Кошки не всегда молчат

Глава 7: Звезда Симона

1

Отношения с Богом у Рике были сложные.

Отец никогда не был особо религиозен, да и был ли вообще – тоже вопрос.

Потом в доме появилась Ирма, католичка. Она попыталась учить Рике основам веры, читала ей перед сном детскую Библию. В один из таких вечеров семилетняя девочка, глядя на Ирму своими светлыми глазами, спросила:

– А зачем Бог забрал у меня маму? Он что, злой?

Ирма попыталась объяснить, что мама сейчас на небесах, ей там хорошо, не к месту помянула историю с Авраамом и принесением им в жертву своего сына…

Маленькая Рике, послушав, сказала:

– Маме было бы лучше со мной. И мне было бы лучше с мамой. Не хочу я про такого Бога слушать.

И она повернулась на другой бок, укрывшись одеялом с головой. Недосказанным осталось, что ей было бы лучше с мамой – а не с Ирмой. Мачеха даже слегка обиделась, но довольно быстро отошла. В конце концов и её религиозность незаметно сдулась. В отличие от католического Поланда, в Норвеге никто открыто не демонстрировал свою принадлежность к определенной вере, а в церковь по воскресеньям ходила хорошо, если каждая десятая семья.

Семейство Тьоре, правда, бывало в церкви – раза два-три в год, на самые большие праздники. Но и только.

Подрастая, Рике не раз задумывалась об этих вещах. Признавать Иешуа Богом ей категорически не хотелось – что это за Бог, если дал себя прибить к кресту? Шарахнул бы по врагам молнией, и всё. Какой он спаситель, если даже себя не спас? А Бог-Отец – что за дела: отдал своего сына на растерзание, якобы во искупление грехов всех людей. И что, за две тысячи лет меньше стали грешить? Да в сотни раз больше, сами крестиане таких дел наворотили, что ахнешь. Всякие нестыковки настолько бросались в глаза, что девочка в итоге совсем перестала о них думать.

Они с Лутой вышли из Тибанена на остановке возле Церкви Святого Духа. Ночью шёл снег, сейчас он понемногу таял, и газоны скрылись под серой ноздреватой массой. Церковь, каменный собор девятнадцатого века «под готику», была лютеранской, но епархия большую часть месяца сдавала её в аренду – прихожан осталось не так уж много, и в последние годы становилось только меньше. Лута специально подгадала приехать попозже, чтоб не сидеть всю службу.

Устроившись на одном из дальних рядов, они посмотрели окончание богослужения. На скамьях сидели человек сорок, в основном пожилые. В первом ряду девочка увидела белобрысую макушку младшего Торссона.

Затем патер взобрался на кафедру. К изумлению Рике, им оказался тот самый крепкий старик, который вчера уволок с дороги пьяного фермера. Старый Торссон. Вот оно что, значит, у них это семейное.

Патер завел речь, как важно сохранять правильную веру во враждебном окружении, о том, что все больше добрых крестиан соблазняются дарами золотого тельца и посулами ложных богов. Отпадают от лона церкви, впадают в грех, не борются с искушениями, а потворствуют слабостям тела и духа.

– Что же мы можем противопоставить этому? – с пафосом вопросил патер. – Как укрепить свои души пред ликом дьявольского наваждения, кое выдает враг наш за свет божий? Единственно превратив стержень веры в меч обоюдоострый, коий будет разить всю скверну окрест праведных и добрых крестиан!

Он перевёл дух, отпил глоток воды, и ткнул пальцем в раскрытую Библию:

– Если спросит у тебя сын твой в последующее время, говоря: что значат сии уставы, постановления и законы, которые заповедал вам Господь, Бог ваш? То скажи сыну твоему: рабами были мы у фараона в Египте, но Господь вывел нас из Египта рукою крепкою, и явил Господь знамения и чудеса великие и казни над Египтом, над фараоном и над всем домом его пред глазами нашими; а нас вывел оттуда, чтобы ввести нас и дать нам землю, которую клялся отцам нашим дать нам; и заповедал нам Господь исполнять все постановления сии, чтобы мы боялись Господа, Бога нашего, дабы хорошо было нам во все дни, дабы сохранить нашу жизнь, как и теперь; и в сем будет наша праведность, если мы будем стараться исполнять все сии заповеди пред лицом Господа, Бога нашего, как Он заповедал нам!⁵

Патер воздел руки вверх:

– Вот! Вот, братья и сестры мои во Христе, как должно хранить истинную веру отцов наших, а не поддаваться на уловки интеграторов и мультикультуралистов, ибо злонамеренные эти отступники спят и видят, как бы храмы крестианские превратить в дьявольские капища безбожников и язычников!

– Ничего себе, – вполголоса сказала Лута.

А священник снова обратился к Писанию:

– Когда введет тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, хеттеев, гергесеев, аморреев, хананеев, ферезеев, евеев и иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, и предаст их тебе Господь, бог твой, и поразишь их, тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их; и не вступай с ними в родство: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего; ибо они отвратят сынов твоих от меня, чтобы служить иным богам, и тогда воспламенится на вас гнев Господа, и Он скоро истребит тебя. Но поступите с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканов их сожгите огнем; ибо ты народ святой у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле!⁶ Аминь.

– Аминь! – нестройным хором откликнулись прихожане.

Рике передёрнуло.

Лута посмотрела на неё и сказала:

– А что, интересный старикан. Надо бы мне с ним побеседовать.

Прихожане поднимались со скамей и тянулись к выходу. Несколько человек подошли к патеру.

– А ты давай, поговори с парнем. Вон он, как раз к нам идёт, – журналистка показала на молодого Торссона, который, и правда, подходил к ним. – Поспрашивай о его взглядах на мир, на вопрос мигрантов. Думаю, там будет много интересного.

Рике обратила внимание, как одет молодой человек – в строгий чёрный костюм, под пиджаком надета тёмно-серая водолазка.

– Здравствуйте, – улыбнулся парень. – Вижу, вы пришли. Понравилась служба?

– Привет! Да ваш патер просто дар божий, – Лута протянула ему узкую ладонь. – Я Лута Лайнен, со второго городского канала.

Парень пожал протянутую руку.

– Тормунд. Тормунд Торссон, можно просто Тор.

– Я Рике, – и девочка тоже протянула ладошку. Пожатие юноши было деликатным, но крепким.

– Пойду поговорю с патером. Это же твой дед? – Тормунд кивнул. – А вы пообщайтесь без меня, хорошо? – И Лута подмигнула.

Рике снова почувствовала, как её заливает румянец. Когда Лута намекала на романтику, ей постоянно чудилось что-то неприличное.

– Окей, – немного рассердившись на себя, ответила девочка. Что за капитуляция без единого выстрела? Подумаешь, мальчик сразу понравился! Надо быть построже, решила она.

– Давай кофе попьём? – предложил Тормунд. – Тут недалеко кофейня, сходим?

– А домой ты как поедешь? Служба же окончена, твой дедушка, наверно, сейчас уже собираться будет?

– Нее, – махнул рукой юноша. – Он тут сегодня до вечера, еще люди исповедоваться придут, так что времени у нас валом.

– А, ну тогда ладно. Давай сходим, – согласилась Рике, уже забыв про «быть построже».

– Сейчас, только куртку возьму! – И парень поспешил к своей скамье.

Рике подождала его у дверей. Тор надел серую, в тон водолазке куртку, натянул на голову чёрную вязаную шапку, и они вышли на улицу.