
– Пропуск в библиотеку зельеваров. Конечно, в секцию ядов и запретных зелий тебя никто не пустит. До того, как ты станешь магистром. И то если выберешь кафедру Зельеварения, а я надеюсь, девочка, что так оно и будет. Во всяком случае, – синие глаза сверкнули, просканировав принцессу насквозь, – тот объем, который ты уже прочла, вполне годится для того, чтобы принять тебя в аспирантуру уже сейчас.
– Ой, Дин… Что-то… что-то мне нехорошо. Ой… ой, голова закружилась. Слабость в лапках. Пойду прилягу.
И крыс ретировался.
– Я… – Джен вспыхнула. Чай… Просто смылся! И что теперь? Как оправдываться?
– Видишь ли, – продолжала профессор, делая вид, что не замечает ни попытки крыса уйти от ответственности, ни алых ушей провинившейся студентки, – фи-ху не только очень любопытны, но и болтливы не в меру. А еще они очень любят мятные кубики шербета из «Зеленой мантии». Если запастись пакетиком – принесут что угодно. И что угодно выложат! Так что за списком прочитанной Джен Ярборро литературой я слежу. – Дин торжественно сделала глоток киселя. – Из чистого любопытства, моя дорогая, из чистого любопытства! Просто присматриваюсь, ищу себе студентов. В тебе есть… отчаянное любопытство. А без него в зельеварении делать нечего, вот что я тебе скажу!
И старушка, взяв кувшин, понесла его за шкаф.
Вязаный хвост шали-змеи удалялся медленно и величественно. Это означало, что аудиенция у королевы зельеваров окончена. Дин никогда не прощалась. Да она и не здоровалась! Просто приносила и уносила огромный кувшин с киселем.
– Чай! Чай!
Зеленая мордочка появилась довольно быстро. Крыс смотрел на девушку вполне благожелательно. Еще бы! Он сбежал, когда стало очевидно, что профессор Дин знает о ее похождениях в библиотеку. Зато теперь, по крайней мере, они квиты.
– Чай, – Джен сделала пасс, и бумажный паучок засеменил к опоссуму, – пожалуйста, достань это для меня!
Зверек лишь слегка дернул кончиком хвоста, и лист бумаги развернулся, повиснув в воздухе.
Джен знала, что болотные опоссумы – существа магические и, по причине их чудовищной ядовитости, мало изученные. Но когда коротенькая лапка поймала в воздухе крошечный золотой монокль, девушка просто потеряла дар речи.
– Так, так… Что тут у нас? Пузырек зелья правды, один гран толченого когтя граха, три грана порошка лесной болтушки и унция сушеного вештивера. – Маленькие глазки уставились на девушку сквозь толстые линзы. – А больше ты ничего не хочешь, зельевар-неудачник?!
– Почему это неудачник?
– Да потому, что я – опоссум профессора Дин и в зельеварении кое-что понимаю! Вот скажи мне, юный гений, что именно ты собираешься со всем этим делать? Просто поделись, пока никого не отправила на тот свет. Сдается мне, ничего не подозревающая жертва этого убийственного эксперимента уже обречена?
– Мне… Мне нужно кое-что выведать у хозяйки Марты. Зелье правды – безвредно. И для людей, и для магов, и для демонов! Так мама сказала. Лесная болтушка – не ядовитый гриб. Его не едят, потому что он жесткий и безвкусный, а не из-за боязни отравиться. Зато имеет свойство развязывать язык. Боевики сначала этим пользовались, но потом выяснили, что болтливость эта связана с желанием приукрасить и добытые сведения очень далеки от реальности. Вот я и подумала, если соединить…
– …зелье правды и болтушку, то получится… Правдивая болтовня?
– Ну да.
– Коготь граха усиливает уже имеющиеся свойства и блокирует магическое зрение. Умно, Ярборро, умно. Марта – человек, она и так ничего не заметит. Но мало ли – маг какой заглянет, ты и подстраховалась. Так, а вештивер тебе, позволь спросить, зачем?
– Болтушка не горчит, но, если попадает в горячий напиток, появляется своеобразный запах.
– А вештивер блокирует запахи. Гений! Нет, Ярборро, правда! Мне даже интересно, что у тебя получится, честное слово! Но учти, если со сладкой выпечкой Академии что-то случится, я тебе этого не прощу!
– Так ты мне все это достанешь?
– Горячий шоколад из «Зеленой мантии», пакетик печенья с цукатами и клятвенное обещание с твоей стороны никогда ни во что не влезать, не посоветовавшись со мной!
– Идет! Обещаю! – Джен уже развернулась, чтобы уйти, когда услышала у себя за спиной шепот опоссума:
– Уже пробовала, Ярборро?
– Пробовала что?
– Как что? Кинжалы.
– Н-нет. Пока еще нет.
– Нет?! Пока еще нет?! Ты что, даже не пыталась проверить? Это после того, как мы все чуть… Нет, ну ты… Какая же ты… Ярборро!
– Знаешь, я как-то даже об этом забыла. Столько всего навалилось.
– Не оправдывайся, золотоволосая ты моя! Я, в общем-то, и не сомневался, что твоя глупость ничем не закончится! Дуй в «Зеленую мантию» за шоколадом, встречаемся через час.
Ива шла по коридору Академии, низко опустив голову. «Отлично с отличием» по артефактике – это, конечно же, повод для радости, но… Но почему-то ей было грустно.
Шарль унеслась на занятие с магистром Рийсом. Было бы чудесно, если бы у них что-то получилось. Шарль красавица. И потом, она все-таки герцогиня, хоть и не любит об этом говорить.
Джен тоже исчезла, и это наверняка связано с Лоррианом. Ива искренне переживала за нее. Трудно, наверное, влюбиться в демона. Наверняка ее отец этого не одобрит. Да и сами демоны – какие они? Мало ли. Хотя…
Ярборро – принцесса, Лорриан – принц. А принцы обычно женятся на принцессах, и вместе они улетают, не помня себя от счастья, в синее-синее небо на спине золотого граха. Как в сказках.
– Это только в сказках! А в жизни – так…
– Петр, я же сказала, что подумаю! Перестань.
Ива встала как вкопанная. Она случайно набрела на Петра с сокурсницей. Курносая, тихая, с волосами цвета коры алояблони. Эрика, кажется. И раскрасневшийся Петр. Неужели она когда-то действительно была им увлечена? Сейчас казалось, это было не с ней.
Кивнув парочке, девушка ускорила шаг, еще ниже опустив голову. Настроение испортилось окончательно. Она вдруг осознала, что пытается думать о ком угодно, лишь бы не вспоминать магистра Корри дар Албертона, преподавателя по физической и боевой подготовке и их куратора.
Зеленые глаза, красиво очерченные губы, мягкие каштановые локоны, идеально сложенное, подтянутое тело… Нет, это уже никуда не годится! Кто он – и кто она? Она – простушка. Деревенский парень, пробившийся в Академию, – вот ее счастье. Но она его упустила из-за своей гордости.
Она влюбилась в магистра. В куратора! В мечту всей женской половины Академии Ронна. Ива, Ива, ты не принцесса и не герцогиня. Хватит мечтать! Этого не будет. Никогда.
Он, наверное, не знает, как с ней и разговаривать-то. Она ж половину слов не понимает на лекциях! Взять хотя бы политологию…
Задумавшись, девушка уткнулась носом в черный шелк.
– Ива, что-то случилось?
Чьи-то руки обняли ее за плечи. Мягкий, вкрадчивый голос. Только у одного человека такой красивый голос. Этот голос она узнает из тысячи. Голос… магистра дар Албертона!
– Я… я…
Ива вспыхнула, не зная, что сказать и куда себя деть.
Магистр бережно отодвинул ее от себя. Медленно убрал руки, будто боялся, что без его поддержки девушка упадет. Убедившись, что все в порядке, мужчина улыбнулся и извлек из-под мантии огромную книгу.
– Ивонна… Это вам!
Книга была очень тяжелой.
Девушка опустила глаза. «Историко-политологический словарь юного мага». Золотые буквы расплылись в бесформенное пятно. На потрепанную временем обложку что-то капнуло. Студентка прижала книгу к груди и, проговорив слова благодарности, убежала.
Джен шла, сжимая под мантией пузырек. Спасибо Чаю: и ингредиенты добыл, и в лабораторию, где не было никого, зато было все необходимое, провел.
Девушка варила зелье первый раз. Крыс, правда, подсказывал. Уж он-то тысячу раз видел, как колдует сама профессор Дин! Было очень страшно, но она решила, что рискнет. Ради Шарль.
Они подруги, и ей просто необходимо выяснить, как к ней относится магистр Рийс. Марта должна знать, ведь она его сестра! Если у девушки нет шансов, она найдет в себе силы и признается Шарль.
Лорени подбадривающе зазвенел. Это придало уверенности, и Джен вошла в столовую.
Корвин застыл на месте, беспомощно глядя перед собой. Ивонна убежала. Что-то пошло не так. Но что? Что не так?
Первый раз в жизни он сделал девушке подарок. Никогда раньше у него не было такого желания. Да этого и не требовалось, если честно. Сладкий сон студенток Академии слишком привык к тому, что лучший подарок для любой девушки – он сам.
Зачем он вообще ввязался в этот щедрый, но неуместный порыв? Может, стоило объяснить, что эта энциклопедия – частичка его детства? Детства, в котором его окружали щедро оплаченные, тщательно подобранные чужие люди? Где не было никого, кто бы его по-настоящему любил. Ни отца, ни матери. Им обоим мальчик оказался не нужен.
Книгу подарил ученик отца, Диггори дар Рийс. Маг завез деньги и остался на целую неделю. Помогал справиться со стихиями, которые полезли все. Разом. А потом, уезжая, оставил вот эту энциклопедию. И сказал:
– До встречи в Ронне. Уверен, ты будешь сильнейшим.
Эти слова были самым чудесным, что случалось с ним за все детство! Они жили внутри, согревая и подбадривая, пока он, наконец, не вырос большим и сильным магом.
Боль уже не была огромным чудовищем, которое пыталось проглотить малыша целиком. Она превратилась в ручного монстра. Не выше пояса. Тварь послушно семенила за магистром и даже знала команды «Сидеть» и «Молчать».
Может, Ивонна подумала, что он не от чистого сердца, а с намеком? Но…
– Магистр дар Албертон!
Лицо куратора стало еще несчастнее, чем было до этого.
Демоны… Только этого ему сейчас не хватало! Что ж за день-то сегодня такой…
– Да, Рина. Чем обязан?
– А у нас завтра будет факультатив по боевой подготовке? – И Рина изобразила то, что, должно быть, считала игрой глазами.
– Завтра пятница, – нахмурился магистр. – Занятие стоит в расписании.
Он скупо кивнул, давая понять настырной девице, что разговор закончен. И поспешил туда, где не было студенток. В преподавательскую столовую. К Марте.
– Корри! – радостно окликнул его Томас дар Кавендиш. – Как я рад тебя видеть!
– Том, где ты пропадал всю неделю?
Магистр дар Албертон резко развернулся. И замер.
За столом сидела демоница. Смуглая кожа. Смоляные кудри. Рожки. И хвост, обнимающий ногу Кавендиша.
– Что?..
Корри на миг подумал, что аспиранты с кафедры Зельеварения опять активизировались.
В прошлом году дело было… Он довел студентов с аспирантуры зельеварения до отчаяния, не желая ставить зачет по владению холодным оружием. Кстати, совершенно справедливо. В процессе тренировок выяснилось, что ядовитым последователям болотных опоссумов ничего острее их пробирок и колбочек в руки давать просто нельзя!
В день сдачи выпускного экзамена эти змеиные вскормыши – да заткнет уши профессор Дин – подлили ему в эль какую-то гадость. Позже, извиняясь, утверждали, что зелье должно было привести магистра-боевика в состояние блаженства и любви.
А что было делать? Зачет-то получать надо. В какой-то степени он сам был виноват. Ну не боевики они, а зельевары! Поставил бы «удовлетворительно», отказал в рекомендации углубленного изучения боевых искусств, и дело с концом! Так ведь нет же. Молодой он тогда был. Принципиальный…
Что они там сварили, в это Корри Албертон особо не вникал. Но розовых грахов по всей Академии ловил. Они такие милые были. И маленькие-маленькие! Как бабочки…
Так вот. Розовые грахи и демоница рядом с Томом были в его понимании приблизительно одной и той же степенью абсурда.
Демоница развернулась, и маг понял, что она беременна.
– Корри, – Томас просто сиял, – позволь тебе представить…
Но магистр дар Албертон бросился прочь.
– Конечно, он влюблен! Дигги вечерами поет любовные серенады, а Шарль застынет на камушке и слушает – не шелохнется! И браслетики ее на лапках светятся!
Марта широко улыбалась, подливая Джен кисель и кивая на тарелочку с тыквенной запеканкой.
Принцессе кусок в горло не лез. Марта рассказывала о красноперых попугайчиках, что жили в преподавательской столовой, так, как будто они были магистрами. О ящерицах, будто это были Ива и Шарль. Как звали третью красавицу из Рохо, ту, что с оранжевыми пятнышками, догадаться было нетрудно.
Джен лишь тяжело вздохнула и покачала головой.
Хозяйка дала всем имена и по поведению питомцев предсказывала события, что происходили с реальными людьми. Она называла это гаданием. Будто именно так выглядит способность к предсказанию в мире людей. Рассказала, что способность эта у них в роду. Много говорила о Рийсе. О том, как она рада, что брат наконец влюбился. Что чувство это взаимно.
Тут, кстати, она была права, но…
С зельем явно было что-то не так, ибо несчастная Марта несла полный бред. А вдруг это навсегда?
Придется просить помощи у Дин.
