Тени истории

Помощь с востока

Первым успехам в этой войне американцы обязаны применению партизанской тактики: неповоротливые английские колонны обстреливались из-за деревьев и кустов, несли потери, а попытки ответить штыковой атакой ни к чему не вели – противник просто рассеивался. (Через полвека с той же проблемой столкнется русская армия на Кавказе.) Однако так можно выиграть бой, но не войну. Для этого нужна регулярная армия, способная победить англичан в полевом сражении. И тут возникла проблема.

Во-первых, у американцев не хватало оружия и снаряжения, особенно пороха, поскольку промышленность в колониях была на тот момент крайне неразвита. Во-вторых, моральные качества большинства революционных солдат и офицеров оставляли желать лучшего: в армию они шли вовсе не из патриотических чувств, а за деньгами и добычей. Служили по контракту, заключавшемуся на короткий срок, по истечении которого целые полки расходились по домам.

«Несмотря на всевозможные общественные добродетели, приписываемые этим людям, нет другой нации под солнцем, которая так бы поклонялась деньгам, как эта, – писал о своих войсках главнокомандующий американской Континентальной армией Джордж Вашингтон. – Грязный дух наемничества пронизывает их всех, и меня не удивит никакая катастрофа». Как в воду глядел. В первых же крупных боях под Нью-Йорком в 1776 году десантный корпус англичан буквально смел его разбежавшиеся полки. Вашингтон, швырнув шляпу на землю, завопил: «И с этими я должен защищать Америку! Великий боже, что за армия!»

И тут очень вовремя на помощь американцам пришла Франция, которой антибританское восстание в Северной Америке показалось прекрасным шансом отомстить своему геополитическому противнику за недавнее поражение в Семилетней войне. Пьер Бомарше, широко известный как автор «Севильского цирюльника» и куда менее – как спецагент французской короны, уже в 1776 году получил от Людовика XVI субсидию в 1 млн ливров и через подставные фирмы отправлял в Америку оружие, снаряжение и добровольцев.

«Мы будем снабжать вас всем – одеждой, порохом, мушкетами, пушками и даже золотом для оплаты войск и вообще всем, что вам нужно в благородной войне, которую вы ведете», – писал Бомарше американцам. Не обманул – 90 % пороха, использовавшегося Континентальной армией, было французским. «Франция своими припасами спасла нас от ига», – признавал Вашингтон. Но не только припасами. В 1778 году Франция объявила войну Англии, вскоре к ней присоединилась Испания. Начались боевые действия в Индии, в Атлантике шли морские сражения.

Не сидел без дела и Вашингтон. С помощью прусского капитана Штойбена он, ежедневно муштруя свои полки, превратил их в настоящую армию, способную дать отпор англичанам. Казалось, в Америке повторяется история Петра I, начавшего побеждать с Нарвы и через девять лет поднимавшего тост за «учителей-шведов» в шатре под Полтавой. Только вот Вашингтон был не абсолютным монархом, а всего лишь командующим армией. И если бы ему довелось услышать максиму Клаузевица о войне как продолжении политики, будущий первый президент США подписался бы под нею обеими руками, ибо познал ее истину на собственном опыте. К 1780 году выяснилось, что, едва научившись побеждать на фронте, американцы катастрофически проигрывают войну в собственном тылу.