Невеста Кристального Дракона

Глава 2. Попаданка

Проснувшись, я долго не могла понять, что не так. Потом дошло: тишина. Совершенная, безупречная тишина. Такая идеальная, что слышно, как бьется сердце. Моя – то есть родительская – квартира выходила окнами на проспект Большевиков. Так тихо у нас не бывало даже с наглухо закрытыми пластиковыми окнами. Да и от соседей постоянно доносился шум. Орали кошки, которых хозяева никак не могли стерилизовать, лаяли собаки, верещали дети, грохотал перфоратор. А такая тишина, как сейчас, могла быть только… в морге?!

В памяти всплыло, как три громадные псины наступали, прижимали к кирпичной стене многоэтажки. Я потеряла сознание… И что случилось потом? Сердечный приступ? Или искусали так, что меня приняли за покойницу и привезли в морг?! Или… или не приняли? Вдруг я действительно мертва?

Проще всего открыть глаза и проверить, что вокруг. Но мне было безумно страшно. Я боялась обнаружить непроглядную черноту и холод. Холод? Стоп. Чтобы мерзнуть, глаза открывать не надо. А мне было очень и очень тепло. Что-то мягкое и согревающее обволакивало со всех сторон. Как на пуховой перине.

В морге, насколько я помнила по редким просмотренным криминальным драмам, на покойничков набрасывают тонкие простыни. Я ощущала себя укрытой чем-то гораздо более теплым и тяжелым. Больше похоже на ватное одеяло. А еще покойнички не думают. Мыслишки, что бесновались в моей голове, слишком заморочены для мертвого мозга зомби.

Значит, жива. И здорова – судя по тому, что боли нигде не чувствуется. Даже ушибов от падения. Вспомнилось последнее ощущение перед обмороком, – словно погружаюсь в вату.

Я приоткрыла один глаз. Вокруг темновато, но не так, что не видно ни зги. Открыла второй. Огромная постель, Настька выражалась про такие – сексодром. Я и правда лежу под толстым одеялом.

Посмотрела в потолок. Метров пять, а то и шесть высотой. Села на кровати, огляделась вокруг. Напротив – широкое окно высотой во всю стену. Завешено тяжелыми бордовыми портьерами. Плотными, но сквозь ткань все равно просвечивало солнце. Очень яркое, раз пробивалось через такие толстые шторы.

Откуда бы, если я вышла из метро вечером и вовсю моросил дождик? Я провалялась без сознания весь вечер и ночь?

Осмотрела всю комнату и поняла, что называть это помещение комнатой язык не повернется. Метраж – квадратов восемьдесят, а то и все сто. Пол устлан ворсистым ковром с причудливым узором. По углам – огромные кадки с диковинными растениями, ни разу не видела таких. Хоть с подачи Настьки, флориста-любителя, вынужденно разбиралась в комнатных растениях.

В одну стену вмонтированы дверные ручки – видимо, шкаф-купе. Другая стена полностью зеркальная. Из глубины на меня таращилось темное отражение ссутулившейся на кровати фигурки. Как жалко я выглядела в этом царстве роскоши…

Художественная студия? Пентхаус? В типовых высотках, около которых я упала в обморок, таких помещений быть не могло. Кто-то проходил мимо, заметил меня без сознания и отнес к себе? Точнее, проезжал и отвез. Владельцы таких помещений вряд ли ходят пешком. Даже скорую не вызвали, не отправили в больницу? А говорят, у богатеев черствое сердце.

Оставалось надеяться, меня сюда притащили исключительно по доброте душевной. Без задней мысли. Иначе страшно даже представить, чем придется расплачиваться за помощь…

Вдруг широкие двери распахнулись. Я встрепенулась, юркнула под одеяло. Я же лежала в одних трусах и бюстгальтере – белом в красный горошек. Интересно, кто меня раздевал?

В темноте разглядела только, что фигура женская. Она прошествовала через комнату-студию к окну, распахнула портьеры. Поток яркого света больно резанул по глазам, привыкшим к темноте. Я зажмурилась.

А когда открыла глаза, увидела перед собой девушку в длинном платье странного покроя. Я приподнялась, придерживая одеяло у плеч.

– Добрый день! Спасибо вам огромное, что забрали с улицы и дали отлежаться. На меня напали собаки, я ужасно испугалась, упала в обморок. Кстати, меня зовут Ирина.

Девушка слушала с вежливым, даже угодливым выражением лица. Но взгляд был пустым. Мне показалось, что она не поняла ни слова из сказанного мной. А потом поклонилась. У меня отвисла челюсть. А когда она заговорила, я и вовсе выпала в осадок.

– Госпожа, простите, я не понимаю вас, но господин Кори предупредил, что вы поймете нашу речь. Мое имя Дельдра. Я служанка в замке Владыки Ральдарина. С этого дня – ваша личная служанка. Сейчас вам принесут обед. Вы, должно быть, изрядно голодны?

Желудок мгновенно отозвался на слово «обед», громко заурчав. А мозг тщетно пытался переработать услышанное. Господин Кори? Замок Владыки Ральдарина? Что за ересь!

Девушка со странным именем настойчиво спрашивала, чем помочь, но я смогла лишь тряхнуть головой.

– Тогда я передам господину Кори, что вы пришли в себя, и принесу обед.

Она поклонилась еще раз и вылетела в двери. А я осталась одна, в шоке. Что все это значит? Почему она обращалась ко мне – госпожа? Какой Владыка, какой замок? Что за дурацкие имена? Тут кино снимают или прикол скрытой камерой? Поэтому меня притащили в это подобие Эрмитажа?

Кори, Дельдра, Ральдарин – язык сломаешь. Если и правда съемки скрытой камерой, могли бы не такую заумь придумать. Как-то совсем не по-русски звучит…

Стоп. А был ли язык, на котором ответила мне Дельдра, русским? Я заговорила с ней по-русски, а она ответила – простите, не понимаю вас, но вы поймете нашу речь. И я поняла. Но этот язык…

Я осознала, что хорошо понимаю его. Причем не только смысл снов. Я знаю его грамматику, синтаксис, словообразование. Могу представить, как пишутся слова, сказанные Дельдрой. То есть все, что я заучивала на филологическом о родном языке, знала и об этом. Но он не был русским! Тогда каким?!

Я понятия не имела. Зная структуру языка, не знала его названия. Да что же это происходит? У меня частичная амнезия? Я помню о себе все. Ира Лучникова, живу в Питере, с родителями. Библиотекарь, выпускница филологического факультета. Красный диплом, ради которого я так старалась в универе. И благодаря которому сейчас имела целых полторы тысячи прибавки к библиотекарской ставке.

Не замужем. Детей нет. Парня тоже. Владею русским (свободно), английским (intermediate level), начальные знания в итальянском и немецком (читаю со словарем). Пробовала учить японский в школе из-за повального увлечения одноклассниц аниме…

Сейчас со мной заговорили на языке, который точно не принадлежит ни к одному из перечисленных. Но я знаю его не хуже родного русского. Откуда? Где я? Если меня снимают скрытой камерой, это никак не объяснит внезапное владение неизвестным раньше языком.

Гипноз? Ночью ко мне применили психотропное излучение, которое обучило меня совершенно незнакомому языку? Причем такому, какой я даже опознать не могла. Что же это за технологии такие? Кто и зачем их применяет? А главное, почему на мне, простом библиотекаре?

Пока я судорожно шевелила извилинами, не желавшими просыпаться, двери опять распахнулись. Похоже, стучать тут было не принято. Да и смысла нет – все равно что стучать в школьный спортзал. С другого конца не услышат.

Дельдра вернулась с изящным подносом, на котором стояло несколько небольших блюд. Ароматный дымок поднимался от них, и желудок заурчал, сдавшись голоду. Она поставила его на изящный столик и жестом пригласила меня.

Возле столика стояло низкое кресло с обивкой голубого бархата. Мне сразу вспомнились экспонаты в Эрмитаже, обнесенные заградительными лентами. И таблички «Не садиться». Но Дельдра недвусмысленно указывала прямо на экспонатное кресло. А урчащий желудок полностью перехватил контроль.

Я примостила попу на роскошную обивку и принялась за еду. Мелькнула мысль – а вдруг туда что-то подсыпали? Зацикливаться я не стала. С тем же успехом могли вколоть что-нибудь, пока я спала. Я не смогу вечно воздерживаться от еды и питья.

Мясное рагу с овощами оказалось бесподобным. Хотя вкус был непривычным. Мясо походило на нежную молочную телятину, а вот овощи я даже не смогла распознать. Да уж, хотели бы отравить, наверняка бы выбрали что-то попроще.

Когда я опустошила все тарелки, Дельдра унесла поднос. А во мне вместе с сытостью пробудилось любопытство. Где же я нахожусь?

Узнать несложно. Огромное окно высотой до потолка не было зарешечено. А деревянные ручки с изящной резьбой поворачивались легко. Какое-то солнце вовсе не питерское, промелькнула мысль и выветрилась, едва я открыла окно. Высунув голову, я чуть не повисла на высоте в несколько сотен метров.

Теперь понятно, почему окно не зарешечено. Под ним – стена, переходящая в отвесную скалу. А внизу расстилалась зеленая долина, окруженная холмами и лесным массивом. Все это я видела с высоты метров пятьсот. Может, больше.

Где бы я ни находилась, это не Питер. И даже не Ленобласть… Таких пейзажей у нас быть не могло. Это где-то очень далеко к югу. Где?

– Наш мир называется Коэлин, – прозвучал за спиной негромкий мужской голос.

Я подскочила и чуть не вывалилась в окно. В тот же миг меня обхватили сзади за талию.

Взвизгнув, я дернулась в сторону. Крепкая хватка разжалась. Я обернулась и увидела невысокого мужчину средних лет, с блеклым невыразительным лицом. Одетого ярко, будто специально по контрасту.

Голубой камзол, наподобие тех, в которых расхаживали костюмированные персонажи на Дворцовой площади, в Петропавловке, у Казанского собора, предлагая сфотографироваться за деньги. Штаны того же цвета с кружевной отделкой, гольфы, бархатные ботинки… А я – в одном белье!

– Простите за дерзость, госпожа.

Голос был таким же блеклым и бесцветным, как сам мужчина.

– Я никогда не посмел бы вас коснуться, если бы не риск, что вы упадете. Умоляю, будьте осторожнее с окном. Владыка Ральдарин испепелит меня, если с вами что-то случится.

Опять это чудно́е имя. Да еще в сочетании с не менее чудным титулом «Владыка».

– Кто вы? И где моя одежда?!

– Мое имя Кори, госпожа. Я личный помощник Владыки Ральдарина. Верховного Дракона, хозяина этого замка и правителя расы драконов.

Верховного Дракона?! Ну хватит, это переходит все границы! Не позволю держать себя за дурочку.

– Что вы снимаете? – перебила я резким, сухим тоном. – Реалити-шоу? Где я нахожусь? Почему со мной не обговорили условия участия и вообще не уточнили, согласна ли я участвовать в съемках? Я могу подать на вас в суд.

На лице этого Кори не дрогнул ни один мускул. Оно лишь сделалось еще более учтивым, прямо заискивающим.

– Госпожа, простите, что плохо понимаю вас. Должно быть, вы называете вещи из вашего мира, который вы покинули. Сейчас вы не на Земле. Вы перешли с помощью магии в другой мир, под названием Коэлин. У нас не существует реалити-шоу, что бы это ни было. А суд вершит Владыка Ральдарин собственноручно.

Час от часу не легче. Может, это тусовка сумасшедших реконструкторов? Или психологический эксперимент – как скоро человек поверит в полную чушь, если ее методично повторять раз за разом?..

Я вспомнила книжку «Сорок исследований, которые потрясли науку». Там описывался эксперимент. Собрали группу из десяти человек. Девять были посвящены в условия, один – подопытный. Экспериментатор начертил на стене две линии. Справа – длиннее. Слева – короче. И начал спрашивать всех по очереди, какая линия длиннее.

Первыми спрашивал подготовленных, и те отвечали, что короче линия справа. А бедняга подопытный с каждым ответом только обалдевал, всматривался в линии и пытался понять, кто тут косоглазый – он или остальные. До него очередь дошла последним. И когда экспериментатор задал вопрос, угадайте, что ответила жертва?

Человеку проще смириться с истиной, которую утверждает большинство, чем с той, которую он видит собственными глазами. Может, такой же эксперимент, только более сложный и дорогостоящий, сейчас проводят надо мной? Сколько раз нужно сказать человеку, что якобы он попал в иной мир, чтобы он поверил?

Я вспомнила книжку, которую читала в метро перед тем, как наткнуться на стаю собак и очутиться здесь. Я так мечтала оказаться на месте книжного героя. Угодить в другой мир.

Может, поэтому меня и выбрали подопытным? По Настькиной наводке? Она ведь все про меня знала. И не держала язык за зубами. Сболтнула ненароком богатым экспериментаторам, вот мне и устроили «попадание» в другой мир?

А может, сама Настя сдала меня в какую-нибудь лабораторию? Чтобы разнообразить мою жизнь. Ей же вечно казалось, что мне не хватает приключений на пятую точку. Ну и отрезвление устроить – других миров не бывает, есть только промывание мозгов.

Человек, назвавшийся Кори, сказал:

– Госпожа, я вижу, вы мне не верите. Может, я бы и сам на вашем месте не поверил. Говорят, в вашем мире нет магии. Если вы соизволите одеться, я предупрежу Владыку Ральдарина, что он может побеседовать с вами.

Да уж, Лучникова… Пылаешь праведным возмущением, а сама стоишь голышом перед посторонним мужчиной.

– Я сразу спросила, где моя одежда.

– Конечно, госпожа. Я хотел вам помочь, но вы… отвлеклись. Дельдра должна была одеть вас. Видимо, переволновалась из-за новых обязанностей и забыла. Прошу прощения, следовало приставить к вам более опытную служанку. Я пришлю другую женщину, а ее накажу.

– Нет, пожалуйста! Оставьте Дельдру. Не нужно никого наказывать.

Что бы там ни было по сценарию, я никого не собиралась подставлять.

– Как скажете, госпожа.

Кори подошел к стене, потянул за резную ручку, и в стене открылся своеобразный шкаф-купе.

– Вот одежда, в которой вы явились к нам. Но вы можете выбрать любую другую.

Я приблизилась к шкафу и ахнула. Внутри стояло несколько статуй-манекенов в роскошных платьях. Открытый лиф, расшитый жемчугом, серебряными и золотыми нитями, длинные юбки в пол, отороченные бархатом… Любопытный здесь способ хранения одежды.

Впрочем, мои джинсы и джемпер с ветровкой скромно лежали свернутые на полочке. Я схватила их – и кроссовки внизу, пробормотав:

– Спасибо… Я надену это. Привычнее.

– Как вам будет угодно, госпожа. Я приглашу Владыку.

Он поклонился и вышел. Я судорожно натянула джинсы и джемпер, гадая, что за Владыка такой. Если это не эксперимент, а безумные ролевики, то чего он от меня захочет? Насколько он сумасшедший, чтобы устраивать тут весь этот цирк: мир с магией, слуги, величающие его Владыкой… Ведь это недешевое удовольствие. Замок на утесе, шестиметровые потолки, интерьер а-ля Эрмитаж. Чтобы устроить такое великолепие, нужно иметь либо расчет заработать на ней, а значит, реалити-шоу, либо быть свихнувшимся миллионером, которому некуда тратить деньги, кроме ублажения чувства собственной важности.

Когда двери распахнулись в третий раз, я успела собраться с мыслями и подготовиться к беседе с «директором цирка». Но едва я увидела его на пороге, из головы вылетело все, к чему я готовилась.

Я узнала эту массивную фигуру мужчины в черном. И непреклонное лицо с резкими чертами, будто вытесанными в скале. Оно примерещилось мне в вагонном стекле метро, когда я оторвалась от книги. Сейчас я видела его наяву.