Русская национальная мысль. Родноверие

Родноверие

Более развернуто эта тема представлен в следующих фрагментах Том 2. §1.0.Фундамент эволюции. Начальные установки п.44. §1.0.2.Богопознание п.80,81,82,84(а) ,85 (а,б), 86, 88(б). Том 3, §2.3. Древние славянские верования; §2.5.Некоторые технические стороны вопроса. пп.33,34,35,36,37,38; §2.7. Противоречия

Для того, чтобы освятить этот вопрос следует ответить на вопрос о том, что такое религия вообще на распространенном языке понятий современности. В принципе, это я должен был сделать в самом начале этого тома, но не хочется загромождать ум читателя основополагающими установками. А так как это все-таки необходимо, то буду делать это по мере востребованности. Исходя из этого, лучше было бы после прочтения тома заняться чтением его снова, чтобы некоторые озвученные ранее понятия раскрылись нам ещё и в иных ракурсах красоты, озвученных в самом конце книги. Так читатель получит наслаждение ещё раз, но от созерцания с иного ракурса.

Современные люди в общении между собой орудуют только инструментами-понятиями современных научных открытий. Как выразить пустоту посредством формы? Пустота несет в себе элемент постоянства в чистом виде, который в формальном абсолютном виде будет выглядеть только окружностью (точка – это тоже окружность с радиусом ноль, а прямая – это окружность с радиусом в бесконечность). Подобное рождает только свое же подобие, то есть если сказать, что мир родился из пустоты, то мир должен нести в себе образы пустоты в самых различных своих сочетаниях. Следовательно, все в этой видимой вселенной по форме будет созвучно или сопредельно, сопричастно, сообразно выразителя пустоты – окружности. Вне этого цельного и замкнутого нет жизни и окружность – первый самый примитивный элемент её. С одной стороны, с позиции природы с грехом точка есть самое не полное во всеобъемлющей многогранности, а потому, хотя и несовершенное и ограниченное, и являющаяся начальной формой грядущего разрушения, но по-прежнему остается свидетельством о Творце, Его присутствием во всей Его бесконечной Сущности. Абсолютное ограничение вмещает в себя Абсолютное Бесконечной Существо. Это противоречие становится движителем эволюции, в которой абсолютное ограничение пытается быть подобным Абсолютной Бесконечной Сущности и при этом в пределах природных реалий данного бытия, в котором все вокруг несет в себе окружности, прямые и точки во множественных совокупностях. Но это не есть пустота, а только специфические способы выражения всего того, что пустота в себе несет в этих её множественных совокупностях точки, прямой и окружности. В ином ракурсе сие звучит иначе – радость есть пустота горя. Но опять же это есть выражение пустоты и нам, как рабочим научного анализа, востребована только пустота без её наполнения – без радости. Такова природа научного анализа. Человек опосредовано носителей пустоты ищет именно эту пустоту во всем. Гегель говорит называет музыку звуками из Царствия Небесного, но он не был православным, ибо звук – это уже только лишь оттенок Царствия Небесного, также как самая красивая мелодия, является совокупностью циклов (то есть окружностей, линий и точек), а потому все равно остается только лишь уникальным оттенком Царствия Небесного. Настоящая же полнота не во всеобъемлющности выражений звуковой пустоты, а в самой этой пустоте-тишине. Настоящее наслаждение в абсолютных тишине, в темноте, в иных формах бесчувствия. Бог молвит Свои Словеса неизреченной красоты именно безмолвием. Вокруг этого крутятся все религии мира и древняя славянская традиция – в том же числе. Ибо Центр Колеса Велеса можно услышать только посредством отказа от всяких движений его во вращении, что потом стало ключевым моментом нирваны в Ведической традиции. А нирвана – это центровой момент в не только в Ведической традиции, но и в Буддизме. Просто природа людей у всех одна. Тот кто услышал Словеса Бога хоть раз в жизни, тот становится пленником этой радости навсегда, он идет на любые ограничения и жертвы собой, чтобы быть в этом счастье навечно и рассказывает нам о своем счастье понятийным языком современности. Так возникла речь, потом письменность, научный прогресс – как разные оттенки религии. Для такого человека музыка утрачивает свою значимость навсегда, ибо для него звук уже становится как для нас «лезвием по стеклу». Теряет значимость и все ценности культуры. Такой человек должен всем этим владеть только лишь потому, что Бог от него требует вести за собой стадо, чтобы через него прошли все остальные. Просто такой человек не может бросить всех тех, кого родил и любит.

Хорошо об этом говорит певица Пелагея, что семье нужна тишина. Также замечательно выразил эту же мысль Л.Н. Толстой, когда говорил о том, что любовь – это как палец, который пока не болит, он его не видит и о нем не думает. То есть чувственная пустота – есть фундамент для настоящей радости Хорошо об этом поет Анастасия Титова в песне на стихи Татьяны… «В безмолвии рождаясь, не нарушая тишину». Потому, для пребывающего в единстве с Богом, сам факт того, что он слышит, видит, чувствует – это уже есть для него страдание в прообразе Голгофы Христовой. В этом и есть человечество Христа. Вот почему, с одной стороны Бог говорит нам, что нельзя делать Его изображения во всех смыслах этого слова. А с другой стороны, сам факт речи об этом, выраженной в музыке, живописи, науке, свидетельствует о том, что без этого нам невозможно жить и воспитывать своих детей, передавать что-то потомкам. С одной стороны, те кто упражняется в искусстве слова, рисунка и музыки должны помнить о том, что есть Нечто выше того, что они несут. А с другой стороны, те, кто достиг высот духа, должен тянуть народ за собой, ибо без этого нет спасения их самих. Итак, вера – это единение душ Бога и человека.

Теперь продолжим изложение применительно к вопросу веры древних славян. Древняя вера славян напрямую была связана с борьбой за выживание в трудных условиях Севера. Также как в самой физиологии человека нет ничего лишнего, вне радости бытия, так и в самой религиозной системе славян не могло быть ничего лишнего вне радостного жизненного цикла, но все было гармонично выстроено и взаимосвязано во имя радостного торжества над смертью во всех смыслах этого слова. Если мы будем изучать религии Древнего Востока и Древней Европы, то найдем множество поразительных сходств с Христианством и Исламом. Человечество взрослело поднималось к Вершине наибольшего подобия Богу в своей уникально сложенной специфике. Все шло к Полноте Времен, когда в мировосприятии обозначились все грани Творца, благодаря чему мир стал способен принять на себя Семя Божье. Эта Полнота Времен наступила в тот момент, когда все разрозненные цивилизации возрастая в понимании о Боге и опыте богообщения встретились на Вершине вершин. И именно благодаря этой встрече на вершине началось взаимное проникновение культур, языковых понятийных систем взаимно обогащая народы. Таким образом, мир стал подготовленным принять в себя Божественное Семя. Когда мы изучаем Древнюю Славянскую Традицию, то неизбежно находим в ней также поразительные сходства с Православием. Только специфика несколько иная – это уже не Закон Иудаизма (для иудея человек остается творением Божьим, а так как он есть творение Того, Кто совершен и радостен абсолютно, то и человек есть также абсолютное совершенство и радость, которое совершенствовать уже невозможно (и более радостным чем, то что заложено в Им невозможно), ибо нет ничего более совершеннее радостнее того, что творит Сам Он. Исходя из этого человеку следует не совершенствовать себя, а очищать свою природу и беречься, следуя закону, то есть именно туда, где нет покушения на Божественное совершенство в человеке), это уже не стоицизм Греции (как образ верного понимания о Боге и Его свойствах, ведь мы не можем идти против своей логики, то есть верное мышление – тоже часть живительной полноты общения с Богом, ибо дает нам уверенность в себе. Иными словами, мы способны делать только то, что поддается осмыслению и является верным с точки зрения разума), а это есть сама физиология человека. Природа славянской традиции раскрывается уже на Самой Голгофе во время страданий Сына Божьего. Мы узнаем себя во Христе – вот в чем вопрос.

Далее специфика древней славянской традиции не угасает, нисколько, ибо повторюсь замешена на системе живучести народа. Кто такие волхвы? Это люди ведающие о законах движения звезд по небу. Для чего эти знания нужны? Они нужны для того, чтобы знать время посевов и сбора урожаев. Чтобы можно было вести переговоры с представителями иных народов на возможной встрече для свершения каких-то дел. Весна может запоздать, а может и прийти раньше, то есть тут нет стабильности. Нужна точка отсчета, ведя отсчет с которой мы знаем все сроки земельных трудов вкупе с переменами в природе. Иными словами, существовали такие центры, в которых точно узнавали время новолетия и относительно его вели отсчет дней. Волхвы были связными между этими центрами и народами, далекими от них. К этой привязке строились мифические образы древних божеств. И этот момент ну никак не мог исчезнуть вместе с язычеством.

Сие потом выразилось и на самой жизни народа, селившегося вокруг монастырей. Летоисчисление велось уже в самих монастырских стенах. Связь уже осуществлялась посредством разного рода изобретений, к примеру с помощью перезвона колоколов в более сложных реалиях богослужений. Технические вопросы выживания не отменял никто и до сей поры. Наш организм – это такая лодка для души плывущей по глубокому морю и ей нельзя быть худой – ей также следует быть сообразной Божественному, то есть она должна отвечать всем требованиям плавания. Это означает, что научный анализ и научно-техническая революция будут всегда и потому будут совершенствоваться, причем только в данном направлении. Вот в чем вопрос.

Если мы присмотримся к древнему славянскому наследию с иной стороны, то перед нами восстает ещё одна примечательная сторона, которая оказывается животрепещущей и по сей день. Дело в том, что экономика народов этих северных земель сильно минимизирована во всех смыслах этого слова. Посты или попросту время обыкновенного голодания для этих людей должны были быть обыденным делом. Поэтому распределение материальных средств неизбежно происходило в строгой регламентации и лимитированной «справедливости», если так можно называть необходимость поддерживать на плаву каждого труженика селения. Не было ничего лишнего, то есть не могло быть излишков, о коих говорят марксисты-ленинцы. Излишки возможны там, где мягкий климат и собирают по несколько урожаев в год. А так как нет излишков, то и нет прослойки эксплуататоров, но есть достойные своего положения вожди племени. Иными словами, если мы исповедники марксистско-ленинской традиции, то узнаем в древней общине славян и себя самих тоже, ибо община имела прообраз колхозов и совхозов СССР. Ленин и его ближайшее окружение это ясно понимали, начиная революционные противостояния существующему в России порядку. Об этом потом скажет русский философ Николая Бердяев: «Столько лет мы боролись за это. И вот пришли революционеры и установили именно тот порядок, который для славян является естественным». Просто аскетизм жизни древних сложился сам по себе, как востребованное для живучести. То, что природа прощает южному человеку для северянина становится трагедией или то, что позволено на земле в высоко в небе нельзя. Вопрос стоит в том, что если дисциплина поддерживается силой воли, то люди друг друга просто уничтожат в грызне. Если дисциплина поддерживается чистотой душевной, то этот момент породит справедливость в отношениях самопроизвольно. Что и выкристаллизовывалось в течение стольких миллионов лет. Чистота сердечная от всякой грязи – это та самая кондиция духовного и душевного состояния человека, которая обуславливала возможность жить во взаимодействии обществу до Рождества Христова. В каждом народе сей момент стимулировался по-разному, как уже сказано ранее по тексту, но применительно к народам Севера, чистота сердца, как форма радости, стимулировалась бесконечными трудами в поте лица. Как мы знаем, душевная рана гораздо более страшная и труднопереносимая, ибо с физическим недугом любой степени человек жаждет жить и живет до самой старости, а вот с душевной не переносит даже и дня. Иуда искариот, общавшийся даже с Богом, но не смог выдержать мук совести.

То есть выживал, кто имел чистоту сердца. Но вот в мир привносится Благодать Духа Святого – это уже утешение большей полноты Божественного, чем просто чистота в прообразе Его. Этой радостью было побеждено язычество. Если бы Христос пришел к славянам, то Его Подвиг потерялся бы среди подобных героических поступков северных людей, ибо подвиг был обыденностью северян. Также как учение Христа затерялось во множествах религиозных доктрин древней Индии. Спаситель для них стал ещё одним Аватаром, коих много в их пантеоне. Нет контраста. Иудаизм принимал полноту природы человека такой, какая оная есть в здравом смысле этого понятия. Ибо каждая фибра природы человека должна быть задействована в свидетельстве о Боге (в отличие от славянской традиции, где каждая фибра природы человека задействована в служении Богу). Потому у них нет домыслов, но именно как свидетельство о Боге – просто пересказ случившегося с людьми во время богообщения. Страх Божий великое дело в Глазах Творца.

Перед тем, как начать изложение основных идей, хотелось бы сказать о главном отличии и сходстве с верами иных народов. Во-первых, славянам было естественно жить в высоком ритме трудовой деятельности. У них нет понятия об отдыхе (само слово «отдых» несет в себе мысль отдушины, то есть отдышаться). Они жили в постоянное череде трудовой деятельности. Отдышаться им предоставлялось только меняя интенсивность нагрузки в соответствии со спецификой работы. Например, починить рыболовную сеть или инструмент наточить. У славян, как и у древних египтян, спать считалось грехом, то есть они умели совмещать сон и труд. Это тоже хорошо выражено в Колесе Велеса, в котором имеет место быть и точка абсолютного покоя, и крутящийся огненный круг. Далее, сюда следует добавить, что питание у древних тоже было иное. Для них насекомое было частью рациона. Белок насекомых более примитивно сложен, но он несет в себе компоненты, которые очень нужны, к примеру для стойкости зубов и очень энергоемки. Есть и другие составляющие образа жизни древнего славянина, но они никак не вяжутся с современностью, ибо формировались в контексте выживания в тех наисложнейших природных условий. Но остается важным одно и самым главным – труд был для них такой составной частью физиологического процесса, как биение сердца и дыхание в организме.

Чтобы понимать древность русичей, необходимо ответить на вопрос, как несли Христианство первые исповедники его на славянские просторы? Ведь Христианство нужно было адаптировать под образ мировосприятия наших северных предков. Для этого ответим на вопрос, что такое Колесо Велеса? Это формула жизни, в которой одно постоянно сменяется другим во всех сферах созерцаемого мироздания. Это, как сказано ранее, отразилось во всех фибрах бытия – все имеет цикличность. Сам организм человека – сонмище циклов, неизбежно переходящих в цикличность образа трудовой жизни в соответствии с циклами всего космоса. Каждый человек имеет причастность к Колесу Велеса, но у каждого разная интенсивность вращения этого колеса или, скажем иначе, различная интенсивность бытия в трудовой ритме, обусловленной степенью трудности жизни. Древний ясно понимал, что у каждого разное Колесо Велеса, ибо оное меняется даже в процессе его жизни: у ребенка одно, у подростка другое, у взрослого третье и так далее. Не говоря уж о разных людях и народах. Каждый берет свою ношу по силам его и возможностям. Если присмотримся к Голгофе Христовой, то поймем, что для Сына Божьего это есть образ Его Жизни, то есть только Сыну Божьему по силам взять грех мира или, если говорить на понятийном языке древнего славянина, у Него такое Его Колесо Велеса, которое вмещает в себя всю Вселенную. При этом все в меру и в пределах возможностей, ибо на Голгофе по образу Сына Божьего нет смерти, на ней надо жить, то есть брать на себя ношу по силам своим. То есть брать на себя то, что по тяжести не принадлежит – гордыня, покушение на собственную жизнь. На Голгофе надо жить, а не умирать. Жизнь должна быть в трудности сообразно Голгофе Христовой и в то же время нескончаема в прообразе Колеса Велеса. С другой стороны, Христос как бы останавливает это колесо, ибо на Вершине вершин всякая цикличность уходит, разрывается, становится первозданной пустотой греха, открываются врата ада из него выходят души праведников. Не смотря на то, что Колесо Велеса тут разрушается, не разрушается сам принцип Колеса Велеса – его свидетельство о пустоте греховной, чувственной пустоте посредством всего того, что образ этой пустоты носит в себе (вспомните что несут в себе окружность, прямая и точка). Исходя из этого, становится ясным одно, что Христианство – это закономерное следствие древней славянской веры, ибо только Сыну Божьему было дано взять на Себя мир в данном образе мировосприятия славян – всеобщего вращения. То, как это потом уже трактовалось – это другой вопрос и оный требует особого освящения, ибо только на этой почве зародился Ислам, но самое главное остается – Христианство и культура Велеса не инородны, а разные имена одного и того же. Христианство воспринимается с позиции культуры Колеса Велеса совсем иначе, а потому культурное наследие Византии для Руси чуждо и приемлемо только в границах дозволенного. Мы не можем брать то, что стало масонством в Европе. Древняя славянская традиция требует от исповедника её много и много трудиться, быть на Вершине вершин в прообразе Голгофы Христовой.

Ещё раз, что такое Колесо Велеса? Ответим сначала на другой вопрос. Чем отличается язычество Руси и народов Севера от Христианства? Чтобы ответить на этот вопрос иначе, рассмотрим то, как древние искали преступников среди членов своего племени. Это важно, ибо сей момент является срезом, сечением, по которому нужно судить о всем учении в целом. Преступника искали просто. На костре раскаляли камень и давали подержать в руках каждому из подозреваемых. Считалось, что если остается ожог на руках, но это и есть преступник. На самом деле в этом образ веры Колеса Велеса, ибо раскаленный камень – это и есть само Колесо Велеса, держать который может только тот, кто несет в себе настоящую Божественную радость. Если человек стоит на земле, то он в Истине, остается в замысле Божьем о нем. Это означает, что он стоит на толстокожих пятках, то есть на том, что адаптировано к земле, благодаря чему он не чувствует боль. Сообразно этому не винный держит в руках раскаленный камень, а равно и то, что он не теряет радости живя в высокой трудовой деятельности в образе Колеса Велеса.

В Христианстве же все иначе, все преступления берет на себя праведник Божий по Образу Христа. Почему? Потому, что взросление-возрастание – сущность живого, но очень часто люди не ведают о том, что такое взросление, ибо не знают о том, что такое совершенство. То есть он растет, но не в ту сторону, где нет предела совершенства и радости, чтобы стать насельником Рая. А потому видя совершенство праведника, созерцая путь в вечную жизнь опосредовано праведника, грешник испытывает боль душевную и раскаивается и становится лучше. Лучше становятся и все окружающие, созерцавшие совершенство праведника. Язычники же ищут преступника, чтобы его убить на казни. То есть в одном случае грешники тянутся к праведнику и следуют за ним в жизнь вечную. В другом случае, согрешившего убивают. Понятно, что симпатии народа всегда будут на стороне христиан.

Есть одно великое высказывание святого Александра Невского, что «тот, кто к нам придет с мечом, тот от меча и погибнет». Иными словами, если привносимое учение несет в себе цель завоевания народа, то следует взять этот меч в руку и сокрушать этим же оружием. Причем взять не так, как нам дают некоторые проповедники и даже некоторые из духовенства, а за рукоять меча. Не следует бояться арабизации народа посредством религии, а надо вести наступление в этих же категориях мировосприятия, не изменяя самим себе. В принципе, сказанное не ново, а хорошо позабытое старое. Обогатившись новыми знаниями о Творце через Христа, русские люди освоили даже Аляску и с этим же мечом осваивали земли Палестины, Европы. Другой пример. Нашествие монгольское – пришлось вникнуть в понятийный язык захватчиков для того, чтобы на нем же вести диалог о мире. Другой пример, иго польское – та же самая картина – вникаем в суть естества этого меча, берем за рукоять его и делаем отпор. Другой пример. Иго масонское из Франции. Как узнать понятийный язык завоевателя, не получив от него удар по щеке, хотя конечно это дело богословов. Другой пример. Сталин вступил в партию и на её же принципах и теми методами начал выстраивать естественный порядок русского общежития не только в самом СССР, но и там, откуда пришли эти доктрины. Просто мы должны исповедовать о Боге на том языке понятий, который нам навязывает вторгшийся в наши пределы. Пока народ это слово о Боге не услышал, никакой речи о победе быть не может. Это как электрический ток может свидетельствовать о себе в самых различных образах: вращение, теплота, свечение и так далее. Это при одном условии имеет силу, если родноверие реально несет в себе силу Истины. Но что нам предлагают современные исповедники родноверия? Они противопоставляют людей одновременно всем сразу и при этом несут то, что Божественной живучести не несет народу в любых реалиях противостояния. К примеру, даже если оные правы и несут Истину, то почему в главном вопросе утверждают противоестественное? Ведь главный критерий непобедимости – это не территории, не природные богатства, а спасение жизни и деторождение. Причем надо иметь много детей каждой семье, ибо ребенок из большой семьи не эгоист, но прислушивается ко всем и болеет о всех. Эгоист же думает о себе в любой ситуации и при любом коллективе, в любой степени родства. Ни разу об этом критерии живучести исповедники Родноверия не заявили. Образ мышления не лицеприятный, но в нем суть того, как должен рассуждать человек, который искренно верит в силу древних религий славян – главный вопрос вопросов. Вот для начала несколько слов о Родноверии, а теперь более широкое исследование вопроса.