Дом с химерами

Глава 6. География от Пахомыча

С обратной стороны дома Шатурова парадный подъезд № 3 оборачивался ямой подъезда № 13, провалившейся ниже уровня внутреннего двора. Если бы не козырёк, покрытый жестью, – и не заметишь.

Дом, разделённый на подъезды, был разделён и вдоль – глухой стеной; впрочем, не совсем наглухо. Не только через чердак или подвал можно было попасть из одного подъезда в другой, но и служебными ходами, тайными лазами. Получалась как бы театральная сцена, разделённая задником на собственно сцену, где игрались картины из жизни нового, новейшего и совсем нового дворянства, и полутёмное закулисье, с вознёй обслуживающего и праздношатающегося за кулисами сирого люда. Зачастую люд этот был, так или иначе, причастен к домовой машинерии, скрытой, как и полагается, под сценой. Вот как, например, Пахомыч.

– Здешний сталкер! – представил его Кононов, призывно махнув рукой откуда-то из-за одной из дверей в подъезде № 13.

Он первым обнаружил в подъезде признаки высокоорганизованной жизни. Их подавал сантехник домовой эксплуатационной конторы. Впрочем, подавал неуверенно, да и табличка на двери сантехника: «Выдача тел родственникам с 10.00 до…» – оставляла место сомнениям.

– Он видел тут диггеров, – сообщил Кононов.

Тело уставилось на него вопросительно.

– Шахтёров, проходчиков метростроя, гномов?

Тело кивнуло утвердительно.

Оно принадлежало мужчине лет достаточных для цирроза печени, соответствующей наружности и выводов патологоанатома. Но на капитана Точилина мужик глянул глазами неожиданно чистыми и наивными, как у младенца. То ли впервые протрезвел со дня окончания ПТУ, то ли, наоборот, только сейчас понял, от чего столько лет отказывался.

Пахомыч, нетвердо сидя на табурете, один за другим натягивал болотные сапоги.

– Что, всё так плохо? – глянув на них, нахмурился Арсений.

– Полный Йеллоустон!.. – обрадовался почему-то Пахомыч, затягивая подвязки на брезентовом монтажном ремне.

– Там, внизу, – пояснил Ильич. – Пресня. Река, запертая в трубу. Коллектор иногда переполняется, и вода идёт в подвал…

– Это Месопотамия… – также беспричинно, как только что радовался, огорчился теперь Пахомыч, бросив подвязки и охватив руками голову.

– Месопотамия? – насторожился капитан.

Ильич, похоже, установил с сантехником какой-то невербальный контакт, потому что, не задумываясь, расшифровал:

– В речку теперь канализацию спускают со всего района.

– Иссык-Куль… – оживлённо закивал матерчатым шлемом Пахомыч.

– Я уже понял, – проворчал Точилин, невольно оглядываясь в поисках другой пары болотных сапог.

Как назло, никакой другой болотной пары не усматривалось. Арсений недовольно поморщился. Его гримасы Пахомыч понял по-своему: порылся на антресолях шкафа и, шумно обдув пыль, протянул ему респиратор:

– Что да, то да. Стратосфера…

– «А уж амбре там, милостивый государь…» – по-своему перевёл сантехника капитан и покачал головой. – Учился бы у народа целомудрию… Оклахома.

– Ну, прямо пик Коммунизма! – ощерил редкие гвозди зубов сантехник. Похоже, что растворяющееся в C₂H₅OH сознание Пахомыча цеплялось за более-менее значительные географические объекты. Он снова, но уже как дар уважения, протянул капитану респиратор, ковырнув пальцем несвежий фильтр: – Озонный слой.

– Да обойдусь, – с сомнением заглянул Арсений в сморщенный лепесток с порыжелым фильтром.

Пахомыч, порывшись за пазухой, подал старый механический фонарик с рычажком динамо на жестяном корпусе.

– А вот это, то самое, – согласился Арсений.