Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 12. Оковы
Очнувшись, я понял, что лежу в мягкой постели. А еще – что я прикован к кровати цепями.
Я понятия не имел, сколько здесь пробыл, но раны, полученные в драке с берабеском, теперь отдавались лишь несильной тупой болью. Видимо, кто-то обо мне позаботился.
Сознание возвращалось медленно, но кое-что я осмыслил. Во-первых, я не в тюрьме. Более всего это походило на комнату в скромной гостинице, обставленную немудреной мебелью. Видимо, комната находилась на втором этаже, поскольку снизу доносились голоса. Разговоры, крики, смех, звон стаканов и время от времени – скрип дверных петель.
Таверна или трактир… По комнате гулял сквозняк. Я приподнялся на подушках и увидел окно в левой стене. Дневной свет, проходивший сквозь него, был мягким и неярким. Видимо, вторая половина дня.
Свежий воздух, ничуть не похожий на сухой раскаленный воздух пустыни, в котором постоянно вилась пыль. На полу под окном лежала стопка штор. Кто-то не просто открыл их, а вообще снял, чтобы в комнату попадало как можно больше света. Масляная лампа на прикроватном столике была уже зажжена, и я ощутил странное облегчение. Я смутно помнил о ловушке тени и о том, как кричал во всю силу легких, умоляя вытащить меня оттуда.
Тот, кто доставил меня сюда и приковал к кровати, позаботился, чтобы я не проснулся в темноте и не ударился в панику. Фериус могла бы так сделать. Жива ли она еще?…
Я попытался вскочить, на миг забыв про цепи. Они натянулись и загремели.
– Эй! – крикнул я. На миг показалось, что я в ловушке. – Снимите с меня это!
За дверью заскрипел стул. Послышались шаги. Миг спустя в комнату вошла Нифения. Ее гиена бесшумно вышагивала рядом с ней.
Нифения смерила меня изучающим взглядом. Не знаю, что она надеялась увидеть, но, так или иначе, она вошла и закрыла за собой дверь.
– Ну, теперь ты похож на себя. Это уже кое-что.
«Она подобрала странные слова, – подумалось мне, – если принять во внимание, что она-то сама отнюдь на себя не похожа». Здесь, в сравнительно нормальной обстановке, вдалеке от гротескных пейзажей пустыни, контраст между нынешней Нифенией и прежней стал еще более разительным.
«Не зацикливайся на ее внешности, болван. Лучше подумай, почему это произошло».
– Фериус… Она…
Нифения подошла и села в ногах кровати.
– Она в порядке. Фериус жива. Но раны очень серьезные. Она едва не… Ладно, в любом случае теперь она выздоравливает.
«Спасибо вам, предки! И еще раз: большое спасибо!»
Я поднял руки, потянув за собой цепи.
– Не могла бы ты снять это с меня?
В голосе Нифении появились металлические нотки.
– Не знаю. Ты не собираешься снова меня бросить? Ну, как ты это сделал в пустыне, когда твои друзья истекали кровью, а я пыталась им помочь?… – Она осеклась. – Прости, Келлен. Мне не следовало этого говорить.
Нифения подошла и присела справа от кровати, сунув ключ в железный браслет на запястье. Потом освободила вторую руку.
– Ну вот. Ты свободен. Постарайся больше не убегать и… Прости. Кажется, я не могу остановиться.
Она села на пол, привалившись спиной к стене. Гиена устроилась рядом с Нифенией, положив голову ей на колени.
– Два месяца, как я покинула наш дом, Келлен. Меня дважды ограбили. Трижды я едва не погибла. Как-то съела фрукт, не зная, что он испортился у меня в сумке, и отравилась. Я не могла двигаться. Умерла бы от обезвоживания, если бы Айшек не пробежал пятьдесят миль до ближайшего города и не украл для меня фляжку воды.
– А почему тебя…
Я замолчал. Мне хотелось спросить, почему ее изгнали. Но, кажется, сейчас был неподходящий момент. Хотя, возможно, подходящий момент никогда не настанет.
– Рад, что ты цела, – сказал я.
Она погладила гиену. Потом, подняв голову, взглянула на меня.
– Сколько прошло времени, прежде чем ты перестал бояться, Келлен?
– Перестал? Ты шутишь? Я постоянно чего-то боялся. Черт, даже сейчас боюсь.
Она рассмеялась.
– Чего? Меня?
Гиена что-то проворчала. Ниф похлопала ее по голове.
– Ну, конечно, мой отважный маленький дружок, тебя все боятся.
В ответ Айшек фыркнул и лизнул ее руку. Если бы я попытался похлопать Рейчиса по голове и назвать его «мой маленький дружок», он бы укусил меня за язык и заорал: «Только посмей назвать меня так снова, голокожий! Назови меня дружком еще раз, только попробуй!»
– Ладно, – сказала Нифения, аккуратно отстраняя гиену и поднимаясь на ноги. – Ты, наверное, голоден.
– Сколько я тут пробыл? И как вообще мы выбрались из пустыни?
– С большим трудом, – ответила она. – Если вкратце: пришлось истратить все лекарства Фериус. И два моих лучших заклятия зова – чтобы вернуть ваших лошадей. А потом я три дня шла рядом с лошадью Фериус, следя, чтобы она не свалилась. И чтобы ты не…
– Что? – спросил я. Под взглядом Нифении я вдруг ощутил укол стыда.
– Ну, просто… Там, в пустыне, когда ты наконец перестал бродить туда-сюда, как сомнамбула, я не узнала тебя.
Отлично.
– Слушай, мне жаль. Я…
– Нет, я не о том. В буквальном смысле: несколько секунд я не могла тебя узнать. Словно передо мной стоял незнакомец. – Нифения покачала головой. – Ладно, наверное, померещилось. Я сама была хороша: устала, мучилась от жажды, едва спаслась от кучки религиозных фанатиков, которые чуть меня не убили.
Она протянула мне руку.
– Пойдем. Это место меня бесит.
Я откинул одеяло и поднялся на ноги. В голове еще стоял туман и было немного холодно, но ничего страшного.
– Отведи меня к Фериус.
Нифения приподняла бровь.
– Серьезно? А ты ничего не забыл?
Вот толстокожий идиот! Я забыл поблагодарить ее! Нифения прошла через ад, чтобы спасти мою наставницу, чтобы разыскать меня и привести из пустыни в безопасное место! А я вел себя как неблагодарная скотина.
– Спасибо, Нифения. Правда: спасибо. Если я могу что-то для тебя сделать…
Она улыбнулась. И тут же улыбка превратилась в ехидную усмешку. Нифения указала на противоположную стену. Я проследил за ее жестом и увидел, что на стене висит зеркало. Увидел свое отражение.
Я был совершенно голым.
– Просто надень что-нибудь – и этого будет вполне достаточно.
Покраснев, слыша над ухом хохот Нифении и ее гиены, я поспешно достал из дорожной сумки запасную одежду и влез в нее.
Впрочем, смущение исчезло, стоило мне глянуть в зеркало второй раз. Черные изогнутые линии вокруг левой глазницы увеличились в размерах. Так происходило, когда я использовал магию джен-теп – но медленно, почти незаметно. Теперь же, после того как я побывал среди теней, положение сильно ухудшилось.
Я схватил банку с тональным кремом, которым маскировал отметины. Его приходилось использовать всякий раз, когда мы приезжали в какой-нибудь город. И он был чертовски мерзким.
– Хватит прихорашиваться, – сказала Нифения. – Поверь мне: для этого места ты выглядишь вполне нормально. Даже мило.
Я отставил банку с кремом и взял свою шляпу.
– А где это мы, вообще говоря?
Она открыла дверь.
– Знаешь, я надеялась, что ты мне скажешь.
Мы вышли в коридор с полудюжиной одинаковых дверей, похожих на мою. Я подумал, что Фериус лежит в одной из комнат, но Нифения миновала их все, направившись к лестнице.
– Кажется, ты сказала, что Фериус выздоравливает?
– Да. Но, очевидно, аргоси понимают «выздоровление» не так, как обычные люди.
Мы спустились по лестнице и оказались в большом общем зале. С десяток мужчин и женщин в неброской одежде сидели на скамьях – выпивали и переговаривались. Сонный бармен, взгромоздившийся на высокий табурет, протирал кружки. Фериус нигде не было видно.
– Мы должны были встретиться с ней здесь, – сказала Нефения, оглядывая зал.
Я увидел расхлябанную дверь, ведущую наружу.
– Что это за город?
– Это не город, – отозвалась Нифения. – Здесь вокруг вообще ничего нет. Трактир стоит на перекрестке дорог неподалеку от границы Гитабрии.
– И как же ты нашла это место?
Нифения фыркнула.
– Его нашла леди Фериус. Она была едва жива. Мне пришлось привязать ее к седлу, чтобы она не свалилась с лошади. И все-таки каждые пару часов она поднимала голову и указывала мне, куда идти. Налево. Направо. Через вон то пыльное поле… Мы миновали три городка. В любом из них я могла бы найти ей нормального врача. Но нет. Она стояла на своем. Ей требовалась какая-то «абсолютная константа цивилизации».
– О! – сказал я, наконец-то сообразив, где мы оказались.
Фериус склонна придумывать местам всяческие громкие названия, но на проверку оказывается, что все это – пшик.
– Мы в трактире скитальцев.
– И чем он отличается от обычного трактира?
Я провел Нифению мимо барной стойки, к другому концу зала.
– Если верить аргоси – всем. Трактиры скитальцев – это такие секретные места для отдыха на длинных дорогах. Они существуют по всему континенту, хотя зовутся по-разному. В приграничье их называют «дома бродяг». Я никогда не слыхал о таких местах в наших землях, но Фериус говорит, что там они тоже есть и называются «приютами странников». Они встречаются даже здесь, на территории берабесков, и именуются «убежищами пилигримов».
Нифения оглядела людей, заполонявших зал.
– Не очень-то они похожи на пилигримов.
– Ну, формально мы пока не в трактире скитальцев. Пойдем.
Я открыл неприметную дверь, украшенную изображением трех звезд над маленькой спиралью.
Трактирщик заметил нас.
– Туда никто не заходит, – проговорил он.
– Поэтому никто оттуда и не выходит, – ответил я.
Тут же потеряв к нам интерес, трактирщик вернулся к своему занятию.
– Что это было? – спросила Нифения, когда мы вошли в дверь и оказались в темноте. – Какой-то пароль?
– Точно не знаю, но трактирщики всегда так говорят, а Фериус – отвечает.
Я нащупал стену и шел, держась за нее рукой, пока не добрался до лестницы, ведущей под землю.
– Спускайся аккуратнее. Думаю, тут должно быть семьдесят семь ступенек, но я всегда забываю посчитать.
– И что внизу, Келлен?
– Если пользоваться терминологией Фериус – абсолютная константа цивилизации.
