Как молоды мы пили. Сто историй спортивного журналиста

По следам героя

Однажды в «Советском спорте» состоялся чемпионат по вранью.

Ну как – чемпионат. Просто собрались в одном из редакционных кабинетов человек двенадцать, предварительно послав гонцов в магазин. Налили, выпили, закусили. То же самое – еще раз. В животе стало тепло.

И не какие-нибудь там сотрудники отдела писем, а первые перья редакции. Звезды отечественной спортивной журналистики (которых в «Советском спорте» середины семидесятых было через одного), не обремененные тем вечером работой в номер. Для меня, молодого, необученного, оказаться в такой компании было невероятной удачей. Да и оказался-то я лишь потому, что был одним из гонцов. За что меня и поощрили присутствием.

Когда махнули по третьей, выпивать просто так стало скучно. И Станислав Токарев, самое первое совспортовское перо, предложил, чтобы каждый по кругу рассказал, как он соврал в каком-нибудь своем материале. Идея пришлась по вкусу, скинулись по рублю, образовав призовой фонд, и – началось!

Только не поймите превратно: все они, безусловно, были честными людьми. Но сами знаете: не приврешь – не расскажешь. К тому же иной раз обстоятельства складывались так, что выхода у них просто не оставалось. В общем, и на солнце бывают пятна.

До сих пор кляну себя за то, что я, дурак, не записал той же ночью все эти истории. Почти каждая была – бомба, ржали так, что стены тряслись. А я только несколько теперь и помню.

Именно тогда Володя Кучмий, будущий основатель «Спорт-Экспресса», впервые рассказал свою ставшую потом знаменитой байку о Нонне Пиздрюковой. Вова только что вернулся из Алма-Аты, точнее, с катка Медео, куда его почти на полгода, с ноября по апрель, каждый год отправлял наш главный редактор НикСем, абсолютный фанат бега на коньках. Медео называли «фабрикой рекордов», и там у «Советского спорта» был корпункт, перед дверью которого стоял телекс – забытый ныне человечеством аппарат для передачи текстов. Ты набивал на клавиатуре репортаж, нажимал на кнопку, и такой же агрегат в московской редакции начинал неспешно твой материал печатать. Чудо техники!

Так вот Кучмия ужасно бесило, что стоило ему передать очередной репортаж и уйти, как у телекса появлялись местные – алма-атинские – тассовцы, которые не утруждали себя многочасовым сидением на трибунах. Они внимательно читали, что написал конкурент, после чего появлялись тексты, удивительно похожие на Володины.

Ну, это любого взбесит. И тогда Кучмий задумал страшную месть. Набил на телексе сообщение о невероятном мировом рекорде юной Нонны Пиздрюковой, студентки пензенского мукомольного техникума. Более того, сопроводил эту информацию комментарием (естественно, тоже вымышленным) великого тренера Константина Кудрявцева: мол, Нонна – восходящая звездочка советского бега на коньках и у нее блестящее будущее.

Набил, но не передал. И ушел. Тут же появились тассовские недруги и поспешили передать сенсационное сообщение в Москву. Где новость чуть было не распространили по всему свету, и это, конечно, был бы скандал. Но главное – и единственное – телеграфное агентство страны в последний момент спас скромный сотрудник службы проверки. Он сделал стойку – нет, не на подозрительную фамилию рекордсменки, а на то, что в Пензе нет мукомольного техникума.

Кучмиевская байка вызвала у присутствующих бурю восторга, но к участию в чемпионате принята не была. Коллектив постановил, что это не вранье, а мистификация. Володя пытался протестовать, и тогда – в качестве компенсации – ему налили внеочередную рюмку.