Тринадцатый ученик Дьявола

Глава Пятая,

в которой Ноэль ссорится с двумя подлянками

и получает больше вопросов, чем ответов

– Бегите!

Голос Грохана ударился о невидимые своды катакомб и обрушился рокотом на макушки всех тринадцати учеников. Повторять дважды было не нужно никому, кроме Ноэля, ноги которого, казалось, прибило свинцовыми гвоздями к полу. Он не мог отвести взгляда от незнакомца, чье лицо все так же было спрятано под широкими полями шляпы. Краем уха он слышал грохот чужих ног вверх по лестнице, но, как ни старался, так и не мог стряхнуть с себя оцепенение. Словно почувствовав взгляд, незнакомец стал медленно поворачивать голову в его направлении, и бескровные губы растянулись, вроде как их обладатель пытался улыбнуться, да запамятовал, как это делается. Бесцветный, лишенный эмоций голос где-то глубоко в сознании Ноэля произнес:

«Расскажи мне, Учитель… Какой он?»

Волосы на затылке Ноэля зашевелись от ужаса. Холодный липкий пот струился по спине, а язык приклеился к гортани.

– Ноэль! – окрикнул его Грохан, и по запястью будто полоснуло бритвой. Ноэль вздрогнул и обнаружил Фурлиха, который вцепился ему в рукав, прокусив и кожу до кучи, и тащил к лестнице. Ноэль открыл было рот, чтобы ответить Учителю, но что-то сильно боднуло в спину, и он буквально полетел в направлении ступеней, едва успевая при этом переставлять ноги. Уже на лестнице он все же обернулся, непозволительно замедлившись и отставая от спасающихся однокурсников на добрый пролет, чтобы посмотреть вниз. Грохан и странный господин, появившийся из ниоткуда, продолжали стоять напротив друг друга. А вот цветочно-легкомысленный гроб был плотно накрыт крышкой. Достопочтенный господин Хивер, похоже, предпочел скрыться с места событий. Ноэль топтался, не зная, как поступить, но тут светильники на стенах стали меркнуть, а Ноэля снова толкнуло в спину, заставляя буквально взлететь по ступеням к спасительному свету. Последним за улепетывающими студентами в закрывающуюся дверь прыснул Фурлих.

– Помоги! – заскрежетал зубами он, упираясь короткими лапками в деревянную створку и показывая глазами на задвижку.

– А Грохан? – возмутился Ноэль, прежде чем задуматься о том, почему, собственно, защищает учителя, весь смысл общения с которым сводился к попыткам избежать наказания за новую каверзу.

– Делай, что велено! – зашипел Фурлих. Смотреть на него было страшно. Шерсть вздыбилась, глаза горели, когти скребли по полу.

Ноэль навалился на тяжелую дубовую створку, которую на первый взгляд невозможно было сдвинуть с помощью его тщедушного веса, однако она без особых усилий поддалась. А задвижка так и вовсе, лязгнув, вошла в паз сама собой. Ноэль едва не сполз прямо на пол, но тут же встрепенулся и принялся оглядываться в поисках остальных учеников. Однако в холле было пусто. Видимо, никто не стал дожидаться, чем окончится сорвавшийся урок, и все попрятались кто куда. Ноэль переводил взгляд с Фурлиха на дверь и обратно, не решаясь покинуть холл и прикидывая, чем грозит запертому в подвале Грохану сегодняшняя ночь. Идей не было совсем.

– Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, что происходит! – зловещим шепотом оповестил он Фурлиха, который тоже таращил огромные желтые глаза на запертый вход, что-то решая.

– Не беспокойся о Грохане, – ответил наконец всклокоченный зверек, но в голосе его не было той уверенности, которая могла бы успокоить Ноэля. – Он выпутывался и не из таких передряг.

– Но кто этот тип?! Они будут драться?! А если он одолеет Грохана?! – Вопросы сыпались из Ноэля, как горох из прохудившегося мешка. Он даже подпрыгнул на месте от волнения и для наглядности потыкал пальцем в потемневшую от времени створку. – Что будет с… – он не закончил и шумно сглотнул. Без слов было понятно, что он и еще двенадцать учеников заперты в особняке, запечатанном печатью Грохана, и от жуткого подземелья их отделяет только дубовая дверь, у которой они с Фурлихом разговаривали.

– Одолеет? – мрачно усмехнулся Фурлих. – С господином Мортэ невозможно воевать, против него бесполезна любая магия. С ним можно только попробовать договориться. А Грохан не тот, от кого можно просто так отмахнуться, не выслушав.

– Тогда почему надо было бежать? И про кого этот тип спрашивал у него там, внизу? – возмутился Ноэль.

– Когда-нибудь ты сведешь меня с ума своим любопытством, – буркнул помощник мага, вероятно пытаясь разрядить обстановку, но Ноэль даже не улыбнулся, и Фурлих, поняв, что отвечать все же придется, вздохнул. – Господин Мортэ не приходит просто так. Он не носит при себе оружия. При нем только старинные часы и трость. А еще господин Мортэ никогда ни на кого не смотрит. И я искренне надеюсь, что ты как можно дольше не встретишься с ним взглядом, Ноэль.

Ноэль содрогнулся и открыл рот, но Фурлих предупредительно выставил лапу, пресекая новый поток вопросов.

– Спросишь Учителя, когда он вернется…

– А Грохан точно вернется? – снова взялся за расспросы Ноэль, но вдруг ни с того ни с сего навалилась дикая усталость и веки стали тяжелеть. Он с подозрением покосился на Фурлиха и выругался про себя. Ноэль настолько доверял этому проклятому комку шерсти, что даже не заметил, как тот срубил его простеньким заклятием усталости. Зверек явно был не так прост, как хотел казаться.

– Не точно, – донеслось до слуха, прежде чем он стал проваливаться в сон, – но я сильно на это надеюсь.

***

Проснулся Ноэль в полной темноте в общей спальне в своей постели, с огромной надеждой, что подлое животное не тащило его сюда волоком за щиколотку.

– Вр-р-решь, не возьмешь, – прошипел он, стряхивая с себя сонную одурь морока. Вокруг дышали, сопели и пускали слюни на подушки остальные ученики. Ноэль спустился босыми ногами на пол и пошлепал в холл, к злосчастной двери. Намерения его были просты: открыть подвал и посмотреть, что осталось от Учителя в результате встречи с таинственным господином Мортэ. Однако пересекая огромный холл по диагонали, он притормозил, привлеченный светом, который слабо сочился со второго этажа. Ноэль почесал за ухом, принимая решение. На втором этаже располагался кабинет Грохана, входить в который ему запретили строго-настрого, ибо тот был полон редчайших артефактов, а Ноэль обладал уникальной способностью все ронять, бить и портить. Однако сегодня мысль заглянуть сначала туда, чтобы вооружиться чем-то повесомее голого оптимизма, перед тем как снова лезть к мертвякам, была логичной. Ноэль подобрал полы длинной ночной рубашки, невесть как на нем оказавшейся, и легко взлетел на верхнюю площадку.

Вход в кабинет был приоткрыт, и Ноэль, недолго думая, сунул туда свой любопытный нос. В комнате никого не оказалось. Даже лежанка Фурлих апустовала. Все выглядело мирно и ничего не говорило о том, что хозяин кабинета куда-то отлучался. В камине потрескивали дрова, на многочисленных полках мерцали всевозможные склянки с артефактами и тускло-матово отсвечивали корешки старинных фолиантов. Еще бы, ведь только вариантов заклятия прохождения сквозь стену Грохан знал с десяток. Его познания казались безграничными. Завидя такие богатства, Ноэль облизнулся. Внезапно его внимание привлекла огромная банка на самой верхней полке, в которой, светясь и переливаясь, парил, не касаясь стенок, какой-то продолговатый предмет.

– Ва-а-а-а-а! – шепотом восхитился Ноэль, и следом пояснил сам себе: – Рог единорога!

Он в предвкушении причмокнул, ибо обнаружил раритет, являющийся обязательным компонентом для самых изощренных заклинаний. Рог, по слухам, абсолютно невозможно было достать, поскольку последнего единорога видели лет сто назад, да и тот, по свидетельствам очевидцев, имел какой-то зачуханный вид. А тут прямо под носом у Ноэля, мерцая и переливаясь, плавал в склянке аккуратный, витой, бело-розовый рожок, похожий на перламутровую вытянутую ракушку. Со своего места Ноэль отчетливо мог видеть мелкую вязь трещинок на месте спила.

Ноэль мгновенно забыл о цели визита и принялся за любимое занятие – совать свой нос куда ни попадя. Он потянулся на цыпочках, но все было безрезультатно – росту не хватало. Ноэль оглянулся по сторонам в поисках хоть какой-то лестницы, подставки или на худой конец стула, но ничего подходящего не увидел. Тогда он прикусил язык от усердия и начал подтягивать банку к краю, захватив ее заклинанием левитации. Желанная склянка, дребезжа крышкой, стала сдвигаться по полке и наконец зависла в воздухе. Ноэль, задержав дыхание, направлял её все ближе и ближе к себе и уже растопырил загребущие руки, как вдруг в носу нещадно зачесалось. Ситуация сложилась критическая, ибо ладони были заняты магическим процессом и почесать нос не представлялось ни единой возможности. Ноэль сделал глубокий вдох, надеясь, что проблема рассосется сама собой, но стало хуже. Его нос пару раз дернулся, но от чиха он все-таки удержался.

– Чё делаит, чё делаит! – раздался тоненький старушечий голосок со стороны приоткрытого окна.

– Как чё делаит? Тырит у Грохана чойта! – отозвался незамедлительно другой писклявый голос с жирной нотой ехидства.

Ноэль скосил глаза к окну и заприметил двух ночных подлянок, которые, сложив серо-пепельные пушистые крылья, наблюдали за ним черными глазами-бусинками, пристроившись на вазе с яблоками.

– А ну пошли отсюда! – шикнул на них Ноэль и сразу пожалел. Свое название подлянки получили именно за мерзопакостный характер, что оставалось сюрпризом до тесного контакта с ними, ибо выглядели создания милее летающих котят. Одни мягкие просвечивающиеся ушки с кисточками чего стоили.

Ноэль отчетливо помнил, как в детстве, первый раз обнаружив подлянку на своем подоконнике, потянулся к ней, как к плюшевой игрушке, и уже в следующий момент прыгал по комнате, держась за кровоточащий палец, пока помесь белки, кота и летучей мыши поливала его отборной бранью.

– А ты чойта?! Ах ты тойта?! – взвилась со своего места одна из подлянок. В два-три взмаха крыльями подлетела к Ноэлю и зыркнула на плывущую по воздуху к нему банку хитрющими крохотными глазками.

– Не смей! – беззвучно прошептал Ноэль одними губами.

– Хы-ы-ы! – радостно осклабилась мелкая тварь и вдруг, изловчившись, легко мазнула Ноэлю под носом пушистой кисточкой хвоста.

– Ы-ы-ы! – завопил Ноэль отчаянно.

Подлянка сделала в воздухе плавный кульбит.

– Задай ему, Драздамона! – подначила ее подруга, суча лапами так, что яблоки, на которых она сидела, посыпались на пол с глухим стуком.

– Чичас-чичас! – заворковала подлянка, которую назвали Драздамоной, порхнула к лицу Ноэля и принялась щекотать его нос с удвоенным рвением.

– Ыпчьи!!! – рявкнул Ноэль и сделал шаг назад, наступая в аккурат на спелое желтое яблоко. Нога поехала, он нелепо взмахнул руками и со всей дури упал навзничь, с ужасом слыша ужасный грохот, с которым приземлилась на пол и разбилась вдребезги банка с артефактом.

– Гы-гы-гы! – понеслось с подоконника в унисон, но вдруг все смолкло. Ноэль, который до этого смотрел в потолок, силясь не заорать от резкой боли в ноге, увидел над собой лицо Грохана.

– М-да… – произнес тот. – Это, кстати, был последний экземпляр. А впрочем, я не удивлен.

Лицо мага исчезло, и через миг заскрипело большое потертое кресло у камина. Ноэль, кряхтя, приподнялся, озабоченный больше не своим падением, и даже не появлением Учителя, который казался вполне себе жив-здоров, а тем, что за явным проколом не последовало никакого наказания. Он с трудом встал на ноги и аккуратно приблизился к креслу, в котором расположился Грохан, вытягивая шею, чтобы рассмотреть его лицо, но стоило ему сделать это, как он вздрогнул, – лицо мага было не просто бледным, из него словно выкачали всю кровь. Заметив его взгляд, тот криво ухмыльнулся:

– Не смотри на меня так. Завтра буду как новенький, – и указал на второе кресло, делая то, чего до этого дня не делал ни разу, – приглашая Ноэля в собеседники. Ноэль нерешительно потоптался, но все же опустился в кресло. Грохан сидел, прикрыв глаза, и ни на что не реагировал. В комнате царила абсолютная тишина, отмеряемая равномерным тиканьем часов и удаляющейся руганью упорхнувших с подоконника подлянок. Грохан так и вовсе, казалось, уснул. Ноэль вытянул к потрескивающим поленьям босые ледяные ноги и с наслаждением пошевелил пальцами. От кресла, в котором он сидел, горьковато тянуло полынью, воском и дымом, а Учитель вопреки всему и прочему почему-то не внушал прежнего ужаса. Хотя, учитывая ситуацию, на душе у Ноэля было ой как неспокойно.

– Ты знаешь, почему исчезли единороги? – произнес наконец Грохан. Ноэль с готовностью вскинул голову.

– Их истребили, – неуверенно сказал он, припоминая рассказы матушки Пибблс. – Маги и колдуны всех мастей гонялись за рогом единорога, в котором сосредоточена великая сила, а без него животное гибнет…

Его слова прервал тихий смешок Грохана.

– Очередная байка, придуманная людьми! Нет, Ноэль… Единороги просто выродились. Мельчали столетиями, и со временем их стало не отличить от обычной грязно-белой клячи с шишкой на лбу. Этому экземпляру… – Грохан кивнул на осколки на полу и как по мановению волшебной палочки раздался тихий шелест – хрустальные осколки поднялись в воздух и, подчиняясь невидимому вихрю, сложились в узкую воронку, в которой вновь засиял изогнутый витой рог. Еще минута – и склянка была восстановлена в прежнем виде и аккуратно опустилась на полку. Ноэль следил за этим действом, открыв рот. Магия, с помощью которой каждый осколок нашел свое место, а артефакт остался не поврежден, была ажурной и требовала непревзойденного мастерства. – Этому экземпляру более пятисот лет. А сейчас, повстречав единорога, ты и не поймешь, что перед тобой это уникальное создание. Магия тоже измельчала… Выродилась.

В голосе Грохана послышалась неприкрытая тоска. Ноэль коротко взглянул на него, но Учитель смотрел перед собой и его черные зрачки отражали огонь из камина, отчего казалось, что глаза превратились в раскаленные угли:

– С тех пор как люди стали бороться с колдовством, они значительно преуспели. Настоящего мага теперь тоже днем с огнем не сыщешь. Только подлянок пруд пруди…

– Да, но как простой человек может совладать с магом? Разве люди могут контролировать магию? – возмутился Ноэль.

Грохан помолчал, прежде чем ответить:

– Люди не могут. Но у истоков гонений всего магического стоял, как ни парадоксально, самый настоящий маг. Один из сильнейших и могущественнейших. Как любой гений, он мыслил своими критериями и его задачи не всегда были направлены на всеобщее благо. Видишь ли, Ноэль, великая сила, дарованная магам, является до скончания дней моральным бременем и вечными сомнениями в том, как ее использовать и на какую сторону ступить. Именно поэтому баланс между Тьмой и Светом, который существовал в те времена, поддерживался исключительно самими магами, которые знали друг друга поименно. Однако неизбежно пришел момент, когда один из них возжелал мирового могущества. И идея использовать людей для своих целей была, кстати, очень удачной. Сначала маг раздул в обществе истерию и зародил страх, который быстро перерос в ненависть. Потом собственноручно дал в руки людей оружие, с помощью которого можно уничтожить магов.

– Священный огонь? – прошептал Ноэль, содрогаясь. Вещи, которые рассказывал Грохан, были ему знакомы, но далеки. О них шептались на ночь в спальне до того, как подействует сонный морок.

– Да, – кивнул Грохан. – Священный огонь. На таком костре мага можно спалить дотла, без возможности реинкарнации. Магов начали вылавливать по одному и уничтожать до тех пор, пока оставшиеся в живых не стали прятать свои магические возможности и практически перестали использовать магию. Около трехсот лет маги скрывались и существовали вне закона. До тех пор, пока магия не измельчала и выродилась, как те единороги. На сегодняшний день моя школа единственное сертифицированное заведение, выпускающее магов. Да и то – те, кого я учу теперь, не пойдут дальше того, чтобы использовать магию в бытовых целях. Ронни Киррик станет боевым магом-охранником у какого-нибудь богатого выскочки. Бармио Этель откроет незаконный спиритический салон и будет воскрешать родственников, не успевших составить завещание, для заинтересованных лиц. Арчибальд Петель станет использовать магию, чтобы прорваться в Высший Верховный Совет, но будет аккуратен, ибо, слава богу, труслив. Это его сбережет. Но ты, Ноэль… Ты величайшая заноза в моей заднице!

– Это почему еще? – вскинулся Ноэль, прежде чем успел припомнить свои многочисленные проказы. Хотя Учитель явно говорил не о мелочах в виде набега на кухонные закрома и о съеденной в одного огромной банке земляничного варенья.

– Потому что в тебе сосредоточена огромная чистая первородная магическая составляющая, – спокойно ответил Грохан, и Ноэль горделиво выпрямился в кресле. Однако уже в следующую минуту Учитель свел похвалу на нет: – А вот мозги у тебя, как у курицы! Ты в состоянии перепутать слова в заклинании, смешать по рассеянности не те ингредиенты, и, вообще, совершенно себя не контролируешь. Неужели ты до сих пор не понял, что способен одним чихом разнести полдеревни?

Ноэль сник и принялся теребить рукав ночной рубашки, однако любопытство не позволило ему долго предаваться угрызениям совести, и он поспешил перевести разговор в другое русло, пользуясь тем фактом, что Грохан ведет себя как обычный человек, а не плюется огнем на манер разъярённого дракона:

– Кто такой господин Мортэ?

Грохан содрогнулся и снова побледнел, будто одно упоминание о таинственном визитере лишало его сил. Его ладонь бессмысленно разглаживала подлокотник, пока он задумчиво разглядывал огонь в камине.

– Господин Мортэ – глава инквизиции. По его личному приказу было уничтожено несколько десятков магов.

Ноэль замер в кресле, как кролик.

– А как получилось, что я призвал этого человека?

– Господин Мортэ не человек, – глухо отозвался Грохан.

– Как получилось, что я призвал этого мага? – помолчав, поправился Ноэль.

– Господин Мортэ не маг, – снова отозвался Грохан, скребя ногтями обивку.

– Тогда кого я призвал? – не выдержал Ноэль, ибо такое скупое поступление информации его никак не устраивало. Ладонь Учителя перестала терзать залоснившийся бархат. Он поднял ее и задумчиво потер висок, словно его мучила мигрень.

– Господин Мортэ – это то, с чем никому не следует связываться до срока, Ноэль. И самое неприятное, что сегодня ночью он тебя услышал. И не только услышал, но и явился с тобой познакомиться лично. А это значит, что твое существование больше не секрет и о твоих способностях знаю не только я.

– И что теперь будет? – сглотнул Ноэль, чувствуя, как трясутся конечности от страха, что непонятное существо с расплывчатыми, но весьма опасными возможностями, а также многие другие неприятные личности знают о его существовании. Внезапно он вспомнил о словах Фурлиха. – Вам удалось с ним договориться?

Грохан хмуро усмехнулся:

– Последнее слово всегда остается за господином Мортэ. Однако, полагаю, вопрос решен. Пока тебе не о чем волноваться.

Он решительно пристукнул по подлокотнику кресла и велел своим обычным голосом, от которого кровь стыла в жилах:

– А теперь ступай спать! Я устал от твоих бесконечных вопросов!

Ноэль проворно соскочил с кресла и поплелся к выходу. Грозный Грохан почему-то не внушал ужас, а где-то даже симпатию. И это настораживало.

– И все равно моя душенька тебе не достанется, упырь лохматый! – пробурчал он под нос, аккуратно прикрывая за собой дверь. Вопросов после беседы с Учителем оставалось больше, чем ответов. И найти ответы на все эти вопросы до единого Ноэль собирался в самое ближайшее время.