Глава 5
Глава от лица Георгины Вязьминой
Влетела в офис, задыхаясь и оглядываясь через плечо. Они были где-то рядом. Эти ублюдки, которые всю ночь пытались меня догнать. Чёрт возьми, это был сущий кошмар. Адреналин бурлил в крови, сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди. Я надеялась, что здесь, в офисе Грановского, мне удастся спрятаться, укрыться. Он должен мне помочь.
Но едва я приблизилась к его кабинету, как услышала…
Глухие удары, ритмичные, настойчивые. Словно хлопки в ладоши. Женские стоны. Громкие, откровенные, почти визжащие.
Я замерла.
Жгучая, внезапная волна ревности обожгла меня, сдавила горло.
Да у меня с ним ничего не было! Абсолютно ничего! Но, чёрт подери, почему тогда в груди всё так противно сжалось, будто кто-то пустил по мне нож?
Ещё один шлепок. Ещё один стон.
Кулаки сами сжались. Глаза щипало не от слёз – от злости.
Я стукнула в дверь.
Резко. Громко. Зло.
Шум в кабинете прекратился.
– Блядь, – услышала приглушённое рычание Грановского. Через пару секунд дверь распахнулась.
Передо мной стоял сам Радимир.
Без рубашки.
С голым, идеально очерченным торсом, блестящим от пота. Загорелая кожа, мышцы, о которых мечтают все фитнес-тренеры, а на груди – голова Медузы Горгоны. Чёрт.
Мне на секунду перехватило дыхание. Показалось, что весь воздух из лёгких выкачали в одну секунду.
Но он тоже завис. Серебристые глаза с ноткой злости вдруг расширились от удивления. Оценил.
А было, на что смотреть.
Моё пальто порвано – рукав висит клочьями. Рубашка разодрана до пупка, оголяя кружевное бельё. Джинсы в грязи, волосы спутаны, губа разбита. От ужаса, злости, адреналина и унижения меня всю колотило.
– Ты что, из фильмов про Апокалипсис сбежала? – хмыкнул он, медленно, с головы до ног осматривая мой вид.
– Закрой рот, Грановский, – прошипела ему в ответ.
– Что случилось? Почему не позвонила?
– Я звонила тебе, – прошипела, чувствуя, как начинают гореть уши. Почему он до сих пор стоит передо мной полураздетый?!
– А, точно, телефон сел.
– Да ты что? А я думала, ты просто от постельной сцены не хотел отвлекаться!
Он скривился, но ничего не ответил.
– Секунду, – бросил он, прежде чем захлопнуть дверь перед моим носом.
Я стиснула зубы, сжав кулаки так, что ногти впились в кожу.
Внутри раздались приглушённые голоса.
– Вызови такси.
Женский голос – шипящий, злой:
– Сволочь.
Я узнала этот голос. И ни сколько не удивилась.
Дверь снова распахнулась, и Грановский вышел. На нём уже было пальто, наброшенное на голое тело, но рубашка осталась в руках.
Я сглотнула, глядя на его тело. Чёрт. Какого хрена он такой красивый?!
– Пошли, – его рука схватила меня за запястье.
Я должна была отдёрнуться. Должна была сказать, что не пойду с ним. Должна была ударить его по этой проклятой идеальной груди.
Но я подчинилась.
Я шла рядом, ощущая тепло его ладони. Мы вышли на улицу, и, прежде чем он усадил меня в машину, я подняла голову.
Там, в окне его кабинета, стояла она. Дина. Его помощница. Конечно, как же иначе. В расстёгнутой блузке, дорогом кружевном белье.
Репейник, который липнет к своему шефу.
Мерзкое, душащее чувство разлилось по моим венам.
Я села в машину, он захлопнул за мной дверь, затем открыл багажник, достал аптечку и сунул её мне.
– Салфетки в бардачке.
Я не шевелилась
Меня разрывало. Просто сносило крышу от ревности и злости на Радимира. Ну почему… Почему я не могу просто забыть об этом.
Грановский сел за руль, глянул на меня.
– Что? Приводи себя в порядок.
И тут меня переклинило. Никогда не думала, что смогу так ревновать. Но меня уже несло в пропасть.
– А что, такой я тебе не нравлюсь?!
Он вскинул бровь.
– Ты о чём?
– О том, что это твоя вина!
– А я-то тут причём?
– Ааа, ну конечно! Ты-то у нас никогда ни при чём! Это всё я! Во всем виновата только я!
Он ухмыльнулся.
– Ты что, ревнуешь?
– Вот ещё! Делать мне больше нечего, как ревновать к твоим шлюхам!
Он посмотрел на меня. Внимательно, с прищуром. И… разразился смехом.
Громким, наглым, уверенным.
Я вспыхнула.
– Сука, что смешного?!
– Ты, Гоша. Ты смешная.
Я сжала кулаки.
– Знаешь что, Грановский? Иди ты к чёрту!
Он перестал смеяться. Посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом.
И внезапно поцеловал жарко, страстно. Так что у меня снесло крышу. На секунду я даже замерла от удовольствия. Но быстро взяла себя в руки и оттолкнула его. А он облизнулся и как ни в чём не бывало сказал:
– Я сейчас отвезу тебя к себе. Там ты примешь душ, обработаешь раны и выспишься. А утром… Утром будем разбираться с этим козлами, которые за тобой гонялись.
Я не ответила, просто тупо уставилась в одну точку перед собой.
Чувствовала, как бешено колотится сердце, дыхание срывается и готова была разрыдаться.
Не только от злости.
Но и от того, что я впервые так сильно хотела быть на месте этой чёртовой блондинки. Но сама оттолкнула его.
Смотрела в зеркало заднего вида, наблюдая за Радимиром Грановским. Его лицо было сосредоточенным, холодным, неподвижным, как будто высеченным из мрамора. Только серебристые глаза иногда вспыхивали, выдавая в нем хищника, который привык выслеживать добычу и получать желаемое.
При каждом движении его рук, змеи, сплетённые на груди, оживали, следуя изгибам кожи. Казалось, что Медуза Горгона, вытатуированная на его теле, действительно шевелилась, заставляя воздух вокруг сгущаться. Я не могла оторваться от этого завораживающего зрелища – до тех пор, пока не заметила в зеркале, что он наблюдает за мной.